Выпуск №3. Август, 2022

СТР. 4–7 Петр САРУХАНОВ No3 АВГУСТ 2022 новая рассказгазета Занавес! Прошлое вернулось в худшем проявлении: травля вместо диалога, лояльные вместо свободных, застой вместо движения. Это теперь и про российский театр, и про российскую реальность удшем проявлении: алояльныевместо М а р и н а Т О К А О К А О К А Р Е В А явления страницы 4—7 люди А также: Вера ЧЕЛИЩЕВА ПОТЕРЯШКА. Портрет нового депутата Госдумы Олега Леонова — бывшего волонтера-спасателя и автора первого доноса на тех, кто не поддержал спецоперацию. страницы 32—35 Одиссей БУРТИН МОЛОДЫЕ ПОБЕГИ. Истории подростков, которые уехали из России, рассказанные ими самими. страницы 36—41 Наталья ЧЕРНОВА ГОСТЬ МОСКВЫ. Возвращение к истории времен «второй чеченской» про мальчика с войны, оказавшегося в мирной московской жизни. страницы 42—49 идеи страницы 50—55 Дмитрий ПРОКОФЬЕВ ощущения страницы 66—71 А также: Женя БЕРКОВИЧ «НАДО КОГО-ТО СПАСАТЬ — ХОТЯ БЫ САМИХ СЕБЯ». Режиссер и поэтесса — об ощущении себя и страны в новых реалиях. страницы 72—73 Павел ПОЛЯН РАССТРЕЛЬНАЯ НОТА.Тернистый путь темы Бабьего Яра в советских музыке и поэзии. страницы 74—81 Юрий РОСТ ОДЕССКАЯ ГАСТРОЛЬ МАЭСТРО. Ордена Ленина номер один плутовская быль. страницы 90—95 в номере: Татьяна БРИЦКАЯ страницы 28—31 А также: Александр СОЛДАТОВ ВСЕ ПОД БОКОМ ХОДЯТ.РПЦ и патриарх Кирилл стали абсолютными союзниками Кремля. Можно понять: судьба иерархов, не считавших, что «Вся власть от Бога», всегда была незавидна. страницы 56—59 Валерий ШИРЯЕВ КОСМОС НАКАНУНЕ БОЛЬШОГО ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО ВЗРЫВА. Какие тенденции в космической деятельности нашей страны и мира в текущем году эксперты называют главными? страницы 60—65 Занавес! Прошлое вернулось в худшем проявлении: травля вместо диалога, лояльные вместо свободных, застой вместо движения. Это теперь и про российский театр, и про российскую реальность А также: Татьяна БРИЦКАЯ ОТЧЕГО ТАК В РОССИИ «БЕРЁЗКИ» ШУМЯТ. В стране снова открывают элитные магазины для посольских работников. страницы 8—11 Галина МУРСАЛИЕВА НЕПОДЪЕМНАЯ СИЛА. Гражданская авиация России в упадке. Есть ли шанс взлететь снова? Разговор с лётчиком Андреем Литвиновым. страницы 12—15 Александр МИНЕЕВ ВИЗАМИ ПО ВОДЕ. Полный запрет на посещение Европы россиянами невозможен, но сама постановка вопроса напугала всю страну. страницы 16—19 Марина ТОКАРЕВА Ветеран-афганец бьется за память погибших солдат. А его оштрафовали за «дискредитацию армии» Бой капитана Смышляева Российскую экономику от срыва в пике удержали высокие цены на нефть и согласие людей сократить свои расходы Я вам покажу, откуда готовилось падение «Мы с тобой еще прокатимся по Царицынским прудам» Елена БЕРДНИКОВА Письмо украинскому другу 2 – 3 2 – 3 «Результаты <...> показали наличие лингвистических и психологических признаков речевой дискредитации действий ВЛАСТНЫХ СТРУКТУР(здесь и далее выделено мной. — С. С.) Российской Федерации, направленных на проведение спецоперации на Украине <...> », — уверены анонимные эксперты, чьи заключения породили бумажный вал на генеральском уровне, — потревожили 1 (одного) генерал-полковника плюс 3 (трех) генерал-майоров и вылились в протокол об административном правонарушении. Внимание неизвестных, привлеченных Роскомнадзором, сосредоточилось на статьях Александра Минкина, Андрея Колесникова и Кирилла Фокина, вышедших в первом номере «Новой рассказ-газеты». «Имплицируется единым смыслом», «речевая стратегия дискредитации», «происходит кодирование информации» — всем этим занимался, по мнению штатных психологов и лингвистов, в частности журналист Александр Минкин, когда анализировал полицейские протоколы, ставшие предметом рассмотрения в судах. «Даваемые А. Минкиным оценки являются субъективными», — находят в тексте состав преступления авторы «экспресс-заключения». «Действия власти (в том числе полицейских) <...> представлены малограмотными и не заслуживающими доверия». Ну а что делать, если протоколы действительно таковы? А вот не надо их дискредитировать перед гражданами излишне грамотным — «хорошо владеющим знанием русского языка и литературы» (sic! Так сказано в заключении психологов и лингвистов). И вывод: «Кульминацией статьи <...> явилось демонстрируемое авторское отношение к проводимой Вооруженными силами Российской Федерации спецоперации на Украине ЧЕРЕЗ КРИТИКУ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ». Понятно, что полиция с сочувствием отнеслась к чиновнику РКН по фамилии Вагнер, который в письме замминистра МВД А.В. Горовому просил возбудить административное производство, подкрепив пожелание стопкой процитированной выше макулатуры. Не знаю, читал ли все это замминистра, но генерал-майор С.С. Наумов (заместитель начальника Главного управления по обеспечению охраны общественного порядка и координации взаимодействия с органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации) отписал письмо другому генерал-майору — И.В. Зиновьеву (замначальника ГУ МВД России по Москве), тот — генерал-майору А.В. Диокину. В итоге заявление оказалось в УВД по ЦАО Москвы, где и надлежало провести проверку. Судя по документам, поступившим в суд, проверка закончилась на том, что к делу была приобщена доверенность юриста редакции. Заключения экспертов, как можно было понять из разговора, полицейские не читали и что случилось, в принципе не представляли. Тем более что статьи были опубликованы на нашем к тому времени уже заблокированном сайте (novaya. no) — ну не VPN же устанавливать... Узнать фамилии лингвистов и психологов тоже не удалось — в РКН полицию не пустили. Зато протокол — вот он, по статье 20.3.3 КоАП РФ: «за совершение публичных действий, направленных на дискредитацию использования ВС РФ...». 23 августа Таганский суд Москвы отложил рассмотрение дела на 30 августа после нашего ходатайства о вызове на заседание анонимных экспертов, возмутившихся поступками «хорошо владеющих знанием русского языка и литературы» журналистов, которые позволяют себе «субъективные оценки», «кодируют информацию» и претворяют в своих статьях преступный умысел, согласно «речевой стратегии». 23 августа «Новой газете» должны были выписать штраф за «дискредитацию властных структур». Но суд отложил заседание после нашего ходатайства о вызове анонимных «экспертов» Лингвиста вызывали? P. S . Петр САРУХАНОВ Сергей СОКОЛОВ О других судах — по отзыву регистраций СМИ. Состоялись оба предварительных заседания — по поводу исков Роскомнадзора к «Новой газете» и к «Новой рассказ-газете». Суд назначил рассмотрение по существу на 5 и 6 сентября соответственно. О результатах сообщим, надеемся, в журнале, третий номер которого у вас в руках. «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 М осква прямо сейчас, на наших глазах, перестает быть театральной столицей страны. Происходящее радикально изменило культурное пространство. Битва не кончилась, а театральный пейзаж уже — как после нее. В Москве больше не работает Туминас. Уехали Крымов, Карбаускис, Серебренников. Рыжаков «освобожден», Женовач оттеснен, в Малом застой, во МХАТе — Кехман, в Камергерском — Хабенский. Город конкурентной режиссуры оскудел будущим. Первым «позволил себе непозволительное» Римас Туминас: телефонные провокации злобных троллей, выложенные в Сеть, заставили нашего трусливого министра культуры быстренько подписать приказ об «освобождении» от должности. Любимова не стала вникать, пытаться сохранить. И Лермонтов, Пушкин, Чехов, Толстой, блистательно воплощенные Туминасом на русской сцене, проиграли ничтожествам, сумевшим публично подставить мастера. ...Примерно тогда же руководитель Театра имени Маяковского Миндаугас Карбаускис выложил в своем фейсбуке (сеть признана в России экстремистской организацией и запрещена. — Ред.) вид на черепичные крыши Вильнюса; добровольный прощальный Занавес! Прошлое вернулось в худшем проявлении: травля вместо диалога, лояльные вместо свободных, застой вместо движения. Это теперь и про российский театр, и про российскую реальность 4 – 5 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 явления СТР. 6–7  поклон. (Место в Маяковке занял Егор Перегудов. Один из многообещающих молодых режиссеров Москвы не счел нужным даже поговорить с предшественником, видимо, решив начать с нуля.) Одновременно все свои договоренности свернул Дмитрий Крымов. уехал, похоже, не предполагая возвращаться. Полетели планы и репертуары разных театров из-за отмен и запретов. Первая примета времени: потеря творцов. Москва — по разным поводам, но по одной причине — лишается людей, творивших ткань театральной культуры. И это отзовется гулкими пустотами уже в грядущем сезоне. «Из всех искусств для нас главнейшим является скандал!» — негласный лозунг руководства культурой актуален больше, чем прежде. Наконец-то чиновникам развязаны руки «для реализации» их собственных бредовых представлений. Бессмысленные слияния театра «Сфера» и театра «Эрмитаж», Моссовета и театра «Мост» обозначили начало «оптимизации» процесса. Дальше, на излете сезона, последовали увольнения и назначения. От художественного руководства освобождены Иосиф Райхельгауз — «Школа современной пьесы», Алексей Агранович — «Гоголь-центр», Виктор Рыжаков — «Современник». За каждой личностью — свой сюжет. Хоть все они покрыты слоями одной вязкой идеологической тины. Самый прозрачный случай — Иосифа Райхельгауза, основателя и автора идеи театра современной пьесы. На его счету с февраля — увольнение Марата Башарова, поддержавшего спецоперацию, высказывания об Одессе, родине, которой не изменяют, не те ноты в комментариях к происходящему. Тут же выяснилось: «развалил театр». В случае «Гоголь-центра» не простили факта перемещения Серебренникова на Запад с репутацией жертвы режима. Погашен долг по делу «Седьмой студии»? Новый фильм представлен в Каннах, а спектакль на фестивале в Авиньоне? Делаются заявления за враждебным «бугром»? Стереть память о сценической биографии, то есть уничтожить сам прецедент театральной вольности. К «Гоголь-центру» можно относиться с экстатическим обожанием или равнодушно, но Серебренников сделал его модной и громкой театральной площадкой, которую страстно любили и страстно ненавидели, в которую стремились и по поводу которой, как мы помним, развязывали юридические битвы с идейной подоплекой. Три года, что длился процесс, казалось, что будущее этого театра колеблется на весах закулисного правосудия, но до поры незримые регуляторы не хотели резких движений. Теперь — безразлично. Специальная военная операция стала не только катализатором решений в сфере культуры, но и резким усилителем вкуса пепла во всех глотках, что не поют осанну происходящему. Агранович ситуацию спасти не мог, возможно, и не пытался. Наконец — «Современник». Почему-то вспоминается говорящий жест Гармаша перед выходом на сцену, где стоял гроб с телом Галины Волчек. Сергей Леонидович в кулисах (было видно с моего места в зале) деловито, по-хозяйски подтянул брюки: дескать, театр наконец мой. И вдруг оказалось: наследства не будет. Против Рыжакова с первого дня назначения велась глубоко эшелонированная в кабинетах Старой площади война; к тому же в театре работает Ахеджакова. Человек, чья позиция в соединении с всенародной популярностью — прямо серпом по нежным местам властей предержащих. Всякое лыко тут в строку: спектакль «Первый хлеб» с яркой ахеджаковской ролью, возмущенные им «ветераны», показательные акции на ступенях театра. И — подпись Рыжакова под письмом худруков. Итак, новые назначенцы. На место Райхельгауза — Дмитрий Астрахан. Человек во всех отношениях умелый. И пьесы ставит, и кино снимает, и публику знает, как ублажить, и вхож. Но хоть бы одно театральное событие за биографию — хотя бы один спектакль, не отмеченный коммерческим расчетом. Ни единого. Но все понимает про кассу, а место — в центре Москвы. На место Аграновича — Антон Яковлев. Ему почти хочется сочувствовать. Как человек, который ни разу в жизни не руководил театром, мог согласиться пойти в «Гогольцентр»? С его избалованной успехом труппой, с его уже отвердевшими в бронзу борьбой и достижениями? Великий Эфрос умер, решившись заместить великого Любимова. Тут действующие величины принципиально другие, но каркас ситуации схожий. Нельзя вставать на сторону сильного, нельзя брать на себя роль «спасителя» ситуации в подобных обстоятельствах — не простят ни актеры, ни зрители, ни история. И опять же: кто слышал о шедеврах, созданных режиссером Яковлевым? Наконец, вместо Рыжакова — худсовет «Современника». Во времена, когда у него была самая сильная труппа в стране, когда работали Ефремов, Евстигнеев, Гафт, Даль, Кваша, Табаков, — был худсовет. Большинство его протоколов до сих пор закрыты. Еще живы участники событий, вспоминающие ту сыворотку правды с не слабеющим ужасом. В «Современнике» сегодняшнем худсовет лишь форма перехода. К чему — скоро узнаем. Итак — курс на осторожных и осмотрительных, лояльных. Расчет верный: любые протесты, негодующие посты в сетях меркнут на фоне ситуации в стране. Деятельность чиновников напоминает мародерство под прикрытием. Если б по итогам этих кадровых движений можно было произвести настоящую реформу, стоило бы вымести всех, кто отвечает за театр, и шире — за культуру — березовым веником. Пока хоть что-то уцелело. О тъезд из страны сегодня равен предательству, желание мирного неба — измене родине, осуждение действий власти — приговору. Народная артистка Чулпан Хаматова летом представила в лондонском театре Табернакль новую пьесу Ивана Вырыпаева. В читке принимали участие автор, его жена, польская актриса Каролина Грушка и собственно российская звезда, на имя которой слетелся, съехался, сошелся русский Лондон. М а р и н а Т О К А Р Е В А СТР. 4–5  Иосиф Райхельгауз Алексей Агранович Римас Туминас Миндаугас Карбаускис Дмитрий Крымов Кирилл Серебренников Чулпан, стократ преданная на родине анафеме, участвовала в событии, чтобы собрать средства для фонда. В России он всем известен как «Подари жизнь», в английском варианте Gift of Life. Все трое провели эту акцию без копейки гонорара, ради детей, больных раком. Пьеса называется «Единственные самые высокие деревья на земле», закончена за полгода до 24 февраля, а потом только слегка, за один день, по признанию автора, откорректирована. Вырыпаев на обсуждении после читки скромно сказал, что это — самая сложная пьеса в мире. Честно говоря, знаем и посложнее, но вот если прямо сейчас, «в моменте», — да, не проста. Люди разговаривают, просто разговаривают, а тем временем гибнет цивилизация, летят в тартарары гуманитарные ценности, а вера в «величие людей утрачена» целиком. Герои как бы висят над бездной. На почве, взрастившей некогда целое драматургическое направление «рассерженных молодых людей», текст тотального отрицания заходит целиком. Впрочем, дело в контексте; он сейчас таков, что пьеса о катастрофе — человека и планеты — лишь бледная тень реальности. — Почему ваши герои живут в Нью-Йорке? — спрашивали слушатели на обсуждении после читки. Не в НьюЙорке они живут, а на Земле. Среди миров, в молчании светил, так сказать; у героев нет биографий, нет социума, и невозможно определить, кто они по роду занятий. Перед нами голые люди на голой планете, мыслящий и гибнущий в этих мыслях тростник. Что-то в героинях есть от чеховской Раневской, что-то от Сары Кейн, а что-то от макбетовских ведьм. Жестокие и беспристрастные, утонченные и примитивные, цепляющиеся только за оценки, они совершают свой интеллектуальный товарообмен почти без интонаций, вторя друг другу. Две звезды, русская и польская, лишь намечали краски диалога. Занавес! Виктория ОДИССОНОВА Светлана ВИДАНОВА Юрий МАРТЬЯНОВ / Коммерсантъ Андрей КУДРЯВЦЕВ 6 – 7 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 Но за этим диалогом вырастала картина планетарного финала. Когда-то Вырыпаев написал пьесу «Бытие номер два», где, если совсем по-простому, шла речь об отношениях человека с Богом. И вот сейчас это своего рода «Бытие номер 2022», где речь о том, что у Бога и человека больше нет отношений. Уйгуры и прочие народы, исчезающие «ради того, чтобы мы могли созвониться». Искусственные свиньи и новые смыслы. Некто с ядерной бомбой, который вот-вот «закроет весь этот культурный проект», оцифрованный мозг и мусульмане, которые «думают, что они есть, а на самом деле их тоже нет», — лишь малая часть слоистого тела пьесы. В ней очень много мата. Черного мата, который неразрывно слит с метафизикой, поэзией и отчаянием текста. Автор языком за гранью говорит о явлениях за гранью, предельная лексика предельных состояний. Временами это кажется излишним и — отталкивающим. — Чулпан, вы ж могли бы играть Стоппарда и Шекспира, вы понимаете, что это очень плохой текст? — задал после читки вопрос из серии «прямее не бывает» один респектабельный зритель. Но Чулпан, опытный боец, смогла ответить, никого не обидев. Впрочем, Вырыпаев давно выше обид. Он этакий принципиально неприкаянный странник, который давнымдавно вышел из Иркутска и обошел «путем всея земли», сумел соединить в своей мысли о жизни дилетантство и высокий запрос, создал собственный стиль, поднял много неподъемных вопросов. И напомнил всем о том, что драматургия есть прежде всего большая идея; в ее поисках иногда приходится спускаться в ад. На уровне текста он отрицает все: интеллект, душу, форматы, смысл. Но не стихию слова. Он поэт, пусть даже использующий грязную, обсценную речь. И философ, слегка доморощенный, но отважный. Так что, по мнению автора, «Сад нашей всегда и никогда не меняющейся новой любви», как до грехопадения, состоит из высоких деревьев-людей. Завершая обсуждение, Чулпан сказала: сорок процентов жертвователей ее фонду отписалось от донатов. Из-за несогласия с ее позицией по Украине. Сорок процентов благотворителей выбрало оставить детей умирать. «Единственные самые высокие деревья на земле» — и об этом. В репертуаре московских театров все еще есть спектакли — подтверждения того, что художник чувствует тектонические сдвиги в слоях времени раньше, чем их предъявляет реальность; работы разных лет выглядят и пророчеством, и предвидением. Одна из самых значимых — «Мефисто» в МХТ имени Чехова; основа постановки Адольфа Шапиро — роман Клауса Манна. Главный герой — актер, круто восходящая звезда немецкой сцены. Как известно, прототипа манновского героя действительно поставили во главе немецких театров; ему покровительствовал сам Геринг. Дуэт-диалог Алексея Кравченко и Николая Чиндяйкина, артиста и его покровителя, главная линия спектакля. В Третьем рейхе миссией культуры было распространение нацистского мировоззрения, культа великой Германии, национальных традиций, сцену нацисты рассматривали как поле для трансляции своих идей. Инструментом контроля была Имперская палата культуры под руководством Геббельса. Не спеша, постепенно он вводил запреты на работы оппозиционные или содержавшие критику власти. Шапиро поставил на сцену роскошную ванну, именно в ней герой узнает о смене режима, именно она становится ключевым жизненным аргументом: потребность в комфорте побеждает потребность в гуманности. Человеку хочется нежиться в теплой пене, слышать аплодисменты, а ему придется экстренно вывозить из страны свою любовницу-мулатку, вытаскивать из лагеря старинного друга, внимать «установкам» покровителя. И художник необратимо перерождается в существо, всем нутром чующее: главное условие успеха — правильное мировоззрение. «Мефисто» нынешний худрук Хабенский из репертуара по-тихому снял. Но, как известно, захлопывается одна дверь, открывается другая. Премьерный спектакль Михаила Левитина «Новый Мокинпотт» выстроен как универсальная рифма ко всему, что с нами происходит. Автор пьесы Петер Вайс был в семидесятые запрещен в СССР, именно ему принадлежит труд «Эстетика сопротивления». В 1968-м Левитин ставил этот спектакль на Таганке, теперешняя работа — посвящение Любимову, Боровскому, Высоцкому. Ответ на вопрос, почему режиссер решил вернуться к старому материалу через целую жизнь, в самом спектакле. Пьесу Петера Вайса постановщик обогатил поэзией Энценсбергера и Юлия Кима. Про Кима все понятно: веселый иронист, у которого нежны даже издевки. Ханс Магнус Энценсбергер — это поэт и писатель, в чьей биографии был и гитлерюгенд, и литературная связь с Беллем и Грассом, и участие в немецкой общенациональной дискуссии: виновен ли народ в военных преступлениях режима. И вот строки из его «Песни о тех, которых все касается», взрывающие зал: Что что-то надо делать и делать немедленно — мы это знаем уже. Что еще слишком рано, чтобы что-то делать, что уже слишком поздно, чтобы еще что-то делать, — мы это знаем уже. И то, что у нас все в порядке, и что и дальше так будет, и что это не имеет смысла — мы это знаем уже. И то, что мы виноваты, и что мы ничего с тем поделать не можем, что мы виноваты, и что мы в том виноваты, что мы с этим ничего поделать не можем, и что этого нам достаточно — мы это знаем уже... Еще один знак театральной беды: норма травли. Ядерное облучение социальных сетей — будничный процесс, как почистить зубы. Травили Евгения Миронова. Травили Юлию Ауг. А сколько тяжелых камней было брошено в спину Анатолию Белому, премьеру Московского Художественного, опубликовавшему прощальное письмо перед отъездом из страны. Всех имен и сюжетов не счесть. Когдато Булгаков написал, что власть двадцатых годов в советской печати сознательно поощряла агрессию, поощряла ненависть. Потому что общество, дышащее ненавистью, расколото и бессильно. Сегодня абсолютное электронное повторение тех времен — телеграм-каналы. Там зверино ненавидят всех и вся, манипулируют, лгут, насилуют сознание потребителя. И как советские газеты (которые советовал не читать профессор Преображенский) отражали лицо советской власти, так сегодняшняя телеграмплесень — светлый лик заказчиков. Им нужно единственное —безоговорочная лояльность. «...Устал я за это время. В такие моменты проклянешь актерское дело... В бессонные ночи лежу и соображаю, кто я, к какой партии принадлежу. Трудно определить! Все больны, все ненормальны и заражают друг друга. Какой ужас играть и репетировать в такое время...» Станиславский написал это в канун революции 1905 года. явления Марина ТОКАРЕВА В стране снова открывают элитные магазины для посольских работников. Будут ли они похожи на советский эталон потребления? varlamov.ru Отчего так в России «Березки» шумят Варенье было норвежским, с соответствующим флагом на крышке и без мерзостного сахарного привкуса, которым грешили консервы из соседнего овощного «Дары природы». А это, из «Альбатроса», покупалось за доллары — и только тогда, когда болело горло. «Элемент сладкой жизни» вкупе с правом не ходить несколько дней в ненавистную школу делали болезнь привлекательней. Оба стимула оказались совершенно антисоветскими — в них была свобода праздности, отказ от хождения строем и стояния в очередях. Таился в них и выбор, который в повседневной жизни отсутствовал напрочь или терялся среди однообразия кофейного цвета платьев из кусачей шерсти и банок березового сока (сорт «табуретка с мякотью»), выстроенных пирамидами в том самом овощном. В портовых городах импорт был всегда. Полгорода ходило в море, в рейсах платили суточные в валюте, причем не только на торговых судах в международных рейсах, но и, например, на ледоколах в Арктике. Поначалу вместо долларов ходили чеки Торгмортранса с треугольными печатями, потом разрешили выдавать на руки нормальную СКВ. Тратили ее в «Березке» и «Альбатросе». 27 августа «Березки» воскреснут. Судя по постановлению правительства РФ, пока они появятся исключительно в Москве и Петербурге. Впрочем, если вспомнить историю «Березок» аутентичных, их поначалу, в 1961 году, тоже было всего две, и только в Москве. Вскоре они почкованием рассредоточились по городам и весям и обзавеявления Т а т ь я н а Б Р И Ц К А Я kulturologia.ru 8 – 9 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 лись союзными братьями вроде «Чинары» и «Каштана». Стране остро нужна была валюта, а наличие таких торговых точек внутри страны позволяло привлечь ее из карманов советских граждан, которые могли тратить на Родине заработанное за рубежом — например, где-нибудь на службе в ГДР. И стимулировало приток работников в тяжелые командировки в страны третьего мира. Чеки, кстати, выдавали и «афганцам», правда, им с 1987 года запретили отовариваться в «Березках», ограничив магазинами на территории воинских частей в самом Афганистане. Причина — их было слишком много. На такое количество покупателей Внешпосылторг не рассчитывал. — Торгсин, с которого началась история спецмагазинов в СССР и который в первые пятилетки продавал продукты и товары советским гражданам в обмен на иностранную валюту, золото, серебро, бриллианты и другие ценности, принес государству 287 миллионов золотых рублей, в то время как продажа произведений искусства в те же годы — 20 миллионов, — поясняет Дмитрий Тортев, член Совета по госзакупкам Торговопромышленной палаты РФ. — Появление «Березок» позволило легализовать валютный оборот среди населения, не допуская создания черного рынка. Кроме того, ввод в оборот чеков Внешпосылторга позволил государству увеличить приток валюты по выгодному для него курсу. Список реализуемых в «Березках» товаров со временем стал полностью совпадать со списком, которым руководствовалась советская статистика для измерения «обеспеченности населения предметами культурно-бытового и хозяйственного назначения длительного пользования». Валюта вроде бы нужна государству и сейчас — судя по вводившемуся весной ограничению снятия накоплений с вкладов. Однако пуще валюты в условиях санкций нужны товары — именно те, ввоз которых в Россию ограничен. Лакшери. Легально, а не с помощью серого импорта, больше не купить ни Cartier, ни Rolex, ни Swarovski. Уходит не только люкс, но и просто привычные товары среднего ценового сегмента, что особенно заметно по ры-нку алкоголя, сигарет и косметики. При этом ввезти искомое в Россию из-за границы частным порядком тоже непросто — в Европе вводятся ограничения на продажу россиянам предметов роскоши. В этих обстоятельствах система беспошлинной торговли становится единственным способом легального ввоза и реализации подсанкционных товаров. ,, 27 августа «Березки» воскреснут. Судя по постановлению правительства РФ, пока они появятся исключительно в Москве и Петербурге СТР. 10–11  Очередь в магазин «Березка» на Большой Дорогомиловской, 1988 год И менно по системе duty free — без акцизов, пошлин и НДС — станут работать новые торговые точки. На прилавки поместят алкоголь, табак, духи, косметику, ювелирные изделия, телефоны, часы и сладости. Можно будет купить и крупную партию спиртного — по спецзаявке. Подчеркивается, однако, принципиальная разница с «Березками» — переступить порог смогут только иностранные дипломаты, сотрудники международных организаций, представительств и члены их семей. Контролировать это будут с помощью видеонаблюдения, а подчиняться новый Торгсин станет МИДу. Дмитрий Тортев поясняет, что никаких правовых новаций тут нет, норма о беспошлинной торговле, когда покупателями выступают иностранные дипломаты, содержится в Таможенном кодексе ЕАЭС и в отечественном законодательстве с 2018 года. — Обычная имплементация ранее принятых норм: посольства экстерриториальны, и там смысла в начислении НДС на товар нет. А вот аэропорты и транспортные узлы просели, поэтому теперь дали возможность покупать коньяк и вино для дипломатических приемов, скажем так, не выходя из посольства. На скудных тратах послов по месту пребывания валюты не сделаешь, и оборот всех посольств и консульств будет сравним с оборотом небольшого магазина в райцентре — особенно когда иностранных дипломатов и персонала осталось не так много. Правда, как показывает советский опыт выживания, на любые ограничения находятся пути обхода — чеки Внешпосылторга на черном рынке продавались и покупались, а валюта, которую советскому человеку полагалось сдавать, прекрасно «отоваривалась». И «Березка» в итоге обслуживала вовсе не только дипломатов и советских работников, трудившихся за рубежом. Товары с ее прилавка доезжали даже до мордовских лагерей — широко известна история отправки академиком Сахаровым политзэкам консервов, купленных на валютные гонорары за публикации за границей. Историк Анна Иванова, научный сотрудник берлинского центра социальных исследований WZB, автор книги «Магазины «Березка»: парадоксы потребления в позднем СССР», говорит, что не припоминает практически ни одного случая реального наказания за «незаконные» покупки — несмотря на строгость советских законов о валютном обороте, суливших от трех лет тюрьмы до расстрела. Нелегальный оборот чеков, кстати, карался вовсе не так сурово — они не считались валютой. — Страх, конечно, был, так что мало кто решался в одиночку, наменяв чеков у спекуявления п л п в н с а т и т п е д в д в д н а л И т д р С н г б W д ч с п з л ч о р Отчего так в России «Березки» шумят СТР. 8–9  bigpicture.ru 10 – 11 10 – 11 Татьяна БРИЦКАЯ лянтов, пойти в магазин и купить, что хочется, чаще шли с кем-то еще, либо покупали у подпольных дельцов, связанных с работниками самих магазинов или дипломатами. Но до арестов, судя по воспоминаниям моих респондентов, не доходило. Максимум проведут беседу и отпустят, — говорит Иванова. «Березка» 60-х стала своего рода показателем двойных стандартов: с одной стороны, сплошь декларировалось преимущество произведенного в СССР над западным. С другой — ради пополнения казны это самое западное закупалось государством, продавалось втридорога гражданам и являлось маркером успешности. Валютные магазины позиционировались как витрина советской жизни, где иностранцы могли купить икру и матрешек, а также лучшие товары производства СССР в экспортном исполнении. А стали окном в западный мир для советского человека, покупавшего там джинсы и телевизоры. Подобное мы наблюдаем, когда при декларации курса на импортозамещение и неустанных гимнах отечественному производству на самом высоком государственном уровне придумывается лазейка для импорта вожделенной запрещенки. С той лишь разницей, что 60 лет назад пути ее поступления в страну искусственно пресекались изнутри, сейчас же запрет исходит от самих производителей. «Березка» была символом неравноправия внутри СССР, торпедировавшим уверенность советского человека в превосходстве «нашей» экономики над западной. И высветившим советское бытовое неблагополучие. В «Березку» ходили за пластиковыми пакетами и гигиеническими прокладками. Ну какая тут уверенность в светлом будущем, когда ты, рискуя, перекупаешь у спекулянта чеки, чтобы добыть чулки или «Тампакс»? Когда, как сформулировал Евтушенко, «пропуск в коммунизм — сертификат»? — Официальный советский импорт был неповоротлив. В результате какие-то мелкие, недорогие, но крайне нужные вещи можно было найти только в «Березке», — поясняет Анна. — Например, маникюрные ножницы. Советские были ужасного качества, а импортные хорошие. Советское государство о маникюрных ножницах не думало. Даже название этого потребительского рая, в котором явно читается символ ультрапатриотический, суконно-посконный, звучит теперь издевательски: ведь именно там распался мифический идеал советской жизни, согласно которому наш человек якобы равнодушен к потреблению. Строитель коммунизма при первой возможности продемонстрировал такие же потребности, как и строители капитализма. Подозреваю, что архитекторы русского мира тоже не готовы покупать женам тушь«плевалку», а себе — одеколон «Русский лес» (хотя и то и другое уже появилось на маркетплейсах этой весной). Больше того, советский человек оказался готов к лишениям ради добычи буржуазных благ, шел на риск, выменивал и выторговывал, искал блат и, страшно сказать, сам занимался спекуляцией и фарцовкой, попадая в чудовищные авантюры. Моему другу мама купила в «Альбатросе» джинсы, не разглядев, что застежка у них на женскую сторону. Заметив оплошность, обратилась к знакомому официанту, тот обещал найти покупателя — «лошка». Но когда героя повели продавать штаны, оказалось, что он идет к себе домой: в схеме что-то упустили, покупателем и продавцом оказалось одно и то же лицо. И джинсы, понятное дело, были одни и те же — женские. Круговорот штанов в природе был завершен. Люди прогорали, зарабатывали, садились, расставались с мечтами — но продолжали стремиться к стандартам, отличным от тех, которые пропагандировали с экранов. Что, в общем, было шагом к свободному предпринимательству и альтернативной экономике, параллельной государственной. Качество жизни — элемент свободы. Как только государство перестает диктовать цвет носков, человек начинает делать самостоятельный выбор и предпринимать усилия для изменения своей судьбы, и тогда открывается шлюз, который закрыть весьма проблематично. — С одной стороны, «Березка» стала идеалом потребления, и даже те, кто никогда не бывал за границей, стремились попасть в эти магазины с ощущением, что там все самое лучшее. Но с другой — она была воплощением несправедливости, идей привилегий и иерархии. Само деление покупателей на обычных и привилегированных вызывало раздражение. К тому же оказалось, что в самой лучшей стране на свете самого лучшего нельзя купить за рубли, — говорит Анна Иванова. — Потребление вообще проблемная точка советского проекта, в которой содержится противоречие. Чем мы докажем, что советский проект лучше капиталистического? Тем, что люди будут жить более благополучно, отсюда идеи повышения благосостояния, производства товаров повседневного спроса, развитие советской моды, идея, что потребление — не грех, а часть жизни. При этом стремление к излишеству критиковалось как свойственное Западу. А его «бесчувственный мир» противопоставлялся советской «духовности». Но, спрашивается, где граница между нужным и излишним? Игра в потребление, которую затеяло государство, это такое искушение! Импортный ширпотреб появился и в обычных советских магазинах, когда доходы от нефти пошли в рост. Не скрывалось, что наша промышленность пока отстает, а вот итальянские сапоги — это да. Это признавалось и было предметом всяких карикатур в «Крокодиле». Но уникальность «Березки» в том, что там импортным было большинство товаров. Зафиксировалась идея: все иностранные товары лучше наших. «Березка» — признак того, что люди стали думать о потреблении, и одновременно разочарования в советском проекте и общего уныния. Не думаю, будто она непосредственно повлияла на распад СССР, но точно зафиксировала его симптомы. «Березки» открывались как щель в плотном железном занавесе, который сейчас лишь начинает заново опускаться. Реанимация символа сама выглядит как символ. Но, может быть, это просто светящаяся точка счастья в далекой юности? Как пресловутый пломбир. Хотя этот символ советского благополучия как раз был американского происхождения. Но кто ж теперь вспомнит?! «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 kulturologia.ru Петр САРУХАНОВ Гражданская авиация России в упадке: на кризис управления наложились чудовищные санкции. Есть ли шанс взлететь снова? Разговор с лётчиком Андреем ЛИТВИНОВЫМ Неподъемная сила Петр САРУХАНОВ Влад ДОКШИН 12 – 13 12 – 13 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 Недели через три после 24 февраля мы говорили с летчиком первого класса, капитаном воздушного судна А-320 Андреем ЛИТВИНОВЫМ о ситуации, сложившейся с гражданской авиацией России. Он тогда сокрушался: «Только-только что-то начало налаживаться после пандемии, стали открываться страны, пошли зарубежные рейсы, количество полетов увеличилось, и буквально в несколько дней все прекратилось для нас везде почти. Все небо заблокировали. И дело даже не в этом, а в санкциях, которые на нас обрушились, в том, что у нас все самолеты — это аэробусы да боинги в основном. А санкции ввели, как известно, на запчасти, техобслуживание и страховку самолета. Без этого всего самолет вообще не может летать». На мой вопрос, не придется ли летчикам снова, как в самые тяжелые дни пандемии, становиться курьерами и официантами, Литвинов тогда ответил отрицательно: «Пока нет, работаем. Аэрофлот — все-таки национальный перевозчик, структура с госучастием, то есть поддержка ощутима». Теперь интонация изменилась заметно. Литвинов говорит: — Я устал и выгорел. Я в профессии уже 40 лет, и скоро мне будет 59 лет, я стал все воспринимать очень близко к сердцу. Решил брать один за другим скопившиеся отпуска, мне нужно подумать в тишине, побыть с собой. Вот сейчас отдыхаю в Ессентуках. — Понимаю. Но вы ответите мне на вопросы? — Конечно. — Все дело только в усталости или в ситуации на работе? — В ситуации, которая для меня уже действительно непереносима. Это связано с отношением к авиации властей разного ранга и вообще с общей обстановкой, которую моя психика не выдерживает. Все вокруг разговаривают лозунгами: «Догоним, перегоним, импортозаместим», — а на деле ничего не происходит. Но существуют элементарная логика и простейшая арифметика. Смотрите, сейчас у нас в стране чуть меньше тысячи иностранных самолетов, примерно 980. Из них около 750 — боинги и аэробусы, и где-то 515 из них в лизинге у иностранных компаний. Остальные в лизинге у крупных компаний России — например, у Сбербанка и других того же уровня. За лизинг компаниям платят, а они обеспечивают техническое обслуживание и страховку. После того как ввели санкции, лизингодатель потребовал вернуть самолеты. Но нам в таком случае стало бы просто не на чем летать. Поэтому возвращать не стали, а чтобы не так откровенно выглядело, решили как-то узаконить ситуацию — и перевели эти самолеты под юрисдикцию России. В ответ на это нам аннулировали сертификат летной годности. А без него и без страховки, а также без гарантии замены запчастей, самолеты летать не могут. — Но они же пока летают? — Наши самолеты теперь юридически летают вне закона. Об этом и министр транспорта говорил. Понимаете, прежде крупные российские авиакомпании всегда работали прозрачно. У нас была белая зарплата и, как правило, было все в порядке с документами. Мы прилетали за рубеж, к нам приходили инспектора SAFA, проверяли и отмечали, что все замечательно. Теперь у нас дилемма: забыть про самолеты, вообще не летать, либо летать, но вне закона. Наш выбор известен — летать. Но эта ситуация беспрецедентна, такого не было нигде и никогда, чтобы самолеты летали, не имея на то никаких юридических оснований. — Вы не договорили про логику и арифметику, и что не надо верить лозунгам про импортозамещение. — Да, вот я как раз подвожу к этому. У нас Воронежский авиационный завод выпускает в год два самолета Ил-96. А авиакомпания «Боинг» производит за тот же срок около 600 самолетов. Так называемые эффективные менеджеры говорят, что вот теперь мы будем выпускать в год по 20 самолетов Ту-214. Вопервых, не смогут, во-вторых, это устаревшая модель. Вот если бы они 20 лет в него вкладывались, делали бы его лучше, он мог бы стать конкурентоспособным. Даже если допустить, что удастся сделать импортозамещение для наших самолетов МС-21 и «Суперджет-100», а также как-то изловчиться выпускать по 10 самолетов Ту-214 в год (ну хорошо, пусть даже по 20), все равно в лучшем случае мы только лет через пятнадцать восстановим то количество самолетов, которое есть сейчас в России. Напомню, что у нас сейчас 515 самолетов в зарубежном лизинге, а значит, нам надо 100 самолетов в год минимум. Это не получится, даже если мы завтра начнем в это вкладывать. Потому что вот информация из открытого доступа: импортозамещение самолета МС-21, например, возможно наладить только где-то к 2025 году, — речь идет о том, чтобы полностью перейти на российские запчасти. ,, Если бы вместо этих «эффективных менеджеров» пришли нормальные ученые и конструкторы, мы бы не остались сегодня у разбитого корыта явления Г а л и н а М У Р С А Л И А Л И Е В А СТР. 14–15  СТР. 12–13  Неподъемная сила Петр САРУХАНОВ Это все невероятно обидно осознавать, потому что 20 лет подряд мы говорили, а последние 10 лет просто до хрипоты кричали, ругались, писали письма. Мы — это летчики, члены профсоюзов, все, кто хоть как-то связан с авиацией, — мы вопили, что нам нужны свои самолеты, полностью из наших комплектующих. Они же у нас были когда-то. Мне ваш коллега однажды сказал, что вообще-то в мире нет самолета, который был бы весь сделан в одной стране. Это, мол, международная практика: в одной стране сделали двигатель, в другой — кресла, ну и так далее. Но была такая страна — СССР, где выпускали по 150 самолетов в год без импортных запчастей. Конечно, они были неэкономичные, несовременные, хуже иностранных, но мы же летали, перевозили людей! На наших самолетах, таких как Ту-154, летали немцы, венгры... На Кубе до сих пор летает Ан-24. Со мной в летном училище учились курсанты из разных стран, мы и готовили летчиков, и поставляли самолеты, — вот о чем мы говорили нашим «эффективным менеджерам». А они смеялись нам в лицо, похлопывали по плечу, смотрели так высокомерно и снисходительно и говорили: «Да успокойтесь, мы купим боинги и аэробусы...» А в итоге взяли боинги и аэробусы в лизинг, а себе настроили дворцов за границей. — А им было предъявлено обвинение по фактам, о которых вы говорите? — Конечно, нет! Хотя их имена известны, но они все разбежались в разные стороны. Ну хорошо, не хотели вы развивать нашу авиацию, считали, что боинги в лизинге — это круче, но почему вы их не регистрировали в России? В конце концов, многие страны летали так же, как мы, имея боинги и аэробусы в лизинге. Например, Эмираты, Германия, другие страны — но! Но при этом у этих самолетов была регистрации той страны, от которой они летали. Своей страны! И при таком положении их можно было впоследствии выкупать по остаточной стоимости, что, по сути, везде и происходило. Если бы так было и в России, все деньги, потраченные на платежи за лизинг, оставались бы в нашей стране, и можно было бы потратить их на развитие авиации. И за эти десятилетия у нас бы были свои самолеты. А у нас теперь страна оказалась в зависимости от лизинговых компаний, импортных самолетов, запчастей. — А если бы в свое время взялись, у нас бы сегодня и правда были бы конкурентоспособные самолеты? — Конечно! Я восемь лет летал на Ту-154 и пять лет — на Як-40, это были надежные, хорошие самолеты. Нужно было просто нем14 – 15 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 Галина МУРСАЛИЕВА ного их осовременить: сделать авионику, более комфортные салоны. Если бы этим занимались все эти годы и на это бы шли те деньги, которые мы платили лизингодателю, то были бы у нас вполне конкурентоспособные российские самолеты со всеми своими комплектующими. Например, еще Ил-86 — замечательный самолет, всего одна, очень давняя авария за примерно 30 лет безупречной службы! Надо было просто доделать двигатель, усовершенствовать. Что я хочу сказать? Что если бы вместо этих «эффективных менеджеров» пришли нормальные ученые и конструкторы, мы бы не остались сегодня у разбитого корыта. — Все-таки возможно ли сегодня как-то это все восстановить? — Остались только чертежи, а производственных мощностей уже нет, конечно. И нет специалистов, их не берегли, платили копейки, они и разбежались кто куда. В СССР, если я не ошибаюсь, на авиацию работало 15 заводов. Кто на запчастях специализировался, кто шасси выпускал, кто фюзеляж, кто-то аэродинамикой, а кто-то электроникой занимался. И вот все эти мощности утеряны! Возможно ли восстановить? Это все появится снова, если мы сейчас возьмем темп и начнем обучать людей, но результат будет лет через двадцать в лучшем случае, а скорее всего, получится через тридцать. — Давайте вернемся в сегодняшний день. Я так поняла, чтобы выйти из создавшегося положения с отсутствием запчастей, решили прибегнуть к «донорству» самолетов? То есть какие-то из них будут разбирать, чтобы с их запчастями могли летать другие. Наверное, это спасет ситуацию, но как надолго? — Если не наладят поставку, тупо разбирая один самолет, чтоб поставить его запчасти на другой, то через какое-то время этих запчастей тоже не будет. Как долго протянем — зависит от того, как самолеты будут эксплуатироваться, как часто они будут ломаться. Вот вы купили новую машину, только выехали из салона — камешек откуда-то отлетел и разбил вам лобовое стекло. Надо его менять, хотя машина новая. Так же и самолеты: вы взлетаете, а вам чайка попала в двигатель — лопатки двигателя надо менять. Или прилетели на какой-то наш российский аэродром, который зимой плохо чистят, а таких в России много, поэтому самолеты иногда и выкатываются за взлетную полосу. Отскочил кусок льда на полосе и попал в двигатель — опять же надо лопатки менять. Часть наших полос отвратительны — и значит, резина будет меньше служить. В зависимости от всех этих обстоятельств и будет складываться нужда в запчастях. Та же чайка может попасть не в новый самолет, а в прослуживший уже долго. А может самолет летать сколько угодно, и никакая птичка в него не залетит. А бывает, что в один и тот же самолет попадает несколько раз, — всего нельзя знать, как будет. — И все-таки хотя бы приблизительно могли бы вы сказать, сколько времени у нас может продлиться ситуация с летающими, а не убитыми самолетами? — Сейчас идут переговоры с третьими странами о поставке запчастей. Если договорятся, мы можем протянуть лет пять-семь. Но все запчасти пронумерованы, и с момента, как они выходят с завода, отслеживается весь их путь. Если в самолете ломается какой-то агрегат, то производитель требует, чтобы ему вернули эту неисправную деталь — обследовать, в случае брака исправить либо отремонтировать для дальнейшей эксплуатации. И еще для того, чтобы эта запчасть не ушла куда-то налево. Не знаю, какие идут переговоры, как будут решать проблему. Могу предположить, что если деталь ушла в дружественную нам страну (к примеру, в Казахстан), там вполне могли бы быть готовы нам ее поставить. Но они должны будут указать, куда ее поставили, на какой самолет. А в санкциях говорится, что если будут замечены третьи страны в каких-то поставках, на них тоже наложат санкции и лишат их возможности летать. Все ли рискнут? Как о выходе говорят про Китай. Это теоретически возможно. Китай сам выпускает аэробусы, и производитель признает их. И Китай мог бы пойти нам навстречу с запчастями, но уже слышны были угрозы в выступлении Байдена о том, что Китай дорого заплатит, если будет помогать России в какой-либо сфере. То есть все это сегодня вопросы большой политики, хотя я лично убежден в том, что гражданская авиация вообще должна быть вне политики. — Абсолютно с вами согласна. Так же, как и медицина, с моей точки зрения. Не должны страдать больные люди из-за отсутствия тех лекарственных препаратов, которые им реально помогают. Так и в авиации — люди должны иметь возможность летать. Теперь же летчики, наверное, снова, как во времена пандемии, оказываются не у дел? — Ситуация сейчас серьезнее, чем в период пандемии. Все эпидемии рано или поздно заканчиваются. И все знали, что пандемия закончится, — боролся весь мир, все разрабатывали вакцины и придумывали разные защиты, какие-то меры безопасности для своих стран и граждан. И конечно, когда все вместе навалились, стало легче, потому что была надежда. А то, что происходит сейчас, — безнадега. Санкции — не эпидемия. Есть государства, которые живут под санкциями лет по пятьдесят. Это тяжело и психологически, и физически. Нет надежды и невозможно чтото планировать — свое время, работу, будущее. — А правда, что начался чуть ли не массовый исход летчиков из авиакомпаний? — Да, летчики уходят — кто-то сам, кого-то выдавливают. Тех, кто старше 55 лет, в буквальном смысле гонят: «Уходите, работы нет даже для молодых, а вы тут под ногами крутитесь». Пытаются стимулировать уход, обещают дать по 200 тысяч рублей всем, кто добровольно и быстро уйдет. — Так себе «парашют» для летчиков — 200 тысяч рублей. А правда, что уволившимся запрещают устраиваться в зарубежные компании? — Такого нет. У нас все через увольнения уходили в зарубежные компании. Уходят потому, что резко сократилась работа. У нас компания была заточена процентов на сорок на полеты по Европе. А после санкций этих полетов не стало. Не стало работы — упали заработки. У нас же зарплата зависит от налета часов. Если раньше мы летали по 90 часов в месяц, то стали по тридцать. Количество летчиков Аэрофлота не рассчитано на такой маленький объем работы — вот и появились лишние люди. Пока лето, люди хотя бы к морю, в отпуска летают, а к осени будет традиционный спад. С другой стороны, те запчасти для самолетов, которые пытаются сегодня как-то все-таки через третьи страны привозить, сильно выросли в цене, потому что усложнилась логистика. Раньше загружали людей и напрямую везли, сейчас это все очень криво, потому что вот, например, в Сочи мы долетали за 2 часа 15–20 минут, а стали летать почти 4 часа... — Если у всех технических центров в России, которые обслуживали самолеты, отобраны лицензии, возможно, уже стоит опасаться летать? — Опасаться не стоит потому, прежде всего, что ни один командир воздушного судна не поведет неисправный самолет. Отобрали лицензию, да, но люди-то остались, и они продолжают работать. Мы можем протянуть еще лет пять-семь, если менять запчасти, договорившись все-таки через третьи страны. Да, мы снова подходим к черте, за которой будет дефицит и летчиков, и самолетов, как в перестроечные годы, когда шел передел авиационной собственности. И небо для нас еще долго будет закрыто. Но мы — летчики, нас учили выходить из штопора. Будем надеяться, что выйдем. Я, правда, не знаю, как и когда. Мы с такой ситуацией еще не сталкивались, такой штопор образовался впервые за всю историю гражданской авиации, начиная с СССР. Мы столкнулись с вызовами, с которыми никто и никогда не сталкивался. явления Визами по воде Полный запрет на посещение Европы россиянами невозможен, но сама постановка вопроса напугала всю страну Перспектива невыдачи виз для поездок в шенгенскую Европу вызвала болезненный резонанс среди российских граждан. Потому что это было бы санкцией, которая касается миллионов людей, каждого лично, а не государства. Санкцией, в отношении многих вопиюще несправедливой. unsplash.com 16 – 17 16 – 17 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 СТР. 18–19  явления А л е к с а н д р М И Н Е В Полный визовый запрет по приз наку гражданства вряд ли возможен в Европе XXI века. Но уже сам факт, что он обсуждается на официальном уровне, а некоторые страны, не дожидаясь общеевропейской позиции, начали действовать, выходит из ряда вон. И выходит он потому, что в нынешнем виде европейские ценности утвердились, но европейские законы и правила написаны для сравнительно мирного и благополучного времени, в котором континент укреплялся после Второй мировой войны. И особенно в последние три десятка лет. Сейчас впервые за 80 лет мы имеем чрезвычайное обстоятельство, которое в России называют иначе, чем в Европе. Остальное — производное. В этой исключительной ситуации европейские ценности, которые закреплены в основополагающих документах ЕС, подвергаются серьезному испытанию, и от европейцев действительно можно ждать некоторых неприятных для россиян шагов. Например, по поездкам в Европу для туризма и отдыха. В самом начале политического семестра Чехия, страна — председатель Совета ЕС до Нового года, предложила, чтобы визовую тему обсудили министры иностранных дел стран ЕС на неформальной «гимнихской» встрече в Праге 31 августа. Вообще-то тема повестки дня встречи более широкая: события в Украине и вокруг нее. Вопрос о визах — только частность. Вряд ли он сразу решится. Во-первых, «Гимних», повторим, — форум неформальный. На нем обмениваются мнениями, но не принимают решений. Во-вторых, визы и Шенгенское пространство — это компетенция министров внутренних дел. Но скорее всего, согласование будет вынесено на уровень глав государств и правительств. Процесс согласования обещает быть непростым. Это столкновение между приоритетом прав человека, утвердившимся за мирные годы здравым смыслом и суверенным правом государств. Именно на суверенном праве настаивают активные поборники закрытия Европы от россиян, в основном ближайшие соседи России. Они связаны обязательствами по Шенгену, но юридически — хозяева в своем доме и имеют право (как, впрочем, и все другие) не пускать человека даже с визой. У одних в Европе слова «российский турист» рождают ассоциации с таким же, как они, человеком, но вынужденным страдать от авторитарного режима, у других — с высокомерным типом, нарисовавшим букву Z на груди. И чем дальше, тем в этом споре меньше шансов у первых. Вообще-то всеобщего права на свободу передвижения в современном мире не существует, хотя за последние четверть века бывшие советские люди привыкли путешествовать по миру, воспринимают визы как досадный анахронизм и с нетерпением ждут всеобщего «безвиза». Решение о том, кого к себе пускать, кого — нет, давно было и остается исключительной прерогативой государств, атрибутом суверенитета. Современный визовой порядок пересечения границ сложился в большинстве стран мира после Первой мировой войны. Но отдельные элементы известны с библейских времен. Свобода передвижения — это пока не право человека, а продукт договоренностей между государствами, цель и часть процесса глобализации. Европейцы продвинулись по этому пути дальше всех, отменив сначала визы для поездок между членами сообщества, а потом создав Шенгенское пространство открытых границ. Многие не помнят дошенгенской Европы. Для поездки из Москвы в Брюссель на поезде мне нужно было выправить не только соответствующую бельгийскую визу, но и транзитную визу Германии (Польша тогда для нас была еще безвизовой). А для поездки в Париж, до которого на машине меньше трех часов, мне как российскому гражданину, работавшему в Брюсселе, требовалась французская виза с выстаиванием в очереди в посольстве. На первых порах — однократная. ...Длиннющая вереница машин, отдельно легковых, отдельно автобусов и фур, медленно ползла к комплексу зданий пограничных служб. Дефиле легковушек — очень медленно, но почти не останавливаясь. Полицейские с разной степенью внимания вглядывались в лица, ID-карты или паспорта в руках водителей и пассажиров. Паспорт не ЕС — отруливай на парковку для проверки. Граница — практически только для отлова иностранцев, пытающихся проскочить в другую страну без ее визы. Остальные жмут на педаль и на скорости 130 километров уносятся в сторону Парижа... Сейчас на этом месте нет даже будки. Иностранец с шенгенской визой, въехавший где-то в эстонской Нарве, не встретит пограничного контроля до самого пляжа в португальском Алгарве. Европейский режим прозрачных границ потребовал долгой подготовки: согласования законодательства, выработки процедур, строительства инфраструктуры, например, для разделения «шенгенских» и «нешенгенских» пассажиропотоков. В 1985 году на прогулочном теплоходе на Мозеле у люксембургской деревни Шенген подписали соглашение представители пяти стран, в 1995-м оно вступило в силу в семи странах, сейчас в Шенгенской зоне — 26 государств. Новички, вступая в этот клуб, обязуются выполнять все его условия. Это для российского туриста шенгенская многократка — пропуск во многие страны Европы. А для европейцев — экономические выгоды в обмен на обязательства совместной охраны внешних границ и борьбы с преступностью и терроризмом, сотрудничество в области миграции и соблюдения прав человека. Свобода передвижения основана на договоре. Вторая по убывающей степень свободы передвижения — «безвиз». Он также основан на межгосударственных договорах и обязательствах. Только три страны бывшего СССР (кроме Балтии) имеют с ЕС «безвиз»: Украина, Молдова, Грузия. Причем сначала он был односторонним: европейцы въезжали в эти постсоветские страны без виз, но их гражданам требовалась виза в ЕС. Такую неприемлемую для российской дипломатии асимметрию один знакомый европейский дипломат обосновал просто: «Какова цель? Если помочь взаимным контактам людей, то она достигается на 50%». Пока эти страны не обеспечат приемлемых критериев в области судебной системы и борьбы с коррупцией в госорганах. Асимметричный «безвиз» существует у ЕС со странами Африки и Азии, которые заинтересованы в деньгах европейских курортников, но пока не состоянии выполнить критерии ЕС. Гражданин ЕС может без визы приехать в Турцию и Тунис, а турок или тунисец в ЕС не может. Третья по убывающей степень свободы передвижения — соглашение об облегченном визовом режиме между ЕС и страной N. Оно предполагает упрощенную процедуру и уменьшенную стоимость оформления виз, льготы для некоторых категорий заявителей (в частности, для родственников жителей ЕС, участников научных, культурных и спортивных обменов), выдачу многократных пятилетних виз просто для частых путешественников. явления Такое соглашение действовало после долгих переговоров между Брюсселем и Москвой на пути к «безвизу» до 25 февраля 2022 года. Четвертая по убывающей степень свободы передвижения — это когда государства никак не договорились. Тогда действует правило выдачи визы на общих основаниях. В том числе и туристической. Еще ниже — пятая, когда ЕС считает страну происхождения въезжающего потенциально опасной для себя. Тогда Брюссель включает правила защиты прав человека, гуманитарной поддержки, права на убежище. Туризм здесь нерелевантен. Но каждый запрос на въезд рассматривается индивидуально, и в ЕС может въехать проверенный гражданин Афганистана, Ирана, Сирии, Сомали... Если считать по предложенной мной схеме, то Россия сейчас находится в четвертой степени свободы передвижения по Европе, имея предрасположение скатиться к пятой. В 1990-х и начале нулевых Россия и ЕС строили «стратегическое партнерство» и стали договариваться о «четырех общих пространствах», что включало безвизовые поездки. Процесс был непростым, требовал внесения изменений в российское законодательство, но в 2000 году на приеме в брюссельском Concert Noble тогдашний глава Еврокомиссии Романо Проди заверял меня, что «безвиз» — это дело ближайших пяти лет. Его прогноз был, как оказалось, слишком оптимистичен, и переговоры на этом треке затянулись. Но дали результат на параллельном. В июне 2007 года вступило в силу Соглашение между РФ и ЕС об облегчении визового режима. По нему многие группы граждан России (журналисты, дипломаты, официальные делегации, деловые люди, студенты, близкие родственники жителей ЕС и т.д.) воспользовались упрощениями при выдаче шенгенских виз (в части требуемых документов, сроков процедуры, цены виз). Именно тогда распространилась ставшая привычной для часто путешествующих россиян практика трехлетних и даже пятилетних шенгенских многократок. В том числе для туристов. По данным Еврокомиссии, на Россию приходилось больше всего заявлений на шенгенские визы. Пик пришелся на 2013 год, когда их получило более 6,89 млн россиян, или 39% из общего числа (17,25 млн получателей. В 2019 году, перед пандемией COVID-19, россияне подали более 4,13 млн заявлений в консульства стран Шенгена, что составляет 24% заявлений из всех стран. 26 февраля 2022 года Совет ЕС приостановил упрощенный визовый режим с Россией. Правда, частично, сохранив льготы для журналистов, студентов, некоторых других категорий и предложив упрощенный порядок оформления для чиновников и предпринимателей. Совет сделал это в связи с началом российской спецоперации в Украине и на основании статьи 15 (6) соглашения: каждая сторона может приостановить его действие полностью или частично «по соображениям общественного порядка, защиты национальной безопасности или охраны здоровья населения». Если в 2019 году срок выдачи шенгенской визы занимал всего три рабочих дня, то сейчас он увеличился до двух недель и даже больше. Период ожидания шенгенских виз Франции, Греции и Испании иногда может занимать несколько месяцев. По мере продолжения спецоперации, связанных с ней санкционных, газовых и дипломатических войн, наплыва украинских беженцев настроения европейцев в отношении России менялись — как среди рядовых граждан, так и среди политиков. В общем — в негативную сторону. В Бельгии, например, насколько я знаю, вполне серьезно восприняли прозрачный намек из России на возможность применить ядерное оружие. Политики все реже упоминали непременные оговорки, записанные в документах ЕС, принятых после 2014 года: мол, ЕС осуждает российскую власть, но намерен всячески, в том числе материально, поддерживать демократическую оппозицию, гражданское общество и свободную прессу. Теперь это на втором плане. В интервью 9 августа газете Washington Post президент Украины Владимир Зеленский призвал страны Запада запретить въезд россиянам. Он сказал, что русские должны «жить явления Визами по воде СТР. 16–17  unsplash.com 18 – 19 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 в своем собственном мире, пока не изменят свою философию». Более того, он даже предложил возвратить в Россию всех россиян, которые эмигрировали на Запад. За исключением тех, кто попросил политического убежища. В тот же день премьер-министр Финляндии Санна Марин потребовала запретить въезд в Шенгенскую зону и вообще на территорию ЕС российским гражданам — в частности, туристам с российскими паспортами. Мол, неправильно, чтобы в таких обстоятельствах русские как ни в чем не бывало путешествовали по Европе туристами. Еще через день премьер-министр Эстонии Кая Каллас написала в Twitter знаменитую фразу: «Посещение Европы — это привилегия, а не право человека». Эстония запретила въезд россиянам, даже имеющим выданные ею шенгенские визы (с «шенгенками» других стран пускают). Далее посыпался вал запретов, которые никак не сочетаются с шенгенскими обязательствами. Эстония объявила об отказе в выдаче виз или видов на жительство российским студентам, оставив доступ российским рабочим, а посольство Латвии в России просто прекратило выдачу виз российским гражданам на неопределенный срок. «Первопроходцы» визового бойкота — Чехия, Литва, Эстония, Латвия и Польша — прекратили выдачу некоторых виз для россиян. Обстановка по другим странам разная и постоянно меняется. Некоторые воздерживаются от прямых политических обоснований, упирая на технические. Финляндия оказалась транзитным хабом для россиян, которые стремятся в другие страны Европы, и это для нее, по словам Хельсинки, неподъемное бремя. Как известно, авиационное и железнодорожное сообщение между Россией и Европой прервано, и, попав в Суоми, российские туристы сразу разлетаются по разным странам — от Швеции до Испании и Франции. Тот же довод о неподъемности шенгенской ноши выдвигают Эстония и Польша. Малые страны ЕС, такие как Бельгия, Нидерланды, Дания, Мальта, Словакия, Болгария (не в Шенгене, но тоже связана), просто прекратили или ограничили выдачу виз россиянам, потому что в их консульствах физически некому заниматься этим. В результате недавних дипломатических войн с массовыми высылками сотрудников посольств и «шпионов» там не осталось элементарных клерков. Эти и большинство других стран Шенгена заняли выжидательную позицию до начала политического сезона. Ж урналисты задолбили вопросами дежурного пресс-секретаря Еврокомиссии Аниту Хиппер об отношении к сложившейся ситуации официального Брюсселя, гаранта и блюстителя шенгенских правил, прекрасно понимая, что она не может отвечать от имени всех стран ЕС, пока их лидеры не определились с общей позицией. Она только процитировала строки из законодательства о том, что право предоставлять визу конкретным гражданам России или отказывать в конечном итоге принадлежит соответствующим странам ЕС. Но исключила полный запрет на выдачу шенгенских туристических виз для россиян, поскольку это противоречит нормам ЕС. «Государства — члены ЕС несут исключительную ответственность за рассмотрение заявлений на получение визы на индивидуальной основе, а также за выдачу виз», — заявила Хиппер. Поскольку Украина — пока еще не член ЕС, президент Зеленский не обязан в своих заявлениях следовать букве всех его законов. Но премьер Марин и премьер Каллас должны учитывать ключевые принципы союза. А там нет законного способа ввести полный запрет на получение россиянами шенгенских виз только на основании гражданства. Большинство крупных стран ЕС до конца летних отпусков не заявило о своей позиции. Но ряд политиков ЕС полагает, что запрет должен применяться только к туристам, безмятежное поведение которых раздражает электорат, с чем вынуждены считаться политики. В то время как визы по гуманитарным соображениям должны выдаваться. Канцлер Германии Олаф Шольц, имплицитно реагируя на эмоциональный призыв Зеленского, заявил 11 августа, что скептически относится к идее запретить всем россиянам въезд в ЕС. «Мне трудно принять это [предложение]», — сказал Шольц журналистам. Канцлер напомнил, что ЕС уже ввел санкции против российских лидеров и многих лиц, поддерживающих действия России на Украине. «Мы будем продолжать это делать», — сказал он. И добавил, что полный запрет для всех подорвет цель и эффект адресных индивидуальных санкций. Н асколько вероятен запрет? Пока к этому призывают только страны, граничащие с Россией. Страны с большими русскими диаспорами, такие как Германия и Испания, вряд ли поддержат такие меры. Повторяю, «гимнихская» встреча министров иностранных дел в последний день лета в Праге может дать только пищу для размышлений, но не решение. В странах ЕС живут сотни тысяч граждан России, многие из которых имеют двойное гражданство. Запрет на поездки может привести к разделению семей и наказанию не только тех, кто поддерживает политику России. Европейская история учит, что изоляция и наказание людей исключительно по национальному признаку редко заканчивались хорошо. Запрет также поставит под угрозу диссидентов и критиков режима, которые бегут из страны. Автоматический отказ в выдаче шенгенской визы гражданину России по признаку гражданства по Шенгенскому соглашению невозможен, какими бы исключительными ни были обстоятельства. Там предусмотрены только случаи, подобные пандемии ковида, которые в какой-то момент временно реализовались. Незаконен любой тотальный запрет. Но остается риск того, что некоторые государства — члены Шенгена могут злоупотреблять свободой действий и легальными полномочиями, чтобы систематически отказывать в выдаче шенгенских виз российским гражданам. Может быть, по надуманным соображениям государственной политики или внутренней безопасности, в качестве иррационального коллективного возмездия. Такую практику сложно оспорить в суде. Она скорее определяется политическими настроениями. Самые радикальные варианты изоляции россиян от ЕС имеют мало шансов пройти. Но в том или ином виде союз учтет мнение соседей России. Въезд в Европу противникам политики Путина не будет закрыт, и они тем более не будут изгнаны обратно в Россию. Но ЕС максимально возможно осложнит выдачу виз россиянам, ужесточит выбор претендентов, в основном за счет сокращения туризма. О возобновлении переговоров о «безвизе» придется забыть до лучших времен. Александр МИНЕЕВ Брюссель ,, Остается риск того, что некоторые государства — члены Шенгена могут злоупотреблять свободой действий и легальными полномочиями, чтобы систематически отказывать в выдаче шенгенских виз российским гражданам 45-й президент США Дональд Трамп возмущен обыском, проведенным агентами ФБР 8 августа в его флоридской резиденции Мар-а-Лаго. В ходе 8-часовых следственных действий, на которые не были допущены адвокаты бывшего президента, Федеральное бюро расследований изъяло около 20 коробок с материалами, среди которых 11 подборок документов с грифом «секретно» и «совершенно секретно» Трамптарарам Паспорта бывшему президенту вернули, но осадок остался 20 – 21 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 СТР. 22–23  Вместо того чтобы сдать документы в архивы, как положено бывшему президенту, Дональд Трамп перевез их из Белого дома в Мар-а-Ларго. Здесь он не только проживает с семьей, здесь же находится спортивный клуб. Агенты ФБР искали доказательства возможных нарушений сразу трех федеральных законов: раздела «закона о шпионаже» (принятого более 100 лет назад, в 1917 году), который объявляет преступлением владение секретами национальной обороны или их разглашение; закона, запрещающего уничтожение или сокрытие документов, чтобы помешать расследованию; и закона против кражи, уничтожения или искажения государственных документов. Ведущие американские СМИ подали совместный иск, требуя опубликовать не только судебный ордер на обыск, но и так называемый аффидевит — обоснования, показания, на основе которых обыск был проведен. Министерство юстиции выступает против этого: публикация может не только раскрыть имена свидетелей и информаторов ФБР, но и повредить расследованию, цель которого — оценить степень виновности бывшего президента. Флоридский судья Брюс Рейнхарт вынес компромиссное решение: он допустил, что некоторые части аффидевита будут раскрыты общественности (не раньше, чем через еще одну неделю, когда слушания по делу будут продолжены). Но не имена агентов и свидетелей, а также не конкретные детали, которые могут повредить следствию. Как пишут СМИ, некоторые помощники Трампа убеждены, что только член семьи мог указать агентам на конкретную коробку, а также знал местонахождение сейфа Трампа. Племянница Трампа Мэри и его бывший адвокат Майкл Коэн предположили, что информатором мог быть Джаред Кушнер, зять бывшего президента. Доказательств у них нет. Трамп повел себя весьма противоречиво. С одной стороны, сразу после обыска он обратился к генеральному прокурору Меррику Гарланду с вопросом, как он может помочь погасить «пожар в стране», который, по его словам, «вызвали действия ФБР». В интервью телеканалу Fox Трамп сказал, что «температуру необходимо снизить», и обещал, что будет работать над тем, чтобы это произошло. Но это обязательство действовало не долго: через несколько часов он вернулся к нападкам на Министерство юстиции и судью, санкционировавшего обыск в Мар-а-Лаго. В своей социальной сети Truth Social 45-й президент разместил статью из издания American Spectator под названием «Фашистское бюро расследований» бывшего обозревателя CNN Джеффри Лорда, уволенного в 2017 году за публикацию твита с нацистским приветствием. «ФБР превратилось в фашистское бюро расследований, правительственное агентство, вооруженное против американских граждан, которые ему не нравятся», — написал Лорд, а Трамп опубликовал. Бывший президент утверждает, что обыск был частью политической мести против него, что агенты «подбросили улики» и захватили его паспорта, личные документы и бумаги, относящиеся к его переписке с адвокатами. В окружении бывшего президента грозят обнародовать видео обыска, снятое камерами наружного наблюдения. Полагают, что это еще больше сплотит «трампофилов». Прореспубликанские СМИ сравнили поиски ФБР секретных документов с политическим преследованием, более распространенным в «банановой республике» или «при нацистском правлении». Республиканцы в Конгрессе обвинили Минюст в нарушении прав бывшего президента и охоте на возможного соперника Байдена в 2024 году, а консервативная член палаты представителей Марджори Тейлор Грин выступила с призывом «лишить ФБР финансирования» (с аналогичным лозунгом — «лишить финансирования полицию» — несколько лет назад выступали сторонники демократов после гибели афроамериканца Джорджа Флойда). От слов перешли к делу. На прошлой неделе сторонник Трампа напал на офис ФБР в Цинциннати, штат Огайо, и был убит полицией. В «трамповской» социальной сети Truth Social он перед этим опубликовал множество сообщений с призывами к насилию против ФБР. Вооруженные сторонники Трампа провели демонстрацию возле офиса ФБР в Фениксе, штат Аризона. Майк Пенс, бывший вице-президент, призвал однопартийцев прекратить угрожать ФБР. «Республиканская партия — это партия закона и порядка, — напомнил Пенс. — А таки на ФБР должны прекратиться». Генеральный прокурор (он же глава Минюста США) Меррик Гарланд был вынужден сделать публичное заявление, в котором подтвердил, что обыск был поддержан министерством юстиции. Специальная группа агентов ФБР, не имеющих отношение к расследованию непосредственно, продолжает изучать и фильтровать полученные документы. Длительность процедуры связана с большим объемом информации и желанием вернуть бумаги, которые не имеют отношения к делу. Чиновники заявили NBC News, что эта группа сочла, что паспорта Трампа, которые, как он утверждал, агенты «украли» во время обыска, не относятся к расследованию, и они ему возвращены. Эксперты проверяют также, содержат ли какие-либо документы или другие материалы, не помеченные «секретными», секретную информацию. ,, Угроза суда дамокловым мечом висит над 45-м президентом, прошедшим в прошлом через два импичмента палаты представителей явления А л е к с а н д р П А Н О В Тра мптарарам СТР. 20–21  Президент Байден предпочитает не комментировать рейд ФБР, но представители демпартии буквально кричат со всех информационных платформ, что поведение бывшего президента «представляет серьезную угрозу для национальной безопасности». Противники бывшего президента опубликовали видео, на котором в августе 2016 года во время президентской кампании Трамп рассказывает о том, как будет защищать секретную информацию. «Что касается политической коррупции, мы собираемся восстановить честь нашего правительства, — сказал Трамп. — В своей администрации я буду обеспечивать соблюдение всех законов, касающихся защиты секретной информации. Никто не будет выше закона». Трамп критиковал бывшего кандидата в президенты Хиллари Клинтон за скандал, связанный с пропажей документов государственного департамента после взлома ее личной электронной почты. «Это была не просто крайняя небрежность с секретными материалами, это рассчитанное, преднамеренное неправомерное поведение», — говорил Трамп тогда. Бумеранг вернулся к нему. Но сейчас он утверждает, что все документы, захваченные ФБР, были лишены грифа секретности его исполнительным указом (которого, правда, никто не видел). Зачем Трамп вывез секретные документы из Белого дома, не передав их, как полагается, Национальному управлению архивов и документации? Почему, согласившись на частичную выдачу документов (в январе этого года 15 коробок было передано в службу архивов), бывший президент оставил себе большую их часть? Существует как минимум две версии. Не знаю, какая из них хуже для Трампа. 22 – 23 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 Первая версия (о ней говорят многие бывшие советники 45-го президента) — Трамп чрезвычайно ревниво относился ко всем ограничениям, в том числе в сфере секретности, полагая, что он как глава государства выше правил и регламентаций. Как пишет обозреватель «Нью-Йорк таймс» Мэгги Хэберман: «В течение четырех лет бывший президент относился к федеральному правительству и действующему от его имени политическому аппарату как к расширению своей частной компании по недвижимости. Он чувствовал, что все это принадлежало ему, слившись воедино в бренд Трампа, который он лелеял десятилетиями. «Мои генералы» — неоднократно говорил он о действующих и отставных военачальниках. «Мои деньги» — часто называл он деньги, которые собирал в ходе своей кампании или для республиканского национального комитета. «Мой Кевин» — сказал он о Кевине Маккарти, лидере республиканцев в палате представителей». А документы Белого дома? «Они мои» — трое советников Трампа подтвердили, что именно так он неоднократно им отвечал, когда его уговаривали вернуть коробки с секретными документами. Трамп относился к национальным секретам как к интересным безделушкам вроде гигантского ботинка баскетболиста Шакила О’Нила, этот ботинок бывший президент держит в своем нью-йоркском небоскребе, так называемой башне Трампа. Помощники из Белого дома сообщали, как Трамп был рад показать все материалы, к которым у него был доступ, включая письма северокорейского лидера Ким Чен Ына, — ими он обычно размахивал перед посетителями, тревожа советников и спецслужбы. В мае 2017 года Трамп сообщил секретные разведывательные данные, предоставленные Израилем, во время встречи с двумя высокопоставленными российскими правительственными чиновниками, что привело в ужас его команду по национальной безопасности. Два года спустя, когда на брифинге разведки ему показали конфиденциальную фотографию неудавшегося запуска иранской ракеты, Трамп обрадовался. «Я хочу твитнуть это», — сказал он главе ЦРУ, советнику по национальной безопасности и директору национальной разведки. Официальные лица пытались остановить его, но президент поделился фотографией со своими 63 миллионами подписчиков в твиттере. Часто он разрывал документы (в том числе секретные) и бросал их в корзину. Помощники их склеивали, чтобы отдать архивистам, как полагается по закону о президентских архивах. Другие советники предполагают, что, возможно, Трамп вывез документы, потому что они содержали ценные сведения о людях, которых он знал. По словам бывшего сотрудника администрации, среди информации, которую президентам США вручают в зарубежных поездках, есть биографии зарубежных лидеров. Одна версия не засекречена и довольно рутинна. Но другая — засекречена и содержит множество личных данных. Один из файлов ФБР, захваченный в Мар-а-Лаго, был помечен как «информация о президенте Франции Эммануэле Макроне». Кроме этого, получена информация о помиловании Роджера Стоуна — давнего друга и политического советника Трампа. Стоун был осужден присяжными за попытку воспрепятствовать расследованию Конгрессом «вмешательства России в выборы 2016 года». Бывший личный поверенный Дональда Трампа (его здесь называют fixer — «решала») Майкл Коэн считает, что «конфиденциальные» и секретные документы в Мар-а-Лаго были сохранены Трампом на случай возможного ареста за уголовные преступления в качестве «карты для сделки» и «свободного выхода из тюрьмы». Коэн предположил, что все продумано заранее. «В ту секунду, когда на него надевают наручники, он оборачивается и говорит: у меня есть документы, показывающие, где находятся наши ядерные стартовые площадки, — сказал Коэн CNN. — Вот во что я верю: он воспользуется этим и скажет: прямо сейчас 20 моих верных сторонников, вы не знаете, кто они, передадут эту информацию в Россию, в Иран, кому бы то ни было». Коэн добавил, что Трамп осуществит свой план, потому что ему «плевать на эту страну». Вокруг Трампа ведется много расследований. Бывший финансовый директор Trump Organization Аллен Вайссельберг признал себя виновным в налоговом мошенничестве. В результате сделки с правосудием Вайссельберг заплатит штраф в 2 млн долларов и проведет в тюрьме всего 100 дней вместо 15 лет. Он может дать показания, если Трампу или его детям когда-либо будет предъявлено обвинение. В день, когда ФБР провело обыск в доме Трампа во Флориде, бывший президент давал показания под присягой в рамках гражданского расследования, проводимого генеральным прокурором Нью-Йорка, относительно того, вводила ли организация Трампа в заблуждение кредиторов, страховщиков и налоговые органы. Экс-президент воспользовался пятой поправкой к конституции, позволяющей не давать показания против самого себя. Это расследование не связано с уголовным расследованием Организации Трампа, которое ведет окружная прокуратура Манхэттена. Любопытно, что когда несколько лет назад этой поправкой воспользовались советники Хиллари Клинтон в связи с упоминавшимся здесь скандалом о взломе электронной почты, Трамп заявил, что «пятая поправка существует для мафии; если человек невиновен, она ему не нужна»! И самое примечательное дело: комитет «6 января», специально созданный Конгрессом для расследования обстоятельств штурма Капитолия толпой сторонников Трампа, продолжает выяснять каждый шаг, который был предпринят (или не предпринят) президентом, проигравшим выборы, но впервые в истории США отказавшимся передавать власть. Пока Трампу официально никаких обвинений не предъявлено. В США не принято судить бывших президентов, во всяком случае, со времен Гражданской войны. Но угроза суда дамокловым мечом висит над 45-м президентом, прошедшим в прошлом через два импичмента палаты представителей. Трамп мечтает взять реванш на президентских выборах. Пока скандалы только помогают ему собирать миллионы долларов пожертвований. Однако 45-й не торопится бросать вызов 46му или другому демократическому кандидату. Два года могут многое изменить. ,, Пока Трампу официально никаких обвинений не предъявлено. В США не принято судить бывших президентов, во всяком случае, со времен Гражданской войны явления Александр ПАНОВ Вашингтон явления Можно ли замерзнуть в результате пожара? Парадоксально, но можно — именно это показывает исследование ученых из университетов Колорадо и Ратгерса. Что не пережили динозавры Рассказываем о ядерной зиме Все мы помним картинки из советских книжек 80-х годов: ядерный гриб, пожары и ядерная зима. А с чего, собственно, зима? Наивному человеку может показаться, что когда что-то горит, становится только теплее. Чуть менее наивный человек вспомнит, что при горении выделяется углекислый газ и другие газы, за счет чего усиливается парниковый эффект, — опять же, может показаться, что должен произойти разогрев. Однако наши школьные учебники и популярная советская и западная литература 80-х годов нас не обманывали. Действительно, в случае ядерной войны будет происходить именно похолодание. Механизм его таков. Ядерные удары по городам приведут к огненным смерчам. В них будет гореть все: запасы топлива, люди, металл, органические вещества в почве. При горении будет образовываться очень мелкодисперсная сажа. Поднимающиеся потоки горячего воздуха увлекут ее в стратосферу. Там она останется надолго, поскольку, в отличие от нижних слоев атмосферы, в стратосфере не бывает дождя, которым бы эту сажу смыло вниз. Частицы сажи будут разогреваться и... охлаждать поверхность Земли. Стратосфера нагреется. Но нагреется она за счет того тепла, которое не дойдет до поверхности Земли. Это тепло будет переизлучаться обратно в космос. А Земля останется в тени. Когда-то слипающиеся частички сажи начнут постепенно падать в нижние слои атмосферы, откуда их будет вымывать дождь. Но — медленно. Насколько эти эффекты на самом деле страшны? Современное компьютерное моделирование позволяет учесть самые различные факторы, которые повлияют на климат в случае мировой ядерной войны. Как климатологи предсказывают похолодание Такой расчет провели американские физики Джошуа Куп, Чарльз Бардин, Алан Робок и Оуэн Тун из Боулдера и Ратгерса в статье «Реакция в виде ядерной зимы на ядерную войну между США и Россией в полноатмосферной общепризнанной климатической модели (WACCM4) и в модели института космических исследований имени Годдарда». Они разбили атмосферу на небольшие фрагменты — 2 градуса широты на 2 градуса долготы, а толщу атмосферного столба разделили на 66 слоев. Далее они учли почти все, что только можно: отражающую способность земли и воды, химические реакции, происходящие в 24 – 25 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 СТР. 26–27  А н д р А н д р е й атмосфере, вклад человека и живой природы в поступление углекислого газа. Такая всеобъемлющая модель, разумеется, не была придумана специально для расчета ядерной катастрофы — ее создавали и выверяли десятки ученых в ходе «обычных» климатологических исследований. И теперь в модель просто «добавили» сажу. 150 миллионов тонн сажи. Именно столько (или даже чуть больше) продуктов горения выделится, если Россия и США сбросят друг на друга свои ядерные арсеналы. Частички сажи получатся разных размеров и будут устроены сильно хитрее, чем просто «шарики», они будут слипаться и разлипаться, на них по-разному будет поглощаться и рассеиваться излучение с разной длиной волны. Все это тоже учитывается в модели. Разогретая стратосфера приведет к более быстрому распаду озона, что несколько увеличит проницаемость атмосферы для ультрафиолета, — это тоже принимается во внимание. Что в итоге насчитали ученые, показываем на инфографике. Количество солнечного излучения, достигающего земной поверхности, в первый год войны в среднем по всей Земле сократится на 70%. Температура в среднем упадет на 9 градусов. Но поскольку война будет в Северном полушарии, которое к тому же гораздо более «сухопутное», чем Южное, «среднее по больнице» — не самый релевантный показатель. Устроивший зиму — замерзнет сам На сколько градусов упадет температура в России в первый год после войны (расчеты проводились в предположении, что война началась 15 мая), в первую послевоенную зиму и на следующее лето? Вот что насчитали ученые (См. график на следующей странице.). Ну, то есть от ядерной войны выиграют лишь жители Якутска зимой: за счет притока стратосферного тепла к полярным областям там станет в декабре-январе теплее на 1 градус. Зато лета в Якутске вообще не будет. Впрочем, в Москве и Питере тоже. Какое-то подобие лета останется в Краснодаре. Можно ли будет вырастить что-то таким летом? На большей части России продолжительность вегетативного сезона упадет ниже 25 дней. За такое время не успевает вырасти даже салат или редиска. Так что с едой придется попрощаться во всех регионах России, кроме Краснодарского края, где продолжительность вегетационного периода составит 50–70 дней. Думается, у крестьян Краснодара станут популярными командировки по обмену опытом в Якутию, где до ядерной войны эффективное земледелие — от последних весенних заморозков до первых осенних — было ограничено сроком примерно с 1 июня до 20 августа. Также относительно слабо повлияет война на Петропавловск-Камчатский и Владивосток — огромная масса воды в Тихом океане немного согреет российский Дальний Восток. Штатам повезет больше. Полноценное сельское хозяйство выживет во Флориде, Луизиане и на юге Техаса, Джорджии, Миссури и Алабамы, где сельхозсезон будет составлять более 75 дней. Предсказания модели этим не ограничиваются. За прогревом стратосферы и замерзанием поверхности Земли и нижних слоев атмосферы последует уменьшение количества атмосферной влаги и уменьшение уровня осадков. Город Уменьшение осадков,% Москва35 Санкт-Петербург25 Краснодар 0 Екатеринбург50 Новосибирск50 Якутск90 Петропавловск-Камчатский 75 За пределами России кое-где возникнут регионы с аномальной повышенной влажностью. Например, уровень осадков в Амазонии возрастет в 3 раза. Кызылкум из песчаной пустыни станет ледником — с падением средних температур на 30 градусов и ростом количества осадков в 4 раза. В общем, снова пригодным для жизни остается только Краснодар (и, видимо, Ростов). Большинство других городов превратятся в ледяные пустыни. Практические советы Останутся ли после этого на Земле какието места, где можно жить и заниматься сельским хозяйством? Да. Вполне приемлемой и мало отличающейся от довоенной будет жизнь на юге Чили и Австралии, а также в Африке к югу от экватора. Падение температуры там не будет столь значительным, чтобы сделать земледелие невозможным. Чтобы выжить, россиянам придется запастись продуктами и топливом на 10 лет вперед — именно столько времени продлятся наиболее существенные эффекты ядерной зимы. Потихоньку «размерзать» Россия начнет лет через семь после обмена ядерными ударами. Только на 11–12-й год среднее глобальное падение температуры по сравнению с довоенным станет меньше одного градуса, а количество сажи в атмосфере упадет примерно в 100 раз. Еcли исходить из расчета в 500 граммов крупы на человека в день, то перед ядерной войной нужно запасти примерно полторы тонны гречки или риса на каждого члена семьи. Сколько надо будет топлива? Если рассчитать из нормы 20 кв. метров площади на человека и нормативной мощности 10 кВт на 100 кв. метров при норме потребления 1 кг дизтоплива на 10 кВт*ч, на каждого члена семьи следует запасти примерно 15 тонн горючего. Или придется кучковаться поплотнее. Или заворачиваться в одеяло. Но дешевле и проще всего будет переехать в Чили или Аргентину. Почему-то мне кажется, что Австралия и Новая Зеландия станут преимущественно принимать беженцев из США и Канады. Намибия, Ботсвана, Зимбабве, ЮАР также останутся приемлемыми местами для жизни. Не советую Конго и Мозамбик — там будет очень сухо. Сюрпризы великой зимы Если вы думаете, что голод и холод — это все, то вы ошибаетесь. Ученые из тех же университетов в соавторстве с Потсдамским институтом изучения воздействия на климат детально просчитали еще и утоньшение озонового слоя. Что не пережили динозавры явления Если произойдет полномасштабный ядерный конфликт между Россией и США, озоновый слой станет тоньше в 4 раза. Произойдет это из-за нагрева стратосферы и выброса в нее, помимо частиц сажи, оксидов азота, которые приводят к распаду озона в обычный кислород. Итог этого — увеличение потока на земле ультрафиолета типа B, и как следствие — повышение риска повреждения ДНК в 2,5 раза. Это приведет к росту заболеваемостью раком кожи на 40%. Впрочем, поскольку пациенты онкологов к тому времени в основном вымрут от голода, равно как и онкологи, лечиться и лечить будет некому и некого. Океан, в отличие от суши, не охладится настолько же сильно, тем более — не замерзнет полностью. Но не думайте прожить за его счет при ядерной войне — эффекты ядерной зимы на океан ученые тоже просчитали, и эти эффекты существенны. Арктический лед дойдет до Японии, в первый послевоенный год биологическая продуктивность океана в Северном полушарии будет практически нулевой, в дальнейшем средняя продуктивность океанов будет ниже нормы на 30%. Не все так однозначно Ряд фактов иностранные ученые не приводят, чем замалчивается масса положительных эффектов ядерной войны. Восполним этот пробел. Перестанет оттаивать вечная мерзлота в Якутии. Это не только позволит и дальше строить там с нарушением строительных правил, но и спасет для науки мягкие ткани мамонтов, которые периодически из мерзлоты вытаивают. Россияне смогут экономить на хранении продуктов: выбросил продукты на балкон — они там и лежат весь год. Да, в ходе ядерной зимы погибнет от бескормицы весь скот — так можно его заблаговременно зарезать и хранить в виде мяса, так даже дешевле, потому что мясу не нужно сено. Нидерланды и Венеция смогут вздохнуть спокойно — им не будет грозить затопление. Из-за понижения уровня Мирового океана государства Океании и Мальдивы перестанут бить тревогу в связи с грядущим утоплением всех их стран. Жаркое южноафриканское лето (наш декабрь-январь) станет на 5 градусов прохладнее. Антарктическое лето на самой северной точке этого материка — Земле Грейама — потеплеет на 5 градусов и может стать популярным местом отдыха для россиян, перебравшихся в Аргентину... Комментарий О статусе обсуждаемых научных прогнозов мы поговорили с одним из первых разработчиков моделей поведения атмосферы после ядерной войны, профессором Научнотехнологического университета имени короля Абдаллы, доктором физико-математических наук Георгием Львовичем Стенчиковым. — Я внимательно прочитал статью четырех авторов (Джошуа Куп, Чарльз Бардин, Алан Робак и Брайен Тун, вышедшую в 2019 году. Она предсказывает последствия для атмосферы Земли, если состоится крупномасштабный конфликт между США и Россией с выбросом 150 миллионов тонн углеродных частиц в атмосферу. И одно из ее основных предсказаний — это то, что в среднем среднетемпературный климат Земли упадет на 9 градусов. Может быть, не все в сообществе ученых, которые занимаются этими вопросами, считают, что это на данный момент самая достоверная модель? — История теории ядерной зимы начинается с 80-х годов. И сначала использовали довольно простые модели для оценки климатических последствий. Мы сделали когда-то в Вычислительном центре Академии наук первый трехмерный расчет с двуслойной моделью общей циркуляции атмосферы с очень грубым пространственным разрешением. Красота этой задачи заключается в том, что воздействие очень сильное. Мы говорим об аэрозольной катастрофе, об очень сильном аэрозольном загрязнении. Сейчас общепризнанно, что аэрозоли играют важную роль и в радиационном балансе планеты, и в процессах облакообразования. Аэрозоли в значительной степени могут ослаблять эффект парниковых газов. В отличие от парниковых газов, аэрозоли имеют короткое время жизни в атмосфере. Например, во время ковида, когда антропогенные эмиссии уменьшились и атмосфера в значительной степени очистилась от антропогенных аэрозолей (но не от СТР. 24–25  26 – 27 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 Андрей ЗАЯКИН ,, Ядерная зима — это пример аэрозольной катастрофы, когда сильно поглощающий сажевый аэрозоль перехватывает солнечные фотоны и катастрофически охлаждает воздух у поверхности на значительный период времени парниковых газов), была тенденция к тому, что температура повысилась, потому что аэрозоли стали меньше влиять на отражение солнечных лучей. — Даже так? — Даже так, да. Аэрозоли — одна из наиболее сложных и трудно описываемых элементов климатических моделей. В то же время аэрозоли имеют довольно значительный радиационный эффект, они опосредованно влияют на радиационный баланс Земли. В отличие от парниковых газов, аэрозоли могут быть быстро удалены из тропосферы, но сохраняются значительно дольше в стратосфере, как, например, вулканические аэрозоли после взрывных вулканических извержений. Ядерная зима — это пример аэрозольной катастрофы, когда сильно поглощающий сажевый аэрозоль перехватывает солнечные фотоны и катастрофически охлаждает воздух у поверхности на значительный период времени. А вулканические извержения дают другой пример сильного аэрозольного загрязнения, где участвуют сульфатные аэрозоли, которые отражают солнечное излучение и тем самым понижают температуру Земли. Вулканический пепел, правда, выпадает в течение нескольких дней, поскольку частицы пепла довольно большие (больше 2 микрон) и тяжелые. Та модель, которую использовали в работе Куп с соавторами, — одна из лучших современных моделей. Обе статьи, которые вы мне прислали, используют одну и ту же климатическую модель. То есть в смысле климатического эффекта здесь нет разногласий. Разница двух подходов: у ученых из ЛосАламоса в статье, в которой предсказываются менее радикальные климатические последствия, и в том исследовании, что делал Куп и компания, состоит в предположении о том, сколько будет этой сажи выброшено именно в стратосферу. Там есть физика, которую не все учитывают. Например, даже эта лучшая модель не учитывает, скажем, химическое распадение сажевых частиц, которые могут фотохимически окисляться в стратосфере. Это сложный процесс, не очень понятно, какая физика и какая химия там наиболее важна. Вопрос в том, как эта сажа, выброшенная после пожаров, будет распределена по высоте. Во второй статье авторы из Лос-Аламоса пытались ответить на этот вопрос: они моделировали эффект огненного шара и соответствующий пожар. Но, я думаю, они недооценивают многие вещи. Например, они используют достаточно простую модель для пожара. В первую очередь, не учитывают влияние влаги, которая увеличивает высоту конвекции. И второе — этот эффект сильно зависит от масштабов. Если взять пожар километр на километр, ничего не произойдет. Я имею в виду, что сажевое облако не пробьет тропосферу и остановится где-нибудь в середине на 6–7 километрах. Если взять пожар размером 100 на 100 километров, то сажевое облако пробьет тропосферу и выскочит в стратосферу. Мы знаем, что при сильных лесных пожарах наблюдаются выбросы сажи в нижнюю стратосферу, и дальше она поднимается за счет солнечного нагрева. После сильных пожаров мы часто видим облако сажи под тропопаузой, не в середине тропосферы. (Тропопауза — слой воздуха между тропосферой и стратосферой, в котором температура с ростом высоты перестает падать и начинает расти. — Ред.). Все зависит от того, какое мы зададим вертикальное распределение температуры и влажности воздуха. Например, если мы говорим о той гипотетической войне между Индией и Пакистаном, которая рассматривается в упомянутых статьях, то это тропическая зона, где солнечный нагрев очень сильный, и он будет нагревать сажу намного сильнее, чем в средних широтах. Вот все эти факторы и могут повлиять на начальное вертикальное распределение сажевых частиц. Больше всего, по-видимому, влияет атмосферная влага, ветер и масштаб этого пожара. Никто еще не смоделировал firestorm, огненный смерч, когда пожар настолько большой, что он организует динамический поток вокруг пожара, подтягивает кислородные потоки, которые поддерживают этот пожар. Мне кажется, что ученые в Лос-Аламосе недооценивают некоторые факторы. Их вывод может быть слишком преждевременным, что все это застрянет в середине тропосферы на 5–6 километрах и быстро-быстро рассосется. Есть аналог этого, интересный пример, — пожары нефтяных скважин в Кувейте после войны в 1991 году. Эти пожары были довольно сильные, но они не вышли в стратосферу. И одно из объяснений этому —масштаб пожаров. Горели отдельные скважины с небольшой площадью возгорания. Если бы это было консолидировано, то вертикальный перенос сажи был бы намного сильнее. — А вот, допустим, недавние пожары в Сибири. Есть ли сведения о том, что в их ходе сажа поднималась уже в стратосферу? — У меня нет конкретного ответа, потому что я на это не смотрел. Надо понимать, что выбросы сажи в лесных пожарах и в результате ядерного конфликта отличаются по порядку величины: если в случае ядерной войны мы говорим о мегатоннах выбросов сажи, то очень большой пожар выбрасывает килотонны — три порядка разница. — Вы сказали про отличие сажи, которая возникает в случае пожаров и в случае гипотетической ядерной войны, с одной стороны, и тех частиц, которые выбрасывают вулканы. С точки зрения влияния на климат вулкан больше или меньше экранирует солнечное излучение при одинаковом объеме выброса? — Сажа намного более эффективна радиационно на единицу массы аэрозоля, чем вулканический сульфатный аэрозоль. И в отличие от вулканического аэрозоля, сажа сильнее поглощает солнечное излучение. Например, последнее климатически значимое извержение вулкана Пинатубо на Филиппинах в 1991 году выбросило в стратосферу приблизительно 17 миллионов тонн SО2, который превратился в 25–30 миллионов тонн сульфатного аэрозоля. Пинатубо охладил землю на полградуса. Охладился океан, и за счет термического сжатия воды уменьшился уровень океана примерно на 1 см — это из моих расчетов. То есть это существенный эффект, но не катастрофа. Когда мы говорим о последствиях ядерных пожаров, то говорим о сильно поглощающем и долгоживущем аэрозоле. Сажа состоит из мелких наномикронных частиц, которые гравитационно осаждаются очень медленно. Частицы сажи охлаждают поверхность сильнее, чем вулканические аэрозоли в расчете на единицу массы аэрозоля. Публикуется с сокращением Ветеран-афганец бьется за память погибших солдат. А его оштрафовали за «дискредитацию армии» Бой капитана Смышляева Татьяна БРИЦКАЯ люди 28 – 29 28 – 29 люди «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 «Думал, за драку, оказалось — за контрреволюцию» Николай — высокий, с выразительным профилем. Его дом — самый красивый и ладный в Хорошеве. Киселево — родной деревни — больше нет на карте, обезлюдела. В Хорошеве успешный колхоз, есть работа, высокие по местным меркам зарплаты. Недалеко от дома Николая детская площадка, обустроенная односельчанами. Качели, домик и остов старой машины, раскрашенный в цвета российского флага, с размашистыми Z и V на борту. — Позвонили, сказали приехать в полицию. Я зашел, там кабинетик два на два, в нем четыре женщины сидят. Одна говорит: «Ой, может, вам ничего и не будет за это, тысяч 15 штрафа, может, дадут». А как, если в законе четко указано: от 30 до 50 тысяч? Мне надоело слушать это все, подписал протокол, не читая. Да и мелко написали от руки, не разобрать. Допрашивали и судили ветерана в райцентре Грязовец. Ничего Смышляев полиции не сказал, в протоколе его рукой указано: «Все объяснения дам в суде». Там, впрочем, они тоже не очень пригодились: судья Соколова сначала попросила предоставить доказательства его трудов по увековечиванию памяти погибших в Великую Отечественную и в Афганистане земляков. Но в итоговое решение эти обстоятельства в качестве смягчающих, как и статус Смышляева — ветерана боевых действий, судья не внесла. Меж тем всю свою послевоенную жизнь «дискредитировавший армию» капитан Смышляев добивается уважения к ней — воевавшей, погибавшей, верной присяге. На вопрос, почему выбрал военную службу, отвечает: летать хотелось, в школе книжек начитался — вот и пошел в авиационное училище. Школа эта в соседней деревне до сих пор цела. Здание с колоннами совсем обветшало, его отдали РПЦ. Учился на пятидневке — в Киселево школы не было, так что утром в понедельник 15 км шли пешком до Бушуихи, а в пятницу вечером — обратно. Дорога с тех пор лучше не стала, мы добираемся только до Воскресенского, что на полпути: дождь размыл глинистую почву. — Ранней весной хорошо было: когда река начинала вскрываться, мы на льдины прыгали и на них в школу доезжали, — буднично рассказывает Смышляев. 7 лет назад он собственноручно установил в необитаемом уже Киселеве шестиметровый крест в память обо всех погибших в Великую Отечественную односельчанах. Делал его собственными руками. Смышляеву тогда диагностировали рак — вот и решил, что нельзя больше откладывать, надо успеть. Сейчас Николай — инвалид 2 группы, одно легкое удалено. Раз в год ему нужно обследоваться, но в Хорошеве, хоть и начали дорогой капремонт в амбулатории, лечить особо некому, кроме терапевта и процедурной сестры. На анализы ездят в Вологду, за 35 км, даже если нужно просто сдать кровь из пальца. Но сначала необходимо получить направление у терапевта в Грязовце, в 25 км, тоже ехать за свой счет. Смышляев хотел мемориал оформить официально, с разрешения властей. Но земли под памятный крест в заброшенной деревне чиновники не нашли. И Николай на свой риск установил его там, где душа велела. Надеется, что сносить «самострой» никто не решится, да и не доедут туда, увязнут по дороге. Каждый год Смышляев с товарищами собирает камни, которые здешняя глинистая почва выталкивает на поверхность, и относит туда — укрепляя «голгофу» у основания распятия. Рядом на камне гранитная табличка с именами всех погибших: 9 Андроновых, 7 Васениных... Выкосила война Киселево. Есть в этих списках и Дмитрий Смышляев — дед нашего героя. — В семье знали, что он сидел в тюрьме, знали, что погиб, но за что сидел и где лежит — как найти? Никаких документов не осталось. Стал посылать запросы. В МВД ответили, что дело в архиве ФСБ, там дали почитать и скопировать материалы. Не все, правда: многое было заклеено. Думал я: деревенский мужик сидел за драку какую-то. Оказалось — за «контрреволюцию». Дмитрий Смышляев Из архива Николая СМЫШЛЯЕВА СТР. 30–31  «При чистке в колхозе в конце декабря 1931 года Смышляев кричал: «Зачем тружеников чистите, а шантрапу оставляете в колхозе, чего вам кулаки мешают, зачем их убираете?» — это фрагмент обвинительного заключения по делу крестьянина из вологодской деревни Киселево. В 1932 году по приговору тройки Дмитрий Смышляев получил 3 года лагерей. Статья 58.10: «Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти». Отбыл срок в Коми, вернулся, летом 1941-го ушел на фронт, 18 октября того же года погиб. А вот цитата из постановления суда от 31 мая 2022 года: «Смышляев разместил комментарии в виде картинок с надписями «Нет *****», тем самым искажал и дискредитировал задачи по использованию ВС РФ за пределами территории РФ и сами ВС РФ». Дело Николая Смышляева, внука репрессированного крестьянина, слушалось в тех же краях 90 лет спустя. Административный штраф 30 тысяч — больше пенсии, которую получает ветеран-афганец. Т а т ь я н а Б Р И Ц К А Я Закрывать фрагменты давно рассекреченных уголовных дел реабилитированных осужденных — давняя практика. От «чужих» глаз ревностно охраняют имена причастных к Большому террору, распространяя на них положения современного закона «О гостайне», который велит скрывать личности сотрудников контрразведки. Притом что формально ни ЧК, ни НКВД никакого отношения к ней не имеют, даже правопреемства юридически нет. Из архивного дела Николай узнал, что деда впервые арестовали в апреле 1932-го, но через неполный месяц выпустили. И снова забрали осенью. Обвинили в агитации за массовый выход из колхоза. Вину не признал, заявил, что в период, когда якобы агитировал на собраниях, вовсе отсутствовал в деревне — пожары тушил. Назвал и тех, кто его оговорил: односельчан Дмитрия Копытова и Марину Горбунову. Первый якобы не простил ему присутствия при описи имущества его раскулаченного отца, вторая — член сельсовета — того, что вопреки ее воле Дмитрий настоял на фактической проверке количества обобществленного овса. В 1969 году Смышляева реабилитировали посмертно. Семье никто не сообщил — вдова Дмитрия умерла в 1979-м, так об этом и не узнав. «Больно дорогой вы кофе пьете» Кто донес на Смышляевамладшего — неизвестно. Сам он считает, что доноса не было, а просто комментарии он писал в местной группе «ВКонтакте», раздражавшей спецслужбы и чиновников. Мониторили этот паблик, видимо, с лупой, там и разглядели слова ветерана-афганца. Можно, впрочем, предположить, что и сам он давно в фокусе чекистских окуляров. То в пикет встанет, то расскажет журналистам, что власти не хотят тратить деньги на память о павших, то потребует от депутатов Госдумы перечислять по ползарплаты в пользу бедных, когда на Охотном Ряду проголосовали за заморозку военных пенсий. О той истории 2015 года он рассказывает смеясь, и тут же приносит стопку бумаг на гербовых бланках — ответы адресатов обращения. — Я написал не в Госдуму, а каждому депутату лично. Дочка устала распечатывать — их же 450 у нас. Правда, ответили не все. В письме ветеран предлагал 50% депутатского дохода направлять на помощь малоимущим — раз в бюджетной помощи таковым Дума отказывает, а себе зарплату поднимает. Трудно было ответить, не потеряв либо денег, либо репутации. Так что лишь 18 ответов получил Смышляев, да еще трое депутатов сообщили, что перенаправят его обращение коллегам от Вологодской области. Депутаты Нилов (ЛДПР) и Рябов (КПРФ) сообщили, что в их партиях есть фонды, куда все члены фракций ежемесячно обязаны вносить некие суммы. А из них якобы оказывается матпомощь просителям. Владимирский депутат Аникеев на двух листах отчитался, как похорошел делегировавший его в Федеральное Собрание регион за время его депутатства — тут и кафе, и кинотеатр, и спортивный центр, и даже «капитальные вложения в реализацию социальных проектов на сумму 1 млрд рублей». Правда, вложения эти — из казны, а спрашивал Смышляев о депутатской зарплате... Депутат Лысаков написал, что афишировать добрые дела неприлично, а «перечислять денежную помощь в региональные фонды не считает нужным». Депутат Антошкин — о том, как СМИ «выступают против священного долга воинской службы», а он противостоит этой вакханалии в лице председателя «Клуба Героев». Депутат Аксаков сообщил, что социальные выплаты в России производятся за счет бюджета, а он жертвует на чувашские храмы. Депутат Руденко и вовсе предложил самому Смышляеву «внести посильную лепту в оказание помощи гражданам, находящимся в трудной ситуации». Безоговорочно поддержали инициативу ветерана такие же ветераны боевых действий — Иршат Фахритдинов и Вячеслав Мархаев. А конкретную цифру назвали двое: коммунист Разворотнев, пообещавший, что будет половину «партийного максимума» (тот самый взнос в партийный фонд, который в тот момент составлял 100 тысяч рублей в месяц с одних депутатских рук) отправлять в свой регион, да эсер Черешнев, который отчитался о направлении 100 тысяч рублей екатеринбургской организации инвалидов. На не ответивших Смышляев жаловаться не стал, посчитав «социологический срез» вполне репрезентативным. До этого ветеран успел пободаться с губернатором — в пикетах и в суде, требуя отменить повышение тарифов на услуги ЖКХ (в Вологодской области они в 2013 году выроТатьяна БРИЦКАЯ Бой капитана Смышляева СТР. 28–29  30 – 31 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No2 АВГУСТ 2022 сли на 20%, притом что президент с экрана требовал, чтоб рост не превышал 6%). Проиграл. Не обходилось без курьезов. В 2018 году, когда Смышляев стоял в очередном пикете у здания областного правительства, на его «Матизе» появилось непечатное слово — нацарапал его один из местных чиновников. Тот не отпирался, оплатил покраску — и до сих пор работает. Сутяжничеством Смышляев занялся не от скуки, а от чувства несправедливости. До сих пор не может понять, отчего государство столь невнимательно к тем, кто составляет его основу, кто пашет, сеет и, коли надо, пойдет за него умирать. — Мне за Афган знаете, сколько платят? 3400 в месяц. Я подсчитал — по средним московским ценам это 17 чашек кофе. Хотя в Москве, наверное, и дороже кофе есть... Мне один товарищ из нашего «Боевого братства» написал: «Больно дорогой вы кофе пьете». А я вообще растворимый пью, как все пенсионеры. В «Боевое братство» Смышляев вступил пять лет назад. Фонд при организации помогал с лекарствами и оплатил путевку в санаторий. Когда этой весной пути афганца с «Братством» разошлись, написал заявление о выходе, не сойдясь в оценках происходящего, — этим кое-кто попрекнул. В ответ капитан Смышляев моментально ответил: «Посчитайте, сколько на меня потратили, — верну». Пенсия Николая — 25 тысяч рублей. «Мне кардиолог дорогие такие лекарства назначила, вот их мне фонд привозил дважды. Спасибо им. Теперь поеду снова к доктору, может, отменит она эти назначения». «Не с бабушек же собирать» В Воскресенском Николай идет в часовню. Рядом руины церкви, прихожанами которой были его односельчане из Киселева. В часовне три гранитных плиты с именами погибших земляков. Идею подсказал приятель и сосед Николая — по любви осевший под Вологдой шотландец Брайан. Смышляев заезжает к нему попутно, отвозит подарок от жены — протертую смородину. Языковой барьер не смущает, хотя ни один — английского, ни другой — русского не знают. У ладного дома вологодского шотландца бежит речушка, впадающая в Великую. Николай говорит, последнее письмо от деда пришло тоже с реки Великой, но другой — псковской. Хотя погиб он не там — в Ленобласти. В военных архивах внук все со временем нашел. Лежит вологодский крестьянин Дмитрий Смышляев в братской могиле на станции Назия. Николай туда ездил, поклонился. В соседней деревне Кашино еще одна гранитная плита на покосившейся избе — тоже смышляевскими трудами установленная. Здесь жил Александр Яковлев — уроженец этих мест и единственный в этих местах полный кавалер ордена Славы. Участник Парада Победы, Яковлев умер от последствий ранений в сорок шестом, в 23 года. Доску открыли спустя 71 год. Вологодский похоронных дел мастер согласился работы выполнить за свой счет. Он же чуть раньше изготавливал плиты с именами погибших для воинского мемориала в Бушуихе. Тогда случилась еще одна стычка Смышляева с властью. В 2016 году ветеран решил, что обелиск без имен павших выглядит недостойно. Скрупулезно сверил списки, сделал проект — и стал обивать пороги чиновников. Местный депутат подсказал: по программе «Народный бюджет» можно выбить денег из областной казны — но 5% (31 тысячу рублей) должны собрать местные жители. «Не с бабушек же собирать», — подумал капитан Смышляев и отправился к тем, у кого доходы повыше: в областную Думу и правительство. — В Думу меня пустили без проблем, там я собрал без малого 7 тысяч. Всех записал в ведомость. Одна только депутатка меня пыталась на паперть отправить. Пришел в правительство — не пускают. Выбежала не то чиновница, не то секретарша: «А чего вы с простых людей-то деньги не берете?» Полицию вызвала, пришли два сержантика, топчутся: не положено, режимный объект. Я говорю: дайте бумагу, что правда режимный. Вызвали подкрепление, пришел офицер, пригрозил меня задержать за нарушение закона о массовых собраниях и пикетах. Ну я смотрю: день заканчивается рабочий, в кутузку неохота — ушел. А дома уже закон прочитал — там про меня-то ничего нет, я ж не пикет проводил... Хоть исполнительная ветвь вологодской власти скидываться на мемориал и не захотела, пенсионер нужную сумму собрал. Имена на граните высекли. А вот с памятниками погибшим в Афгане пятерым жителям района дело не двигается — много лет Николай обращается к местным властям с просьбой увековечить их память, но те все никак не находят свободного участка земли. «Сосед все видит и тихонько пишет» Отчего память о павших игнорируют чиновники, а «дискредитатор» все равно он, ветеран не понимает. Честно служил в Афгане, куда попал в феврале 1980-го — почти сразу после училища, дочери было 4 месяца. Его эскадрилью не отправляли, но в другой потребовалось подменить человека, Смышляев согласился. Матери он про это не писал, но она почувствовала — и через всю страну незнамо как добралась до гарнизона, откуда уезжал Николай. Его полк провел в Афгане полтора года — в Баграме и Кандагаре. Служил авиатехником — в пилоты не прошел по зрению; хорошо помнит минометные обстрелы да страшную дорогу, когда в нелетную погоду вывозили их колонной по горной дороге на Саланг: 14 машин без сопровождения попали в засаду, одна упала в ущелье. Он сохранил дружбу с однополчанами, многие живут в Украине. 24 февраля написал им — и они друг друга поняли. — Что я думаю о той войне? Кто нам объяснял ее цели, пропагандисты? Дескать, если мы в Афган не войдем, туда войдет Америка, и оттуда ракеты долетят до Урала. С другой стороны, все же нас туда пригласило местное правительство. И мы не только воевали — я же сам видел колонны сельхозтехники, которые туда шли из Союза... Какими вернулись? Разными. Знакомый срочником пошел, ему пришлось в какой-то засаде камнем человека забить. Как выпьет, все вспоминает этот случай и дуреет, крыша едет. Последствия у каждого свои — от психики зависит. Кто-то нормально, а кто-то спился. Не нужны мы государству? Да. Но не только мы, ему и воины Великой Отечественной не очень нужны оказались, как видите. Общества у нас нет гражданского вообще, отсюда и агрессия, ненависть и доносы. И при Сталине так было, и сейчас. Неудовлетворенность своей жизнью какая-то внутренняя, наверное, — вот причина этому. — Сосед, к примеру, рядом с тобой живет — а сам все видит и тихонько пишет, — говорит о нынешних временах Аделя, жена капитана. За большим красивым столом, на котором даже хлеб — ее собственной выпечки, она сидит, прикрыв лицо руками. — Люди боятся не за себя, а за родных. Про 37-й год все помнят. Страшно ли за мужа? Говори — не говори, он все равно свое делает. Он не боится. Он как считает — так и говорит... Николай возвращается в комнату, и Аделя переводит разговор — рассказывает смешную историю из их гарнизонной юности. ...Когда о назначенном Смышляеву штрафе узнали журналисты из Великого Устюга, они объявили сбор денег на его уплату. Николай в успех не верил совершенно, но думал, если хоть чуток соберут — все легче. Однако всего за два дня люди прислали даже больше, чем требовалось. Лишнее Смышляев отправил еще троим оштрафованным по той же статье — челябинцу Виктору Желтоухову, барнаульцу Александру Гончаренко и якутянину Анатолию Ноговицыну. Татьяна БРИЦКАЯ люди «Как государство к нам относится? Как будто мы мешаемся у него под ногами. Госдума моментально принимает любые законы, которые нужны чиновникам. А когда мы просим о законах, которые будут спасать людей или улучшать их жизнь, — ничего не происходит, все усилия тонут в бюрократии. Поэтому я сам решил пойти в Госдуму. Там слишком много политиков и чиновников. Слишком мало людей, которые занимаются делом. Слишком мало людей с собственным мнением. Я хочу это изменить. Поэтому иду в Госдуму как независимый кандидат. Чтобы отвечать за свои слова и действия только перед теми, кто доверил мне свой голос, и не оглядываться на партийных начальников», — мотивировал избирателей ровно год назад Олег Леонов. И в сентябре 2021 года он успешно избрался в Госдуму 8-го созыва от партии, внезапно появившейся аккурат перед выборами,— «Новые люди». Эти новые люди рассказывали гражданам России, как они будут изменять замшелую политику в интересах простых людей. Меньше чем через год независимый депутат Леонов ответил делами (и много раз словами) перед тем, кто его избрал, — стал автором доноса на муниципальных депутатов, у которых как раз было собственное и очень отличное от большинства мнение — они оказались отнюдь не сторонниками специальной военной операции. Так координатор далекого от политики поискового отряда «ЛизаАлерт» превратился в того, в кого превратился. «Новая рассказ-газета» представляет портрет Олега Леонова — человека, исполняющего роль как бы независимого депутата. «Как государство кнам относитс под ногами. Госсдума момен которые нужжны чиновни которые будут спасать людей не происхоодит, все уси я саам решил по поолитиков и ч которрые занимаю ссобственн Поэтом канди и действи м по М (и его му тлич о от Потеряшка Портрет нового депутата Госдумы Олега Леонова — бывшего волонтера-спасателя и автора первого доноса на тех, кто не поддержал спецоперацию Соцсети люди 32 – 33 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 32 – 33 «НООВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 В е р а Ч Е Л И Щ Е В А От «Макдоналдса» до «ЛизыАлерт» 51-летний Леонов всю жизнь прожил в Москве. В официальной биографии депутата указывается, что его отец — Юрий Леонов — был советским писателем (действительно, очень, на мой взгляд, советским), а мама работала машинисткой. Семья жила на улице Щепкина. В начале 90-х Леонов окончил Московский автомобильный институт по специальности «организация и безопасность движения». Его первым местом работы стал «Макдоналдс» на Пушкинской. По собственным словам Леонова, он участвовал в открытии заведения 31 января 1990 года и впоследствии «прошел путь от рядового работника до менеджера ресторана». Там же познакомился с будущей женой, сегодня у них три дочери. В начале 2000-х Леонов получил второе высшее — диплом юрфака МГУ им. Ломоносова. Но по специальности работать не пошел. Его увлек бизнес, связанный с телекоммуникациями, в тот период еще только развивавшийся в России. Леонов поочередно работал на руководящих должностях в компаниях МТС, Билайн, СтримТВ и ТрансТелеКом. Как он вспоминал сам: чтобы понимать, куда ставить базовые станции, пришлось объехать каждую деревню и каждый регион всего Центрального федерального округа. В 2015 году жизнь Леонова, по его собственному признанию, «кардинальным образом» изменилась. Бывший коллега по «Макдоналдсу», работавший в поисковоспасательном отряде «ЛизаАлерт», предложит ему попробовать сходить на поиски потерявшихся людей. Леонов попробовал. Ему не понравилось. Потом позвали еще раз. Втянулся. Вскоре понял, что нужно делать выбор: или качественно заниматься поисками, или качественно работать. Совмещать волонтерство и бизнес не получалось. «Я выбрал поиски», — напишет он в автобиографии. И там же подытожит: за все время (до ухода в политику) принял участие в более чем 1000 поисков по всей России. Впрочем, погрузившись в волонтерство, Леонов всетаки вынужден был подрабатывать вплоть до 2018 года — коммерческим директором телекоммуникационной компании. Уже спустя два года из добровольцев Леонова повысили до координатора «ЛизыАлерт». Его имя будет все чаще на слуху. Он станет спикером и лицом, как правило, безвестных волонтеров, которые изо дня в день спасают детей и взрослых. Он станет известен. Общероссийский народный фронт В 2020 году Олега Леонова как координатора «ЛизыАлерт» пригласили в прокремлевский Общероссийский народный фронт. Созданное еще в 2011 году, перед третьим президентским сроком Владимира Путина, это движение ставило целью «объединение на равных» различных политических сил для продвижения России вперед. Предложение Леонов принял. И уже весной 2021 года выступил в Кремле на встрече президента Владимира Путина с представителями волонтерской акции «Мы вместе» (ОНФ был одним из ее организаторов). — Это история неполитическая, — объяснял сам Леонов «Медузе» (издание признано властями РФ иностранным агентом. — Ред.) свое сотрудничество с ОНФ. — У нас есть задачи по поиску, которые надо решать. ОНФ взаимодействует с НКО. Есть тусовка, с помощью которой можно проблемы решать, есть медийный ресурс. Это простые вещи. К примеру, надо провести круглый стол [о поиске пропавших] — у нас нет помещений и возможностей, а у ОНФ все это есть. Впрочем, у ОНФ в сотрудничестве с поисковиком-волонтером Леоновым была своя выгода: одной из задач ОНФ перед думскими выборами-2021 как раз был поиск кандидатов, которые по тем или иным причинам не взаимодействуют с «Единой Россией», но пользуются уважением и доверием в обществе. Госдума. «Самовыдвиженец» Весной 2021 года в СМИ просочилась информация, что власти подыскивают для Центрального округа Москвы особого кандидата в Госдуму 8-го созыва. Особого — в том плане, чтобы он не раздражал жителей ЦАО, округа, считающегося самым протестным в столице. (В 2019 году оппозиция выиграла во всех трех входящих в ЦАО избирательных округах на выборах в Мосгордуму. В 2017 году большинство на муниципальных выборах в ЦАО также получила оппозиция.) В 2021 году баллотироваться по ЦАО в качестве самовыдвиженца намеревалась юрист ФБК (внесен Минюстом в реестр иностранных агентов и экстремистских организаций. — Ред.) Любовь Соболь (Минюст России внёс ее в список СМИ — «иностранных агентов» — Ред.). На фоне 74-летнего единоросса Николая Гончара, избиравшегося по ЦАО уже шестой раз, Соболь вполне могла выиграть. Как отмечали эксперты, властям срочно нужен был еще один «самовыдвиженец», который, как и Соболь, не вызывал бы у местных жителей чувство «электоральной усталости». И жизнь Олега Леонова в очередной раз «кардинальным образом» изменилась. Кандидатуру координатора поисково-спасательного отряда «ЛизаАлерт» и представителя ОНФ Олега Леонова, что называется, рекомендовали. Сам он уклончиво говорил, что решение еще не принял, хотя к этому его «со всех сторон подталкивают». Отвечая на вопрос, от какой партии он может выдвинуться в случае положительного решения, Леонов подчеркивал, что он непартийный человек, «мы, добровольцы «ЛизыАлерт», вне политики». Волонтеры-спасатели, впрочем, так вне и остались. А Леонов спустя какое-то время официально объявил о своем выдвижении от партии «Новые люди», созданной только в 2020 году. Оппозиция считает эту партию спойлером, мотивируя свое предположение быстрой регистрацией кандидатов и отсутствием препятствий со стороны властей (к слову, лидер партии Алексей Нечаев — член Центрального совета ОНФ). В ходе избирательной кампании соперница Леонова Любовь Соболь с выборов вынуждена будет сняться — из-за «своевременного» признания ФБК экстремистской организацией. Леонов в 2021 году, в отличие, например, от Нюты Федермессер на предыдущих выборах, не рефлексировал в подобной же ситуации с отсечением «неугодных» кандидатов и с выборов не снялся. И победил. СТР. 34–35  Потеряшка СТР. 32–33  ,, Поразило Леонова в самое сердце высказывание Котеночкиной — с нелицеприятной характеристикой российского государства. Депутат потребовал провести проверку. Уголовное дело за фейки, было заведено молниеносно Фото из соцсетей люди 34 – 35 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 Вместе с другим «самовыдвиженцем» — актером Дмитрием Певцовым — в сентябре прошлого года он вошел в думскую фракцию «Новые люди». Там совсем независимому новичку сразу дали должность заместителя председателя Комитета по развитию гражданского общества, вопросам общественных и религиозных организаций. Надо было оправдывать доверие. Донос (или — «заявление») В конце апреля 2022 года, на второй месяц специальной военной операции, в совете депутатов муниципального округа Красносельский в Москве ОМОН ломал двери кабинетов и изымал технику. Техника принадлежала главе Красносельского округа Елене Котеночкиной. В отношении нее и депутата Алексея Горинова СК возбудил уголовное дело по статье 207.3 УК — «распространение фейков о Вооруженных силах России». Задержанного Горинова после обыска дома уже везли на допрос в СК, и Котеночкину тоже бы везли — но она за несколько дней до предъявления обвинения успела уехать из страны. Как удалось выяснить на тот момент еще не помещенному в тюрьму красносельскому муниципальному депутату Илье Яшину (Минюст признал его иноагентом — Ред.), дело было возбуждено по заявлению в Генпрокуратуру двух депутатов Госдумы — экс-спасателя Олега Леонова и эксжурналиста Александра Хинштейна. Леонова, в частности, возмутило одно из заседаний совета депутатов округа, на котором Горинов и Котеночкина предложили в сложившейся ситуации отменить в округе конкурс детского рисунка, а также — празднования, включая День Победы. Кроме того, поразило Леонова в самое сердце отдельное высказывание Котеночкиной — с нелицеприятной характеристикой российского государства. Депутат потребовал провести проверку. Уголовное дело за фейки, благодаря активной жизненной позиции спасателя Леонова (меньше года назад уверявшего, что идет в Госдуму, чтобы представлять людей, имеющих собственное мнение), было заведено молниеносно. «Для меня как для депутата это неприемлемо. Отсидеться молча я не мог», — объяснял журналистам Леонов. «Это Красносельский район, мой округ, Котеночкина — глава района. Это не имеет никакого отношения к оппозиционной борьбе, ты можешь что угодно говорить против партий, любых людей, но действовать против страны, будучи ее гражданином, права человек не имеет. Это «красная линия». Да, именно «красная линия», которую Леонов, как мне кажется, как раз и перешагнул. Решительно и одним из первых. В июле 2022 года, всего через три месяца, 61-летний депутат Алексей Горинов был приговорен к семи реальным годам колонии общего режима. Леонов и его бывшие знакомые Сегодня у депутата Леонова жизнь идет своим чередом. В разных районах ЦАО он проводит встречи с жителями по вопросам благоустройства, парковочных мест, шума и прочих насущных проблем. Участвует в форумах о роли НКО в государстве и активно нажимает на кнопку «за» во время голосований в Госдуме. Этим летом вместе с большинством коллег по Охотному Ряду волонтер-общественник, в частности, одобрил:  закон «О контроле за деятельностью лиц, находящихся под иностранным влиянием» (теперь «иноагентом» могут признать любого, даже без всякого иностранного финансирования);  закон о праве России не исполнять постановления Европейского суда по правам человека (принятые после 15 марта 2022 года);  закон о приравнивании к госизмене перехода на сторону противника в условиях военных действий и выезд граждан (например, ученых), допущенных к гостайне, за границу;  введение уголовной ответственности за публичные призывы россиян «против безопасности России»; Олег Леонов за минувший год (особенно последние полгода стали плодотворными) успешно вписался в действующие механизмы госаппарата. Проявил себя успешным и правильным функционером, которому можно доверять: и выскажется лишний раз, и заявления в правоохранительные органы напишет на несознательных граждан, и проголосует как надо. И — осторожен и законопослушен. На всякий случай перестал писать в инстаграме и фейсбуке (Компания Меtа, владеющая социальными сетями Facebook и Instagram, признана в России экстремистской организацией — Ред.), как только в России эти социальные сети признали экстремистскими. Запрет сетей, несмотря на то что они были его рабочим инструментом, с помощью которого волонтеры спасали людям жизни, назвал шагом «правильным». Главное событие последнего времени горячо поддерживает, поясняя, что «договориться и решить все дипломатическим путем» было невозможно. У себя, еще до блокировки инстаграма, сообщил подписчикам: «Призывы к уважению интересов нашей страны не слышат примерно 300 лет, история всех наших войн тому подтверждение. Мы всегда до последнего терпеливо ждали, пока не нападали на нас, теряли на этом жизни людей и территории. Уроки выучили. Сейчас ударили первыми, за дни или даже часы до нападения противника. <...> По данным ВЦИОМ, 84% россиян доверяет нашей армии, 70% жителей России считают ход операции успешным. Столько же поддерживают проведение спецоперации на Украине. Это не просто замеры мнений, это показатели степени консолидации в обществе и поддержки. От этого в том числе зависит наше с вами будущее». И прав Олег Леонов. В таком контексте с будущим его самого, как мне кажется, все понятно. Только бывшие знакомые иногда пишут под его постами: «Олег, и поэтому надо стучать на муниципальных депутатов, чтобы им давали 7 лет?»; «Не верю, что ты поддерживаешь это»; «Олег, мне очень мерзко от того, что знакома с тобой лично. Интересно, как ты смотришь в глаза своим детям?» Олег Юрьевич им не отвечает. Вчерашнему волонтеру-спасателю, продвигавшему в прошлой его жизни закон о поиске по геолокации (чтобы полиция не теряла время на ожидание разрешения суда на получение биллингов потерявшихся граждан), сегодня немножко не до этого. В «экстремистских» западных соцсетях напоследок он опубликовал белый лист в клеточку с от руки нарисованной Z, подписав так: «Когда смотришь, как сейчас сбегает из России западный бизнес, только тогда реально осознаешь, сколько денег ежедневно мы платили «туда». Некоторые думают — от нас уходят деньги. Нет, это к нам приходят возможности. Сейчас мы можем перезапустить целые отрасли экономики, собрать новые технологические цепочки, только действовать надо быстро и решительно. Главное — чтобы те, кто скоропостижно «свалил», не вернулся так же быстро обратно. Было бы неплохо ввести для них 5-летний запрет на работу в России». «Олег, а что мешало развиваться нам раньше?» — спрашивает бывший знакомый. Нет ответа. Вера ЧЕЛИЩЕВА Скучные они какие-то, эти новые политики. Как из одной пробирки: родился, учился, женился, бизнес, общественник с открытым людям сердцем, общественник с открытым сердцем власти, депутат, донос, пучок чудовищных законов, квартира, прибавка в весе... Все как-то так... Ни за что не ухватишь, одним словом. Пустота. P. S . Молодые побеги Истории подростков, которые уехали из России, рассказанные ими самими После февраля из России уехали если не сотни, то десятки тысяч. Теперь эмигранты, как их ни называй, — полновесная социальная страта. Но мало уехать — нужно еще и приехать. Взрослые с переездом как-то справляются, но подростки переживают это иначе: едва примерившись к одной жизни, они — кто как — теперь должны жить другой, новой и непонятной. Я и сам несколько месяцев провел в Тбилиси; мне 18 лет, и я захотел «сверить часы» — узнать, что по поводу переезда чувствуют мои сверстники — подростки от 12 до 18 лет. 36 – 37 36 – 37 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 СТР. 38–39  люди Филипп, 17 лет, уехал в Тбилиси «Стало обидно, что я так не люблю свою страну» — Сколько себя помню, у меня всегда было ощущение войны: я просыпался утром, приходил на кухню, и мне рассказывали, что все плохо: Майдан, Крым, постоянно какие-то спецоперации... Мне показалось, что сейчас примерно такая же ситуация, ничего особенного... У меня тогда только наладилась жизнь, появилось дело, которое мне нравится и за которое мне платили, и вообще не хотелось все это бросать. Было ощущение, что все пошло как надо. До отъезда Филипп работал в веломастерской, я иногда приходил к нему и чему-то учился. Почти всегда там яблоку было негде упасть, клиентура почти полностью состояла из курьеров-мигрантов — зимой электровелосипеды часто ломаются. Помещение было на первом этаже, и вход осуществлялся через окно. Отряхнув сапоги от снега, переступая с карниза на подоконник, в мастерскую, пыхтя, поминутно вваливались крупные мужчины в зеленых куртках. Я неловко шнырял между велосипедов, через плечо заглядывая к мастерам, и пытался разобраться, что они делают. А Филипп сидел за верстаком и сосредоточенно чинил какой-то сложный электродвигатель. — Моя девушка Марта сюда не приехала, — говорит Филипп. — А мой ближайший друг улетел в Израиль. С Мартой мы вообщето жили вместе, и что касается чувств, то они немного затухали во время совместной жизни. А с разлукой сразу появляется вот эта тоска, и все, наоборот, усиливается... Сейчас Филипп работает в столярной мастерской — пока что бесплатно. «Вот сегодня шлифовал доску болгаркой — только кажется, что это так легко, на самом деле, если этим целый день заниматься, то потом страшно руки болят. А вчера шкаф старинный отреставрировал». В мастерской по стенам висят инструменты, под потолком на антресолях сложены доски, пол усеян опилками. В углу стоит газовая горелка, на сковородке жарится картошка. Рядом — небольшой столик, на нем — початая бутылка колы, масло, лепешка, банка сгущенки. За столиком — лежанка, на деревянном настиле разложен матрас. Здесь, укрывшись толстым одеялом, полулежа пристроился Коля — строитель родом из Узбекистана, он тоже работает в мастерской и живет прямо здесь. Из колонки звучит турецкая попса вперемешку с русской — томный мужской голос поет: «Кайфуй, Россия, кайфуй! Танцуй, Россия, танцуй!..» — Я люблю Россию, хотя несколько лет назад сказал бы, что ненавижу. Мне казалось, что все, что делают русские люди, не имеет смысла, потому что более интересные вещи уже сделали в других странах. Стало обидно, что ли, что я так не люблю свою страну. В разговорах многие люди как-то меня оспаривали, у них были аргументы — совершенно не помню какие, к сожалению. Появилось ощущение, что я могу изменить то, что мне не нравится, и общий вклад людей, у которых возникнет та же мысль, может очень сильно изменить Россию. Потому что в месте, где что-то не очень хорошо, гораздо проще поменять что-то в лучшую сторону. Из столярной мастерской мы едем к Филиппу домой. Они с друзьями живут по другую сторону реки Куры — сняли за копейки огромный дом у подножия горы. В большинстве комнат темно и холодно, в каждой на полу по матрасу. На подоконнике лежит чья-то книжка Керуака, под столом стоит 20-литровая баклажка вина, которую чуваки обнаружили, когда заехали. Ребята играют в дурака. — Картишки, сигареты, вино — хорошо живете! — шутливо восклицает высокая и красивая Аня. — Сакартвело! А отчего нам плохо жить? Бита! — скороговоркой бросает Петя, не отрываясь от игры. люди Молодые побеги СТР. 36–37  Часто бывает, что во сне попадаешь в город, который сочетает в себе черты разных мест, и в нем оказывается множество твоих знакомых. Вы идете по солнечной Тверской улице, только та почему-то уже и короче, чем настоящая Тверская; от солнца вас укрывают огромные деревья без коры, похожие на великанов. Вы идете дальше, и на город опускается снегопад. Размашистые платаны сменяются пальмами, их накрывает снежными шапками. По пути вам попадаются вывески — если попытаться их прочитать, то ничего не получится: буквы во сне превращаются в незнакомые закорючки. Дома в этом городе похожи на те, что ты видел раньше, но все же несколько другие: при взгляде на некоторые кажется, что их оставили много лет назад, но на балконах сушится белье, а из окон раздаются непонятные голоса. Тбилиси похож на сон. Тебя окружают знакомые тебе люди, которые наяву, конечно же, никогда бы не встретились: друзья детства, питерские наркоманы, бывшие школьные учителя, уличные музыканты, одноклассники, соседи по даче... Чья-то невидимая рука взяла вас в охапку и — кого бережно, а кого небрежно — перенесла на другую планету. Ты знал всех этих людей раньше, но знал их другими: у них была своя жизнь, у тебя — своя; иногда эти траектории касались друг друга и шли параллельно, потом вновь расходились в разные стороны. Здесь вы связаны судьбой в один пучок. До сих пор каждый из этих людей казался объемным, глубоким, встреча с каждым была чем-то важным. Но во сне люди редко беседуют по душам — чаще роняют загадочные односложные фразы. Саша Лавут, 16 лет, Тбилиси «Бесконечный плавучий момент, который хватает тебя за шею» Я курю на балконе один, вдруг вижу — по улице идет моя знакомая. Кричу ей: «Катя! Катя!» Заходит Катя, приводит с собой Арсена. Сидим на балконе втроем. Вдруг стук в дверь — входит Олег, долговязый уличный музыкант. От шума просыпается Дора, из магазина возвращается Маша. Наконец приходит Саша с двумя бутылками вина. Мы всемером набиваемся на крохотный балкон так, что кажется, он сейчас упадет. Саша — довольно известный в инстаграме (запрещен в РФ. — Ред.) блогер, кого ни спроси — все его знают. В инсте он писал что-то про коллективную ответственность и, честно признаться, ужасно меня раздражал. Мы вшестером набросились на бедного Сашу и следующий час пытались убедить его, что уж он-то в свои 16 ни в чем не виноват и ему не стоит об этом париться. Саша мужественно отбивался и, кажется, вышел из спора победителем. — Вы поймите: я очень резкий, категоричный и самоуверенный. В половину вещей, которые я говорю, я сам пока не до конца верю. Я их либо сам не до конца осознал, но, возможно, уже прочувствовал, либо не до конца прочувствовал, но уже осознал. Что-то я не могу до конца объяснить даже самому себе, а вам и подавно. В этом году я начал очень приятно сближаться со своей мамой. Я очень начал ей доверять и рассказывать про свои романы, какие-то свои фишки, про школу. Мама начала мне рассказывать о своих беспокойствах. Мы сидим на кухне, вместе курим, мама читает мне свои стихи, я ей — свои, мы друг друга критикуем, хвалим. Я никогда не думал, что так можно. Одна из моих главных обид на эту власть в том, что у меня не получилось это продолжить, потому что мама осталась в Москве. В последнее время до отъезда я наконец подружился с Москвой, увидел ее омерзительную красоту — ощущаешь себя единым целым 38 – 39 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 с городом. Тбилиси — не Москва, но любое место так или иначе что-то тебе напоминает. Ты постоянно находишь вот эти вспышки, эти моментики, эти дома. Тбилиси — город по сравнению с Москвой небольшой. Но ему нет предела — ты существуешь в бесконечном плавучем моменте, который хватает тебя за шею. Я ненавижу Тбилиси — не потому, что это плохой город, а потому, что я не хочу здесь находиться. Помню, я шел впереди колонны на митинге вечером 24 февраля — и обернулся. За мной стояло сотни четыре человек, которые все улыбались и все кричали. Это было не просто смело — это было красиво: вы смотрите друг на друга и по глазам друг друга видите, что вы друг другом гордитесь. Поначалу я был убежден, что никуда не уеду; я уеду только тогда, когда мне в морду скажут: ты сядешь. Но все изменилось, когда мама сказала: «Я купила тебе билет, ты уезжаешь. Я не знаю, когда мы увидимся в следующий раз». У меня в Москве оставался один день, даже меньше. Что я могу успеть? К комуто приехать, кого-то поцеловать, кому-то признаться в чем-то... Я просто обоше л все Чистые пешком. В Москве осталось огромное количество моих ближайших друзей, и никого из тех, кто прямо частичка меня, здесь нет. Как изменилась моя жизнь? Это другая жизнь! Все эти созвоны — это какая-то подмена: тут же дело не в голосе, не в лице, а в запахе, в ощущении, что можно потрогать, в чувстве опоры. Ты можешь сколько угодно убеждать себя в том, что ты сейчас встанешь на этот лед — и он не проломится, но пока ты не простучишь его ногами и не поймешь, что он три метра толщиной, ты никогда не почувствуешь себя в безопасности и не вспомнишь, кем ты являешься. Ваня Маноцков, 12 лет, Тбилиси «Вот в Москве было скучно, очень скучно» — До февраля все было просто: я приходил в школу, болтал с друзьями, делал домашку на переменках, приходил домой, обедал. Я учился в обычной государственной школе, и там почти все учителя были за Путина. 24 февраля вместо урока литературы нам провели презентацию. Все говорили, что Россия сейчас победит Украину за два часа, а спецоперацию вообще начал Байден. Поначалу я вообще не хотел уезжать, но потом осознал, что есть школа, в которую нужно ходить. На следующий день я туда не пошел и больше не приходил, потому что мои одноклассники поддерживали вот это все. Я бы просто ввязался в драку, которая никому не нужна. Сейчас я хожу в русскую школу в Тбилиси. Гнобля прекратилась вообще вся. Есть пара сумасшедших — они в классе повесили в угол флаг России и своеобразно салютуют ему троекратно по три раза в день; но они типа шутят, поэтому их не выгоняют. А так-то там все очень дружелюбно. Там очень много дополнительных занятий: креативное искусство, например (не совсем понял, что это значит, но я туда хожу), кулинария, но там как-то скучно: все по очереди берут скалку и дубасят ею по мешку с тестом... Вот в Москве было скучно, очень скучно. Там нельзя было бегать, нельзя было сидеть в телефонах, ходить в спортзал и нельзя было выходить во двор. Можно было сидеть в классе с руками на парте и делать домашку — я, в общем, этим и занимался. На самом деле самое печальное — что мне пришлось расстаться с моим лего. Я с собой очень много привез, но в Москве осталась большая часть. Я улучшаю легочеловечков: вот этому я сам сделал накидку, пулемет для клона, реактивный ранец прицепил на спину. СТР. 40–41  ,, У меня в Москве оставался один день, даже меньше. Что я могу успеть? К кому-то приехать, кого-то поцеловать, кому-то признаться в чем-то... Я просто обоше л все Чистые пешком Алексей ДУШУТИН люди Молодые побеги СТР. 38–39  Саша Старобинец, 17 лет, Тбилиси «Сердце не на месте» С Сашей я знаком с глубокого детства, но до переезда в Тбилиси мы виделись не чаще, чем раз в полгода. Когда-то она одевалась в разноцветные шаровары и пестрые размахайки, теперь она с головы до пят во всем черном. Когда она рассказывает о тяжелых вещах, с ее лица не сходит улыбка; чем жестче тема, тем звонче Саша смеется. — В Москве я жила со своим молодым человеком на Аэропорте. Незадолго до отъезда я посмотрела в окно — там были немножко стеклянные дома, в которых отражалось солнце. И я начала плакать. Я не знаю, как это объяснить, это была такая огромная любовь! Как тебе объяснить любовь? Любовь ни к родине, ни к Пете, ни к своим друзьям я объяснить не могу — это просто любовь, она есть. У меня были мечты, и это единственное, ради чего я жила. Сейчас они никак не могут сбыться, и теперь я, честно говоря, не понимаю, на хрена я живу. Здесь я совсем не чувствую себя растерянно, я вообще очень хорошо адаптируюсь. Это просто не то. Там были очень дорогие мне люди; сюда со мной приехали двое, но другие остались там. Это очень клишированная и пошлая фраза, но это называется «сердце не на месте». Когданибудь я приеду в гости, но это же не то! Они все должны быть рядом со мной всегда. У нас была ночь, чтобы попрощаться, — тогда я помирилась с двумя очень важными людьми. Оказалось, что когда все это происходит, глупо и невозможно выяснять, кто там кого обидел. Это был момент безоговорочной любви — какое огромное чувство, даже невозможно поверить! С тех пор, как я познакомилась с ними, все заволоклось каким-то дурманом, а сейчас он рассеялся. Мы с Сашей сидим в каком-то дворике, укрываясь от ливня в беседке; вокруг снуют облезлые кошки. Сквозь дробь дождя по крыше слышно, как в одной из квартир красиво играют на скрипке — музыка радостная и неуловимо печальная. — Вот примерно такая музыка у меня играла в голове, — говорит Саша. — Это был очень важный момент. Без Пети я не очень представляю себе жизнь. Я собираюсь замуж за него выходить. Это знак чего-то крепкого, потому что сейчас ничего крепкого вообще нет, и очень хочется схватиться за любую вещь, которая точно будет непоколебима. Я сейчас постоянно думаю о детях. Правда, я, видимо, все равно их никогда не заведу, потому что не могу себе представить, как я буду растить детей с другим менталитетом. Я знаю много семей, которые эмигрировали и завели детей, — у них там, конечно, мир, любовь и дружба, но они все говорят, что совсем не понимают своих детей, потому что это прямо совсем другие люди. А я не хочу не понимать своих детей. Чувство взрослости у меня появилось в 12 лет, когда умер отец. Тогда все удивлялись, как стойко я это переношу. Я тогда действительно не почувствовала никакой потери, но чувствую ее сейчас, и это гораздо хуже, чем если ты горюешь сразу после смерти. Это очень плохо вступает в синергию с мыслями о том, что я не знаю, почему живу: все мои мечты не могут осуществиться, и я наконецто — спустя пять лет — потеряла этого человека. Это как конец света — просто ты один его чувствуешь. Сейчас у меня все плохо со снами — у меня во сне лихорадка, мне все время вырывают или выбивают зубы, это очень больно. А раньше мне часто снился отец. Обычно во сне мы встречаемся на Фрунзенской набережной и курим вдвоем. Когда он умер, моя бабушка хотела его похоронить, мы его кремировали и вроде как похоронили. Но часть праха мы с мамой выкрали и поплыли на лодке его развеивать — я, мама и его лучший друг. Кремово-серое тяжелое небо, такое же море такого же цвета, они сливаются в одно. У меня нет совершенно никаких планов на жизнь, зато я знаю, что надо будет сделать, когда я умру: меня надо развеять там же, где отца, — в Латвии, на море. Серафима и Полина Бурмистровы, 16 лет, Ереван — Бургундия «К нам приехала большая русская семья, надо им помочь» У Бурмистровых дома я был несколько раз, они жили в шестикомнатной квартире панельного дома на окраине Москвы. Огромная семья из 11 детей, старшие из которых уже Алексей ДУШУТИН 40 – 41 Одиссей БУРТИН «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 окончили магистратуру, а младшие едва научились читать. Меня поражало, как спокойно и весело они живут; по вечерам они сидели на кухне и наивно спорили «о философии». Не пили ничего крепче яблочного сока. И вовремя ложились спать. После начала военных действий в Украине 10 из 13 членов семьи уехали. — Если раньше потребность уехать из России горела желтым светом, — рассказывает Поля, — то теперь она сиреной завыла. Вечером 24-го мы договорились встретиться всей семьей в семь вечера у нас дома. Мы заварили чай, сели на кухне, и родители долго держали паузу, было очень напряженно. «Мы решили уехать из России, пишем доверенность на тех-то». Все начали плакать, все рыдали, друг друга обнимали. Семейное собрание у нас проходит, только когда случается что-то очень серьезное, обычно это было связано со смертью когото из семьи. — А в тот раз... В последние два года я начала очень сильно любить Россию. Однажды после экзаменов в школе я пришла на Воробьевы горы — там стоит храм, в который мы всей семьей ходили много лет каждое воскресенье. По всей этой холмистой местности лежит тополиный пух: храм, тополь, река, набережная. Я вижу этот пух и понимаю, что мне почему-то хочется его поджечь. Поджигаю — и вся поляна вокруг Андреевского монастыря полыхает. Я стою и не понимаю, что мне делать! А больше всего переживаю, что подожгу храм, который всем сердцем люблю, — и убегаю, потому что мне страшно. Потом возвращаюсь через некоторое время, смотрю — вроде все хорошо. На колокольне стоит звонарь, а он знает меня с самого маленького-маленького детства! Я смотрю на него, он смотрит на меня — и бьет в колокола. — Когда мы прилетели в Армению, — рассказывает Поля, — мы почти случайно познакомились с милым дядькой по имени Ашот, бывшим министром образования. И это знакомство было судьбоносным, потому что Ашот сказал, что владеет сетью школ и может нас в одну из этих школ поселить. И мы реально жили в школе этого дядюшки Ашота — в помещении, сделанном для учеников по обмену и для беженцев из Карабаха. Ты просыпаешься, идешь готовить себе чай, а из-за двери выглядывают маленькие армянские школьники, которым просто оченьочень интересно, кто это приехал. И они там бегали... Меня поразило, как много добрых людей, которые хотят помогать нашей семье. Здесь, во Франции, нас девятерых готовы взять без каких-либо документов в школу. В чате деревни, где мы живем, все пишут: «К нам приехала большая русская семья, нам надо им помочь». Саша Паперный, 17 лет, Тбилиси «Я не знаю» — Раньше я не то чтобы вел какую-то остросоциальную жизнь, но сейчас понимаю, что были люди вокруг, что я как-то жил, говорил, писал... И это как будто имеет смысл только там. Ты хорошо знаешь место, где ты жил долго, — со всем кошмаром и со всем хорошим, что там было, со всеми ментами и бабушками. Как будто ты сбежал из центра событий, к которым готовила тебя жизнь... Я не знаю, в общем, дурацкая формулировка. Молчание, поют птицы. — Я совершенно не понимаю: ну вот ктото, вот этот я, который переживал из-за чегото, который думал, который писал музыку, который смотрел вокруг, который периодически чувствовал себя потерянно, а иногда нет... А сейчас меня обрубили просто. Просто продолжать жить и не думать о том, что ты делаешь, очень сложно — это как-то и фальшиво, странно, неестественно, какой-то самообман. Сидеть в Тбилиси и... жить... просто не получается. Я не воспринимаю этот город никак, он мимо меня проходит, и я не могу радоваться его красоте. Молчание, гудят машины. — Я делаю большие паузы, прости... «Переезд» — слово ужасно неподходящее. Не дай бог еще эмиграция. Потому что я совершенно ничего не понимаю. И когда я уезжал, у меня не было чувства, что это надолго. Я и сейчас не знаю, как скоро вернусь: может быть, через две недели, может быть, через месяц, а может, никогда. Так странно: в ближайшее время или никогда. Я не знаю, я правда не знаю. Поэтому и боюсь сказать неправильно, нечестно это назвать «мой отъезд». Это неправда какая-то. Молчание, слышны разговоры с улицы. — Дача, на которой я жил все свое детство, очень любил ее. Там моя мама сейчас, и когда я вижу фотографии, которые мама присылает, — конечно, что-то екает. Но я не уверен, что скучаю. У меня просто нет ощущения, что я здесь окончательно. Я не могу ничего сказать, мне сложно как-то себя выразить. Сложно даже разговаривать, потому что это кажется неуместным. Это неестественно, это кажется глупым. Конечно, все, что произошло, — оно произошло, и я от этого не отнекиваюсь. Но что-то самое важное там все-таки осталось. А что — не знаю. Мне было трудно брать интервью у Саши, у меня не получалось его разговорить. Он не рассказал ни одной захватывающей байки, не привел ни одного яркого образа, ни слова не говорил о своих друзьях и врагах, мечтах или влюбленностях. Во время разговора он часто подолгу молчал, чтоб собраться с мыслями, но было видно, что они у него утекают сквозь пальцы. Он поминутно говорил, что запутался, потерялся, забыл, на какой вопрос отвечает. — Это как-то не по-настоящему — попытаться представить, что я уехал и никогда больше не вернусь, и все, что там сейчас, останется там, — говорит Саша. Я был уверен, что он живет в Тбилиси не больше пары недель. Но на момент нашей беседы он провел здесь уже два месяца. Я был раздосадован: за полтора часа интервью мы, казалось бы, так ни к чему и не пришли, а разговор был неискренним и натянутым. Теперь я вижу, что это самое честное интервью из всех, что я брал. Мои собеседники испытывают разные чувства, одни обижены: «меня выдернули», «мне обрубили», иные вдохновлены и считают переезд «хорошим жизненным опытом». Кто-то набрал себе кучу проектов, кто-то не может взяться ни за что. Одни сильно повзрослели, словно за пару месяцев прожили несколько лет; другие, напротив, окуклились и закрылись. Важно другое: все мы здесь убеждаем себя и друг друга, что мы что-то из себя представляем, — бодримся, делимся планами, которых нет, и боимся признаться, что растеряны. Саша ничем этим не грешит. Чтобы признать, что ты потерялся, нужно обладать мужеством. * * * — Я теперь стала лучше понимать своего отца, — говорит Саша Старобинец. — Его родиной всегда была Латвия, а жил он в Москве, он очень много об этом говорил. Теперь я тоже оказалась там, где не должна находиться. У него есть одно очень хорошее стихотворение: Ушная раковина, пой, катясь по снегу. Привыкнешь ты к беде любой, к любому бегу. Трубач, креветка и тэдэ, крепите панцирь. В любой воде, любой среде мы иностранцы. Банальность твердую ценя валют превыше, вы понимаете меня: любая крыша — любой аквариум, точней,— всегда на время; есть те, кто держится корней, но я не в теме. люди Го с т ь столицы В те времена в свободном обращении было выражение «вторая чеченская война», поэтому, возвращаясь к этой истории, я ничего менять не буду Петр САРУХАНОВ 42 – 43 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 Я написала этот текст 20 лет назад. С одной целью — чтобы не забыть жизнь, которая перевернула нас обоих. В те времена в свободном обращении было выражение «вторая чеченская война», поэтому, возвращаясь к этой истории, я ничего менять не буду. Мой гость столицы давно вырос, у него двое детей — мальчик и девочка. В последнем сообщении, уже после начала спецоперации на Украине, он написал: «Пока есть ..., продающие честь за деньги, война будет всегда...» К сообщению была прикреплена фотография маленькой девочки, сидящей в праздничном платье на плюшевом единороге. Наша встреча была случайной. Я сидела на кухне и листала газету «Известия». На последней странице была заметка о том, что какой-то чеченец привозит на свои деньги в Москву детей из Грозного на каникулы. Не развлекаться, а просто выжить. Грозный в начале 2002 года был одной большой руиной без света и тепла. Автор писал, что чеченец этот просит помочь с жильем для детей. Я позвонила. Через две недели приехал Рустам. * * * Всю дорогу с вокзала молчал. Спрошу чтонибудь, кивнет молча, и все. Спрашиваю: «А ты по-русски хорошо понимаешь?» Опять кивнул молча. Дома сел на стул на кухне. Глаза не поднимает. Мыться отказался, есть тоже. Выход, получается, один — жить по законам военного времени. Приказы не обсуждаются. Интонацию уловил сразу, в дверях ванной обернулся, пробурчал: «Я шапку снимать не буду». «Хорошо, мойся в шапке»... Через некоторое время слышу, как заводит моторчик игрушечного кораблика в ванной. Ничто, значит, детское нам не чуждо — уже легче. Одиннадцатилетнему Рустаму на вид не больше восьми. Маленький, спина прямая, живого веса тридцать с небольшим килограммов. Первым делом — немножко откормить. Дальше разберемся. За весь день — несколько фраз. «Я у тебя сегодня переночую, а завтра отправь меня обратно. Завтра не можешь? Тогда через неделю... И в школу меня не отдавай...» Спрашиваю, почему. Долго молчит. «А там чеченцы есть?» Я не знаю. «В школу меня не води. Нас русские не любят...» Вечером того же дня смотрим сюжет в «Новостях». Показывают показательные учения спецназовцев перед отправкой в Чечню. Четырехлетний Мишка спрашивает: «А это наши?» Рустам молчит. Маловразумительный ответ, что «это федеральные войска», Мишку не удовлетворяет: «А они хорошие или плохие?» Говорю, что все, кто стреляет в людей, плохие. * * * Утром, выходя из дому, рассказываю, как открывать двери, как пользоваться лифтом... — А зачем мне? Все равно выходить один не буду. — Боишься? — Не боюсь, а выходить не буду. Вместе идем на рынок. Зрелище снежной пыли вызывает восторг. Останавливается около рябины, спрашивает, почему эти ягоды никто не собрал и не съел. Предлагаю попробовать, но не достаю до ветки. Вдруг интересуется, почему русские женщины курят. Ну, говорю, у женщин тоже есть вредные привычки. Некоторые даже пьют. Он подтверждает: точно, пьют. «У нас в доме одна русская жила, у нее мать умерла, так она купила ящик водки и гостей созвала праздновать...» Сдерживая, прости господи, смех, объясняю, что у христиан обычай такой, поминки называется, не празднуют смерть, а вместе скорбят. Планируем в выходной сходить на Красную площадь. — Мавзолей это там? А ты Ленина видела? — Видела. Так себе зрелище. — Зря они его не похоронят... Должны вечером пойти в спортивную секцию. Вдруг напрягается и говорит, что «ночью никуда не пойдет». Раз двадцать пытаюсь объяснить, что это не ночь. Привык, что жизнь заканчивается в шесть вечера, с комендантским часом. Когда садится есть, отрезает три ломтя хлеба и густо мажет их кетчупом. «Я тебя раньше видел?» — «Нет, Рустам, не видел».— «А ты меня?» — «Я тебя тоже...» * * * Сорок минут сидит у стиральной машины и, не отрываясь, смотрит, как крутится барабан. У них в Грозном тоже была стиральная машина. Когда в очередной раз началась война и нечего было есть, ее разобрали и продали медь из мотора. Двадцать рублей за килограмм. Целую тыщу получили... «Когда вырасту, куплю маме все, что она захочет...» У магазинной двери на фотоэлементах замирает на полчаса: «тренирует» дверь — открываться и закрываться. Спрашивает, как устроен светофор и на какой свет можно ходить. Предлагает пойти на красный. Однажды дома перебегал дорогу и, чтобы не попасть под колеса, лег в колею. Автобус проехал над ним, не задев. После этого каждый вечер приходил ко времени и ложился в колею ждать автобуса. Никакого инстинкта самосохранения. Опасность не представляется катастрофой и трагедией. Ночью заглянула в детскую. Вскинулся, сонный, на диване: «Я чеченец? Русский?..» «Чеченец ты, чеченец. Спи уже». * * * Загвоздка — в магазинах не отыскать колбасы без свинины. Проблема посерьезнее: внезапно признался, что иногда сплевывает кровь. Пошли в поликлинику, реакция Манту, зараза, оказалась положительной. Во вторник отправимся в тубдиспансер. Сегодня первый раз решился выйти один на улицу. Катался с горки на санках с дворовой малышней. С воодушевлением осваивал все детские качели на площадке. Н а т а л ь я Ч Е Р Н О В Р Н О В А СТР. 44–45  Петр САРУХАНОВ Петр САРУХАНОВ СТР. 42–43  Го с т ь столицы Смотрим телевизор. Спрашивает, глядя на Путина Владимира Владимировича: «А он президент во всем мире?» Бог миловал... Объясняю, что у каждого государства свой президент. Уточняет: «А в Нальчике он тоже президент?» Вопреки моему ответу все же заключает, что в Чечне ВВП не президент, потому что «нашего президента убили». Когда никто не видит, Рустам то и дело подбегает к телефону и куда-то «звонит». Наконец выясняю, что ему самому никогда не доводилось этого делать. Учимся звонить и разговаривать по телефону. Полдвенадцатого ночи. На кухне муж объясняет, почему Россия воюет с Чечней. Рустам попросил. * * * Рустам пришел к выводу, что чеченцам с русскими надо объединяться для войны с Америкой. Незатейливую мысль, что США враг номер один, он почерпнул из выпуска «Вестей». Борьба с телевизором обретает масштабы кампании. От «ящика» Рустама можно оторвать только физически. Смотрит все, за что создателей «продукта» надо судить судом Линча: «Окна», «Девичьи слезы», криминальные сериалы. Самое безобидное его пристрастие — футбол. Если ничего из вышеупомянутого опиума для народа нет, снисходит до мультфильмов. * * * Были в тубдиспансере. Заявил, что до пояса разденется, а штаны ни за что не снимет. В ожидании результатов раз двадцать спросил, что такое «рентген» и отдадут ли ему эту «фотографию» домой. Пока в кабинете у врача не рассмотрел свои ребра, не успокоился. Рентген показал, что в легких — только рубцы от старых пневмоний. Специально ни о чем его не расспрашиваю. Иногда сам совершенно обыденно рассказывает о доме. «Папа вез на «тачке» медь продавать. Его солдаты остановили и прикладами били по спине. Они ему позвоночник сломали... К нам домой солдаты приходили, чтобы с нашего балкона к соседям перелезть. Думали, они доллары прячут. Ничего не нашли и гранату бросили. Нам все стекла повыбивало... Я бутылки сдавал. Когда собрал двести рублей, папе бензина купил. Он мне дал два круга вокруг дома проехать». (Папа получает пенсию по инвалидности. Занимается случайным извозом на «шестерке».) За неделю Рустам только однажды раскис. Даша в очередной раз вступила в неравный бой с телевизором, Рустам внезапно вылетел из комнаты, заперся у себя и расплакался. Оказалось, что обиделся на Дашин (отлично ее понимаю) повышенный тон. Рустам такое (отлично его понимаю) в силах перенести только от матери, с поправкой на ситуацию — от меня. Попросил сводить его в цирк. Что такое, не знает, но убежден, что «это красиво» (это прилагательное заменяет ему практически весь описательный потенциал русского языка). Интересуется, почему я часто мою руки и ем мало хлеба. * * * Первый раз отправила в школу. Ждала как на иголках. Вечерняя сводка: наотрез отказался идти в свой класс. Тогда Даша забрала его к себе в 9 «В», попросила преподавателя вникнуть в ситуацию. Преподаватель не подкачал и вник. На перемене к нему подошли два юных чеченца из 11-го класса — ежели чего, чтобы сказал, с кем разобраться. ...Пытался убедить меня, что ходить в школу, где так мало чеченцев, невозможно. Мой контрдовод, что так бояться трудностей имеют право только девчонки, его подкосил. Завтра совершим вторую попытку. * * * 23 февраля. Вечером был салют. Смотрели со своего 18го этажа. Рустам потерял дар речи. Все пытался уяснить, какими это снарядами стреляют. Для 44 – 45 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 люди него непостижимо, что снаряды могут быть для красоты. На глаза попалась реклама «Норд-Оста». Внимательно рассмотрел и сказал: «Этот Бараев совсем дурак. Он что, хотел, чтобы нас всех (чеченцев) расстреляли?» * * * Несколько школьных дней прошли спокойно. Контакт с одноклассниками Рустам установил, дают списывать. Уйма провалов: практически нулевой английский, запущена математика. Даша два часа вбивала в него дроби. Честно старался вникнуть. Приволок из школы дурацкую листовку с описанием рекламного конкурса. Стал мне объяснять, что если «написать красиво, как ты справляешься с проблемами, будет приз». Спросила, какие у него проблемы. Помолчал, подумал... Потом попросил помочь ему придумать. В смысле проблемы... Ходили в Битцевский парк, катались с горок. Пришел в щенячий восторг, который изо всех сил старался не выказать. Очень понравилась «ледянка» — пластмассовая штуковина, на которой катаются, усевшись пятой точкой. Опять конфликтовал с Дашей, которая на этот раз решительно запретила ему есть сосульку. В итоге дочь хлопнула дверью, заявив, что ее в доме в грош не ставят. Рустам возражать не стал. Нарушенный мир был восстановлен, когда Дарья вручила ему персональную пену для ванны. С Мишкой отношения более гармоничные. Иногда допускает немножко «дедовщины» по отношению к младшему товарищу в какой-нибудь игре. Тот берет реванш истошным ревом. Финал стандартный — дружественная ничья. Машинально начинаю называть мальчиков «старшим» и «младшим»... * * * Сидели на кухне, пили чай. Опять завел волынку про школу: мало чеченцев. С неиссякаемой выдумкой и, я бы сказала, задором находит доводы и способы не учиться. Сам признался, что в школу ходить и дома не любит. «А ты раньше с русскими общался?» — «Не... А вообще-то есть у меня знакомые русские. Солдаты. Они за наш дом приходили, на костре шашлыки жарили. Меня позвали и один шашлык дали. И сказали: если кто обидит, чтоб я им сказал. Они иногда за дом приходят, и я с пацанами им хворост собираю для костра. Они нам за это во такие банки кильки дают! Я с ними даже фотографировался. Фотографии дома спрятал, а то мама ругать будет...» Фантазер, каких поискать. «А вот я знаю дядьку, у него на пятках росли волосы... А у одной тетки во время взрыва глаз выбило, она им в футбол играла... А то еще у мальчика одного были специальные очки. С виду обыкновенные, а когда их надеваешь, то внутри устройство — можно каналы в телевизоре переключать...» Думаю, что кроме обычного детского трепа в нем живет колоссальная потребность в другой, не военной жизни, которой никогда не видел, вот и придумывает себе волшебную. Иногда ложится на пол у магнитофона и часами слушает детские кассеты со сказками, из которых «младший» давно уже вырос. * * * В метро наткнулись на ужасную сцену — на полу станции тело пожилого человека без движения. Вокруг милиция, скорая. Рустам свернул шею, чтобы рассмотреть. Я, нервничая, тяну его за рукав: маленький еще смотреть на эти ужасы. Высказалась! Мне ужасы, на которые он и бровью не поведет, в страшном сне не снились... Вдруг его прорвало. Минут сорок, сбивая дыхание, рассказывал, как «пришли солдаты и моего друга, ему четырнадцать лет, убили... Моего двоюродного брата, он из университета шел, на улице остановили, прикладом ударили и все деньги забрали... Пацану из соседнего дома, который ночью пошел гулять, очередью по ногам дали. Потом в масках пришли, убили...» Друг, согласно рассказу, отстреливался до последней пули... Вечером сообщил дома: «А мы в метро видели человека, которого убили». Мертвый — значит, убили. Автоматическая логика... * * * Рустам заскучал. Поговорил по телефону с Грозным и засобирался домой. «Тебе здесь плохо?» — «Нет, хорошо. Я просто к маме хочу». Я тоже к маме хочу. Последний раз виделись полгода назад. По телефону рассказала ей о Рустаме. Завалила советами: «Ты его одного нигде не отпускай. Вдруг потеряется, а спросить у прохожих побоится. И не закармливай. Чужая еда тоже стресс». ...Пришел из школы и первым делом с гордостью поведал, как ухитрился бесплатно пообедать в школьной столовой. Оказывается, детям из малообеспеченных семей в младших классах положен бесплатный обед. Сказал, что он из третьего. При его 32 килограммах живого веса вполне мог бы назваться первоклассником. За соответствие образу и абсолютную искренность исполнения получил две сосиски с картофельным пюре. Опять в мое отсутствие конфликтовал с Дашей. Органически не может подчиняться женщине. А Даша категорически не может церемониться с 11-летним пацаном, чтобы помыл руки после улицы и не пил сырую воду. Конфликт на бытовой почве закончился возмущенным заявлением Рустама: «Конечно, все чеченцы плохие, а русские хорошие!» Даша в долгу не осталась: «Да. Все чеченцы, которые не моют руки, — плохие». * * * О войне я его не спрашиваю: с детьми говорить об этом как-то противоестественно. А тут вдруг сам начал. «У нас хорошая квартира. Трехкомнатная. Когда вторая война была, ее даже не задело. Нет, мы в войну из Грозного уезжали. К бабушке в деревню. А у нас дома остались жить мамины сестры и брат. В нашем районе безопаснее было. А потом и у нас стрелять стали, и они тогда к себе ушли. Совсем ненадолго пришли, чтобы обстрел пересидеть и документы забрать. А в это время в окно снаряд залетел. Дядю стеной придавило, а теток осколками побило. Все в крови были. Они потом на тачку какието вещи собрали и пешком в деревню к бабушке пошли. 70 километров надо было идти. Два блокпоста прошли — и ничего, а на третьем их остановили и спросили документы. Тогда тетя осталась на блокпосту и пообещала, что родственники принесут документы. Мой папа из деревни пошел в ту квартиру и пять дней среди обломков искал сумку с документами. Весь мусор руками разгреб, но нашел...» * * * Сегодня ездили на Красную площадь. На Васильевском спуске масленичные гулянья. Всяческая упоительная дребедень — блины, чай, аттракционы, воздушные шарики... Мы втроем — Рустам, Даша и я предались уличному обжорству и праздному шатанию. День был какой-то невероятной весенней яркости, а он шел, уткнувшись носом в мостовую. «Рустам, — говорю, — голову подними, посмотри вокруг».— «А чего, я уже это все смотрел». В Кремле Царь-пушка и Царь-колокол Рустама удивили, так сказать, исключительно практически: «Ух ты, вот бы на металл сдать, это сколько б я денег заработал!» В соборе минуты три шептала ему на ухо, чтобы шапку снял. Едва не поругались. Про иконы и росписи: «Это кто?» «Это, Рустам, лики святых. Православные им молятся».— «А это кто?» — «Это Иисус Христос».— «Он у вас самый главный?» — «В некотором роде да».— «А почему его всегда одинаково рисуют? Никто же не видел его и не может знать, какое у него лицо?» Тут я задумалась. Остановился у старой, потемневшей от времени иконы с изображением святого явно неславянской наружности: «А это Пушкин?» СТР. 46–47  Шли из школы. Опять уткнулся носом в землю. Машинально одернула, и тут до меня дошло. «А ты мины видел?» — «Угу». Полчаса слушала про растяжки, мины, тротил. «Вот смотри, чтобы этот дом взорвать, надо килограмм тротила, а на эту машину хватит и спичечного коробка. Я однажды чуть на растяжку не попал. Ну они вообще-то не очень страшные: если дернуть не сильно, не взрываются. Но тогда я бы точно подорвался — споткнулся о проволоку и стал падать. Чуть взрыватель не сорвал. Друг успел в сторону оттолкнуть. У меня дома есть граната, я ее на свой день рождения взорву. В прошлый раз я уже так делал. У нас в конце улицы есть старый дом, там не живет никто, мы в него гранату бросили, красиво было... А еще у меня с друзьями есть лента с патронами, две сигнальные ракеты, три мины и «Узи». Когда они в Дагестан жить уедут, то мне все оставят. «Узи» спрячу, а мины солдатам продам. Они мне за одну гранату 250 рублей дали». Разговаривал со мной с чувством собственного превосходства. У рынка резко окликнул. Я дернулась в его сторону, а он мне: «Под ноги смотри», — и смеется... * * * Мир, который делится на государства и континенты, Рустам представляет смутно. Знает, что есть Россия, Америка, Чечня. Глубина провалов в системных знаниях порой обескураживает. Не ориентируется даже в ближайшей действительности. «Кто-нибудь из твоих друзей жил в лагерях беженцев?» — «А это что такое?» — «Ты не знаешь, кто такие беженцы?» — «Нет...» Интерес к внешнему миру сконцентрирован в желании увидеть «живого негра». Сели вместе разглядывать «Атлас чудес света». По-моему, не вполне осознал, что речь в книге о реальных исторических памятниках. Особенно укрепила его сомнение в достоверности изложенного Великая китайская стена. Заветная мечта — стать банкиром. * * * Решили проехаться по музеям. Рустам собирался нехотя: «Ничего интересного в ваших музеях нет». Пушкинский отверг на корню: «Не люблю я картины. Особенно Пушкина...» Отправились в Политехнический. Опоздали. Полное фиаско в области просвещения заедали мороженым в «Детском мире». Узнав у продавщицы, сколько стоит мороженое, доверительно, в лучших манерах грозненского базара, спросил: «А подешевле нельзя?» Весь вечер бубнил, что учиться совсем не обязательно. Поводом для очередного демарша против ликбеза послужила двойка по биологии. Почти силой усадила за учебник. По ходу пьесы Дрругуспелв ессть гранатаа В прошлыйй уллицы естьс в него гранаа у меня с друу сиигнальныее онни в Дагестт «УУзи» спряч мнне за одну Разговарр ноого превос Я дернулась сммотри», — Мир, котт тииненты, Ру чтто есть Ро прровалов вс рааживает. Н шшей действи дррузей жилв таакое?» — «« цыы?» — «Не Интерес к в жжелании у Сели вм сввета». По-мм в ккниге о реа ООсобенноук ноости излож Заветнаяя Решили биирался нех муузеях нет» «ННе люблю я ООтправилисс ППолное фиаа моороженым даавщицы,с теельно, в луч сппросил: «А Весь вечче оббязательно прротив ликб ППочти силой Петр САРУХАНОВ люди  СТР. 44–45 Го с т ь столицы 46 – 47 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 завелась и выступила с сокрушительным монологом о влиянии знаний на судьбу человека. * * * Ура! Пятерка по биологии. Первый успех вызвал гибель упаднических настроений и всплеск законной гордости. От излюбленного монолога, что «жить можно только в Грозном», неожиданно перешел к рассуждениям о том, как везет тем, кто живет в Москве. Поинтересовался, сможет ли купить в Москве квартиру, когда вырастет. Ходил в магазин самостоятельно. Что-то не так сделал, и кассирша одернула его: «Что, первый раз пришел?!» Рустам ответил, что он и в Москву первый раз приехал. «Откуда?» — «Из Грозного». Тетка ответила на пятерку: «Так ты заходи почаще». * * * Все-таки не избежал Рустам Пушкинского музея. Мировую сокровищницу одолели минут за сорок. Впечатления и вопросы были следующими: «Почему эти люди все раздеты?» (античность); «Вот эти картины красивые, не то что у тебя дома» (фламандцы); «Этот человек совсем рисовать не научился» (Матисс). Опять проявлял нездоровый интерес к железу, в частности к фигуре средневекового рыцаря в доспехах. Тему прекрасного продолжили у храма Христа Спасителя. Среагировал скептически: «Мы это уже в Кремле видели...» Едва упросила заглянуть внутрь. Больше всего заинтересовал прозрачный ящик для «пожертвований на храм», доверху набитый купюрами. Усомнился в том, что финансовые потоки доходят до благой цели. Я не очень убедительно пыталась возражать. Потом сидели на скамейке, болтали и ели мороженое. — Знаешь, я по-чеченски забывать стал. Даже сам с собой говорю по-русски. — Не переживай, дома все вспомнишь. — А у тебя есть песня любимая? — Много... — А у меня одна. Ты «Брат», кино, видела? Вот я песню оттуда больше всего люблю. В метро, в длинном переходе, Рустам резко вывернулся из-под руки и побежал. Я дернулась вслед, едва успела схватить за шиворот. Подняла глаза — навстречу шли человек пять в камуфляже. Рустам съежился и замолчал надолго. * * * На несколько часов пришлось оставить мальчиков вместе с няней. Валя, добрейшей души тетка, обожает всех попавшихся под руку детей. Вдруг, выяснив, откуда Рустам, забубнила, что «человек должен жить в своем городе...». На любом московском рынке эта мысль идет в ход в менее толерантной форме, от Вали такого пассажа я не ожидала. Еще больше я расстроилась, когда Рустам заметил: «А знаешь, твоя Валя права. Человек должен жить в своем городе...» Заперся с Мишкой в комнате. Осторожно приоткрыла дверь. На диване, лицом к окну стоят вдвоем. Рустам обнял Мишку за плечо и поет: «Офицеры, офицеры, ваше сердце под прицелом...» Спасибо товарищу Газманову за высокий образец интернационального искусства. * * * Вечером опять возник вялотекущий спор у телевизора — о необходимости полноценного сна для растущего детского организма. Рустам решительно сопротивлялся, заявив, что дома он раньше часа ночи спать не ложится, все равно заснуть не может. «А вот папа мой умеет так спать, что иногда даже не просыпается, когда солдаты ночью приходят».— «Какие солдаты ночью, Рустам?» — «Русские. Они каждую неделю дом проверяют. Часа в три ночи. Во всех комнатах свет включат и смотрят, кто дома. В последний раз видик у нас забрали и мои кассеты к игровой приставке... Нет, папу ни разу не забирали, уже знают, что он инвалид. Сестра только каждый раз пугается сильно и плачет». * * * Не каждый день рука «тянется к перу». Пожалуй, это верный признак его адаптации к нашей жизни. Мои личные достижения в этом деле следующие: Рустам говорит «спасибо», моет руки, не пьет сырую воду (почти). Правда, неразрешимой остается гендерная проблема. Категорически не воспринимает Дарью как «старшую по званию», поэтому абсолютно все ее, в том числе и разумные, требования игнорирует, не рассматривая. Вечером конфликт достиг апогея. Я легла спать, Рустам остался у телевизора смотреть футбол, а Даша у себя в комнате делать уроки. Часов в двенадцать ночи конфликтующие стороны ворвались в спальню с требованиями о защите конституционных прав. Одна требовала обеспечить свободу доступа к информации, другая — право на отдых. В итоге мне пришлось реализовать право голоса. Вернее, крика. Подействовало. Через десять минут я с отчетливыми признаками надвигающейся бессонницы сидела в кухне, слушая синхронные всхлипывания обоих. * * * Утром из школы позвонила Даша: «Срочно приезжай. Кажется, Рустам сломал ногу». Подходя к школе, увидела, как будущий Роналдо, поджав ногу, играет в снежки с девочкой. В травмпункте сказали, что перелома нет и надо делать ножные ванны с морской солью. Рустам — в восторге. Так трепетно ухаживать за своей ногой ему еще не доводилось. Вечером по всем «Новостям» поочередно смотрели про начавшуюся войну в Ираке. Рустам спросил: «А там раньше была война?» — «Была». Немного помолчал. «А мне сказали, что в Чечне эта война последняя. Правда?» — «Конечно, Рустам».— «Когда война закончится, у нас в Грозном новые дома построят. Красиво будет... Ты тогда приедешь?» Я молча кивнула. Потом пацаны сели рисовать. Сын нарисовал пещеру злодея. Рустам — чеченский флаг. * * * Пришел из школы и долго пыхтел, что-то доставая из портфеля. Оказалось, сделал из тетрадного листка для меня цветок. Поставила его в вазу на холодильнике. Опять в «Новостях» война в Ираке. Рустам, оценив масштаб военных действий, делится соображением: «Им бы надо воевать в пустыне, где нет людей. Только войска друг против друга. А то видишь: они город бомбят и в обычных людей попадают». «Если бы меня заставляли воевать, а я не хотел, я бы стал стрелять в своих командиров».— «Рустам, военные только выполняют приказ. Они не могут решать, справедлив он или нет».— «А я бы все равно стрелял». Вообще отношение к жизни и смерти у Рустама специфическое. С одной стороны, искренне жалеет сломанную ветку дерева: «Это все равно что дереву руку оторвать!» А с другой абсолютно холоден, во всяком случае внешне, к смерти или увечьям людей, которых сам знал. Очень похоже на психологическую защиту. * * * Очередное погружение в цивилизацию. На этот раз жертвой пал Политехнический музей. Умудрился потрогать все, до чего можно дотянуться. Слава богу, тюбики с едой для космонавтов лежали под стеклом. Все, что требует отдельной мыслительной работы, вызывает у Рустама тоску. Абсолютно равнодушным его оставили экспонаты, в действии которых надо было разбираться дольше тридцати секунд. Больше всего привлекают зрелища. Причем самого разного свойства. В музее не мог оторваться от микроскопа. Минут двадцать разглядывал какую-то шевелящуюся под стеклом бактерию. ...Проходила вечером мимо комнаты мальчиков. Вижу — стоят, прижавшись носами к стеклу, смотрят в окно. — Миш, а тебе нравится в Москве жить? — Нравится. А тебе? — Немножко нравится, но Чечня красивее... * * * От цирка пришел в тихий, задумчивый восторг. Был настолько потрясен, что даже прекратил спорить с Дашей. Правда, робко попытался убедить ее, что удавы надувные, а медведь, который жонглирует перекладиной, не медведь вовсе, а переодетый человек: надо было, очевидно, снизить градус эмоций. СТР. 48–49  Петр САРУХАНОВ СТР. 46–47  Го с т ь столицы 48 – 49 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 Наталья ЧЕРНОВА люди Про дрессировщика тигров сказал, что он «очень добрый человек, потому что держит у себя в квартире тигров. Это же неудобно». А еще посчастливилось погладить живого верблюда. Хозяин верблюда гладить не разрешал, пришлось тайком почесать астеничному «кораблю пустыни» коленку. «Воняет!» — удовлетворенно заметил Рустам. * * * Позвонила из Грозного тетя Рустама. После разговора радостно сообщил, что недели через две поедет домой. «Я бы у тебя дольше остался, но я маму хочу увидеть... Если б можно было съездить ненадолго, а потом вернуться... Я тебе письма писать буду. Сто штук. Ты сто штук прочитаешь? И фотографии своей сестры пришлю. А пазл для Мишки в конверт влезет?» Ну вот зачем ему ехать, прости господи, в этот чертов Грозный! Что он там не видел? Пошли в парикмахерскую. Сам выбирал себе стрижку. Вышел из зала гордый, сияющий и смешной. Вообще у Рустама отношение к собственной внешности критическое — очень его раздражают легкая кудрявость шевелюры и изредка проскальзывающее косоглазие. Рассказал, что раньше «глаза были красивые, а потом, когда война была, в квартиру снаряд попал. Я напугался очень: маленький был — четыре года, и глаза неправильные сделались». Теперь вот когда волнуется, начинает косить. И еще во сне кричит. Надо бы подавать ему на ночь что-нибудь успокоительное. Хотя какое ж это надо успокоительное, чтобы не реагировать на ночные перестрелки... * * * Мы были в зоопарке!!! Из трех часов, которые провели там, половину просидел у вольера с орангутангом. Орангутанг, озверев от людского любопытства, обхватил голову руками и прижался носом к стеклу. Рустам прижался носом к стеклу с другой стороны. Он что-то шептал орангутангу, тот прикрывал грустно глаза и бубнил в ответ. Оттаскивать человеческого детеныша пришлось силой, схватив сзади за куртку. На обратном пути в вагон зашла профессиональная попрошайка — молодая баба с ребенком и текстом: «Простите, что к вам обращаюсь, муж пропал без вести, детей нечем кормить...» Рустам вскинулся весь, смотрит на меня — дам денег или нет. Когда вышли, объяснила ему про ее промысел. «А зачем ты тогда денег дедушке даешь, который на нашем рынке на баяне играет?» — «Он старый, но все равно не попрошайничает, а работает». Рустам любит проводить со мной время на кухне. Выпросит что-нибудь почистить или порезать, обязательно сунет нос в кастрюльку, узнать, что и как. Рассказал о своем способе борьбы с голодом: «Я когда сильно есть хочу, покупаю макароны в пакетике. «Ролтон» называются, знаешь такие? Я их сухими грызу. Ты попробуй, это вкусно». На кухонном столе стоит свеча. Иногда вечерами зажигаю ее. Рустам спросил: «Ты такой огонь любишь? А я нет. У нас такой свет два года был. Надоело». * * * Пошли гулять втроем на детскую площадку. Мишка висел на лестнице, Рустам отчаянно раскачивался на качелях, а я сидела на скамейке, подставив лицо мартовскому солнцу. «Девушка, а девушка!» Я открыла глаза. Передо мной стоял, слегка пошатываясь, парень в легкой степени благодушия и алкогольного опьянения. Совсем в легкой. «А давайте поговорим!» Я, чтобы не оскорблять намерений, ответила, что «все отлично, день прекрасный, но разговаривать вряд ли стоит». Мой собеседник стал возражать. Я с досадой подумала, что избавиться от нетрезвых дискуссий удастся только ретировкой. Скорость моей мысли опередил Рустам, который в ту же секунду возник за спиной незнакомца с камнем в руке. Я махнула ему рукой: «Пошли домой». Рустам догнал меня и резко швырнул зажатый в руке камень в сторону. «Рустам, зачем ты взял камень, да еще швыряешь его — здесь же дети».— «Я бы его ударил. Этого, который к тебе приставал».— «Рустам, ты что? Людей нельзя бить просто так».— «Он же к тебе приставал».— «Ну и что. Он пока ничего плохого мне не сделал».— «А я все равно его ударил бы, потому что ты не хотела, а он приставал». До Рустама никто в моей жизни не отстаивал мою честь с оружием в руках. * * * Вечером пришли гости с детьми. Вся детская компания сбилась в детскую комнату, а Рустам молча вышел и сел смотреть телевизор. К столу идти отказался. Когда гости ушли, спросила: «Ты чего так упирался? Ужасно неприлично себя вел. Гостей принято развлекать». «Я с ними быть не хотел, потому что они бы на меня смотрели».— «Конечно, смотрели бы. А как еще общаться?» — «Ты не понимаешь! Я не такой, как они. Вот они бы и смотрели...» Перед сном заглянула к мальчикам. Они, обнявшись, лежат на диване. Почти не надеясь на согласие — уже поздно, Рустам просит: «Можно я ему сказку про принцессу на горошине расскажу? Я быстро»... * * * Бунт на корабле. Первый учебный день после каникул хотел закосить: «А я не могу идти. Я все тетрадки выкинул». Одно мне оправдание — гнев был праведным. Наутро встал первым и пошел в ненавистную школу. Вошло в привычку смотреть по телевизору «Новости». Удивительно, но к событиям в Чечне не проявляет никакого интереса. Теракт с взрывом рейсового автобуса прокомментировал так: «Это как раз по дороге мимо нашего дома». События же в Ираке, напротив, вызывают самые живые чувства. «Представляешь, им (мирным жителям) 200 тысяч тонн муки с самолетов сбросили. Они себе лепешек сделают»... Парадоксально, но Рустам все больше симпатизирует американцам. Причем степень солидарности с войсками Буша прямо пропорциональна успешности военной операции. «Рустам, но ведь американцы напали на Ирак, и погибают мирные люди?» — «Ну и что? Я за американцев, потому что они побеждают». Черт знает что! Лично я аргумент «победителей не судят» считаю циничным. Правда, и воевать мне не приходилось. * * * Позвонили из Грозного. Сказали, что на днях можно будет отправить Рустама обратно с «челноками». Он сначала загорелся, побежал сумку собирать. Потом пришел ко мне на кухню. «Я бы не уехал. Я по маме соскучился...» Погуляли у Большого театра. «Он что, самый большой в мире?» — «Нет. Просто у нас — самый главный».— «Тогда неинтересно». У служебного входа стояла балерина Волочкова. «Смотри, Рустам, это очень известная балерина».— «Какая некрасивая». Грустное у нас обоих настроение. Даже мороженое в ГУМе не помогло. «А я когда-нибудь смогу здесь жить?» — «Сможешь. Только учиться надо».— «Я буду. Ты мне скажешь, что надо делать, я все-все буду. Я в Грозном больше жить не хочу. Я здесь хочу». * * * Сегодня у нас прощальный выходной. Спросили Рустама, куда хотел бы пойти. «На Красную площадь можно?» На месте Рустам решил ввести Мишку в курс дела. Показал на Кремль: «Здесь Путин сидит». Миша категорически возразил: «Он не может быть в Кремле. Он в «Новостях». Вечером, отсуетившись с последними сборами, позвала Рустама. Встали у окна вдвоем, помолчали. «Ты больше не собирай гранаты. Ладно? И в старый дом стрелять не ходи... и под ноги смотри, чтобы не зацепить чего... сам знаешь... И воду сырую больше не пей...» Глажу его по стриженой башке, слезы на макушку роняю. Он повернулся и говорит: «А помнишь, как я шапку снимать не хотел? Правда, смешно?» Заканчивали бы вы с этой войной. Сил нет. Я вам покажу, откуда готовилось падение Российскую экономику от срыва в пике удержали только высокие цены на нефть и согласие людей сократить свои расходы Максим ПОЛЯКОВ / Коммерсантъ 50 – 51 СТР. 52–53  50 – 51 СТР. 52–53  идеи Д м и т р и т р и й П Р О К О Ф Ь Е В Ь Е В Катастрофичные прогнозы начала весны о провале российской экономики, долларе «по двести» и массовой безработице не оправдались. Экономика РФ повела себя как игрушечный ванькавстанька — качнулась, но начала выпрямляться, кажется, даже вопреки внешним ограничениям. Но нет ли здесь какого-то невидимого фактора, удержавшего ее от падения? «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 На волне оптимизма Начало 2022 года экономика России встречала на подъеме. На волне восстановительного эффекта после снятия карантинных ограничений, на фоне роста мировой экономики рост ВВП в первые два месяца, по оценке Минэкономразвития РФ, сохранился на уровне 5,0% год к году. «Производство» в январефеврале увеличилось на 7,5% за счет роста как добывающих, так и обрабатывающих отраслей. Безработица оставалась на исторических минимумах (в среднем 4,3% за два месяца), а реальные зарплаты продолжали расти. Росли они всего на 2%, однако этого было достаточно, чтобы поддержать потребительский спрос, — в январе-феврале оборот розничной торговли увеличился на 4,4% год к году. Правда, людей огорчали растущие цены. В 2021 году инфляция перешагнула 8% — более чем в два раза превысила целевой показатель Центрального банка. Но снижения цен люди и не ожидали — по данным опроса Фонда «Общественное мнение», проводимого по заказу ЦБ РФ в январе 2022 года, инфляционные ожидания людей снизились до 13,7%, продолжая оставаться вблизи многолетних максимумов. Текущий уровень цен люди оценивали как «плюс 16,7%» по сравнению с прошлогодним. Но на самом деле рост цен в «среднем» начал замедляться. Социологи и экономисты знают, что оценки личной инфляции всегда ближе к динамике цен наиболее дорожающих товаров и услуг, чем к среднему показателю по всей потребительской корзине. При этом оценки ожидаемой и наблюдаемой инфляции снижались у респондентов как со сбережениями, так и без сбережений — то есть в улучшение экономической ситуации верили как те, у кого есть деньги, так и те, кто живет от зарплаты до зарплаты. Существенное изменение и его последствия Но полгода назад «ситуация в российской экономике существенно изменилась», как выразился ЦБ РФ в своем стратегическом документе «Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2023 год и период 2024 и 2025 годов». Причиной таких изменений Банк России назвал «беспрецедентные по масштабу санкции в отношении российского реального и финансового секторов. Они существенно затруднили международную логистику и расчеты, ограничили импорт зарубежных и экспорт отечественных товаров и услуг. Кроме того, некоторые международные компании приостановили деятельность на территории страны. Введение санкций и существенный рост неопределенности привели к увеличению волатильности на финансовом рынке, росту рисков для финансовой стабильности, увеличению инфляционных и девальвационных ожиданий», объяснил финансовый регулятор. Санкции действительно были беспрецедентными. Наиболее жесткие ограничительные мероприятия в отношении правительственных структур и корпораций РФ были введены со стороны США, ЕС, Великобритании, Канады, Австралии и Новой Зеландии. Швейцария и Норвегия ввели ограничения практически идентичные санкциям ЕС. Отдельные меры против российских компаний были введены со стороны Тайваня, Южной Кореи и Сингапура. Кроме того, представители Израиля и Казахстана, формально не присоединившихся к санкциям, заявили, что их юрисдикции не будут использоваться для обхода санкционных ограничений. Наиболее масштабными стали санкции против Банка России. Они разнятся по странам — от заморозки резервов Банка России в случае США и ЕС до запрета на транзакции в большинстве других стран. Существенной мерой, направленной на закрытие мировых рынков капитала для российского суверенного долга, стал запрет на операции с российским государственным долгом. Помимо формальных санкций со стороны правительств ряд добровольных ограничений в отношении бизнеса в России приняли на себя и зарубежные компании. Содержание и последствия таких добровольных санкций подробно раскрыл Центр стратегических разработок в докладе «Картина иностранного бизнеса в новых экономических условиях». Примерно половина из 600 крупнейших компаний с годовой выручкой от 5,7 млрд рублей, работающих в РФ, заявили о решении как-либо ограничить свою деятельность на территории страны, из них приостановили свою работу около 20%. Иностранный бизнес напрямую формирует 2–3% рабочих мест в российской экономике и, по сути, не является критически значимым работодателем в национальном масштабе. По оценкам ЦСР, в компаниях, приостановивших деятельность, занято 120–150 тысяч человек. Тем не менее в отдельных регионах доля иностранного бизнеса в структуре занятости существенна, объясняли аналитики ЦСР. Для отдельных регионов, которые сделали ставку на привлечение иностранного бизнеса, доля иностранных компаний в занятости существенна и доходит до 20%. Многие из таких регионов в первую очередь и пострадали от решений иностранных компаний об ограничении своей деятельности. Кран и бассейн Надо отдать должное правительству, и в особенности Центральному банку. В этой ситуации финансовые власти действовали решительно и быстро. Никаких иллюзий в отношении устройства российской экономики власти, правительственные экономисты не испытывали никогда. Все понимали, что рост экономики обуславливался в первую очередь экспортом, дававшим примерно один процентный пункт прироста ВВП (а больше чем на один процент в год российская экономика в последние 12 лет в среднем и не росла). Я вам покажу, откуда готовилось падение СТР. 50–51  идеи Экономику РФ проще всего представить как «бассейн с пятью трубами» — по одной «трубе» вытекают ресурсы, по другой «трубе» — поступают деньги, полученные в оплату за эти ресурсы. По третьей «трубе» деньги вытекают обратно — туда же, откуда по четвертой «трубе» поступают товары «производственного назначения» — ряд видов инвестиционного оборудования, сырья и материалов, прекурсоров для производства современных лекарств, научного оборудования, программных продуктов и т.д., а по пятой «трубе» — потребительские товары: одежда, бытовая техника и электроника, автомобили, игрушки, ряд видов сырья для Глеб ЩЕЛКУНОВ / Коммерсантъ 52 – 53 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 пищевой промышленности, включая индустрию «быстрого питания». Искусство управления такой экономикой, по мысли начальства, заключается в том, чтобы уровень денег в этом бассейне в каждый момент времени был на возможном максимуме, что позволяло бы власти финансировать важные для нее проекты. Но не думайте, что управлять такой экономикой просто. Основная идея экономической политики, проводимой в последние полтора десятилетия, заключалась в «стабилизации всего» — инфляции, социальной ситуации и даже динамики экономического роста. Власти отдавали себе отчет, что экономика страны, настолько зависимая от уровня цен на углеводороды, как российская, будет то разгоняться, то замедляться, следуя за мировыми ценами на сырье, а такие ускорения и замедления могут не совпадать с планами российского начальства. Власти раз и навсегда запомнили и уроки 1990-х, и обвал цен на нефть в конце 2000-х, остановивший и экономический рост и реализацию глобальных планов Москвы. И категорически не хотели допускать ничего подобного. Экономика должна была ехать вперед не на полной мощности нефтяного двигателя, а примерно на половине. Это не давало бизнесу развиваться, а людям богатеть, но зато позволяло власти накапливать огромные свободные средства, которые она могла при желании использовать в своих интересах. Такая модель не позволяла бизнесу расти самостоятельно, но зато позволяла направлять ресурсы туда, куда власть считала нужным. У компании не было доходов — зато она могла получить льготный кредит под правительственные гарантии. Людям не хватало доходов на покупку квартиры — вот вам льготная ипотека. Льготная ипотека спровоцировала рост цен на жилье — пожалуйста, говорила власть, зарабатывай как хочешь и чем хочешь, вот тебе «режим самозанятого». Как управлять «бассейном», где ресурсы превращались в валюту, а валюта в импортные товары? Регулировать наполнение такого бассейна можно было, увеличивая объемы «вытекания ресурсов» и уменьшая объемы «поступления товаров». И если над ценой вытекающих ресурсов начальство не властно, то скорость поступления товаров и вытекания денег — оно вполне могло регулировать. Поэтому, столкнувшись с ограничительными мерами со стороны вчерашних «партнеров», Центробанк и правительство действовали очень умело. Наученные опытом предыдущих кризисов, финансовые власти знали, что в любой сложной экономической ситуации россияне действуют одинаково — выносят рубли из банков и превращают их в валюту или импортные товары. Резко возросший спрос на доллары и импорт опасен для экономики «ресурсного типа» тем, что провоцирует нехватку и валюты, и товаров, а значит, тянет вверх цены не только на импорт, но и на все остальное. Для российского потребителя символом кризиса экономики уже тридцать лет остаются рост курса доллара и рост цен в магазинах — значит, нельзя было допускать ни того, ни другого. Центральный банк этого и не допустил. Резкий рост ключевой ставки, фактический запрет на вывоз капитала, ограничения на торговлю валютой сбили спрос на доллары и подавили экономическую активность, но зато ажиотажный спрос на товары сменился накоплением денег — люди поняли, что покупать по резко выросшим ценам не самая лучшая идея. Кроме того, падение курса доллара заставило людей сократить и спрос на валюту (зачем покупать то, что дешевеет), и спрос на товары — менять валюту (у кого она была) на рубли для покупки товаров оказалось совершенно невыгодным делом. Ожидания и факты Насколько эти меры оказались действенными? Судя по действиям Центрального банка — там уверены в своей правоте. Об этом может свидетельствовать резкое снижение ключевой ставки — с 20% в марте до докризисных 8% в июле. И если вернуть цены к прежнему уровню не получилось, то, во всяком случае, они действительно не растут уже третий месяц подряд. Экономика продолжает работать. Да, это не рост, но падение ВВП действительно замедлилось. И августовский прогноз Министерства экономического развития выглядит значительно более оптимистичным, чем майский. Согласно этому прогнозу, ВВП РФ по итогам 2022 года уменьшится на 4,2% (майский прогноз предполагал падение ВВП на 7,8%); инфляция на конец года составит 13,4% (было 17,5%); реальные располагаемые доходы населения снизятся на 2,8% (было 6,8%); среднегодовой уровень безработицы останется на отметке 2021 года — 4,8% (было 6,7%); а экспорт по итогам года ожидается в размере $585,3 млрд (против майских $482,4 млрд, импорт — $285,7 млрд (против $252 млрд). Сходство и отличие Но для уверенности в том, что экономика РФ возвращается к росту, необходимо понять — в чем отличие и сходство нынешней «структурной трансформации» от кризисов 1998, 2008, 2014–2015 годов? И что могло послужить ключевым фактором экономической стабилизации? ЦЕНЫ НА ЭНЕРГОРЕСУРСЫ. В 1998, 2008, 2014 годах нефть стоила дешево, сейчас она стоит дорого, и продажа Urals даже со скидками все равно приносит российским властям колоссальные деньги. В общей сложности за нефть, газ и уголь Россия за первое полугодие 2022 года получила из Европы 81 млрд евро — вдвое больше, чем за тот же период 2021 года. Огромные доходы от экспорта сосредотачиваются в руках власти — если в предыдущие кризисы нефтедоллары «уходили обратно» в обмен на промышленный и потребительский импорт, то сейчас этого импорта по прежним меркам фактически нет, и, по предварительной оценке ЦБ РФ, профицит текущего счета платежного баланса РФ в январе-июле 2022 года составил $166,6 млрд что более чем в три раза выше показателя соответствующего периода 2021 года. КУРС РУБЛЯ. Предыдущие кризисы сопровождались резким падением курса российской валюты. В 1998 году доллар по отношению к рублю дорожал с 7 до 18 рублей, в 2008 году — с 24 до 40 рублей, в 2014 году — с 45 до 90 рублей. Ничего подобного нет сейчас — поначалу доллар подорожал с 80 до 130 рублей, но ограничения на экспорт капитала и рекордный приток валюты в совокупности с ограничениями импорта загоняли курс аж к 50 рублям за доллар, что даже вызвало беспокойство правительства, терявшего бюджетные доходы от экспорта. ИНФЛЯЦИЯ.И в 1998, и в 2008, и в 2014– 2015 годах проблемы в экономике сопровождались ростом цен, причем значительным. Цены поднялись и сейчас. Официальная инфляция составляет около 17%, но в последние месяцы рост цен остановился. САНКЦИИ.Ни в 1998, ни в 2008 году в отношении экономики РФ их не было. В 2014 году самой заметной «санкционной историей» стал запрет на импорт продовольствия из ЕС, «контрсанкция», введенная правительством РФ. Она привела к росту цен на продовольственном рынке России и росту прибыли российских агрохолдингов, но на экономиках стран ЕС в долгосрочном периоде практически не отразилась. Сейчас экономика РФ сталкивается со множеством санкционных ограничений. БАНКИ. В 1998 году символом кризиса стал кратковременный коллапс банковской системы. Но и в 2008, и в 2014, и 2022 годах правительственные меры позволили сохранить устойчивость банковской системы. СТР. 54–55  идеи Я вам покажу, откуда готовилось падение СТР. 52–53  Анастасия ЦИЦИНОВА БЕЗРАБОТИЦА. Ни один из российских кризисов начиная с 1998 года не сопровождался всплеском безработицы. Работодатели действовали иначе — работников не увольняли, но предлагали трудиться за меньшую зарплату или сокращали рабочее время, которое люди компенсировали различными подработками. То же самое происходит и сейчас — массовой безработицы не наблюдается. На первый взгляд — за исключением санкций — ничего критичного для экономики не происходит. Но как экономика себя чувствует? ПРОИЗВОДСТВО. В целом официальная динамика промышленного производства за январь-июнь 2022 года — плюс 2%. Но при этом наблюдается резкий провал по ряду отраслей. Например, в мае 2022 года выпуск легковых автомобилей составил лишь 3,3% от того, что было годом ранее. Сократилось производство автобусов — на 77%, тепловозов — на 63%, холодильников — на 58%, грузовых вагонов — на 52%, электродвигателей — на 50%. Это все производства с большой долей импортных комплектующих. В кризисы 2008 и 2014–2015 годов такого резкого сокращения в этих отраслях не было. ЭКСПОРТ И ДОБЫЧА УГЛЕВОДОРОДОВ. По данным «Газпрома», в первой половине августа падение добычи составило 32,2% год к году (35,8% в июле), падение экспорта в дальнее зарубежье — 59,0% год к году (58,4% в июле). По итогам семи с половиной месяцев — 13,2% по добыче и 36,2% по экспорту. На внутреннем рынке по итогам тех же семи с половиной месяцев спрос на газ упал на 2,3%. А согласно отраслевым источникам, добыча нефти с газовым конденсатом в РФ в первые две недели августа сократилась почти на 3% по сравнению с июлем, составив 1428 млн тонн в сутки (1468 млн в июле). В баррелях это 10,47 млн баррелей в сутки против 10,76 млн в июле. Но сокращение добычи нефти вполне оправданно — с 5 декабря ЕС намерен прекратить покупку российской нефти, а с 5 февраля — нефтепродуктов. Эмбарго означает, что РФ должна будет найти, куда продать 1 млн баррелей в сутки нефтепродуктов и 13 млн баррелей в сутки сырой нефти. Доходы и расходы Министерство финансов сообщает, что в июле дефицит федерального бюджета составил 892 млрд рублей (за январь-июль пока сохраняется профицит в 482 млрд рублей). 54 – 55 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 Дмитрий ПРОКОФЬЕВ При этом в годовом выражении нефтегазовые доходы снизились на 22,5% — до 770,6 млрд рублей (против 994 млрд годом ранее). Ненефтегазовые доходы (НДС, НДФЛ, налог на прибыль и другие) снизились тоже — почти на 30% — до 990,4 млрд рублей (годом ранее было 1,39 трлн). Что важно в данных Минфина? Сам по себе дефицит бюджета РФ, образовавшийся в июле (892 млрд рублей), — огромный, но не катастрофичный. В данном случае важен не дефицит, а причины его возникновения, и что власти будут с этим делать. С причинами роста расходов бюджета все более-менее ясно — именно поэтому структуру расходов Минфин и не раскрывает. А вот с доходами можно разбираться. По отношению к прошлому году сократились нефтегазовые доходы — причем сбор налога на добычу природных ресурсов вырос, а экспортная пошлина уменьшилась. То есть рост цен на нефтегаз перестал помогать бюджету — нынешние покупатели российских ресурсов платят за них сильно меньше, чем платили прежние покупатели. И так же, по отношению к прошлогодним, резко сократились ненефтегазовые доходы — то есть меньше покупаем (НДС — минус 41%, акцизы — минус 26%), меньше получаем прибыли (налог на прибыль — минус 32%). Только сбор НДФЛ вырос — причем в 1,7 раза (но в масштабах федерального бюджета этот налог незначителен). То есть денег у людей вроде стало и больше, но тратят они их меньше. По данным Минфина, налоговые поступления в федеральный бюджет от импорта не восстанавливаются: минус 43,7% в июле против минус 45,3% месяцем ранее. На заседании в ГД РФ, посвященном рассмотрению Годового отчета Банка России за 2021 год, глава ЦБ РФ Эльвира Набиуллина предупреждала, что «санкции в первую очередь сказались на финансовом рынке, но сейчас они начнут все больше сказываться и на реальных секторах экономики. Основные проблемы будут связаны даже не столько с санкциями на финансовые институты, сколько с ограничениями на импорт, логистику внешней торговли, а в дальнейшем и с возможными ограничениями на экспорт российской продукции». Действительно, после введения санкций и сокращения импорта в марте многие компании заявляли об обеспеченности запасами комплектующих в среднем на срок на 6–9 месяцев. Наличие таких запасов и затормозило спад в обрабатывающей промышленности, которая от февральских максимумов сократилась примерно на 11–12%. Но если бы проблема поставок импортных товаров промежуточного и инвестиционного назначения была бы решена за счет «новых партнеров», то мы бы увидели это в статистике Минфина — а мы этого не видим. Цена вопроса Но почему не растет внутреннее производство? Потому, что нет потребительского спроса. По данным Росстата, во втором квартале 2022 года размер денежных доходов среднего россиянина составил 44 374 рубля в месяц. В номинальном выражении рост доходов резко ускорился: 15,2% против 10,9% кварталом ранее. Но инфляция «обнулила» этот рост. Нет денег — нет расходов. И вот здесь нам стоит вспомнить, в чем заключалась сущность плана «структурной трансформации» с точки зрения макроэкономики. Этот план предполагал, что люди в отсутствие (или при резком сокращении) импорта пойдут покупать «товары отечественного производителя», несмотря на выросшие цены. В отсутствие кредитов им придется пустить в дело свои сбережения. А когда деньги закончатся, люди будут готовы наниматься на работу на любых условиях. Зато производитель конвертирует выручку в валюту по хорошему курсу, запасется оборудованием, комплектующими и т.д. и снова продолжит продавать. Получатся такие «ножницы цен», в которых люди будут продавать свой труд компаниям задешево, а покупать у этих компаний товары — задорого. Но что-то пошло не так, как пишет ЦБ РФ в своем «Докладе о денежно-кредитной политике»: «Потребители в марте сформировали запасы по широкому кругу товаров, часть которых перестала продаваться на рынке. Вновь появившиеся товары могут быть малознакомы или непривычны — как из-за новой марки, так и из-за новых характеристик. По ряду товаров внутренняя индивидуальная цена, по которой покупатель готов был бы попробовать новый товар, оказывается меньше фактической цены, предлагаемой продавцом». В свою очередь, «производители и продавцы товаров в марте повысили цены, предполагая, что установившийся слабый курс рубля сохранится в течение длительного периода... Несмотря на то что в дальнейшем курс рубля укрепился, это не привело к сопоставимому снижению издержек, в том числе из-за необходимости использовать более дальние маршруты транспортировки или оплачивать дополнительные посреднические услуги. В результате производители и продавцы снижают цены не соразмерно укреплению курса, а заметно меньше». Так что люди ждут снижения цен, а производители — роста продаж. «Результатом такого ожидания может оказаться длительное охлаждение потребительской активности, что, как следствие, приведет к замедлению структурной перестройки — бизнесу будет трудно выводить на рынок новые продукты, развивать производство», — объясняет ЦБ РФ. Здесь важно понимать, что в отдельных отраслях есть и рост продаж, и рост инвестиций, и рост зарплат выше рынка. Нам еще только предстоит узнать, кто и как обогатился на происходящем в экономике. Но того роста, который планировали власти — такого, чтобы люди смирились с работой за меньшее количество товаров и этим обеспечили рост прибыли промышленников, — нет, этого роста статистика не видит. О чем ЦБ РФ нас честно и предупредил. Представляя «Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2023 год и период 2024 и 2025 годов», заместитель председателя Банка России Алексей Заботкин сказал: «Финансовая ситуация стабилизировалась. И сейчас идет трансформация экономики. Это трудный и продолжительный этап адаптации к новым внешним условиям. Нужно время, чтобы компании перенастроили бизнес-модели и экономические связи, а граждане — свои потребительские привычки». Самое занятное, что опрос Фонда общественного мнения, проводившийся с 29 июня по 8 июля, зафиксировал рост оптимизма людей: • Индекс оценки текущей ситуации вырос с 70,5 до 76,7. • Индекс ожиданий поднялся с 107,7 до 111,6 (максимум с мая 2018 года). • Индекс потребительских настроений (композиция двух предыдущих) вырос с 92,8 до 97,7 (максимум с мая 2018 года). Но близкий к рекордному оптимизм россиян не превращается в такой бурный рост потребления. То есть в опросах люди соглашаются, что все будет хорошо, но на деле предпочитают пока сберегать, а не тратить. Вот она, цена стабилизации экономического положения. За структурную трансформацию экономики люди должны заплатить своим уровнем потребления — именно сокращение потребления позволило сохранить полными прилавки магазинов и затормозить рост цен. И власть — пока — готова мириться с тем, что люди не готовы тратить свои деньги и пополнять бюджет, — нефтяных доходов хватает. Пока хватает. Высокие цены на нефть и сокращение расходов людей — вот что помогло сбалансировать экономику. Но не более того. Все под боком ходят РПЦ и патриарх Кирилл стали абсолютными союзниками Кремля. Можно понять: судьба иерархов, не считавших, что «Вся власть от Бога», всегда была незавидна Артем КРАСНОВ / Коммерсантъ идеи 56 – 57 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 56 – 57 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТТА» No3 АВГУССТ 2022 С Нынешний предстоятель РПЦ, как известно, оправдывает и благословляет все действия нынешнего руководства РФ. В контексте происходящего в Украине Кирилл дает такое определение государству: «Институция, которая имеет законное право употреблять силу, принуждая <...> другие страны, если видит в них угрозу, к тому, чтобы этой угрозы не было». Надо признать, что позиция, которую занимает патриарх, глубоко укоренена в православной традиции, где она именуется «симфонией властей» — государственной и церковной. А раз это «симфония», то ни одна нота в ней не должна звучать диссонансом. Историческое православие стало заложником (и жертвой) византийской модели цезаропапизма, которая в российских условиях доросла до абсолютизма, когда император был провозглашен «главой Церкви» (ст. 42 Прим. «Свода законов Российской империи»). Но, несмотря на эту «родовую травму» восточного православия, в его истории встречались первосвятители, ставившие Евангелие выше мирских законов и шедшие на прямой конфликт с государями. Часто это стоило им жизни. Напомнить о них важно с точки зрения оценки самой возможности «альтернативного» пути РПЦ в тех экстремальных исторических условиях, в том «огненном искушении», через которое она проходит сейчас. А л е к с а н д р С О Л Д А Т О В Нетипично для русской истории Священномученик митрополит Филипп (Колычев) — почти единственный в русской церковной истории пример предстоятеля Церкви, вступившего в открытую конфронтацию с царем, совершающим беззакония, — Иваном Грозным. Именно о митрополите Филиппе в первой своей проповеди после изгнания из Москвы в Будапешт говорил митрополит Иларион (Алфеев) — бывшее доверенное лицо Кирилла: Филипп «не побоялся противостоять грозному тирану, проливавшему невинную кровь... Даже у агарян и язычников есть суд и правда, а на нашей русской земле нет милосердия». Символично, что в бывшей подмосковной усадьбе бояр Колычевых рядом с Переделкино в 1952 году открылась загородная резиденция патриархов РПЦ, где проживали Алексий I, Пимен и Алексий II. Но Кириллу стало неуютно в историческом месте, связанном со св. Филиппом, — и он перебрался в новопостроенный Объект «Скит», поближе к Рублевке. Подвиг Филиппа запечатлен в его житии, составленном на Соловках в конце XVI века, в летописях того же времени (Третья Псковская, Новгородская), в «Повести о разорении Великого Новгорода» 1570 года, в «Истории» Андрея Курбского и в свидетельствах иностранцев, посещавших Москву. В 1568 году Филипп начал обличать опричный террор и отказал в благословении царю, пришедшему с опричниками в черной форме на службу в Успенский собор Кремля. «Мы здесь приносим бескровные жертвы Богу, а за алтарем льется невинная кровь христианская... Везде грабежи, везде убийства совершаются именем царским», — передает слова Филиппа Н.М. Карамзин. Уже после вынесения приговора, 8 ноября, святого заставили служить в Успенском соборе, однако службу прервали опричники, которые вытолкали святого из храма, а потом томили в подвалах московских монастырей в оковах с тяжелой цепью на шее. Около года Филипп находился в заточении в Тверском Отрочьем монастыре, где 23 декабря 1569 года был, как считается, задушен Малютой Скуратовым. Факт убиения митрополита по приказу царя вошел в службу священномученику, составленную в середине XVII века по инициативе патриарха Никона. В те времена в Москве и других городах появилось несколько храмов св. Филиппа. Однако все это вековое церковное предание теперь «отменено». 3 сентября прошлого года президент, по сути, «реабилитировал» Малюту Скуратова: «Он его не убивал и не проезжал [через монастырь], а если проезжал, то проехал мимо». Против «версии Путина» выступает кон сен сус классиков русской истории — Н.М. Карамзин, С.М. Соловьев, Н.И. Костомаров, Г.П. Федотов, А.В. Карташев, Макарий (Булгаков). Отрицать очевидное стали лишь в наше время «ревнители памяти царя Иоанна», которые добиваются канонизации одной из самых мрачных фигур русской истории. Однако русских иерархов, противостоявших власти князей и царей, можно пересчитать по пальцам одной руки. С князем Дмитрием Донским одно время конфликтовал митрополит Киприан, а царь Алексей Михайлович не принял властных амбиций патриарха Никона, отправив его в ссылку на Валдай. В эпоху Российской империи известен лишь один «вольнодумец» в митрополичьем сане — родившийся на Волыни (Украина) митрополит Арсений (Мациевич), посмевший противоречить самой «матушке» Екатерине II. Иерарх не принял «секуляризации церковных земель», в процессе которой императрица закрыла почти две трети монастырей России. В 1763 году Арсений возгласил в своем соборе анафему «обидчикам монастырей», но на сторону императрицы встал назначенный ею же Синод. При попытке личного объяснения с митрополитом Екатерина заткнула уши, чего было достаточно, чтобы лишить его сана и монашества и предать уголовному суду за «оскорбление Величества». После приговора Арсения к смертной казни императрица «смилостивилась», вернула ему монашество и повелела сослать в северные монастыри. Однако за сочувствие к бывшему императору Иоанну V, убитому в Шлиссельбурге, Арсений был вторично лишен монашества и сослан в Ревельскую крепость, где и скончался. Собор РПЦ 2000 года причислил его к лику святых. СТР. 58–59  ,, Когда «большая» церковь отказывается от Христа, христианство продолжает жить в малых общинах или сердцах верующих Юрий МАРТЬЯНОВ / Коммерсантъ идеи Все под боком ходят СТР. 56–57  Византийская фронда Древние христианские иерархи — как западные, так и восточные — часто обличали власть, в том числе верховную, но с течением истории обличительный пафос постепенно сходил на нет, пока не затух совсем. Св. Ипполит, епископ Римский, четвертованный в 235 году, писал: «Если начальники <...> принуждают сделать что-либо противное вере, то лучше умереть, чем исполнить приказание». Св. Климент, епископ Анкирский (совр. Анкара), казненный в 312 году, говорил императорскому наместнику Домициану: «Ваши дары мы признаем ничтожеством, ваш почет — бесчестием и высокий сан — работою пленника». Спустя 17 веков первый советский патриарх Сергий (Страгородский), обращаясь к новым гонителям христиан — большевикам, перефразировал эти слова противоположным образом: «Мы хотим <...> сознавать Советский Союз нашей гражданской Родиной, радости и успехи которой — наши радости и успехи, а неудачи — наши неудачи». Пожалуй, самым неудобным для императоров уже христианской Римской империи был во второй половине IV века епископ Амвросий Медиоланский (совр. Милан), который не пустил в церковь императора Феодосия. Его слова при этом напоминают обличение митрополитом Филиппом Ивана Грозного: «Человеку, руки которого запятнаны невинно пролитой кровью, не дозволено переступить порог священного места и участвовать в божественных таинствах». Наверное, крупнейшим тираном в византийской истории был Юстиниан II (конец VII — начало VIII века). Его правление началось с унизительной казни на константинопольском ипподроме двух императоров-предшественников. Борис Акунин уподобляет Юстиниана Сталину: «Он любил отправлять в ссылку неугодные народы, которые в пути вымирали от голода и болезней». Император повесил на стенах города офицеров столичного гарнизона, замуровал живого патриарха в стену, периодически подсыпал 58 – 59 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 яд в бокалы своим фаворитам и приказывал казнить только что назначенных на высокие должности чиновников. Кстати, замурованный в стене патриарх — св. Каллиник — несколькими годами ранее благословил народное восстание, завершившееся свержением Юстиниана и его ссылкой в Крым, за что император и отомстил, вернувшись с войском варваров в Константинополь. Цареградские патриархи иногда отлучали от причастия глав своего государства. Например, св. патриарх Тарасий (IX век) отказывался расторгнуть брак императора Константина VI, а св. патриарх Арсений (XIII век) отлучил императора Михаила VIII за приказ ослепить малолетнего сына своего предшественника, который мог бы претендовать на престол. «Власть от Бога» и русская историческая ловушка После катастроф ХХ века православное богословие стало признавать, что слишком тесный конкордат с государством, обернувшийся рабской зависимостью церкви, разрушителен для нее. Для такого признания потребовались беспрецедентные гонения, когда в 1920–1930-е годы на территории бывшей православной империи были убиты за свои религиозные убеждения десятки тысяч епископов, священников, монашествующих и мирян. Но инерция 17 веков цезаропапизма оказалась столь мощной, что среди гонимых иерархов нашлись желающие заключить новый «конкордат» даже с открытыми гонителями и воинствующими атеистами. Так называемое «сергианство» — политика безоговорочного подчинения советской власти, которую проводила Московская патриархия во главе с Сергием (Страгородским) и его преемниками — универсальный метод церковного «оправдания» любых режимов, включая откровенно преступные. Это отказ церковной администрации от собственной нравственной субъектности, лишающий ее голоса. Такая администрация обрекает себя механически повторять идеологические нарративы власти. Подлинный отказ от религии проявляется не в воинствующем атеизме (который тоже вера, причем довольно фанатичная), а в «сергианском» отречении церковной организации от Христа ради сохранения своей внешней структуры. Когда «большая» церковь отказывается от Христа, христианство продолжает жить в малых общинах или сердцах верующих. «Пусть гражданский строй идет любой для него дорогой, — писал в 1929 году священномученик епископ Дамаскин, — мы пойдем своей дорогой «со Христом и ко Христу». Будем пользоваться от «внешних» лишь тем немногим, что необходимо для скромной жизни». Столь радикальный слом церковной реальности предсказывал в середине XIX века св. Феофан Затворник: «Хотя имя христианское будет слышаться повсюду, и повсюду будут видны храмы и чины церковные: но все это только видимость, внутри же отступление истинное. На этой почве народится антихрист». Наш современник, псковский священник Павел Адельгейм, убитый в 2013 году, с горечью констатировал: «Церковная жизнь в России гаснет... Духовная жизнь разрушается и уничтожается, причем уничтожается она целенаправленно самой Московской Патриархией <...>. У нас вера в Церкви поменялась на идеологию. Россию возглавляют чекисты и церковники. Фактически получается, что в этой Церкви не остается места для Христа». «Богословским» оправданием сервилизма РПЦ служат знаменитые слова апостола Павла «Нет власти не от Бога» (Рим. 13:1). Но перевести эту фразу на русский язык довольно сложно: в греческом оригинале перед словом «власть» стоит неопределенный артикль, а в русском языке артиклей нет. Это как английское «А Power» понимать в значении «The Power». Апостол говорит о принципе властвования, об иерархическом начале бытия, а не о каждом конкретном политическом режиме. Именно так эту фразу понимает православное Предание. Преподобный Иустин Попович отмечал: «Если власть отрекается от Бога и начинает выступать против Бога, то она превращается в сплошное олицетворенное насилие, <...> становится тиранией, свирепым насилием — и тем самым переносит себя под власть антибога, противобога, дьявола <...>. Христиане должны противиться безбожным и богопротивным указам и постановлениям». Св. Николай Сербский так обличал политических лидеров, узурпировавших власть: «Под видом закона они грабят и угнетают народ и отвергают правду, милость и веру. Это те, которым Бог мешает, а Христос досаждает, и они действуют лукаво <...>. Это самые большие враги народа, которые гонят и убивают его истинных друзей». Россия имеет специфическую склонность к тиранической власти. Выдающийся мыслитель русской эмиграции о. Александр Шмеман видел причину этой склонности, если угодно — обреченности, в «антиисторизме русского сознания», в извечном стремлении выйти из объективного мирового процесса, идеализировать какой-то момент в своем прошлом и «вернуться» в него, даже ценой большой крови. «Русское сознание ностальгично, ностальгия его — по «авторитету», который легче всего найти в прошлом, — писал о. Александр. — Все всех зовут куда-то и к чемуто «возвращаться», причем возврат этот оказывается одновременно и концом, завершением истории посредством апофеоза России <...>. И вот потому-то свобода так мало нужна. Она не нужна, если абсолютизируется прошлое, требующее только охранения и для которого свобода — опасна. Свобода нужна для делания, она всегда в настоящем и о настоящем: как поступить сейчас, какую дорогу выбрать на перекрестке». В истории православия было немало по-настоящему свободных личностей — как правило, они становились мучениками и потомки их называли святыми. Это образцы, но их никак не назовешь большинством. И после столетнего опыта «сергианства» и тысячелетнего опыта цезаропапизма кажется закономерным, что новое испытание современное русское православие не прошло. Те немногие свободные голоса, которые раздались в его среде, быстро заглушились новыми репрессивными законами. Православный мир оказался разорван теперь уже не символически, а вполне физически. Это стало чертой, которую история подводит под многовековым церковным сервилизмом. И когда все это закончится, в православном мире начнется покаянный процесс по искуплению исторических ошибок, подобный тому, который ведется в западном христианстве, но еще более сложный и кропотливый. ,, Юстиниан II повесил на стенах города офицеров столичного гарнизона, замуровал живого патриарха в стену, приказывал казнить только что назначенных на высокие должности чиновников Александр СОЛДАТОВ JOSE ROMERO / AFP / East News Скриншот прямой трансляции SpaceX, показан прототип Starship SN10 во время испытательного полета на полигоне SpaceX в Южном Техасе, 2021 год Космос накануне большого технологического взрыва Россия, в принципе, еще тоже для него не потеряна 60 – 61 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 СТР. 62–63  Человечество осваивает космос уже как прибыльный бизнес. В России с поста главы «Роскосмоса» ушёл Рогозин. Какие тенденции в космической деятельности нашей страны и мира в текущем году эксперты называют главными? Об этом редакции рассказал популяризатор космонавтики, автор телеграм-канала «Zelenyikot и космос» Виталий ЕГОРОВ. Соцсети Сверхтяжёлые носители, второй заход В мировой индустрии самые важные события в этом году ещё предстоят. Это полёт двух сверхтяжёлых ракет. В данный класс обычно зачисляют носители, способные вывести на низкую орбиту около 100 тонн. Человечество такие ракеты уже создавало под конкретные программы. В 60–70-е были ракеты «Сатурн-5», выводившие «Аполлоны» на лунную орбиту. В СССР строили конкурента этих ракет Н-1 для лунной программы, но Н-1 так ни разу до космоса и не долетела. Зато в 80-е советская сверхтяжёлая ракета «Энергия» летала с космическим кораблём «Буран» и без него. Систему Space Shuttle тоже можно причислить к сверхтяжёлым ракетам, она выводила 95 тонн, правда, включая вес корабля. Сегодня самая мощная ракета из существующих — Falcon Heavy (полезная нагрузка — 64 тонны) Илона Маска. С натяжкой её тоже можно считать сверхтяжёлой ракетой. И вот в наши дни к запуску готовятся сразу две американские сверхтяжёлые ракеты — SLS (выводит 75 тонн нагрузки, в том числе корабль «Орион» для полёта к Луне) и Starship (выводит около 150 тонн) всё того же Маска. Да, человечество такие ракеты делало, но сейчас случай особый. До настоящего времени для хозяйственной деятельности, связанной с запуском спутников связи, дистанционного зондирования и так далее сверхтяжёлые ракеты были избыточны. Хватало тяжёлых, средних и даже лёгких ракет. Даже для военных задач тяжёлых ракет грузоподъёмностью до 30 тонн достаточно. А сверхтяжёлые носители строили для каких-то отдельных задач — запуска людей на Луну или орбитальных ракетопланов на орбиту Земли. В сто раз дешевле. От мануфактуры к конвейеру Теперь же Starship может изменить все правила игры, баланс на рынке запусков и даже структуру индустрии. Если всё пойдёт как задумано, в космонавтике случится переворот. Это связано с падением цены на услуги запуска. До сих пор все производители техники работали между сверхвысокой ценой вывода каждого грамма на орбиту и требованием повышения надёжности полезной нагрузки: раз уж заплатили такие деньги, то пусть всё работает долгие годы. Теперь появляется возможность снизить цены в десятки, а по некоторым исследованиям — даже в сотню раз. Требования к космической технике и её производству снизятся радикально. Потери спутников не станут фатальными для компаний. Их можно будет делать из более дешёвых комплектующих и в больших количествах. Соответственно, и услуги эксплуатантов станут намного доступнее. Сейчас даже сложно предположить, куда это нас приведёт. Ситуация похожа на состояние авиастроения и логистики до и после появления реактивных самолётов. Стоимость запуска на орбиту килограмма груза оценивается довольно сложными расчётами, и не всегда их корректно сравнивать. На частично многоразовой ракете Falcon 9 это 5 тысяч долларов. На российском «Союзе-2» — примерно 10 тысяч. Полезная нагрузка для МКС стоит до 20–25 тысяч. Если эти цены снизятся в 10 раз, надо будет перестраивать все схемы проектирования и создания космических аппаратов. Конструкторам придётся здорово изменить мышление. За исключением массового производства спутников для космического интернета Starlink Илона Маска и проекта OneWeb (они производятся сотнями и тысячами), все спутники пока — результат ручной работы. Условно говоря, пока всё делают мануфактуры, а придётся построить конвейер. То, что Генри Форд сделал в 20-е годы ХХ века для автомобилестроения, в космонавтике только начинается. Космическая держава No 2. Империя наносит ответный удар Илон Маск и сам пока не знает, будет ли успешна модель Starship, свершится ли революция в спутникостроении, чтобы удешевить полезную нагрузку и обеспечить массовые запуски его сверхтяжёлой ракетой. Но в его идею уже поверил Китай. Китай по многим показателям — уже вторая держава в космосе. При удачном стечении обстоятельств он вполне может оказаться в авангарде мировой космонавтики. идеи В а л е р и е р и й Ш И Р Я Е В идеи EVA MARIE UZCATEGUI/AFP/East News Космос накануне большого технологического взрыва СТР. 60–61  Лунная ракета НАСА «Артемида I» 62 – 63 СТР. 64–65  «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 Космическая станция «Тяньгун» Википедия Китайские инженеры поначалу подошли к задаче создания сверхтяжёлого носителя классически. Они начали изготавливать нечто, технологически весьма напоминающее ракету «Энергия». По последней информации, они проект пересматривают полностью. Китай создаёт свой Starship, полностью многоразовый и стальной, как у Илона Маска, поднимающий на орбиту сотню тонн за относительно малые деньги. Китайцы очень быстро учатся и работают фактически с опережением. Китай не ждёт, как «Роскосмос». Мы 10 лет смотрели, как Маск учился сажать многоразовые ракеты, и затем решили, что в этом что-то есть. Начали разрабатывать аналогичную ракету «Амур-СПГ». Китай, конечно, заимствует идеи, но сегодня в космонавтике непросто привнести что-то своё. Например, тот же Starship вобрал многие идеи Space Shuttle. Но уже нельзя сказать, что Китай живёт чистым копированием. Например, китайцы поставили плазменные двигатели малой тяги на станцию «Тяньгун» для компенсации торможения в верхних слоях атмосферы. Их грузовые корабли идейно и технологически идут от российских кораблей «Прогресс». Но сегодня они изменили двигатели, увеличили грузовместимость и создали свою систему стыковки — на каждом стыковочном узле разместили маленькие манипуляторы, подтягивающие их к станции. Это прилично облегчило конструкцию. В лунной программе китайцы уже ушли дальше СССР. Например, доставляли грунт с Луны не напрямую, как советские станции, а с помощью автоматической стыковки у Луны, что позволило доставлять в 20 раз больше грунта. Эта программа осуществлена полностью самостоятельно. При этом электроника для космоса у Пекина своя. Есть лишь один эпизод, когда после запуска первого китайского лунохода в 2014 году китайцев обвинили в покупке американской санкционной продукции для него. Более ничего подобного не было, и Китай свою космическую индустрию обеспечивает собственной элементной базой. Частный бизнес наступает. Захват низких орбит Во всём мире мы наблюдаем бурные успехи частной космонавтики. В неё привлекаются огромные инвестиции. Идёт испытание частных ракет и ракетных двигателей, строятся частные космодромы. Ещё 10 лет назад частная космонавтика считалась скорее экзотикой. Про Илона Маска писали, что у него все деньги от Пентагона и государства, которые фактически спонсируют его бизнес. Но сегодня уже видно, что космическая частная индустрия намного больше, чем компании Маска. Это, помимо ракетостроения, создание спутников, наземных станций, массовых коммуникаций, разгонных блоков, аппаратов для обслуживания на орбите. Частный космос развивается иногда с участием Маска, стартуя на его ракетах, а чаще без него. И это уже не просто инвестиционные стартапы, а вполне работоспособный бизнес. Мне очень импонирует молодая финская компания Iceye (https:// www.iceye.com), развивающая сеть из десятков сравнительно небольших спутников для радарной съёмки. Компания специализируется на наблюдении за ледовой обстановкой, это очень востребованная судовая навигационная услуга в высоких широтах. Спутниковая фотои видеосъёмка в этих районах по большей части бесполезна из-за постоянной плохой погоды. Выпускники наших грандов, имеющих огромный опыт в космической деятельности, вроде Бауманского университета или МАИ, не достигли подобных успехов, а финны смогли. Поэтому космонавтика — это не какая-то магия, доступная лишь избранным с благословения Сергея Королёва. Бурное развитие спутниковых сервисов связано с развитием микроэлектроники. Блоки оборудования уменьшаются, надёжность растёт, постоянно совершенствуется система передачи данных. Обрабатывают этот всё возрастающий поток данных суперкомпьютеры и искусственный интеллект, тоже находящийся в развитии. Все архивы гигантских объёмов космических данных обрабатываются без участия человека по требованию. Вы можете при необходимости наблюдать историю изменений конкретного места, района. Много лет назад первыми в истории космонавтики коммерчески успешными стали геостационарные спутники. С них, например, раздаётся спутниковое телевидение. Сегодня в мировой индустрии одновременно идёт переориентация бизнеса и коммерческих планов с использования геостационарных спутников на высоких орбитах на низкоорбитальные. Большие и тяжёлые геостационарные спутники проигрывают конкуренцию намного более лёгким, простым и дешёвым серийным спутникам на орбитах высотой до 1000 км. На низких орбитах спутников нужно намного больше, ведь они захватывают куда меньше площади Земли. Но и услуги запусков стали намного дешевле, и массовое производство дешевле — теперь одной ракетой запускают уже десятки спутников. идеи Космос накануне большого технологического взрыва СТР. 62–63  Игорь ИВАНКО / Коммерсантъ Дмитрий Рогозин 64 – 65 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 Некоторые крупнейшие производители, например Boeing, ещё вчера царствовавшие на космических рынках, уже чувствуют наступление более мелких конкурентов. Уходя от конкуренции, они часто стремятся покупать растущие космические амбициозные стартапы. Огромная европейская монополия Ariane обнаружила, что ракета следующего поколения Ariane 6, которую делают более 10 лет и ещё не сделали, уже неконкурентоспособна. То есть до космодрома ей ещё два года, ракеты фактически ещё нет, а конкуренты запускают грузы в два раза дешевле. С первого запуска Евросоюзу придётся выплачивать на производство Ariane 6 дотации, чтобы не обанкротить европейского производителя. Уже слышны разговоры о том, чтобы списать деньги на разработку и без производства переходить к проектированию новой многоразовой Ariane 7. Космическая держава No 3. А может быть, уже No 4 Дмитрий Олегович возглавлял нашу космонавтику четыре года и ушёл так, что провожать его не хочется. Я не увлекаюсь темами военной отрасли, поэтому о достижениях Борисова знаю мало. Но космическая отрасль эту рокировку встретила без сожаления как минимум. Стиль Борисова куда менее публичный, что сильно контрастирует с поведением его предшественника. И очевидно, что в наши дни для космической индустрии на первое место выходят задачи обороны. Россию санкции на электронные компоненты для космоса настигли не сегодня, а в 2014 году. Тогда «Роскосмос» начал покупать электронику в других странах — там, где ещё продавали: Тайвань, Южная Корея, Китай. Проблема России в том, что новая электроника должна пройти весь цикл разработки и испытаний заново. Сначала испытываются элементы, потом приборы с их включением, и наконец надо собрать и испытать спутник. Всё это годы работы и много денег. Поэтому санкции и запрет на поставки электроники для «Роскосмоса» не означают полное прекращение деятельности. Но это увеличение сроков работ на 3–5, иногда и 8 лет. Проще говоря, это формирует тренд на постоянное отставание. Если будет полное эмбарго со вторичными санкциями против неамериканских компаний, ситуация ещё более осложнится. Реактор в космосе. Вот — новый поворот Наша страна в новых разработках сделала ставку на космический буксир с ядерным реактором мегаваттного класса и ионными двигателями. Планируется, что он будет поднимать космические нагрузки с низких орбит на высокие, разгонять корабли для отправки их на Луну и к другим планетам. Сомнения в его необходимости в ближайшем будущем вызывают именно коммерческие перспективы. Ведь под такой буксир нужны грузы, которые он за деньги будет обслуживать. Но лунная программа США рассчитана на другие носители. А у России лунной программы в планах нет. Если будет российская обитаемая база на Луне, будет и потребность в ядерном буксире. Китайская пилотируемая лунная программа развивается не так интенсивно, как американская. И сверхтяжёлая ракета, которую Китай строит, тоже сможет заменить ядерный буксир в полётах к Луне. На Луну наш ядерный буксир будет лететь два месяца. То есть речь исключительно о грузовых рейсах без человека. Но имеющиеся ракеты доставят грузы намного дешевле и быстрее. Похожая ситуация и с межпланетными перелётами. Все аппараты, которые во множестве запускаются или планируются к запуску на Марс, — беспилотные автоматы. Им неважно, как долго они летят, всё равно, рано или поздно доберутся. Выкладывать большие деньги на ядерный буксир ради резкого уменьшения срока полёта на Марс невыгодно, потому что туда пока никто не летит. Помимо постоянно обитаемой российской базы на Луне, единственный проект, в котором ядерный буксир России очень бы пригодился, — полёт человека на Марс. Тут уже можно было бы говорить о возможностях международной кооперации, но разговоры о запуске людей на Марс идут уже полвека, а никто к подобному проекту не приступил. Получается, что мы делаем современный высокотехнологичный проект, эффективный в решении несуществующих пока задач. Для ионных двигателей ядерного буксира будут использовать ксенон. Если посмотреть на характеристики, то одна заправка его — 20 тонн ксенона. Это треть мирового производства в год, а цена одной заправки — почти 30 миллиардов рублей (почти полмиллиарда долларов) по современным московским ценам. На эти деньги можно купить очень большую бочку керосина, то есть даже большие классические ракеты выйдут дешевле. Существует вероятность, что наш ядерный космический буксир своей историей повторит судьбу корабля «Буран». С технической точки зрения он был произведением искусства. И абсолютно бесполезен с экономической точки зрения: адекватных грузов для него не было, он был неконкурентоспособен рядом с одноразовыми ракетами. Подводя итог, надо упомянуть, что российская космонавтика всё более замыкается на обслуживании интересов государства. В 90-е годы появились перспективы, можно было встраиваться в мировую космическую экономику. В 2000-е и 2010-е годы наша индустрия занимала большую долю рынка космических запусков. Даже события 2014 года не разрушили до конца эти перспективы. 2022 год окончательно похоронил всякую коммерческую перспективу для российской космонавтики. От неё остались лишь многочисленные презентации различных проектов. Впредь все успехи нашей отрасли будут определяться потребностями государства. Приоритеты смещаются в сферу нужд обороны. Гражданские и научные проекты получат низкий приоритет. На случай, если ситуация изменится, пока сохраняются заделы на будущее развитие в международной кооперации. Это ракетостроение, пусковые услуги, строительство ракетных двигателей, пилотируемая космонавтика. Важное значение имеет низкая стоимость рабочей силы, в том числе инженеров, в нашей космической индустрии. Профессиональных кадров у нас достаточно. Всё это позволит в будущем уверенно конкурировать на многих мировых рынках космической деятельности, если исключить влияние неэкономических факторов. ,, Впредь все успехи нашей отрасли будут определяться потребностями государства. Приоритеты смещаются в сферу нужд обороны Подготовил Валерий ШИРЯЕВ письмо украинскому другу «Мы с тобой еще прокатимся по Царицынским прудам» Все нашли в эти дни украинского друга, родню, близких, а передо мной из глубины памяти встаешь только ты. В сущности, ты всегда, давно передо мною встаешь, когда я задумываюсь об Украине Константин КОКОШКИН / Коммерсантъ 66 – 67 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022«ННОВАЯ РА От редакции Многих бед можно избежать, если слушать людей — не краем уха, а пытаясь понять. И читать — не по диагонали. Перед вами сложный текст. Местами — спорный, в чем-то — противоречивый. Но — не равнодушный. Это особенно важно сейчас, когда наше отношение друг к другу сводится до двух параллельных прямых. Нигде не пересекающихся. СТР. 68–69  Многие в последние недели, как Дон Кихот ради Дульсинеи, решили удариться покаянным лицом о скалу — только на тему своего империализма. Но это не обо мне. Я живу на Востоке, буквально в Азии, и убежденность в целительности, праве, смысле империи как принципа можно удалить из меня только вместе с дыханием. Россия пришла в Сибирь с книгой, стетоскопом, трассировкой Транссиба, с камнем и синевой куполов Софийского собора, а обличители пока не пришли сюда ни с чем. И это мои старшие друзья, предки и родственники держали в руках и масонский циркуль строителя, и чертеж маркшейдера, и молоток невролога, и учебники 1920-х годов под странным названием «Молодым коммунарам Урала». И на шпалозаводе могутными плечами поворачивали тоже они, русские империалисты, выглядящие, как тюрки, и гостеприимные, как мусульмане, только они христиане. Надеюсь, тебе уже не надо объяснять, почему я думала — когда думала — об Украине уходящей — с чувством нерадостным, с поднятием бровей, опечаленным и недоуменным. Но твое лицо вставало передо мной и, как последняя надежда, не давало причислить себя к украинофобам. Нет, это не обо мне. Я помню тебя, девушку с самым украинским, архетипическим именем, с самой — на мой взгляд — украинской фамилией, да и с обликом таким, какой возникает при чтении чеховского описания одной девушки с хутора: «...высокая, стройная, чернобровая, краснощекая — одним словом, не девица, а мармелад». Только у той Вареньки Коваленко, по словам героя Чехова, не было «среднего настроения», только смех или слезы, а у тебя была колоссальная способность к сосредоточению. Я знаю об этом не только потому, что мы учились в одной студенческой «группе», поделенной, впрочем, на английскую (где я) и немецкую (где ты) части. Мы еще и жили — один год — рядом, бок о бок, на минимальном пространстве, не задев друг друга ни разу, даже не дав повода для самого легкого недовольства. Здесь самое место, заломив руки, спросить: «Что же случилось с нашими народами сейчас, почему они не смогли ужиться, как мы: иногда дружески, часто — нейтрально, всегда — спокойно-доброжелательно, тонко и уважительно, неизменно мирно?» Но я не задам этого вопроса. Некоторые бросят сейчас в тебя камень: ну как же, ты же приехала в эту цыганскую «ай да Москву», в наш азиатский табор, значит, ты изначально согласилась быть тем, кем Москва пожелает тебя сделать и считать. Москва нас всех творила, и мы на это согласились. Ты, как и я, хотела всего самого лучшего, а Москва в ту пору была столицей всей страны, и «радянськой» Украины — тоже. И, как ни странно, ты учила меня «наукам о языке». Начну издалека. Я стою у киоска «Союзпечати» в Крыму и созерцаю газеты. Мне 8 лет, грамоту, букварь и словесность — любую — я ненавижу прочной ненавистью ребенка, еще причастного к реальностям более высоким, чем «АБВГДейка». Для меня еще «По небу полуночи Ангел летел», и я его помню, а этот газетный сор букв, тщета образования — не стоят и слова критики. Ясны мне. Чужие буквы и слова — притом что и родная «Азбука» еще недавно летала, брошенная через всю комнату, вместе с ледоколом «Ленин» в ней (я не терплю Ленина) — особенно непереносимы. Я гляжу на полосу со шрифтом «Радянська Украiiна» с высшим неодобрением. — Эта Хохляндия! — наконец в гневе восклицаю я, не обращаясь ни к кому, ни к продавщице, ни к редкой курортной толпе, ни, меньше всего, к своим. Но вдруг некто с силой дергает мою руку вниз и добавляет вполголоса: — Замолчи! Это моя бабушка, ветеран войны и партии, лжи и неправды, преподает мне урок жизни в обществе. Что фобии простительны лишь до поры, а предрассудки иногда лучше держать при себе. Дома, за круглым столом с персиками, мы знаем, что Крым — это «РСФСР». Но выйдя за порог, сибиряки на отдыхе, мы не вправе нарушить национальный мир. Вконце концов, мой дед умер за «радянську Украину», без шуток, сначала повоевав за нее под Сталино-Донецком (город пришлось оставить бесславно), а потом «нахлестав» (слово из его письма)«германцам» и «белякам» (еще слова) во время сражений на Миус-фронте (это Восточный Донбасс) зимой 1941 года. Он там остался. А вот второй муж бабушки, десантник Владимир Иванович, вернулся, и это моя головная боль. Кроме азбуки с Лениным и Ленина самого, я не выношу В. И., еще не догадываясь, что он принес мне величайшую жертву: — Анна, я ухожу. Ребенок в одном доме со мной вырасти не может. Я пью, курю, матерюсь, дебоширю — я ухожу. ощущения Е л е н а Б Е Р Д Н И К О В А «Мы с тобой еще прокатимся по Царицынским прудам» СТР. 66–67  Александр ПЕТРОСЯН / Коммерсантъ 68 – 69 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022«НОВАЯ РА «Владимир» — так его звали у нас дома — вернулся почти мальчиком из самой кровопролитной битвы века — форсирования Днепра. Тот, кто хочет представить, чем было 79 лет назад взятие этого высокого Восточного вала (немецкое наименование наскоро возведенной системы укрепрайонов на правом берегу Днепра), этих Дериевки, Григоровки и других приднепровских сел, пусть прочтет «Прокляты и убиты» Виктора Астафьева. Мосластый, высокий, представительный штурмовик, мой праотчим вернулся из днепровской мясорубки с нашивкой за тяжелое ранение, с контузией, и сам выбрал участвовать в моей жизни не лично, а лишь подарками. Некоторые из них дожили до сих пор и всегда были кстати. Но жить с людьми — без склок, свар, ударов кулаком по столу, бухла и «беломорин», загашенных о блюдце — он не мог. Больше всего оскорбляли не эти приметы посттравматического расстройства (во время его визитов, в том числе — поздних, его бывшая жена относилась к нему со смесью дипломатического сдерживания и терпения), а то, что соседи и считали его моим настоящим дедом. Это был конец света. То есть не моего биологического праотца, красавца и математика, а праотчима, блин, сына курганской мелочной торговки: он был из мелко-купеческой среды. — Что ему надо, он всегда у жизни вырвет, — философски заметила однажды бабушка. Так же он вырвал, коньк обежец из ШРМ, ее, Гегеля вообще-то читавшую и элиту дореволюционной Сибири. Если человек форсировал Днепр, освобождал Украину — реально, без дураков, — то какая задача и какая женщина его устрашит? Только я в колыбели. Он оградил мое детство, почти, от своих контузий, истерик, развязно-рыцарской десантной рисовки. Но не от разочарований. — Лена, твой дедушка идет! Как назло, я все утро того Дня Победы ожидала кого-то воскресшего: Пасха только что прошла, только что весь дом был наполнен сухим благоуханием остывающих, украшенных амарантовым кремом куличей. Только вот так, в душистом воздухе приходит вновь в мир — вслед за Господом — из глубин земли каждый хороший человек. В ночь накануне Дня Победы мне приснился мой частный ленинопад: упал памятник Ленину на курганской площади его имени, и ночь озарилась языками какого-то яркого свечения. Свет шел из земли, и из нее, разверстой на месте крушения памятника, выходили освобожденные люди, одетые, как палехские принцы, князья, сыновья царя из сказки. И впереди всех — неузнаваемый, совершенно не похожий на свой фотопортрет (висит в большой комнате над сервантом), шел палехски-иконный, но и странно светский, в алом, княжич. Это и есть тот, кого мы затаенно ждем каждый год в этот день. Это наш 26-летний Иван Дмитриевич. Уже когда у первого подъезда блеснул серый китель с разноцветными нашивками за ранения и орденскими планками вместо наград — щеголеватый, как все десантники, он не любил блестеть медалями — я поняла: это не наш Иван-царевич. Это Владимир Иванович. И Ленин преблагополучно стоит на площади. И никакого воскресения пока не совершилось. Но мы чего-то ждем, ждем. Меня, излишне говорить, не смущает ленинопад на твоей родине. Я ему давно сочувствую. Но для меня Украина — синоним и символ батального абсурда. Ну посуди сама. Батальонный командир, получивший военное образование в мирное время — кстати, недалеко от твоего родного города, в Харькове, в одном из старейших военных вузов Украины, который сейчас под маркой Военной академии Нацгвардии Украины готовит ее «захисников», — погибает от случайного прилета осколка в голову, а неграмотный мальчик, сильный только своей жилистой статью, будучи брошен в огонь, отделывается тяжелым ранением и ПТСР — посттравматическим стрессовым расстройством. Ну скажи, у кого его нет? Почему так? У меня есть ответ на этот вопрос, но он такой логически многоколенный, что — какнибудь не здесь. Советская история — трамвай, в который не стоит впрыгивать на ходу. Но ясно: Украина — русская рулетка, каких больше нет. Помнишь, как одна из наших общих подруг и моя землячка, начинает, закатывая глаза, рассказывать о красоте украинских деревень в сравнении с нашими «избами серыми»? Тогда я еще не знаю стихотворения Бунина («Они глумятся над тобою, они, о родина, корят тебя твоею простотою, убогим видом черным хат...»). Мне 18 лет, чуть больше, чем Бунину в год написания этого стиха. Меня так же выворачивает, но я не знаю, что сказать. И ты молчишь и не добавляешь ни слова. Ты не из деревни белых хат. Ты из рабочей семьи, из города на Днепре. И с первой практики дома, в городской газете, которая и командировала тебя в Москву, ты привозишь «отчет»: свои публикации. И я ошалевшими глазами смотрю на украинский шрифт. Ты пишешь на родном языке! Начинаю читать текст. Он про легкую промышленность, про то, что летом хочется купить в магазине и надеть что-нибудь свое и красивое. Хочется чего-то «яскравого». — Что такое «яскравое»? — Яркое, — переводишь ты для меня. С этого слова — не с «радянськой» Украины, которой я посылала детски высунутый язык и мефистофельский «нос» — начинается для меня представление, что украинский язык существует. Он действительно есть, на нем пишут. На нем ты писала, по крайней мере, а значит, это уже не выдумка, не вечный предмет споров тургеневских героев, Рудина с Пигасовым. Как бы хрупок и слаб ни был Рудин, правы он, ты и я. А не его стойкий оппонент, сохранившийся с 1850-х годов до нашего времени практически нетронутым и вот теперь строчащий в телеграм-каналах. А еще ты пишешь на немецком. Буквально пишешь, пером. Выводишь разноцветной тушью на ватмане стенгазеты: Die Welt der Sprache. «Мир языка». И у меня мгновенно возникает такое впечатление, будто мне — как некогда моему деду — прострелили голову, только не убийственным металлом, а просветительной сигнальной вспышкой. Не немецкий снаряд, а немецкое слово. Мир языка. Нас пять лет учили писать и ведь не научили, несмотря на то что нам очень хотелось этого, яскравого, не только на уровне гардероба (я все же не могу не вспомнить твое красное пальто, беспримесно-чистого цвета алых парусов; в нем ты, рослая царь-девица, — просто сестра итальянским кардиналам). ощущения ,, Советская история — трамвай, в который не стоит впрыгивать на ходу. Но ясно: Украина — русская рулетка, каких больше нет СТР. 70–71  «Мы с тобой еще прокатимся по Царицынским прудам» СТР. 68–69  Петр САРУХАНОВ Хотелось яскравого в речи. И не было. И только глядя на расписной, многоцветный лист с этим Die Welt der Sprache, я четко понимаю: я этот язык, у которого есть особенный мир, выучу. Мой вход в словесность проходит через него. Ты его уже знаешь, я — нет. Но в тот час в твоей тихой комнате (ты любишь делиться посылками днепровских предков, яблоками и прочим) я берусь за некую нить в лабиринт, где я — насколько могу и смогу — писать всетаки научусь. Сяду и разберу немецкую фразу, атомы этой речи почувствую, как свое, — и вынырну по другую сторону собственного языка. Вот так. Как странен был мой путь к русскому слову — не забудем, что овладевал им человек, ненавидящий букварь, изнемогающий в тисках той речи, которую застал как доступную письменность. Учиться писать не хотелось даже в самом простом смысле — в рабочей прописи не хотелось складывать какие-то диктанты из лисы, бегущей по лесу. Учителя выглядели какими-то установщиками капканов, караулящими, где я поставлю «е», где — «и». Сейчас я могу сказать, что люблю свой язык больше многого, он для меня бесконечно важен, но в том, что я считаю своим родным языком, в моем стремлении жить им и в нем, есть и твой вклад. Последнее касание. А ты, наверное, не говоришь теперь ни на русском, ни на украинском, ни на немецком. В ту же комнату с яблоками в те же дни приходил к тебе юноша, собравшийся в эмиграцию. И вы, вечные жених и невеста по истории, трудные соседи, украинское и еврейское, смотрели в будущее со спокойной надеждой. Все мы потеряли твой след сразу после выпуска. Где ты теперь? — Легко могу представить ее с автоматом где-нибудь в поселениях на Западном берегу реки Иордан: ляжет и будет отстреливаться, — поделилась догадкой наша общая подруга. Мне приятно думать, что ты не стреляешь в русскую сторону с той же меткой решимостью, с которой ты делала многие насущные, неприятные дела. Мы с тобой делали вместе многие неприятные дела — сдавали экзамены, например. После самого сложного из них за всю студенческую жизнь, по зарубежной литературе, 70 – 71 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 ощущения ,, Люди шли на восток и здесь вновь возводили купола Святой Софии, чтобы быть под крылом божественной Премудрости, учащей украшать и устраивать мир Елена БЕРДНИКОВА Иван ВОДОПЬЯНОВ / Коммерсантъ причем за гигантский период — от «Песни о Роланде» до «Дон Кихота» примерно, ты радостно воскликнула, стоя у балюстрады в старом здании МГУ на Моховой: — Сдыхались! «Сдыхаться» — значит «избавиться», сбросить с плеч. И мы заняли это слово у тебя надолго. Но что-то я давно его не говорю: наверное, мы долго ни от чего не избавлялись, ничего гнетущего слишком давно не скидывали с плеч. А тогда мы в лучших одеждах, в кружевах и вельвете, отправились по твоему предложению гулять вдвоем в масонское Царицыно. Кататься в лодке по Царицынским прудам, любоваться вечерним XVIII веком, обрушить на наши кудрявые головы шум огромных, кудрявых, как на картине Ватто, деревьев. Днепровская девушка, ты с легкостью села на весла, и по легендарной линзе пруда, описанной еще Тургеневым в «Накануне», мы понеслись. Взмах весел — и мы у острова, еще пара — и мы готовы пристать к другому берегу. Только в отличие от тургеневской Зои, никто из нас не пел. Нами владело тихое умиротворение, благодатный покой. Вообще не слышала за годы жизни рядом, как ты поешь. И думаю, ты молчала не от немузыкальности; а просто не хотела, в довершение к своему архетипическому имени и яскравой одежде, к рюшам на платье и грушам из дома, ко всему этому вечно-украинскому — еще и петь. Но красоты и даже красивости ты не боялась. Ты обожала Италию, и именно времен борьбы против австрийского владычества. Впрочем, как и все мы, карбонарии. «Овод» был твоей настольной книгой, с его подростковым шармом, изяществом, пафосом. Все это нравилось тебе, как и романтические, ложно-средневековые, полуразрушенные башни Царицыно, его пустые тогда склоны и луга, виноградная арка, под которой, кроме нас, никто не проходил. Русский ХVIII век — время слияния всего украинского с империей, позже уже ни разу не достигнутого. От фаворита императрицы Елизаветы Петровны казака Алексея Разумовского до освоения северного Причерноморья усилиями князя Григория Потемкина-Таврического, фаворита уже матушки Екатерины Второй, — дуга наверх, к зениту. И один из главных стилей эпохи, рядом с классицизмом, — это украинское барокко, которое еще называют казацким и в котором так легко читаются мажорные порывы твоих предков. Ты сама была ожившее барокко. От завитков твоей старинной каллиграфии до блузы с бантом, от твоей несколько суховатой, почти наивной, девической рациональности до совершенно безоглядного, естественно-авантюрного доверия личному и общему будущему. Архитекторы определяют украинское барокко как сочетание народной орнаментальности с европейским барочным стилем. Мы с сокурсниками иногда любовно иронизировали над тобой, совершенно монолитным, цельным воплощением стиля, который и есть человек. Мы любили тебя не только как человека, но и как произведение какого-то исторического, жизненного искусства, причем произведение законченное. Сейчас я знаю, что твои земляки, сумские и черниговские шляхтичи, ставшие русскими монахами и митрополитами, — например, святитель Филофей Лещинский или святой Антоний Стаховский — принесли свое родное украинское барокко в Сибирь. Тобольская София — первый и главный каменный храм русской Азии, построенный по указу Петра Первого как копия московского Вознесенского девичьего монастыря (разрушен в 1930-х) — стала в итоге примером именно украинского стиля на сибирской почве. Цвет и форма — киевские монахи над этим потрудились, а если речь идет о Сибири, то совершили и подвиг: тобольские митрополиты Филофей Лещинский (1650–1727) и Антоний Стаховский (1672–1740) причислены к собору Сибирских святых. Дела митрополита Филофея, выпускника Киевской духовной академии, — не только учреждение первой в Сибири Славяно-русской приходской школы и крещение язычников «остяков» (так тогда называли хантов), но и вот эти купола Святой Софии. С перехватами и подкрестными фонариками, длинные и рельефно украшенные барабаны. Пожар 1723 года уничтожил купола-луковки, и мы выросли вот под этими нарядными синими, с золотыми звездами, украинскими куполами. Они поместились в наше зимнее, снежное ночное небо, они же сразу, без набросков, выгравировались в душе. Люди шли на восток и здесь вновь возводили купола Святой Софии, чтобы быть под крылом божественной Премудрости, учащей украшать и устраивать мир. Кто же движется сейчас куда и что несет? Сибирь в Украину? Украина в Сибирь? Огнезрачный алый Ангел — такова наиболее известная иконография Софии — по-прежнему защищает пространство от самого худшего. Пока люди жгут его «самостоятельным», прометеевским огнем, не спрашивая санкций ни у какого разума. Но вода — миротворная, памятливая, чистая — сильнее этого Прометея. Мы с тобой еще прокатимся по Царицынским прудам. Режиссер и поэтесса Женя Беркович — об ощущении себя и страны в новых реалиях «Надо кого-то спасать — хотя бы самих себя» Соцсети 72 – 73 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No2 АВГУСТ 2022 –Наша общая привычка — и тех, кто «zа», и тех, кто «против», — вечно оглядываться на прошлое. Что должно произойти, чтобы мы наконец вспомнили про будущее? — Проблема не в памяти о прошлом и не в планах на будущее — проблема в том, что из этой конструкции всегда исключается настоящее. Совсем недавно мы разговаривали об этом с режиссером Борисом Павловичем, и он, ссылаясь на Бибихина, сказал, что русский язык — чуть ли не единственный, в котором глагол «быть» не принято употреблять в настоящем времени. И когда, например, организуются всевозможные ивенты и творческие лаборатории, тема всех их — будущее. Но всегда оказывается, что, говоря про будущее, нельзя говорить про настоящее... Максимум смелости, который может позволить себе театр, это сказать: «Ребята, сейчас как в тридцать седьмом году!» И зритель в зале будет сидеть и думать: «Да, да! Сейчас точно так же!» Но это невозможно считать никакой художественной мыслью. Единственный театральный жанр, который может оставаться «про настоящее», даже апеллируя к прошлому, — это мюзикл. Он меня сейчас больше всего и интересует. — Кстати, о грамматических категориях и работе со словом: вы ведь не только театральный режиссер — вы поэт, многие ваши стихи становятся резонансными (как стихотворение о воевавшем деде, например). Вы помните, как вообще начали писать? — Не помню, я начала писать года в три. Я из семьи, где все пишут стихи в пяти поколениях, так что это не доблесть — это базовый навык. Все мои родные — либо писатели, либо учителя русского и литературы. Лет с двух мы с сестрой каждый день учили поэзию, и вслух нам читали двадцать четыре часа в сутки. В таких условиях сложно не начать писать. — А этот базовый навык помогает в театре? — И помогает, и мешает. Мешает тем, что слово перетягивает на себя мое внимание: его я чувствую лучше, а музыку и картинку гораздо хуже. Когда я училась, Кирилл Семенович (Серебренников. — В.А.) все время на меня кричал: «Литинститут через дорогу!» И до сих пор мои спектакли, в общем, очень логоцентричны. — С чего для вас начинается стихотворение? — Ну последние шесть месяцев оно начинается с того, что я просыпаюсь утром, открываю ленту, читаю посты — например, харьковского драматурга Олега Михайловского, одного из немногих, кто после февраля не разорвал отношения с русским театральным кругом, — и вижу какую-нибудь новость... Стихи в таких ситуациях — это физиологическая реакция: можно биться головой об стену, а можно писать. В стране вырос уровень насилия и увеличилось количество стихов о том, что происходит сейчас, — по-моему, и то и другое от беспомощности. Когда случилась история с рыбами в подвале Мариупольского театра, я час ходила по квартире и просто орала: «Рыбы, блин! Рыбы!!» Настолько это все выглядит невозможным и абсурдным. А потом из этих «рыб» выросло стихотворение. Если коротко: тебе не дает покоя какая-то деталь, она буквально долбит тебя, пока не становится стихотворением. С постановками то же самое. — А что, по-вашему, действеннее: слово или театр? — Да ничего не действеннее: культура не останавливает насилие, пора уже перестать страдать манией величия по этому поводу. При этом написать стихотворение — быстрее и проще, потому что ответственность лежит только на авторе и больше ни на ком, а при постановке спектакля есть опасность подставить всю команду. Спектакль проблематично поставить «в стол». З И удивительно, что даже в условиях такой цензуры, как сейчас, находятся режиссеры, которые умудряются продолжать говорить со сцены. — Сейчас вообще, по всей видимости, время перехода от коллективной ответственности — труппа театра, граждане страны и т.п. — к ответственности индивидуальной («я эту власть не выбирал»). Насколько остро лично вы ощущаете свою ответственность за происходящее? И насколько вам трудно/легко отделять себя от «мы»? — Честно говоря, не знаю. Знаю только то, что уезжать из России я не хочу — это нежелание я для себя внятно до сих пор обосновать не смогла. Но лично я точно не могу взять и отделить себя от страны: просто взять и уехать, сказав: «Ребят, я в домике, я ни при чем». Так не работает — и это не вопрос того, кто за кого голосовал, кто что выбирал. Сейчас такие разделения просто бессмысленны. Сейчас имеет смысл заниматься только одним: кого-то спасать — хотя бы самих себя. — Пришлось ли фильтровать круг общения? — Вообще не пришлось. Я ужасно счастливый человек. Я даже помирилась с парой человек на фоне мыслей «а вдруг завтра что-то прилетит, а мы поссорились из-за туфель». Только в самом начале один близкий мне человек, актриса, высказалась «за», но я решила, что если есть хоть малейшая возможность спасти дружеские отношения, то надо это сделать. Мы разговаривали много и на разных тонах, но в итоге все в порядке. Отфрендить никого не пришлось. — Кстати, если фейсбук*, который раньше был обычной, хотя и самой используемой соцсетью, с началом спецоперации стал «экстремистской организацией», сменил статус, то изменилась ли как-то его роль? — Я фейсбук-зависимый человек, так что его роль для меня всегда была слишком преувеличенной. Но в какой-то момент я просто закрыла комментарии для недрузей — сразу стало так тихо! Вообще, все эти срачи в комментах, в которые я все равно продолжаю влезать, — это просто показатель того, насколько все раздражены, беспомощны, готовы бросаться друг на друга. Дошло до того, что деление уже происходит не просто по признаку «кто уехал/ кто остался», а по признаку «кто куда уехал» — и это совсем абсурд. У меня нет ощущения, что моя жизнь разделилась на «до» и «после». Все это началось гораздо раньше. Лично для меня точкой невозврата был «закон подлецов» («закон Димы Яковлева», 2012. — Ред.). Это не значит, что до этого момента все было тихо-мирно, просто тогда прозвучало мое личное внутреннее «Всё!». Потому что тогда — впервые на моей памяти — власть громко и внятно сказала: «Мы будем наказывать не того, кого считаем виноватым, а всех и просто так». — А то, что у вас самой двое приемных детей, сильно влияет на вашу самоцензуру и на общественную позицию? — Уже нет! Недавно мы полностью оформили удочерение, и теперь я не опекун, а мать, и «разматерить» меня больше никто не может. А скоро моей старшей исполнится восемнадцать, и она совсем перестанет нести ответственность за мои действия. И все это — огромное счастье, потому что если бы на фоне всего остального приходилось постоянно трястись еще и над тем, как бы не отобрали детей, можно было бы очень быстро сойти с ума. — Напоследок про «Гоголь-центр»: часто говорят, что его закрытие — конец эпохи. Вы согласны с этим? — Это общие слова — «конец эпохи», «не конец эпохи». Это был хороший театр. Теперь хорошего театра нет. Был коллектив классных людей, которые остались без работы, а зрители остались без этих людей. Не могу сказать ничего красивого: закрытие «Гогольцентра» — это грустно, причем вне зависимости от того, как сложится судьба каждого из его сотрудников и появятся ли в России новые хорошие театры. То, что будет, — будет другим, а это хорошее уже не повторится. Виктория АРТЕМЬЕВА ощущения * Соцсеть признана экстремистской и запрещена в России. Расстрельная нота Тернистый путь темы Бабьего Яра в советских музыке и поэзии Шостакович, Кондрашин и Евтушенко на сцене БЗК после премьеры Тринадцатой симфонии 18 декабря 1962 года. Архив Д.Д. Шостаковича, ф. 6, р. 1, ед. хр. 291 Автор благодарит И. Шостакович, О. Дигонскую, Л. Гиршовича и А. Любимова за помощь. 74 – 75 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 ощущения 1 В сети: www.youtube.com/watch?v=MJ1_ ilW6XQs Есть в музыке огромное преимущество: она может, не упоминая ни о чем, сказать все. Илья Эрен бург Вмузыке и в изобразительном искусстве первооткрывателями темы Бабьего Яра — и одновременно первыми пострадавшими за нее — стали композитор и дирижер Дмитрий Клебанов и художник-монументалист Василий Овчинников, создавшие свои произведения сразу же после войны. Овчинников участвовал в первой послевоенной выставке украинских художников в Музее русского искусства в Киеве в 1945 году, на которую представил графический триптих «Бабий Яр. Дорога обреченных». Ночью, накануне открытия выставки, неизвестные порезали ножом центральное полотно. Его тогда наспех заклеили, но антисемит старался не зря: по приказу ЦК с выставки убрали весь триптих! Клебанов в том же 1945 году написал свою «Первую симфонию. В память о жертвах Бабьего Яра», насыщенную еврейскими мелодиями. Ее апофеозом стал скорбно-траурный вокализ, напоминающий Кадиш (поминальную молитву). Первые два исполнения состоялись в 1947 и 1948 годах в Харькове и Киеве, но все дальнейшие были строго запрещены. Клебанова сняли c должности председателя Харьковской организации Союза композиторов СССР, а в 1948–1949 годах уже вовсю клеймили за «формализм», «буржуазный национализм» и «космополитизм». Особенно усердствовал на съезде Союза композиторов Украины в марте 1949 года В.Д. Довженко, член правления: «Д. Клебанов написал проникнутую духом буржуазного национализма и космополитизма симфонию, которую он построил на староеврейских религиозных песнях. Ритуальные обряды древней Палестины, «Плач Израиля», синагогальные интонации — вот источники, которые вдохновили Клебанова на создание этой антипатриотической симфонии... Композитор клевещет на русский и украинский народ. В этой симфонии, наполненной библейскими мотивами и проникнутой трагической обреченностью, Клебанов забывает о дружбе и братстве советских народов и проводит идею полного одиночества замученных немцами в Бабьем Яре советских людей». В третий раз клебановская симфония была исполнена только в перестроечном 1990 году — спустя 45 лет после написания и уже после смерти автора. Второй попыткой подступиться к теме Бабьего Яра через музыку стала песня композитора Ривки Боярской на стихи Шике (Овсея) Дриза «Колыбельная для Бабьего Яра» (1954). И Ривка, и Шике — киевляне, стихи в оригинале — на идише. Вот они в переводе А. Лейзеровича: Я бы повесила люльку на балке, Качала б, качала б сыноченьку Янкеле, Но рухнули балки в огне этой ночи — Как же качать мне тебя, мой сыночек? Белые голуби — черные вешки, Остались от дома одни головешки. Я б свои длинные косы отрезала, Чтоб люльку повесить для доченьки Рейзеле, Но стали золою на дубе листочки — Как же мне люльку повесить для дочки? Где он, мой дом? — Не осталось и досточки. Средь угольков моих деточек косточки. Матери, матери, все приходите, Выплакать песню мою помогите — Я не могу ни молчать, ни кричать — Песней моей Бабий Яр укачать... Исполнительницей стала певица Нехама Лифшиц 1 , победившая на Всесоюзном конкурсе артистов эстрады 1958 года с репертуаром на идише: «Я пела в Киеве 13 ноября 1959 года. В первый и в последний раз. Больше я не получила разрешения выйти на киевскую сцену, и в этом не было ничего необычного после того, как в 1948 и 1953 годах разгромили всю еврейскую культуру, да и вообще и до меня мало кого из еврейских исполнителей допускали в “священный Киев-град”...» Город певицу зачаровал: «Только вот у Софиевского собора летящий с шашкой наголо Хмельницкий наводит на меня, вероятнее всего уже засевший в генах, ужас гибели. Я встречала киевских евреев, по-южному подвижных и приветливых, но было у меня такое ощущение, что на них всех лежит уже навечно гибельная тень шашки Хмельницкого и Бабьего Яра. <...> И я уже знала, что я буду им петь. Ведь и намека на памятник не было в этом Яру. И я думаю, единственным памятником в те дни была «Колыбельная Бабьему Яру» композитора Ривки Боярской и поэта Шики (Овсея) Дриза». В мае 1958 года, когда Лившиц впервые выступила в Москве, Дриз повез ее к Ривке Боярской послушать его «Колыбельную»: «Ривка Боярская уже тогда была прикована к постели. Без надрыва, но с невыносимой глубиной, от которой окаменевают на месте, она “провыла” этот Плач. Я сидела, окаменев, в ее убогой квартирке в запущенном доме, что напротив Московской консерватории... Я не могла подняться с места. Дриз почти вынес меня на улицу. Я унесла с собой этот Плач» 2 . 2 Бабий Яр / Сост. Киевское землячество выходцев из СССР; отв. ред. Е. Баух. [Тель-Авив: Мориа], 1981. С. 95–98. Нехама Лифшиц Википедия СТР. 76–77  П а в е л П О Л Я Н Расстрельная нота Василий Овчинников. Фрагмент триптиха «Бабий Яр. Дорога обреченных» ощущения СТР. 74–75  3 Бабий Яр / Сост. Киевское землячество выходцев из СССР; отв. ред. Е. Баух. [Тель-Авив: Мориа], 1981. С. 95–98. Осталось написать аккомпанемент и найти дорогу к зрителю: «Пианистка Надежда Дукятульскайте, сама потерявшая единственного ребенка в гетто Каунаса, нашла к песне строгие аккорды, и вместе с ней мы искали пути к исполнению, ведь это нельзя назвать ни песней, ни плачем, весь художественный и литературный опыт кажется фальшью. Это невозможно назвать ни звуком, ни словом, это как сплошная боль, которая еще усиливается от прикосновения. Как же было прикоснуться к ней, тянущейся в монотонной мелодии с неожиданно прерывающимися вскрикиваниями и затем каждый раз мертво замирающей и слабеющей в этом ужасном “Люленьки-лю-лю”? “Кина” — вот как это называют в нашем народе — “Плач над Погибшим и Разрушенным”... Только память десятков тысяч погибших, как наказ — “Помнить! Помнить! Не забывать!” — дала мне силы и право вынести этот Плач к слушателям. <...> Я была одержима какой-то Силой, и она приказывала: — Стой, умри и пой! И я пела... Киевляне вместе со мной пережили эти минуты. Не аплодировали. Только все встали с мест в молчании, в зале Киевского театра оперетты. Я знаю: они не забыли этих минут, как и я их никогда не забуду» 3 . Другой мемуарист, Шломо Громан, пишет о концерте Нехамы так: «...Голосом, словом, сдержанными движениями рук она создавала этот страшный образ: Бабий Яр как огромная, безмерная колыбель — здесь не тысячи, здесь шесть миллионов жертв! Она стоит такая маленькая, и какая сила, какое страдание! И любовь, и такая чистота слова и звука! В Киеве — петь колыбельную Бабьему Яру? Тишина. Никто не аплодирует. Зал оцепенел. И вдруг чей-то крик: “Что же вы, люди, встаньте!” Зал встал. И дали занавес...» Реакция зала была соответствующей: «...Когда она, молодая женщина маленького роста, хрупкая и бесстрашная, стояла на сцене и пела, люди думали: если она не боится, если она сумела побороть страх, смогу и я, обязан и я. Молодежь начинала думать, а думающие обретали силу действовать» 4 . Палки в колеса Нехаме Лифшиц вставляли не только в Киеве. Вот минский эпизод. Когда в отделе культуры ЦК компартии Белоруссии ей сказали: евреям и цыганам нет места в Минске. Нехама не растерялась: «А в ЦК какой партии это мы разговариваем?» Гастроли разрешили. В марте 1969 года «маленькая птичка вылетела из клетки» — Нехама эмигрировала в Израиль, где написала и опубликовала воспоминания. Дмитрий Шостакович и Евгений Евтушенко 9 ноября 1943 года Дмитрий Шостакович написал Эренбургу: «Если Вы будете свободны 10-го ноября, то выполните мою большую просьбу: сходите в Большой зал консерватории и послушайте мою 8-ю симфонию» 5 . Просьбу Эренбург выполнил, после чего записал в дневнике: «Я вернулся с исполнения потрясенный: вдруг раздался голос древнего хора греческих трагедий. Есть в музыке огромное преимущество: она может, не упоминая ни о чем, сказать все» 6 . Сам Шостакович впервые побывал в Бабьем Яре в 1955 году — один, никого не предупредив и никого не взяв в провожатые 7 . Неожиданное для всех появление в сентябре 1961 года стихотворения Евтушенко с его драматизмом, напором и гражданской позицией наложилось на этот визит. 4 Громан Ш. «Чтоб все видели, что я жива» // Новости недели. Тель-Авив. 2002. 14 ноября. 5 Попов В. Илья Эренбург. Дела и дни (в документах, письмах, высказываниях и сообщениях прессы, свидетельствах современников). Т. V. Война (22 июня 1941–10 мая 1945). СПб.: Библиотека Российской академии наук, 2001. С. 306. Со ссылкой на: РГАЛИ. Ф. 1204. Оп. 2. Д. 2391. 6 Эренбург И. Люди, годы, жизнь. Т. 2. С. 324– 325. 7 Хентова С. Удивительный Шостакович. СПб.: Вариант, 1993. С. 45, 52–54, 60, 62, 66. 76 – 77 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 СТР. 78–79  ,, Первым слушателем симфонии стал сам Евтушенко. «Шостакович кончил играть, не спрашивая ничего, быстро повел меня к накрытому столу, судорожно опрокинул одну за другой две рюмки водки и только потом спросил: “Ну как?”» 8 Ее точное название: «Симфония No 13 си-бемоль минор, op. 113 для солиста, хора, басов и оркестра на стихи Е.А. Евтушенко», жанр — вокально-симфоническая поэма, исполнительный состав — басовой хор, симфонический оркестр и солист-бас. В последнее время к исполнению все чаще привлекаются смешанные хоры и соло-баритоны. 9 Цит. по: Евтушенко Е. Волчий паспорт. М.: Вагриус, 1998. С. 437–440. 10 Хентова С. Удивительный Шостакович. СПб.: Вариант, 1993. С. 60. 11 «Говорят, что когда иссякает память — трагедии повторяются...» К 60-летию трагедии Бабьего Яра / [Сергей Данилочкин. Интервью с Максимом Шостаковичем] // 2001. 29 сентября. 12 Розинер Ф. Тринадцатая Шостаковича // Бабий Яр. Тель-Авив, 1981. С. 102. 13 Евтушенко Е. Гений выше жанра // Юность. 1976. No 9. С. 66–67. В книгу Евтушенко «Волчий паспорт» этот пассаж не вошел. 14 Из письма Д. Шостаковича к Б. Гмыре от 19 июня 1961 г. (Хентова С. Шостакович: жизнь и творчество, 1986. Т. 2. С. 426). Номер «Литературки» со стихотворением Шостаковичу в ленинградскую гостиницу принес его старый друг Исаак Давыдович Гликман. Стихотворение поразило и Шостаковича, став глубоким душевным переживанием, вдохновившим уже его самого на сочинение «Тринадцатой симфонии» 8 . Он писал: «Многие слышали о Бабьем Яре, но понадобились стихи Евтушенко, чтобы люди о нем узнали по-настоящему. Были попытки стереть память о Бабьем Яре, сначала со стороны немцев, а затем — украинского руководства. Но после стихов Евтушенко стало ясно, что он никогда не будет забыт. Такова сила искусства» 9 . Шостакович начал сочинять еще в начале 1962 года, а в конце марта он позвонил Евтушенко. Назвал свое имя, представился, но доверия к себе у жены Евтушенко не вызвал: «Вечно тебе звонят какие-то наглецы. Сейчас позвонил кто-то, назвал себя Шостаковичем...» Но это был действительно он — и со смиренной просьбой разрешить ему сочинить одну, как он выразился, «штуку» на стихи о Бабьем Яре. Штука, впрочем, была уже сочинена: в первом изводе симфонии фигурировал текст лишь одного стихотворения — собственно «Бабьего Яра». Но вскоре Шостаковичу на глаза попался свежий сборник стихов Евтушенко «Взмах руки» (1962), и в нем он увидел материал для развития своей «штуки». Заинтересовали его четыре стихотворения из сборника — «Юмор», «В магазине», «Страхи» и «Карьера», причем текст одного из них, «Страхи», устроил его не полностью, и он даже попросил Евтушенко доработать текст, что тот и сделал 10 . По свидетельству Максима, сына Дмитрия Шостаковича, отец считал Евгения Евтушенко «...очень сильным поэтом, поэтом большой гражданской направленности... Он считал, что главное в его творчестве — голос правды, сильный голос правды, вот такого глашатая правды. И он привлек внимание Шостаковича, он очень любил этого поэта» 11 . Первым слушателем симфонии стал сам Евтушенко. «Шостакович кончил играть, не спрашивая ничего, быстро повел меня к накрытому столу, судорожно опрокинул одну за другой две рюмки водки и только потом спросил: “Ну как?”» Поэт, хоть и далек от музыки, но был умен, душевно широк и восприимчив. Он уловил, что «...музыка смогла выразить большее, чем заключали в себе слова» 12 и что судьба подарила ему редчайший дар — сотрудничество с гением, соприкосновение с вечностью. Свое отношение к симфонии Евтушенко выразил в статье «Гений выше жанра»: «В 13-й симфонии... прочтение Шостаковичем моих стихов было настолько интонационно и смыслово точным, что казалось, он невидимый был внутри меня, когда я писал эти стихи, и сочинял музыку одновременно с рождением строк. Меня ошеломило и то, что он соединил в этой симфонии стихи, казалось бы, совершенно несоединимые: реквиемность “Бабьего Яра” с публицистическим выходом в конце и щемящую простенькую интонацию стихов о женщинах, стоящих в очереди, ретроспекцию всем памятных страхов с залихватскими интонациями “Юмора” и “Карьеры”» 13 . Но музыка, звучащая у себя дома, это одно, а вот музыка в концертном зале — совсем другое. И Шостакович начал готовиться к премьере. Формируя для нее наилучший исполнительский коллектив, он в своей смиренной манере в первую очередь обратился к дирижеру Евгению Мравинскому, традиционному исполнителю своих симфоний, и к Борису Гмыре, обладателю лучшего баса в стране. Гмыре он писал: «Есть, правда, люди, которые считают “Бабий Яр” неудачей Евтушенко. С ними я не могу согласиться. Никак не могу. Его высокий патриотизм, его горячая любовь к русскому народу, его подлинный интернационализм захватили меня целиком, и я “воплотил” или, как говорят сейчас, “пытался воплотить” все эти чувства в музыкальном сочинении. Поэтому мне очень хочется, чтобы “Бабий Яр” прозвучал и чтобы прозвучал в самом лучшем исполнении» 14 . Предвидя особую остроту «еврейского вопроса» в Киеве и возможную предвзятость украинского певца, Шостакович все же рассчитывал на весомость своего имени и на его согласие. 22 июля он даже ездил в Киев, но внушить Гмыре энтузиазм так и не смог. Но то, что за ответом на сей вопрос артист обратился... к республиканскому начальству, поразило и его! 16 августа, после «консультации с руководством УССР», Гмыря наконец ответил Шостаковичу отказом, сославшись на то, что руководство категорически против. Вот так: два месяца ушли в пустоту, зато сам Шостакович на своей шкуре испытал и силу, и болезненность антисемитизма ad hoc — побывал как бы в положении еврея: немец в еврейской шкуре! (Впрочем, большинство антисемитов и так держали его за еврея.) Это разозлило и раззадорило Шостаковича, после чего он отказался от Киева как места премьеры и энергично — с нуля, так как Мравинский тоже отказался — начал готовить премьеру в Москве. Дирижер — Кирилл Кондрашин, бас — В.Т. Нечипайло, его дублер В.М. Громадский — малоизвестный тогда солист филармонии. Хор басов — из состава Республиканской русской хоровой капеллы, которой управлял А.А. Юрлов. Премьера была намечена на 18 декабря 1962 года. Репетировали всю первую половину месяца, а 16 и 17 декабря — в Большом зале Московской консерватории. ощущения Шостакович, Громадский и Евтушенко на сцене БЗК после премьеры Тринадцатой симфонии 18 декабря 1962 года (автор С.И. Хенкин). Архив Д.Д. Шостаковича, ф. 6, р. 1, ед. хр. 292 Расстрельная нота СТР. 76–77  15 Она, по сообщению Э. Каган, исполнялась во втором отделении, в первом же звучал Брамс. Генеральная репетиция совпала со встречей партийного руководства с творческой интеллигенцией 17 декабря, на которой, в частности, ругали Евтушенко за «Бабий Яр» и не хвалили Шостаковича за странный выбор текстов для своей музыки. Власти попытались сорвать и генеральную репетицию, и премьеру; надавили на Нечипайло, и тот в последний момент тоже отказался от участия. Но его прекрасно заменил дублер, Громадский. В перерыве репетиции Шостаковича вызвали в ЦК КПСС; вернувшись оттуда, он ни словом не прокомментировал ту «дружескую» встречу. Назавтра утром Кондрашину звонил министр культуры РСФСР А.И. Попов, требовал исполнения без первой, самой «острой», части. Об этом же, видимо, просили накануне в ЦК и Шостаковича. Но ни дирижер, ни композитор навстречу не пошли. Наконец 18 декабря в Большом зале Московской консерватории премьера 13-й симфонии Дмитрия Шостаковича состоялась! 15 Впечатление было ошеломляющим, публика приняла симфонию восторженно, композитора, дирижера и примкнувшего к ним поэта не отпускали со сцены около часа. Триумф! Вот впечатления самого Евтушенко: «И вдруг он... ступил на самый край сцены и кому-то зааплодировал сам, а вот кому — я не мог сначала понять. Люди в первых рядах обернулись, тоже аплодируя. Обернулся и я, ища глазами того, кому эти аплодисменты могли быть адресованы. Но меня кто-то тронул за плечо — это был директор Консерватории Марк Борисович Векслер, сияющий и одновременно сердитый: “Ну что же вы не идете на сцену?! Это же вас вызывают...” Хотите — верьте, хотите — нет, но, слушая симфонию, я почти забыл, что слова были мои — настолько меня захватила мощь оркестра и хора, да и действительно, главное в этой симфонии — конечно, музыка. 78 – 79 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 СТР. 80–81  16 Евтушенко Е. Волчий паспорт. М.: Вагриус, 1998. С. 429–430. 17 Баранович-Поливанова А. Оглядываясь назад. М., 2001. С. 170–171. 18 Из письма П.П. Сувчинскому от 27 декабря 1962 г. // Юдина М.В. Дух дышит где хочет. Переписка 1962–1963 гг. М.: РОССПЭН, 2009. С. 397. 19 Из неотправленного письма Д. Шостаковичу, датированного 22 сентября 1965 г. // Юдина М.В. Нереальность зла. Переписка 1964–1966 гг. М.: РОССПЭН, 2010. С. 284–287. 20 Redepenning D. Tone der Erinnerung, Musikalische Deutungen von Babij Jar // Osteuropa. 2021. 71. Jg. Heft 1–2: Babyn Jar: Der Ort, die Tat und die Erinnerung. S. 175. Возможно, вариант с этими двумя строфами был сделан специально для замены в партитуре или клавире 13-й симфонии Шостаковича. А когда я оказался на сцене рядом с гением и Шостакович взял мою руку в свою — сухую, горячую — я все еще не мог осознать, что это реальность...» 16 Симфония была воспринята — «не как очередное произведение композитора, а как общественно-политическое событие. И в первую очередь из-за «Бабьего Яра», прозвучавшего благодаря, как всегда, не столько пронзительной, сколько пронзающей музыке автора, как набат... Шостаковича и Евтушенко вызывали без конца. А я поймала себя на мысли (как оказалось, не я одна, а очень многие), что после концерта и авторов, и исполнителей, и слушателей посадят в воронки и прямо из Консерватории препроводят на Лубянку» 17 . Вот впечатления Марии Вениаминовны Юдиной, побывавшей на первом исполнении симфонии: «Было у нас великое событие — 13-я симфония Д.Д. Шостаковича... Рассказать это немыслимо... Это про нас и для нас, но и для всех, и для Вечности... Я была поистине счастлива и в слезах поднялась к нему и поцеловала ему руку, он ее отнял, мы поцеловались, как встарь... В общем — если угодно — эта симфония может быть и не для нас, людей, это про нас, от нас; это коленопреклоненная Молитва к Божьей Матери Всех Скорбящих Радость. Вероятно, он-то об этом и не помышлял, но не в этом суть. Он это сказал — за всех» 18 . В сентябре 1965 года Юдина вновь вернулась к этой симфонии. 22 сентября она написала (но не отправила) Шостаковичу письмо, в котором есть и такие строки: «Великая благодарность от меня и от всех, кто — уже умер, не вынеся всей суммы хождения по мукам, от евреев, с которыми Вы всю жизнь загадочным образом метафизически связаны... Полагаю, что я могу сказать Спасибо и от Покойных Пастернака, Заболоцкого, бесчисленных других друзей, от замученных Мейерхольда, Михоэлса, Карсавина, Мандельштама, от безымянных сотен тысяч “Иванов Денисовичей”, всех не счесть, о коих Пастернак сказал — “замученных живьем”, — Вы сами все знаете, все они живут в Вас, мы все сгораем в страницах этой Партитуры, Вы одарили ею нас, своих современников — для грядущих поколений...» Стихи Евтушенко Юдина назвала тогда «безмерно, но заслуженно Вами (Шоста ковичем. — П.П.) вознесенными, взятыми Вами в телескоп Вашего гения» 19 . Но и власть не унималась. Еще до премьеры Л. Ильичев надавил на самого Евтушенко и «уговорил» его переработать текст «Бабьего Яра». Оправдываясь потом тем, что в этом был единственный шанс спасти премьеру, Евтушенко написал новую редакцию стихотворения. Но на самой премьере это никак не сказалось: текст прозвучал в версии 1961 года. Но уже на втором и третьем представлениях симфонии в Москве (10 и 11 февраля 1963 года) новая редакция поэмы была «запущена в оборот». Метаморфоза эта чрезвычайно огорчила Шостаковича — и сама по себе, и по-человечески, потому что Евтушенко с ним это никак не согласовал. Но делать нечего: пришлось на будущее вносить в партитуру коррективы. Замены эти выглядели так: РЕДАКЦИЯ 1961 Г. Мне кажется сейчас — я иудей. Вот я бреду по древнему Египту. А вот я, на кресте распятый, гибну, и до сих пор на мне — следы гвоздей. И сам я, как сплошной, беззвучный крик Над тысячами тысяч погребенных. Я — каждый здесь расстрелянный старик. Я — каждый здесь расстрелянный ребенок. РЕДАКЦИЯ 1962 Г. Я тут стою как будто у криницы, Дающей веру в наше братство мне. Здесь русские лежат и украинцы, Лежат с евреями в одной земле. Я думаю о подвиге России, Фашизму преградившей путь собой, До самой наикрохотной росинки Мне близкой всею сутью и судьбой. Но замены эти сами по себе, а вторая редакция «Бабьего Яра» — сама по себе! В своеобразном «деле Евтушенко» в Идеологическом отделе ЦК КПСС сохранилось письмо поэта Никите Хрущеву, датируемое примерно 20 декабря 1962 года. К письму была приложена новая — подписанная — редакция «Бабьего Яра», напечатанная автором на той же пишущей машинке, что и само письмо. И оказалось, что это отнюдь не замена двух строф из редакции 1961 года двумя другими 20 . Перемены же таковы. Во-первых, ни одна из строк первоначальной редакции не была отброшена, из них исправлена была только одна: было — «насилует лабазник мать мою», стало — «лабазник избивает мать мою». Кажущийся тренд — ослабление натуралистичности, а на самом деле еще и смягчение отношения к «лабазникам». Вторая корректива — приращение самого текста, добавление в него в общей сложности восьми (sic!) катренов, из-за чего акцент радикально переменился: вместо мученичества евреев — страдания всех советских народов. И, наконец, третье изменение — общая структуризация текста. Обновленный — увеличившийся — текст разбит в оригинале на четыре части. В таком виде «Бабий Яр» Евтушенко решительно никому не известен, поэтому мы даем здесь эту редакцию полностью, с нумерацией частей, сохранением графики строк, от себя лишь выделив добавленные строфы курсивом: Бабий Яр 1 Над Бабьим Яром памятников нет. Крутой обрыв, как грубое надгробье. Мне страшно. Мне сегодня столько лет, как самому еврейскому народу. Мне кажется сейчас — я иудей. Вот я бреду по древнему Египту. А вот я, на кресте распятый, гибну, и до сих пор на мне — следы гвоздей. Мне кажется, что Дрейфус — это я. Мещанство — мой доносчик и судья. Я за решеткой. Я попал в кольцо. Затравленный, оплеванный, оболганный. И дамочки с брюссельскими оборками, визжа, зонтами тычут мне в лицо. Встает Золя, вас обвиняя, судьи, как голос честной Франции моей, но буржуа — предатели по сути, кричат, что я предатель. Я еврей. ощущения 2 Мне кажется — я мальчик в Белостоке. Кровь льется, растекаясь по полам. Бесчинствуют вожди трактирной стойки и пахнут водкой с луком пополам. Я, сапогом отброшенный, бессилен. Напрасно я погромщиков молю. Под гогот: «Бей жидов, спасай Россию!» — лабазник избивает мать мою. О, русский мой народ! — Я знаю — ты по сущности интернационален. Но часто те, чьи руки нечисты, твоим чистейшим именем бряцали. Я знаю доброту твоей земли. Как подло, что, и жилочкой не дрогнув, антисемиты пышно нарекли себя «Союзом русского народа»! О, чистота народа моего! Я знаю, как он искренен и чуток, и самому характеру его всегда антисемиты были чужды. И не забуду сорок первый я, И русскую крестьянку тетю Катю, стоявшую сурово у плетня в изодранном эсэсовцами платье. Ей офицер кричал, как баба, тонко, от немоты ее ожесточась: «Ты прятала еврейскую девчонку Ну, говори же! Где она сейчас?!» 3 И целый день потом в покое чинном, Внушая страх бессильному врагу, Она лежала, мертвая, на чистом, как совесть ее русская, снегу. А девочку, на рукаве пальтишка носившую еврейскую звезду, в деревне этой, сумрачно притихшей, передавали из избы в избу. ...Мне кажется, я — это Анна Франк, прозрачная, как веточка в апреле. И я люблю. И мне не надо фраз. Мне надо, чтоб друг в друга мы смотрели. Как мало можно видеть, обонять! Нельзя нам листьев и нельзя нам неба. Но можно очень много — это нежно друг друга в темной комнате обнять. Сюда идут? Не бойся — это гулы самой весны — она сюда идет. Иди ко мне. Дай мне скорее губы. Ломают дверь? Нет — это ледоход... 4 Над Бабьим Яром шелест диких трав. Деревья смотрят грозно, по-судейски. Всё молча здесь кричит, и, шапку сняв, я чувствую, как медленно седею. И сам я, как сплошной беззвучный крик, над тысячами тысяч погребенных. Я — каждый здесь расстрелянный старик. Я — каждый здесь расстрелянный ребенок. Я тут стою, как будто у криницы, дающей веру в наше братство мне. Здесь русские лежат и украинцы, с евреями лежат в одной земле. И чудится мне в шелесте и гуле — Из-под земли туда, где синева, Фашистские расталкивая пули Из их сердец вздымается трава. Я думаю о подвиге России, Фашизму преградившей путь собой, До самой наикрохотной росинки Мне близкой всею сутью и судьбой. Под пули шли в шинелях ее дети спасти земной многострадальный шар, чтоб жили все, как братья, чтоб на свете не повторился больше Бабий Яр! Ничто во мне про это не забудет! «Интернационал» пусть прогремит, когда навеки похоронен будет последний на земле антисемит. Еврейской крови нет в крови моей. Но ненавистен злобой заскорузлой я всем антисемитам, как еврей, и потому — я настоящий русский! Расстрельная нота СТР. 78–79  Шостакович и Евтушенко. Архив Д.Д. Шостаковича, ф. 6, р. 1, ед. хр. 298 80 – 81 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 От знакомства с новой редакцией представление о радикальной коррекции (чтобы не сказать — подмене) смысла стихотворения, однако, «не пострадало». С мученичества евреев и неприемлемости антисемитизма в «Бабьем Яре-1961» акцент в «Бабьем Яре-1962» действительно перенесся на страдания всех советских народов и на героизм русских, ради спасения еврейки не щадящих живота своего. 21 февраля первый секретарь Союза композиторов СССР Тихон Хренников буквально рапортовал Ильичеву об успехе 13-й симфонии Шостаковича: «Исполнение Тринадцатой симфонии вызвало большой интерес советских слушателей, концерты проходили при переполненных залах. Несомненный успех симфонии объясняется прежде всего глубиной и выразительностью музыки, где в полной мере проявились мастерство и талант композитора. Следует отметить, что в последних двух концертах первая часть симфонии «Бабий Яр» исполнялась с текстом, в котором композитором были учтены основные изменения, внесенные в эти стихи Е. Евтушенко. Не все части симфонии равноценны. Так, подавленность, излишне мрачный колорит свойственны тексту и музыке в 3 части «В магазине». В 1 части — музыка в целом воспринимается как скорбный реквием жертвам фашизма. Вместе с тем общему возвышенному строю музыки порой противоречат своей односторонней заостренностью отдельные реплики текста... Секретариат Союза композиторов, учитывая широкий резонанс, который получила новая симфония Шостаковича, считал бы целесообразным предоставить возможность исполнения этого произведения концертным организациям Советского Союза и зарубежных стран. Просим указаний по этому вопросу» 21 . После этого симфония начала свое трудное шествие по стране. Минский дирижер Виталий Катаев за ночь переписал комплект оркестровых партий, увез их и подготовил премьеру в Минске. Сольную партию исполнял А. Беседин, хор собрали потихоньку из церковных певцов, хоровую партию конспиративно репетировали на частной квартире. Планировалось четыре концерта в Доме офицеров, в 20-х числах марта 1963 года. Приехал на них и Шостакович. Первым делом он спросил Катаева, какой текст — старый или новый — будет исполняться. Ответом было: старый! Оба сознавали, какой это большой риск, — и оба, пожав друг другу руки, на это сознательно пошли. — Авось пронесет? Не пронесло! После минской премьеры Шостаковича и Катаева вызвал секретарь ЦК компартии Белоруссии по идеологической работе В.Ф. Шауро 22 . По уговору, пошел туда один Шостакович, решивший, что он, мировая знаменитость, сможет лучше защитить минчанина Катаева 23 . А некто Н. Матуковский, главный редактор литературно-драматического вещания Белорусского радио, написал 24 марта 1963 года секретарю ЦК по идеологии Ильичеву художественный донос на композитора и дирижера: «...Звуки симфонии как-то ощутимо разделили зал на евреев и не-евреев. Евреи не стеснялись в проявлении своих чувств, вели себя весьма эксцентрично. Кое-кто из них плакал, кое-кто косо поглядывал на соседей. В этих взглядах сквозила неприкрытая неприязнь... другая половина, к которой относился и я, чувствовала себя как-то неловко, словно в чем-то провинилась перед евреями... Потом чувство гнетущей неловкости переросло в чувство протеста и возмущения... Самое страшное, на мой взгляд, что люди (я не выделяю себя из их числа), которые раньше не были ни антисемитами, ни шовинистами, уже не могли спокойно разговаривать ни о симфонии Шостаковича, ни о... евреях... У нас нет еврейского вопроса, но его могут создать люди вроде Е. Евтушенко, И. Эренбурга, Д. Шостаковича. Тринадцатая симфония является убедительным подтверждением этой мысли. Она возбуждает бациллы не только крайне опасного еврейского национализма, но и не менее опасного шовинизма, антисемитизма. Разжигая национальную рознь, она льет воду на чужую мельницу... Конечно, запрещение Тринадцатой симфонии вызовет неблагоприятную реакцию, различные кривотолки и у нас, и за рубежом. Но из двух зол всегда выбирают меньшее» 24 . Письмо-донос в Идеологическом отделе прочли. Оно наложилось на травлю и примерную порку Евтушенко из-за публикации им на Западе своей «Непреднамеренной автобиографии», ни с кем не согласованной в СССР. Милость сменилась на гнев и в том, что касалось 13-й симфонии. Вот предложения Идеологического отдела: «В связи с критикой стихотворения «Бабий Яр» на встречах руководителей партии и правительства с художественной интеллигенцией получили распространение слухи об официальном запрете 13 симфонии. Подобные слухи раздуваются буржуазной прессой, развернувшей антисоветскую пропаганду вокруг безответственных заявлений Е. Евтушенко, что его стихотворение «Бабий Яр» у нас в стране горячо принято народом, а его критиковали только догматики. За рубежом широко комментировались также многочисленные интервью Е. Евтушенко в ФРГ и во Франции, в которых он характеризовал 13 симфонию как одно из самых человечных и «острых» по содержанию произведений современности... Политическая незрелость большинства использованных в ней стихов Евтушенко подвергается резкой критике и в письмах, направленных в ЦК КПСС после исполнения этого произведения в Минске... В связи с этим мы считали бы нецелесообразным широкое исполнение этой симфонии в концертных организациях страны. <...> Считаем нецелесообразным удовлетворять заявки и передавать партитуру Тринадцатой симфонии в зарубежные страны» 25 . В сущности, Евтушенко прогибался зря. Даже в таком — «политкорректном» виде исполнение 13-й симфонии в СССР при Хрущеве было запрещено. При Брежневе запрет сняли, и 20 октября 1965 года симфония была исполнена в Московской консерватории, и снова — с огромным успехом. В 1972 году осуществлена грамзапись симфонии (с новым текстом), была издана и партитура, что сделало симфонию доступной и зарубежным дирижерам и оркестрам. В Киеве — городе прямого запрета на ее исполнение, сообщенного в свое время Гмыре руководством УССР — 13-я симфония впервые была исполнена лишь в марте 1988 года! В 1991 году, когда в Киеве — впервые официально и широко — отмечалось 50-летие трагедии в Бабьем Яре, великая симфония Шостаковича в программу юбилейных событий не была включена. Негласный запрет все еще был — в негласной, но силе. Павел ПОЛЯН 21 Цит. по: Евтушенко Е. Первое собрание сочинений. В 9 т. Т. 2. 1959–1964. М.: Neva Group. 1998. С. 505. 22 Громкое имя! Вскоре Шауро переведут в Москву, где он возглавит отдел культуры ЦК КПСС. 23 Хентова С. Удивительный Шостакович. СПб.: Вариант, 1993. С. 74. 24 Письмо секретарю ЦК КПСС Л.Ф. Ильичеву 24 марта 1963 г. Из архива ЦК КПСС. 25 Из записки зам. зав. идеологическим отделом ЦК КПСС В. Снастина, зав. сектором В. Кухарского и инструктора А. Михайлова от 15 мая 1963 г. Впервые цит. по: Евтушенко Е. Я пришел к тебе, Бабий Яр... История самой знаменитой симфонии XX века. М.: Текст, Книжники, 2012. С. 43. «Слишком страшно» Единственная фотография Гоголя была сделана в 1845 году Сергеем Левицким. На фото Гоголь вместе с художниками и архитекторами в Риме Вскрик Гоголя. Крик Гоголя. Жизнь Гоголя забытая проза 82 – 83 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 СТР. 84–85  Гоголь-гимназист, собираясь играть в школьном спектакле старого скрягу, месяц пригибал нос пальцем, чтобы он касался верхней губы. Таким должен быть старик с крючковатым носом! В Петербурге, куда он приехал после Нежинской гимназии, он то писец в департаменте уделов, то младший учитель истории в Патриотическом институте. Устраивался на службу, пропадал на два-три дня, приходил снова и, получив выговор, тут же увольнялся и устраивался на новую. Будучи домашним учителем, без всяких объяснений исчез и явился через два месяца. Был он небогат, один раз неделю жил без обеда, в другой раз зиму ходил в летнем пальто, однако вместе с художником Мокрицким занимал квартиру в пять комнат, а летом, бывало, снимал дачу, половину которой отдавал внаем господину по фамилии Половинкин. Был у него и свой человек Яким, которому он говорил: «Я тебе рожу побью!», что не мешало Якиму ему грубить, а самому Гоголю о нем заботиться. И писал, писал. Ночью поставит на стол две свечи и пишет, пока они не сгорят полностью. И что тогда видят его блестящие глаза в окружающей тьме? Синее небо Украины, ее сады, белые мазанки, девушек в сапожках, парубков с чубами, усатых казаков, гордых панов? Или видит затуманившимся вдруг взглядом бледного чиновника в латаной шинели, бредущего ночным Петербургом? Наборщики смеялись, набирая его «Вечера на хуторе близ Диканьки», а когда он пришел в типографию, хихикали, глядя на невысокого человека с тонким носом, хохолком над лбом и с припрыгивающей походкой петушка. Уж как смешны рассказы этого Гоголя-моголя, что он одним своим явлением улучшает людям настроение и веселит их! Сестры запомнили его любовь к варенью: «...иногда один съедал целую банку варенья, и если я в это время прошу у него слишком много, то он всегда говорил: «Погоди, я вот лучше покажу тебе, как ест один мой знакомый, смотри — вот так, а другой — этак», и т.д. И пока я занималась представлением и смеялась, он съедал всю банку». «Небольшой рост, худой и искривленный нос, кривые ноги, хохолок волосков на голове, не отличавшейся вообще изяществом прически, отрывистая речь, беспрестанно прерываемая легким носовым звуком, подергивающим лицо, — все это прежде всего бросалось в глаза. Прибавьте к этому костюм, составленный из резких противоположностей щегольства и неряшества, — вот каков был Гоголь в молодости». (А к этому прибавьте еще манеру взбивать кок на голове, «яркопестрый» галстук, красный жилет и голубой фрак с золотыми пуговицами.) С.Т. Аксаков при первой встрече увидел в его лице что-то «хохлацкое и плутоватое». Тургенев — лисье. «Вообще в нем было чтото отталкивающее» (опять С.Т. Аксаков, а ведь он его любил). Да и странен был. Едва знакомому человеку начинал рассказывать, что неизлечимо болен (а ему и тридцати не было). Вязал себе на спицах шарфы. Четыре дня пути из Москвы в Петербург беспрерывно сыпал шутками, смешил попутчиков и убеждал продавца пряников у дороги, что у того не пряники, а мыло, а пять дней пути из Петербурга в Москву молчал без единого слова с каменным лицом. В дорогу пускался с мешком, в котором лежали бутылка масла, которым он приглаживал волосы, щетки для расчесывания и том Шекспира на французском. (Впрочем, потом он выиграл в домино дорожный саквояж у Веры Аксаковой.) У высокопоставленного Жуковского он жил в его квартире во дворце, и тот запирал его снаружи, когда Гоголь работал. Однажды повел к нему Аксакова, отпер дверь и: «Я едва не закричал от удивления. Передо мной стоял Гоголь в следующем фантастическом костюме: вместо сапог длинные шерстяные русские чулки выше колен; вместо сюртука, сверх фланелевого камзола, бархатный спензер; шея обмотана большим разноцветным шарфом, а на голове бархатный, малиновый, шитый золотом кокошник, весьма похожий на головной убор мордовок». И на пришедших к нему он смотрел, не видя их. Странности его поражали людей. «В его манере вести себя было что-то натянутое, искусственное, тяжело действовавшее на всех, которые смотрели на него не как на гения, а просто как на человека...» Он притворялся спящим, лишь бы не встретиться со своим давним и любящим другом, пришедшим навестить его; в Москве, после представления «Ревизора», во время длительных оваций и криков «Автора!» он постепенно сползал со стула на пол и в конце концов убежал из театра. Чтобы оправдаться в странностях своего поведения, он выдумывал причины и истории, которые казались людям неестественными и фальшивыми, а чтобы оправдать их, он выдумывал новые причины и истории. В результате такого нагромождения выдумок и неестественностей его считали неискренним, неблагодарным, высокомерным, скрытным. «Он был во всю жизнь мастер на нелепые причины» (Смирнова-Россет). Почитатели его таланта превозносили его «выше облака ходячего» (по выражению одного из них): в доме Аксаковых всем ставили посуду обычную, а ему из розового стекла, ему подавали еду первым, а стоило ему при людях начать зевать, уронить голову и задремать, как раздавалось подобострастное: «Т-с-с! Николай Василич засыпает!» Тогда все уходили и ждали, пока он подремлет на диване. Хотел варить в Москве любимые им макароны, как у Лепри в Риме, — ему подавали макароны, хотел ночью, когда все лавки закрыты, выпить рюмочку малаги — рассылали людей по городу в поисках бутылки. Приносили наконец, а он, оказывается, и не хотел. Обедая, катал хлебные шарики и бросал в сидящих за столом, некоторые из них, боготворившие его, собирали их и хранили как реликвии. (Где они теперь, эти высохшие, затвердевшие шарики?) Гоголь все это принимал как должное. Но не все так думали, не все преклонялись перед ним. Мы видим в нем классика, два памятника ему стоят в Москве. Но Панаев относился к нему снисходительно и спрашивал, что еще «смешного и неестественного» он написал. Жуковский его оценивал как очень талантливого — юмориста. Называли его комиком и большого значения за ним не признавали. А язык его, все эти «куды», «домы», «метаюсь» вместо «мечусь», «фреск» вместо «фреска»... В Москве он сказал Аксакову, что «здешние мерзости не так уже его оскорбляют, что он впадает в апатию и что ему скоро будет все равно, как бы о нем ни думали и как бы с ним ни поступали». В Риме, когда он во дворце княгини Волконской перед публикой из высшего света читал «Ревизора», чтобы собрать деньги для одного бедного художника, зал пустел на его глазах и к концу чтения был совсем пуст. «Этою пошлостью он кормил нас в Петербурге, теперь он перенес ее в Рим». ощущения А л е к с е к с е й П О Л И К О В С К И Й К И Й Интерес толпы к нему его бесил. От беспрерывно повторявшегося вопроса «Чем вы подарите нас новеньким?» все его нервы скручивались. Чтобы избавиться от расспросов попутчика в дилижансе, он не признавался, что он Гоголь, и называл себя то Гогелем, то Гонелем, поднимал высоко воротник и прятал свой длинный нос между страницами романа Вальтера Скотта. В Риме заставил хозяина квартиры, старичка Челли, заучить легенду, что Гоголя нет, уехал за город, неизвестно когда будет, — и говорить ее всем посетителям. В России осенью и зимой он, южный человек (в Москве в доме Погодина бабушка звала его «тальянцем»), все время мёрзнул, зябнул. В доме Погодина ему отвели комнату под крышей, которая сильно нагревалась от солнца, но ему и там было холодно, он ходил в шерстяной фуфайке. Петербургские морозы его мучили, он замерзал (по его словам, «физически и нравственно»), однажды отморозил нос, в другой раз ухо. Он натягивал поверх сапог шерстяные чулки, но это не помогало, ноги все равно мёрзли, и тогда он начинал бегать или засовывал ноги в печку. Чувствительность его была так сильна, что при волнении у него кружилась голова, и были случаи, когда он падал в обморок, словно не мог вынести сам себя, своего волнения, своей нервности, своих язвящих мыслей и беспрерывного напряжения чувств. Нервы его были слишком тонкими для этого слоновьего мира. На жизнь в Риме ему присылали друзья, которых он просил собирать для него деньги «хотя в виде милостыни». «Я нищий и не стыжусь своего звания». Даже здесь, в рассказе о его жизни, эта фраза звучит совсем не смиренно, а гордо, словно он произносит ее, в позе стоя над всеми. Так и было. После формального признания в бедности и горделивых слов о нищете он начинал вещать свои требования и условия, условия и требования, причем входил в такие подробности, которые заставляли предположить в нем расчет и высокомерие. Даже любящих его людей эти письма шокировали, отталкивали. Он распоряжался своими друзьями так, словно их жизни ему принадлежали, а собственных забот они иметь не могли, будучи преданными такому высокому человеку, как он. Подробно расписывал, сколько раз в год и по каким числам они должны присылать ему деньги, которые они же должны собирать или отрывать от себя, свысока объяснял им, что ему нужно съездить в Лондон не потому, что там дела, а просто — хочет съездить, а его желание священно. Говорил им, что на три года они должны взять на себя В 1902 году Карл Фишер с помощью ножниц, клея и камеры из фотографии Сергея Левицкого за несколько дней сделал то, с чем ребёнок справится сегодня в GIMP за несколько минут: вырезал, увеличил, переснял. Это фото перед вами «Слишком страшно» ощущения СТР. 82–83  84 – 85 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 все его дела и заботы, общение с матушкой о деньгах и хлопоты о сестрах, ибо ему надо быть освобожденным от всего этого, потому что он сейчас на горних кручах, в высоких помыслах, в думах о человечестве, в мыслях о России. Бог его помыслами руководит, а вы там внизу сами справитесь. Так его возносило, заносило. Юморист, от шуток которого животики надорвешь, «натуральная школа», сатирик с выдающимся даром «лепки лиц» — вот кем и чем его признавали. Разве это мало? Но в какой-то момент не мало даже, а — ничто. Что значат все им написанные слова перед бездной, которая открывается вдруг там, где была теплая, молодая жизнь? Чичиков едет, Ноздрёв плутует, Собакевич косолапит, Акакий Акакиевич тенью в ночи крадется по Невскому в своей шинели — а ты-то, их увидевший, их создавший, ты-то кто и тыто где? В Риме, на роскошной вилле княгини Волконской, он проводил ночи, ухаживая за молодым графом Виельгорским, умиравшим от туберкулеза. Молодой человек воспитывался вместе с наследником престола, учился лучше него, был светел, ясен, скромен, усерден — и обречен. Сколько любви Гоголь дал ему в эти римские ночи, когда граф сидел в кресле — он уже почти не спал — и в открытые окна вдыхал запах своей последней весны. И с каждым днем все ближе к смерти. Никто не знает, случайно или по умыслу покинул его Гоголь ровно на тот час, когда он умер. Покинул комнату с разобранной постелью, кресло, человека с лихорадочным румянцем на щеках... Вернулся — его больше нет. О, что же делать, что за бездна! С тех пор он не выносил вида страдания, вида болезни, запаха лекарств, смерти. Не выносил, потому что невыносимо! Когда приятель, живший с ним в одной квартире в Риме, заболел, он тут же съехал с квартиры. Еще в 1840 году, в письме С.Т. Аксакову из Рима, он заметил: «Сокровенные чувства как-то становятся пошлыми, когда облекаются в слова». Он, жизнь посвятивший слову, он, умевший словом создать картинку так, что она двигалась и жила, понял со страшной ясностью, что есть некая черта в жизни, за которой слова делаются пусты и не выражают ничего. «Мне страшно вспомнить обо всех моих мараньях. Они вроде грозных обвинителей являются глазам моим. Забвенья, долгого забвенья просит душа. И если бы появилась такая моль, которая бы съела внезапно все экземпляры «Ревизора», а с ним «Арабески», «Вечера» и всю прочую чепуху, и обо мне в течение долгого времени, ни печатно, ни изустно не произносил никто ни слова — я бы благодарил судьбу». В другом месте (в первом же абзаце «Выбранных мест») он говорит про «бесполезность всего, доселе мною напечатанного» — и имеет в виду, что, перейдя некую черту в жизни, более не может забавляться и пробавляться художествами и хочет напрямую говорить с людьми об их жизни. Художества свои он называет «необдуманными и незрелыми». Бедный, слабый, больной, исстрадавшийся телом и душой Гоголь-Гогель с тонким длинным носом и длинными волосами, он решился на невозможное: проповедью изменить людей, духом Христовым насытить их души — и Россию. Всех, кто ни на есть на этом свете и в России, учит он из своего любимого Рима — губернаторшу влиять на губернатора, красивую женщину на светских щелкопёров, помещика на крестьян. Он, холостой, учит замужних женщин, он, никогда хозяйством не занимавшийся, учит помещиков вести хозяйство. Снова тон его странен, это тон изломанного, в неестественной позе стоящего человека, который сверху вниз учит всех подряд и плодит странные химеры о православных старцах, пишущих втайне ответ Европе, и о святых обязанностях царя. Книга безумна, не сошел ли он с ума? Это не моя нынешняя мысль, так многие тогда подумали. «Надо всеми мерами спасать людей от бешеного человека, хотя бы взбесившийся был сам Гомер», — сказал больной чахоткой Белинский в Зальцбрунне, встал с постели, надел сюртук и три дня по утрам писал Гоголю письмо. Когда Гоголь его получит, что-то случится с ним. Взахлеб, сплошным потоком горячих слез и горьких слов он пишет Белинскому длинный, на много страниц ответ, где и оправдывается, и укоряет, и хочет уязвить, и не может скрыть ужасную обиду — пишет сбивчиво, не соединяя начало предложения с концом: «Если же правительство огромная шайка воров, или, вы думаете, этого не знает никто из русских», а потом рвет страницы в клочья и отсылает критику совсем другое, короткое письмо. И тут вдруг понимает всю неестественность себя, залезшего на ходули и сверху поучающего. Заговорился... заврался... Боже!.. как я... кто я... Хлестаков! Но другая вещь, которую он продолжал писать, ему не принадлежала; он верил, что пишет ее по воле свыше. «Несмотря на мое болезненное состояние, которое опять немного увеличилось, я слышу и знаю дивные минуты. Создание чудное творится и совершается в душе моей. Здесь явно видна мне святая воля Бога: подобное внушенье не приходит от человека, никогда не выдумать ему такого сюжета. О, если бы еще три года с такими свежими минутами! Столько жизни прошу, сколько нужно для окончания труда моего, больше ни часу не нужно». Это — «Мертвые души». Он писал их в Риме. В Москве писать не мог, должен был уехать из Москвы, она его любила и давила, он ее любил и в ней жить не мог. «Мне надоело серое, почти зеленое северное небо, так же, как и те однообразно-печальные сосны и ели, которые гнались за мною по пятам от Петербурга до Москвы». В Риме он «усредотачивался в себе». В Риме он мог на улице петь украинские песни, пускаться в гопак и размахивать зонтиком. В Риме он мог спорить с официантами и запивать вином горячие каштаны. Из живого, солнечного, теплого Рима, исполненного итальянского веселья и грации, пронизанного музыкой и солнцем, жившего под «небом невыразимого цвета весенней сирени», он яснее, отчетливее видел бричку с аферистом, едущую по России, и преувеличенные, искривленные, как в карикатуре, фигуры Ноздрёва, Собакевича, Коробочки, Плюшкина, в лица которых Россия заглянет, расхохочется и ужаснется. А там уже в буро-малиновом тумане встает в узком мундире огромная фигура того, кто явится не ревизором, а судьей над всем... Себя Гоголь считал кувшином, в котором высшей волей заключено нечто — то самое, что он писал. Труд свой отныне называл «святым». Готов был платить деньги, лишь бы от него отстали с просьбами писать для журналов. «Труд мой велик, мой подвиг спасителен; я умер теперь для всего мелочного». Да, это так, но бывает и другое, когда на него находит «мертвящая остылость чувств». Писать тогда — пытка. И с этим что делать? СТР. 86–87  ,, Себя Гоголь считал кувшином, в котором высшей волей заключено нечто — то самое, что он писал. Труд свой отныне называл «святым» Москва. Дом графа А. П. Толстого, где последние годы жил и работал Гоголь. Примерно 1900 год Собственного дома у него никогда не было. Но он в нем и не нуждался, потому что жил в чужих домах на положении короля и святого, с которого нужно пылинки сдувать. «Здесь за Гоголем ухаживали как за ребенком, предоставив ему полную свободу во всем. Он не заботился ровно ни о чем. Обед, завтрак, чай, ужин подавались там, где он прикажет. Белье его мылось и укладывалось в комоды невидимыми духами, если только не надевалось на него тоже невидимыми духами». Собирались гости, чтобы его увидеть и услышать — он выходил, молча посидит на диване или пройдется по комнате и уйдет. Если кто-то подсаживался к нему с вопросами, он отворачивался или закрывал глаза и погружался в настоящий или мнимый сон. Жил он на Девичьем поле у Погодина, который ехидно записывал про него в дневник: «Православие и самодержавие у меня в доме: Гоголь служил всенощную — неужели для восшествия на престол?», и у Аксакова на Сивцевом Вражке, а потом четыре года на Никитском бульваре в большом доме графа А.П. Толстого, которому писал вразумляющие письма о том, как жить чиновнику (считать себя чиновником Христа). Тут, в большом просторном доме, в двух своих комнатах с двумя диванами, он все глубже погружался в самого себя, все дальше уходил в тот мир, где пахло ладаном, тихо потрескивали тонкие желтые свечи и с маслянистых досок немо глядели Его глаза. В эту тьму он уходил, веруя в то, что есть в ней свет, уходил под мягкий голос графа А.П. Толстого, который, будучи губернатором, собственноручно чистил от мух иконы в канцеляриях, тайно носил вериги и с которым они сходились в том, что Россия есть обиталище Христа, а если вокруг грязь, жестокость, взятки, рабство, воровство и тупость, то нужно «вспомнить человеку, что он вовсе не материальная скотина, но высокий гражданин высокого небесного гражданства» — и каждому на своем месте быть кем родился и кем назначен, губернатором от Иисуса, столоначальником от Иисуса и даже городничим от Иисуса. И крепостным рабом тоже от Иисуса? Любимой женщины у него никогда не было. Зная себя и свои нервы, он избегал любви: «... это пламя меня бы превратило в прах в одно мгновенье». Есть воспоминания, в которых описано, как он смущался перед женщинами, какие неестественные обороты употреблял в беседе с ними, как был странен и напряжен в общении с красавицей и как потом, когда она ушла, в изнеможении опустился на диван. Вместо любви — многочисленные письма о духовном, которые он писал светским дамам. Смирнова-Россет однажды внимательно посмотрела на него своими черными страстными глазами: «Послушайте, да вы влюблены в меня!» Он оскорбился. Он уже вошел в такие пространства и очутился в таком тяжелом, смутном, бессонном состоянии нервов и души, что не было уже больше ничего, кроме как Бога. Но видел все и чувствовал все всей силой своих обнаженных нервов. Какой эротикой пронизаны его описания парижанок с «заманчиво щегольскими тонкими руками» и с каким восторгом он изобразил албанку Аннунциату, «от плеч до античной дышащей ноги». Но путь в эту сторону ему был закрыт его робостью и монашеским стремлением. Слабая, неуверенная попытка женитьбы — через третье лицо передал предварительный вопрос одной из сестер Виельгорских, Анне — окончилась ничем. Отказ. ощущения «Слишком страшно» СТР. 84–85  Википедия 86 – 87 Алексей ПОЛИКОВСКИЙ «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 Много раз и сам он писал в письмах и говорил друзьям, что болен, и другие люди за ним повторяли. Но чем болен, какой болезнью? Диагноза нет, ничего вразумительного о нем по медицинской части мы не найдем. Знаем, что в Риме пил чистую воду из фонтана Терни, в Вене мариенбадскую воду, что лечился холодной водой в Остенде и Грефенберге (купания, мокрые простыни, 20 стаканов воды в день), что в Москве постоянно пил теплую воду с сахаром и красным вином, но от чего именно лечился? Сам он полагал, что у него «извращенный желудок». Еще с мнительностью, свойственной нервным людям, обнаружил у себя отсутствие испарины при жаре. Но в том ли дело? Гоголь был болен — самим собой, своей жизнью, своими мыслями, своими нервами. «Тоска необъятная жрала его, и безымённый червь точил его сердце», — написал он об итальянце в Париже, но не о себе ли повсюду? Смотря в себя, зная себя, он видел в себе «странную смесь противоречий, упрямства, дерзкой самонадеянности и самого униженного смирения». Однажды на Тверском бульваре он объяснил знакомому: «У меня все расстроено внутри. Я, например, вижу, что кто-нибудь спотыкнулся; тотчас же воображение за это ухватится, начнет развивать — и все в самых страшных призраках. Они до того меня мучат, что не дают мне спать и совершенно истощают мои силы». Сжималась его жизнь и перекручивались, доходя до высшей силы напряжения, его нервы. Молодой человек, не замеченный в особой тонкости, — и тот, встретившись с ним, увидел в его глазах «нравственное утомление». Еще будучи в Европе, во Франкфурте он однажды читал свою трагедию Жуковскому. «Когда Гоголь кончил и спросил, как я нахожу, я говорю: «Ну, брат, Николай Васильевич, прости, мне сильно спать захотелось». — «А когда спать захотелось, тогда можно и сжечь ее», — отвечал он и тут же бросил в камин. Я говорю: «И хорошо, брат, сделал». Ну спасибо тебе, Василий Андреич, любитель поспать, удружил русской литературе. В доме на Никитском, где он жил, хозяйкой была графиня Анна Толстая, про которую Вигель говорит, что она жила со своим мужем как с братом. Ну Вигель известен своим злословием... Но что точно известно — графиня беспрерывно молилась и отдавала десятки тысяч рублей на благотворительность. За чаем тут подавали изысканные сладости из модной кондитерской на Кузнецком Мосту, а во время поста ели тюрю из хлеба, картошки, кваса и лука. Гоголь тоже ел тюрю и тайно раздавал деньги, полученные за издание своих книг. Шевырев в Москве этим занимался по его поручению, а в Петербурге — Плетнёв, которому Гоголь посылал в пакетах пачки ассигнаций для инспектора университета, чтобы раздавал бедным студентам. Ни инспектор, ни студенты не знали, от кого деньги. Странный это был дом на Никитском бульваре, дом, в котором на первом этаже, в хорошо натопленных комнатах справа, жил вечно зябнувший писатель с мыслями о Боге, принимавший посетителей в коричневом пальто, а на втором этаже жили целомудренные двое, соединявшие веру в босяка Иисуса с верой в государя «Божьей милостью». Однажды в этот странный дом к Гоголю три раза за день приходила старушка Надежда Николаевна, но слуга ее не пустил. Она сказала: «Передай Николай Васильичу, что хотела проститься с ним!», ушла и в тот же день умерла. Какие последние слова хотела сказать ему московская старушка, что рассказать, о чем поведать? Тайную и скрытную жизнь Гоголя в его последние месяцы мы знаем только пятнами, урывками. Знаем, что в один из зимних дней он сел на извозчика и поехал в Преображенскую больницу. У ворот больницы долго ходил туда и сюда, но не зашел, а, наоборот, отошел в чистое поле и там долго стоял на ветру, овеваемый снегом. О чем думал? Что решал для себя и про себя? Потом сел на извозчика и уехал. В другой раз поздно вечером шел по переулку вблизи Никитского бульвара и увидел приоткрытое подвальное окно и в ярко освещенной свечами комнате — молящихся на коленях проституток, а с ними старуха в черном, а перед ними священник в облачении. Долго стоял незамеченным у окна. То в испанском плаще, то в шинели с меховым воротником, в шляпе с опущенными полями ходил по городу и по бульвару, по которому и мы ходим, весь обращенный в себя, смятенный, углубленный. Как тяжело писать, как мучительно вытаскивать из себя текст. Но выхода-то нет. Нет выхода из кружения мысли, которая хочет жизни и боится смерти, нет выхода из тела, которое хочет жить, как ты его ни обуздывай воздержанием и постом, нет выхода из бесконечной, безнадежной тоски по России, которая вот она, на улице, где воробьи клюют по зернышку и мужики, заломив шапки, спорят о том, доедет ли колесо... А коро Пасха. Четвертым в этом богатом доме с колоннами у входа, достойно и привольно раскинувшем свои крылья с окнами, был священник отец Матвей, наезжавший из Ржева учить графа, графиню и писателя вере и жизни. Видом мужичок, разве что в рясе. Однажды в Торжке увидел раскрытую могилу святой Иулиании. «Когда, невзирая на свою болезнь, на место прибыл о. Матвей, на дне могилы оставались лишь комья липкой и вонючей грязи. Недолго думая, о. Матвей опустился на самое дно, собрал благоговейно эти остатки, съел их... и совершенно выздоровел». Евший грязь прозрел в Гоголе внутреннюю нечистоту, осудил за любовь к Пушкину и второй том «Мертвых душ». Дал и утешение: «Так помни смерть; легче жить будет. А смерть забудешь — и Бога забудешь». Не знаем, что еще он грозно вещал Гоголю в его комнате с зеленым ковром на полу, какие рисовал ужасы человеку в депрессии, изнемогающему от страха смерти, с измученными нервами, а знаем только вскрик бедного человека: «Оставьте, не могу далее слушать, слишком страшно!» Февральской ночью Гоголь велел слуге Семёну идти наверх, на второй этаж, и там открыть заслонку печи, а потом спуститься и затопить печь на первом. Тот босиком пошел (все в доме спали) и сделал, как велели. Гоголь, сидя у кафельной печи, клал в огонь тетрадки со страницами, исписанными его мелким почерком. Одиннадцать глав второго тома «Мертвых душ» отправил он в огонь. Тетрадки горели плохо, пришлось их доставать и жечь по одной. Была у него — мы знаем — «Последняя повесть», тоже, видимо, сжег. Бледный, со спутанными волосами, с длинным тонким носом и обострившимся лицом, в халате и сапогах, Гоголь лежал на кровати в комнате слева от входа, куда его перенесли, как заболел. Он отказывался есть. Хотел говеть перед Пасхой. От лекарств тоже отказывался. Врачу, который взял его руку, чтобы узнать пульс, тихо сказал: «Не трогайте меня, пожалуйста». Но все равно трогали, мучили, тащили в ванну, ставили пиявки на лицо. «Он иногда вздыхал тяжело, шептал какую-то молитву и по временам бросал мутный взор на икону, стоявшую у ног на постели, прямо против больного». Медленным упорным голодом заканчивал себя, вытеснял душу из тела. Душа, хватит цепляться, иди к Нему, к Благому и Всеблагому, к Свету и Сиянию. Так изгонял из себя странную жизнь свою. До Бога близко. ,, Гоголь посылал в пакетах пачки ассигнаций для инспектора университета, чтобы раздавал бедным студентам. Ни инспектор, ни студенты не знали, от кого деньги Одесская гастроль Маэстро Ордена Ленина номер один плутовская быль Осенним утром 1969 года из купированного вагона харьковского поезда на запыленный солнцем перрон одесского вокзала вышли два приличных на вид господина. Тот, что постарше, был не то чтоб невысок и плотен, но элегантно компактен в своей темно-синей с тонкой светлой полоской финской тройке, купленной, по-видимому, в валютной «Березке», голубой сорочке и галстуке в тон. Он весело посмотрел нестерпимо голубыми слегка навыкате глазами на заполнивших платформу серых мужчин и женщин с чемоданами, сумками и сонными детьми, плетущимися вслед; на носильщиков в мятых черных робах, безразлично и безнадежно предлагавших свои услуги экономным пассажирам, с решительным усилием волокущим свой багаж; на унылое и обшарпанное, как везде в империи, здание вокзала, и, взъерошив соломенные, коротко стриженные волосы, высоким громким голосом, так, чтоб слышали все вокруг, не оборачиваясь, обратился к попутчику: — Ну что ж, мой юный друг, Одесса посвоему интересный город. Подхватив тяжелый чемодан свиной кожи и невиданный на одесском перроне в столь ранний час модный заграничный атташекейс, именуемый в то время «дипломатом», он, не торопясь, пошел к выходу в город. Юный друг, последовавший за ним, выглядел лет на десять моложе и до тридцати не дотягивал. Он был кругл лицом, в круглых очках, сквозь которые с жизнерадостным любопытством смотрели круглые, как говорят в городе, куда они прибыли, лупатые глаза. И хотя видно было, что он плутоват, охотная и от крытая улыбка вызывала у окружающих неоправданное доверие. Он был выше своего товарища и одет в черно-серый костюм с жилетом из купленного по случаю в Днепропетровске на призовые в первенстве Украины по плаванию деньги штучного материала, который шел когда-то на шитье брюк для визиточных пар. Зауженные штаны и коротковатый бочкообразный пиджак выдавали в ансамбле стиль десятилетнего возраста, когда он действительно и был построен в Киеве у модного глухонемого портного Коли. На самом деле юный друг предполагал что-нибудь удлиненное, приталенное и с двумя шлицами, чтоб надолго, но объяснить свой замысел на пальцах не смог, а забрать материал и идти к знаменитому в городе закройщику Дубровскому не позволяло сострадание к немому мастеру и описанное уже мной желание быть хорошим. С черной фотографической сумкой и рыжим польским портфелем в руках он устремился за старшим товарищем, которого мы станем именовать Маэстро, каковым он выглядел, да и был на самом деле, а молодого назовем Ассистентом. Петр САРУХАНОВ 88 – 89 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 Они дошли до трамвая на привокзальной площади, который, судя по тому, что часть пассажиров вышла покурить, как это бывает на однопутной железной дороге в ожидании встречного, никуда не собирался двигаться. Сзади на рельсах без нетерпеливого звона замерли другие трамваи. Вагоновожатый стоял на улице и кричал в раскрытую дверь прицепного вагона: — Мадам Заяц, выйдите из трамвая! — Где она? — волновались пассажиры. — Пусть немедленно выйдет, что за безобразие! Безобразия тем не менее видно не было. Все не курящие сидели на своих жестких скамейках, ожидая развязки. — Имейте на людей совесть! — призывал вагоновожатый. — Каждый раз с вами, мадам Заяц, одно и то же. С последнего сиденья поднялась крохотная сухонькая старушка с алюминиевым бидоном в руке. Она с трудом сползла по ступенькам, ине глядя на вагоновожатого, подняла сосуд и обратилась к Маэстро, признав в нем достойного понимания человека. — Два литра керосина, есть о чем говорить! — Все люди доброй воли должны бороться за свои права с эксплуататорами, — сказал Маэстро. — О! — сказала бабушка и направилась к следующему трамваю. — Вы не знаете, как дойти до обкома комсомола? — спросил Маэстро у стоящей рядом девушки, похожей на Жаклин Кеннеди, только лучше. — Я-то знаю! — ответила она улыбаясь. — А что вы делаете... — начал Ассистент, заглянув в широко расставленные глаза. — Сегодня вечером, — продолжила она, — у меня важное политическое мероприятие. — У-у! — излишне серьезно закивал Маэстро. — Тогда позвольте в знак знакомства подарить вам нашу книгу. — Вы писатель? — Это знаменитый... — встрял Ассистент. — Не надо, — кротко улыбнулся Маэстро, заглянув в те же глаза. Он открыл чемодан и достал роскошный альбом рисунков космонавта Леонова и художника Соколова «В космосе». — У вас есть минута? Ваше имя? — спросил он, доставая паркер. — Да, есть. Дина. «Очаровательной Дине в час счастливого знакомства от авторов». И расписался за Леонова. Ассистент за художника Соколова. — По-моему, благородно, что мы не назначили ей свидания, — сказал Ассистент фальшивым голосом. — День только начинается, — ответил Маэстро. Он скрылся в здании обкома и скоро вышел оттуда без «дипломата», но с броней в гостиницу «Большая московская», что на Дерибасовской. — Через два часа у нас запись на телевидении, а вечером прием в ресторане гостиницы «Красная» в честь приезда высокой делегации румынского комсомола. По-моему, мы достаточно хорошо одеты для приема. Они сели в троллейбус, у которого не закрывались двери, и медленно покатились под сенью платанов по брусчатке Пушкинской улицы. Около здания филармонии, построенного в старые времена для биржи с ее особенной (я бы сказал, интимной) акустикой, они увидели идущую по тротуару с подаренным альбомом под мышкой одесскую красавицу Дину. — Не хотите ли проехаться с нами? — закричал Ассистент. Она улыбнулась. — Приглашать такую девушку покататься на троллейбусе... По-моему, мы теряем реноме. Реноме было произнесено без усилия. Из подсознания, плескаясь и отфыркиваясь, выныривало другое слово, тоже не русское, но содержания приятного и требующее немедленного осуществления — осажэ. Дело в том, что позавчера в Киеве соратники, презрев скаредность и трезвый (это прилагательное затесалось в текст случайно) расчет, отмечали свой успех в выступлении на республиканском телевидении. Оно было столь значительным, что глубокую и поучительную информацию, почерпнутую ведущим в беседе с Маэстро при немногословном участии Ассистента, было решено записать (без купюр) на пленке, чтобы показать программу истосковавшимся по духовной пище зрителям в день, когда спрос на высокоинтеллектуальный продукт особенно велик, — в субботу. «Газета «Комсомольская правда» является кузницей молодых журналистских кадров. Она награждена орденом Ленина No 1, ежедневный тираж достигает двенадцати миллионов экземпляров», — в сущности, это все, что поведал зрителю Маэстро. Но, знаете, в то время немало это было. Немало. Петр САРУХАНОВ СТР. 90–91  ощущенияощущен Ю р и й Р О С Т Одесская гастроль Маэстро ощущения Пожилой киевский актер, в доме которого путешественники уверенно посидели до отхода поезда, научил их элегантному, на французский манер, термину, означающему процедуру, знакомую многим, нуждающимся в поправке здоровья. Высадившись утром в Харькове, они тут же выпили по стаканчику холодного шипучего вина и незамедлительно почувствовали живительное осажэ. После повторения (чтобы термин закрепился в сознании) они, прежде чем отправиться на гигант советской индустрии — Харьковский тракторный завод, где их ждали, неожиданно для себя посетили местную галерею, в которой их никто не ждал. Там они немало душевно встревожились картиной неизвестного им живописца под названием «Маленький Володя Ульянов выпускает на волю чижика из клетки». — Позвольте, позвольте! — скандальным тенором закричал куратору выставки Маэстро, рассматривая кудрявого херувима, показывающего ручкой на открытую в клетке дверцу: мол, лети, птичка! — Позвольте, не это ли будущий вождь мирового пролетариата В.И. Ленин, освободивший народы от нестерпимого гнета и насилия? — Вы его узнали? — По повадкам. Но... — тут он скорбно прервался, — время, знаете ли, безжалостно. Я видел его недавно в Москве. Где эти кудри? Где живость? А птичке, значит, удалось спастись? И сколько это стоит? — Тридцать семь рублей. Со стеклом. — Не-по-силь-но! Хотя светло. И скоро они уже шли вдоль длинного конвейера, где собирали гусеничные ХТЗ. На каждом рабочем месте лежала кувалда. — Понимаю, — сказал Маэстро. — Несмотря на щадящую точность деталей, страна любит, чтоб было много гусеничных тракторов в пятнадцатисильном исчислении. Провожатый охотно кивнул. В конце конвейера под плакатом «Не курить! Опасно!» стоял труженик с дымящейся папиросой и из краскопульта поливал серебряной нитрокраской мотор. — Американцы посмотрели на наше производство и сказали, что это русское чудо. — А трактора после сборки двигаются сами? — Ну да! — Да ну? Американцы правы. Вечером на харьковском телевидении Маэстро ловко начал разговор с поразившего его производства, а уж потом сообщил, что «Комсомольская правда» — кузница журналистских кадров и обладает орденом Ленина номер один. Ведущий был ошеломлен. Ассистенту оставалось добить его, назвав тираж газеты. После чего гостей сначала повели в буфет, где восхищенно сказали, что такую познавательную программу надо обязательно показывать в субботу, а уж потом проводили на одесский поезд. Разместившись в огромном неуютном номере «Большой московской» с окнами на Дерибасовскую, товарищи почувствовали, что осажэ напрашивается само собой, тут же направились в соседнюю пивную «Гамбринус», подробно описанную Куприным. Правда, это был уже другой «Гамбринус», да ведь и Куприн теперь не тот. В подвале было немноголюдно. Дневные посетители сидели за чистыми вполне столами и большими бочками, официантки лениво носили кружки с естественным для заведения, судя по тому, что никто не роптал, недоливом. Одна из них с некоторой инерцией движения остановилась перед Маэстро. — Надеюсь, вы нас обяжете парой пива, милейшая?.. — Лиза. — Елизавета. СТР. 88—89  Петр САРУХАНОВ 90 – 91 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 Она обязала их через три минуты, со скоростью небывалой в этих местах. — Я вас узнала, — сказала официантка, глядя на элегантного прямо с утра Маэстро. — Вы нездешний. — Узнаете вы нас завтра, если посмотрите республиканскую программу телевидения. — Рая! — радостно закричала Елизавета крупной молодой женщине в белом (пока) переднике. — Их завтра по телевизору покажут. А у меня день рождения. Тридцать лет. Приходите! Без очереди. Швейцару скажите, что к Лизе. Маэстро открыл портфель Ассистента, достал оттуда бронзовую на подставке дощечку с надписью «Лучшему распространителю печати» и с обворожительной улыбкой протянул официантке. — Это еще не подарок. Триумф на одесском телевидении превзошел, как писали тогда, самые смелые ожидания. — Орден Ленина номер один? — восторженно прижимая руки к сердцу и недоверчиво мотая головой, всхлипывала редакторша. — Не может быть! Кузница молодых журналистских кадров... Какой образ: горячий цех, ковка заготовок для печати, горнило информации! Вы это сказали: ежедневный тираж больше, чем у «Правды»? Смело! Для Одессы это смело. Ставим на завтра в субботу, в лучшее время. Я слушала вас, как Лемешева! Маэстро покорно и скромно склонил голову. — Значит так... — сказал он спутнику, когда они оказались на улице, и сделал паузу: — Значит так: до назначенной встречи в верхах у нас есть два часа. В семь у памятника Ришелье нас встретит представитель одесского комсомола. Перед острой дискуссией с румынскими братьями не хотим ли мы выпить немного натурального бессарабского вина? Осажэ come осажэ! (Маэстро слыл немного галломаном.) Крохотных полутемных подвальчиков, где стакан вина стоил никак не больше тридцати копеек, на их пути к Дюку оказалось довольно. Через полчаса они приобрели необыкновенную веселость к обыкновенно им свойственной. В следующие полчаса, перейдя на «вы», соратники громко, словно одесситы, но с чрезвычайной вежливостью, обсуждали преимущества здорового образа жизни (в принципе!), а дальше и вовсе стали говорить, как им казалось, гекзаметром, обращаясь друг к другу: «А что, брат Гораций!» К назначенному комсомольцами времени Ассистент, стоя у подножия памятника, отчетливо объяснял Маэстро, что этот Ришелье — не кардинал Ришелье, и, уж конечно, не вышивка ришелье, и что, если покопаться, можно найти их немало. К примеру, папа этого — тоже был Ришелье. Заинтересованная содержательностью рассуждений вокруг них собралась небольшая толпа, из которой выделился социально активный гражданин, взявший на себя смелость от лица общественности испросить у Маэстро разрешения присоединиться к экскурсии. — Друг мой, внезапно возникший, не я тебе избранный пастырь. Ночь ты не просишь — дай милость для сна смежить очи. Так и внимая иным, узнавай своей совести голос, Слушай себя самого, если хочешь услышать другого... — что-то в этом роде отвечал Маэстро гражданину, как вдруг увидел... и Ассистент увидел и замолчал немедля. Ну вы-то догадались: они увидели делегата одесского комсомола, высланного за ними. Делегат был в изящном черном в талию костюме и выглядел еще лучше, чем утром. Широко посаженные глаза сияли, как показалось товарищам, веселым восторгом. — День только начинается, — прозой сказал Маэстро, и они, едва не подняв Дину на воздух, подхватили ее под руки и поспешили... нет, нет, не на политический раут, а в очередной подвальчик, где выпили бессарабского, потом еще в один и вошли в ресторан гостиницы «Красная» в прекрасном расположении духа. Зал, украшенный бордовыми бархатными портьерами, был набит до отказа. Вдоль левой стены стоял длинный стол, уставленный московской водкой, армянским коньяком и дарами одесского Привоза. Там угадывались: домашняя колбаса, плотно набитая кусочками приправленного дымком постного мяса; собственно мясо, точнее, филейная его часть, жемчужно, мерцающая на срезе; малосольная черноморская — тогда она была! — скумбрийка, совместимая с любым напитком, если этот напиток водочка; фаршированный судачок, нарезанный упитанно, с пониманием предмета, и красный на бурачке хренок к нему; тюлечка без голов цвета начищенного серебра и к тому же обложенная кружочками вареных яиц с оранжевыми «без лавсана» желтками и крымским лиловым лучком, порезанным не кольцами, но дольками; икра из печеных синеньких, как здесь зовут баклажаны, такой кондиции, что ее и жевать не надо: выпил рюмку, положил ложку икры в рот, подержал немного для ощущения точности выбора, проглотил — и живой; мясистые помидоры, с лицом цвета легендарных биндюжников; пупырчатые осенние огурчики, такие крепкие, что если их не то чтоб укусить, а резать ножом, издают звук рвущейся материи, только короткий; тончайшая брынзочка, цвета незагорелой девичьей груди и закопченный сыр уже цвета груди загорелой. А вокруг стола стояли наготове официанты с блюдами легкого горячего в виде обжаренных до хруста головастых круглотелых бычков, мелкой барабульки и распластанных глосиков (как здесь зовется небольшая местная камбала). А впереди были еще основные блюда, среди которых автор выделил бы уху из белотелых сомиков, желтой стерлядки, судачков и кефали, которых привозят из-под Вилково на Дунае или из Маяков, что в устье Днестра; молочного тонкой золотистой корочки поросенка с гречневой кашей и грибами; вареники с картошкой и жареным луком, лучше которых можно было встретить только в кафе «Олимп», что на Пушкинской, 49, у Валечки, и, наконец, жареные раки (эти из Маяков уж точно). Петр САРУХАНОВ СТР. 92–93  ощущения СТР. 90–91  Одесская гастроль Маэстро К тому моменту, когда Маэстро, Ассистент и Дина подошли к описанному автором скорее по мечтам, чем по памяти столу, там царило напряженное молчание. Сидевшие визави по длинным сторонам одесские и румынские комсомольцы, выпив по одной стопке за нерушимую дружбу, замерли в ожидании главного вопроса. Год назад произошли чехословацкие события, которые советская сторона трактовала как акт братской помощи, а румыны и остальной мир несколько иначе. Застолье в «Красной» было обречено на непримиримый и опасный для одесситов идеологический спор. После того как вновь прибывшие были рассажены и за их «счастливую ногу» было выпито, главный румынский комсомолец решительно отложил вилку с ножом и громко, с нажимом, по-русски сказал: — Согласитесь, что ввод советских войск в Чехословакию был, по существу, вторжением! «Красная» замерла в напряжении. И тут в мертвой тишине раздался высокий громкий голос откинувшегося на спинку кресла Маэстро: — Да какое там вторжение? Опомнитесь! Это была чистой воды оккупация! Некоторые посетители аккуратно, не отодвигая стульев, выползли из-за столов и на цыпочках, не расплатившись, двинулись к выходу. Официанты попятились за бархатные кулисы, игнорируя неоплаченные счета. Дамы незаметно, под скатертями, стали снимать кольца. Противоборствующие стороны ошалело посмотрели друг на друга и все вместе уперлись взглядом в излучающего спокойствие Маэстро, который, как было объявлено, прибыл из столицы и является членом редколлегии газеты — органа ЦК комсомола. Кто его знает... Может, они что-то зевнули. Потом все молча выпили. Говорить было не о чем. Румыны получили больше, чем просили. Одесситы не впутались в отношения между Прагой, Москвой и Бухарестом. Дальнейшее застолье потеряло политический смысл и постепенно стало превращаться в рутинную и безопасную для окружающих попойку. Посетители ресторана вернулись на свои места. После банкета на ночной Пушкинской улице Маэстро сказал Ассистенту: — Ступай, проводи Дину, а я пройдусь до гостиницы, — он посмотрел на пару влажными от умиления глазами. — Дети, любите друг друга! Прощайте друг другу!.. Финал напутствия Ассистент, который, рухнув на заднее сиденье такси, тут же обнял левой рукой благосклонную секретаря, как оказалось, райкома комсомола по школам, не слышал. — ...Как я завидую молодым, особенно молодому. Первенца назовите в мою честь Славиком! — проповедовал на пустой улице Маэстро, пытаясь сойти с места и сообразить, в каком направлении ему идти. Красавица жила в одесских Черемушках, и ехали они не быстро. Ассистент целовал ее волосы и думал, удобно ли будет завтра рано встать и, не будя Дину, вернуться в «Большую московскую» проведать Маэстро, как он там один. Потом Ассистент обнял спутницу довольно-таки вольно и, положив голову на плечо, жарко задышал в ухо. Проснувшись от того, что машина остановилась, он сделал обаятельную улыбку, посмотрел налево и, увидев шофера в усах, сообразил, что сидит на переднем сиденье. — Как неудобно получилось, — сказал он вслух, не помня, получилось ли что-нибудь вообще, и полез в карман за деньгами. — За вас уплочено, — без сочувствия сказал таксист. «Господи, какой стыд», — подумал Ассистент и, захлопнув дверцу, увидел Маэстро, который последние метры пути к гостинице преодолевал на коленях. Ассистент поднял товарища, и они, являя собой действующую модель патриотической скульптуры «Сильнее смерти», впали в вестибюль. — Ну?! — спросил Маэстро с пристрастием. — Не знаю. Заснул. — Зачем я должен перед всеми? — Маэстро трагически закинул голову. — Зачем я жертвовал собой? Утром, пока горничная заштуковывала две аккуратные дырочки, протертые Маэстро на коленях накануне ночью, гладила его костюм и рубашку, Ассистент сходил в гостиничный буфет. — И кефир, как врага народа, поутру я за горло тряс, — весело сказал он, передавая сидящему за столом в цветных импортных трусах и что-то пишущему в блокнот Маэстро бутылку с серебряным рыльцем на широком горлышке. Петр САРУХАНОВ 92 – 93 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 — Неплохо для оскандалившегося Ромео. Я имею в виду кефир. Учить вас надо, молодых. Личным примером! Вошедшая в номер с одеждой Маэстро коридорная нашла постояльцев совершенно живыми и благоухающими. То есть готовыми начать день. Лучшим местом для этого был «Гамбринус», лежащий у них буквально под ногами. Спустившись в подвал, они обнаружили, что в субботу пивная заполнена и днем. Мест не было. Крупная Рая с подносом, на котором разместилось не менее дюжины кружек, заметила их. — Лизы еще нет, — сказала она приветливо. — На день рождения мы придем, когда званы, а сейчас, милая, — проворковал Маэстро, приобняв Раю пониже подноса, — мы зашли просто выпить по кружечке пива. — Девушка, девушка! — закричали изза стола, где сидели по виду филологические студентки, прочитавшие про Сашкумузыканта и решившие вдохнуть атмосферу «Гамбринуса». — Когда вы к нам наконец подойдете? — Когда подойду? А вам здесь вообще делать нечего, — сказала Рая беззлобно и с подносом на руке повела приятелей вглубь подвала, где у возвышения, служившего сценой эстрады со старым украшенным резьбой пианино, стояла изображавшая стол широкая и низкая бочка. За ней сидел в одиночестве крепкий молодой мужчина. — Виталик, это наши с Лизой гости. Не возражаешь? — сказала Рая и сразу поставила три кружки пива. — Позвольте вас угостить, э-э... — Маэстро сделал паузу, которую немедленно заполнил хозяин стола. — Виталик. Виталик Поздняков, моряк дальнего плавания, — он протянул крепкую руку. — Откуда? — Сейчас мы из Харькова проездом, — ответил на рукопожатие Маэстро, сделав на лице доверительную многозначительность. — А вообще из Москвы. — Понимаю, — тонко улыбнулся Виталик. — Много, значит, ездите. А сами из Москвы? — Именно! — А у меня сестра в Москве. Может быть, вы ее встречали? Она кассирша в ГУМе. Надя. — Да вы представляете ГУМ? — Знаю. Бывал. Но у нее примета — не спутаешь. — Какая же? — Маэстро, наклонив голову, внимательно глядел ему в глаза. — Примета у нее — зад в восемь кулаков шириной. Маэстро деловито раздвинул кружки и отмерил между ними расстояние. — Это ваши кулаки, а у нее муж — боцман. Накиньте еще сантиметров десять. — Зна-а-ачительно — восемь кулаков!.. А талия? — В том-то и дело — талия есть. Кулаков пять в линию. — Золотое сечение! — даже как-то крякнул от восхищения Маэстро. — Боцман на даче вырезал внизу калитку по ее форме и двери в ванную расширил, чтоб Надя проходила, не цепляясь. — Могла бы боком проходить, раз вы говорите, талия есть, — вмешался в разговор Ассистент. — Боком ей грудь мешает, — сказал Виталик. — Для работы он ей специальное сиденье сделал в кассе. Нормально. А в театре она ни разу не была. Не стоять же всю постановку. СТР. 94–95  Петр САРУХАНОВ ощущения —Вот о чем надо писать! — громко произнес Маэстро, обращаясь скорее к посетителям, чем к собеседникам. — Считаем! Кресла в зрительных залах — шестьдесят максимум сантиметров. Кулак сантиметров двенадцать-тринадцать. Множим на восемь. Ну и как этой, в известном смысле замечательной женщине приобщаться к театральной культуре, если ширина ее жопы за девяносто сантиметров? — Мечтаете, мальчики? — Рая поставила еще по кружке и пошла к другим столам. Все трое оглянулись на уходящую вглубь «Гамбринуса» официантку. — Максимум пять, — сказал Виталик. — А там восемь! — и они задумались. — Куда вы дальше, в Москву? — прервал молчание моряк. — Таганрог, Керчь, Мариуполь... — почемуто произнес Маэстро. Виталик Поздняков внимательно осмотрел сидевших напротив приятелей, одетых среди ясного с проблеском одесского дня в вечерние тройки, их гладкие после вчерашнего банкета доброжелательные лица, на рыжеватую клинышком бородку старшего, на затемненные слегка стекла очков младшего, посмотрел в их честные (немного слишком) глаза и спросил: — Гастроли? — он сделал руками пассы, имитирующие сдачу карт. Маэстро посмотрел на Ассистента, и они оба отрицательно покачали головой. Молодой положил левую кисть на бочку, правой сделал движение, словно бьет кием по шару, еле заметно кивнул в сторону старшего, закатил глаза вверх, дескать, «О!», и в ту же секунду перестал существовать для Виталика Позднякова, моряка дальнего плавания. Точнее, для него в этом гудящем и позвякивающем подвале все перестали существовать, остался один Маэстро, на которого он теперь смотрел с обожанием. Он увидел игрока из тех, о ком рассказывают легенды, чьи удары, обросшие фантастическими подробностями, безуспешно пытаются повторять во многих бильярдных. В том числе и на Пересыпи, где Поздняков был королем. Он поднялся: — Приходите к нам через час. Пусть на вас хлопцы посмотрят. Прошу! — Играть мы не будем, сам понимаешь, — покровительственно переходя на «ты», сказал Маэстро. — На наших-то столах... Когда морячок ушел, Ассистент сказал: — Кажется, мы вляпались, — он полез в карман за расплатой и вместе с деньгами вытащил клочок бумаги: «В субботу в 7 вечера в «Гамбринусе». Дина». — Видишь, все сходится. Пошли! — оживился Маэстро. — Учить вас надо, молодых, всему вас надо учить. Ассистент в ранней молодости поигрывал в открытых бильярдных на Трухановом острове в Киеве. Он дружил с трубочным мастером Федоровым, в прошлом профессиональным бильярдистом, слышал его рассказы и даже прочел книгу Гофмейстера «Искусство игры на бильярде». Маэстро, тоже случалось, подходил к столам. Правда, на них бывало бог знает что, но только не шары. По залитой теплым солнцем Одессе они дошли до летнего павильона на Пересыпи. Увидев двух персонажей в тройках, игроки остановились, сидящие на скамейках болельщики встали, Виталик положил кий и почти побежал навстречу. Поздоровавшись, Маэстро подошел к столу, пощупал борт, постучал по плите, потрогал сукно и сказал: — Да, не Гарднер! Тут он был прав, поскольку этот самый Гарднер, кроме посуды, ничего не выпускал. — А кий не Страдивари, — почтительно пошутил парень в вискозной безрукавке. — Когда Маяковский играл с художником Малявиным, — Маэстро самодовольно погладил бородку, словно он был этому свидетель, — пустой ящик из-под пива стоил двадцать копеек. На те деньги. Знаешь, зачем нужен ящик? — Чтоб встать на него и все видеть из второго ряда. — Молодец! Ну-ка, покажи, что умеешь. Парень в вискозной рубашке объявил седьмого к себе дуплетом в угол. Приложился и, клапштосом вогнав шар в лузу, посмотрел на Маэстро. Тот отпил пиво, которое принес Виталик, и одобрительно кивнул. — А свой где? — тихо, на ухо, шепнул ему Ассистент. Маэстро строго посмотрел на него. — Об этом мы сейчас и поговорим, — он оперся на стол рукой и скорбно опустил голову. — Где теперь культура своего, где красота его вращения? Где, наконец, национальный образ траектории движения шара? Геометрия Евклида исчерпала себя на бильярдном столе. Она ведет в тупик. Кто бы ни победил, все в проигрыше. Посмотрите Лобачевского, изучите его, и вам станут доступны удары, которых не бывало у старых мастеров. Трехмерный шар вошел в противоречие с двухмерной графитовой плитой. Это противоречие можно и нужно преодолеть. Неевклидовый бильярд уже пришел. — А где можно увидеть Лобачевского? — В библиотеке, — ответил Маэстро с лукавством, и все расхохотались, понимая шутку. — Покажите хоть один удар Лобачевского! — Для этого нужен нелинейный соловьевский кий, а он у меня в гостинице. Маэстро купался в лучах восхищения, он говорил о сортах дерева, годных для выдуманного Одесская гастроль Маэстро СТР. 92–93  Петр САРУХАНОВ 94 – 95 «НОВАЯ РАССКАЗ-ГАЗЕТА» No3 АВГУСТ 2022 им соловьевского кия, о титановых стержнях и магнитных замках складного чуда. Он вжился в образ, но любой жест мог его разрушить. — Ну хоть один удар! — Ребята! — миролюбиво и уважительно сказал Ассистент, беря Маэст ро под руку. — Для вас это забава с неболь шим заработком. Для нас — работа. Мы на отдыхе. Маэстро покровительственно улыбнулся. Ровно в семь к «Гамбринусу» пришла красавица Дина, взяла под руку Маэстро, подмигнула Ассистенту, и они втроем мимо длинной очереди пошли на день рождения официантки Лизы. Юбилярша стояла у стойки в открытом сарафане с белым передником и резала на куски вяленую пристипому. — Ой, извиняюсь, у меня руки в рыбе. — Подарки! — сказал Маэстро и протянул ей слегка неработающий японский транзисторный приемник, предназначенный вообще-то чемпиону по распространению печати, набор цветных фломастеров (для распространителей похуже) и известный читателю и Дине альбом рисунков космонавта Леонова и художника Соколова с авторскими подписями, изготовленными тут же. Подошедшая Рая, получив свой альбом, посадила гостей за знакомую нам бочку, принесла пива и пристипомы. Они немедленно выпили за здоровье Лизы, потом Дины и осмотрелись. Теперь на полукруглом помосте под сводчатым потолком расположились музыканты. За пианино сидел сухощавый старик с длинным лицом. Он, то и дело поглядывая в зал, стучал по клавишам, не путая себя разнообразием нот: «Ум-па-ум-па — ум-па-па». Аккомпанемент его был лапидарен и в меру усерден. Скрипач же со своей потертой скрипкой, снабженной усилителем, чтоб быть услышанным в гомоне забитого до предела подвала, был виртуозен. Его полное лицо с блуждающей улыбкой светилось радостью понимания звука и владения им. Он заставлял инструмент петь и плакать и в мелодиях, которые ему заказывали, находил разнообразие и дикую лихость, размытую, впрочем, тоской. Заказывали какуюто советскую ерунду: «Ландыши», «Мишку», «Манечку»... — Попроси их сыграть что-нибудь одесское, — сказал поглянцевевший Маэстро, уверенно обнимая Дину. Ассистент поднялся на помост. — Как вас зовут? — спросил он скрипача в паузе. — Миша Мочман, а это старик Певзнер. Старик Певзнер повернулся от пианино всем корпусом. — Идите, что я вам покажу, — он открыл крышку инструмента и достал том Куприна с бумажными закладками. — Вот, читайте: «...приходил аккомпаниатор, покончивший какое-нибудь стороннее дневное занятие у портного или часовщика...». Это про меня. Я был учеником у закройщика Збаровского, а вечерами играл. И вот здесь: «Откуда-то добыли и последнего по времени Сашкиного аккомпаниатора». Это тоже про меня. На самом деле его звали Яшка. Ассистент оглянулся на Мишу Мочмана. Тот сделал гримасу, обозначающую — что, мол, делать, было. И, прижав скрипку подбородком, развел руками. Старик Певзнер спрятал книгу и закрыл крышку. Ассистент протянул рубль и попросил: — «Прощай, моя Одесса, прощай, мой карантин». — Такой грамотный заказ. А вы откуда? — спросил Миша. — Вообще из Москвы. А теперь из Харькова, проездом. — Таганрог, Керчь, Мариуполь? Слышали. Больше денег не надо, мы будем играть вам так. Имеете уважение. Веселье разгоралось. Появились первые танцующие. Дина, не покидая объятий Маэстро, положила руку на колено Ассистенту. Перекрывая шум споров и звон кружек, в плотном табачном дыму Миша Мочман и старик Певзнер играли без перерыва. «...Мама, мама, что я буду делать, когда настанут зимние холода?..» «...Соль в мешочке, соль в горшочке, соль в корзинке, соль в ботинке. Словом, соль нам делает дела. Ах, зачем нас мама родила?» «...Невеста же, инспектор финотдела, сегодня разоделась в пух и прах — фату мешковую надела и деревяшки на ногах». — А в это время НЭП гулял! — весело пропел Маэстро, перекрывая музыку и шум. И вдруг к ним, почти бегом, но сохраняя степенность, приблизилась Рая без подноса. — Скорее! Показывают! По липкому уже полу они поспешили за ней в директорский кабинет, где вокруг маленького телевизора «Юность» сгрудились несколько официанток. На экране, вольно расположившись в кресле, невыносимо обаятельно вещал Маэстро. Рядом с неплохо поддельным интересом ему внимал Ассистент. — Вот они! — закричала Рая. Все оглянулись, не веря своим глазам. — Какой подарок ко дню рождения! — чуть не плакала от умиления Лиза. — Тише, тише! «...кузница журналистских кадров...» Сияющие глаза Дины, устремленные на Маэстро, выдавали ее причастность к триумфу. «Ежедневный тираж составляет...» Все затаили дыхание. «...свыше десяти миллионов...» Одесса колыхнулась. Из открытых окон ни в чем не повинных жителей несся высокий голос московского визитера. Пытавшиеся увернуться переключались на республиканский канал, но и там спасения не было. «...награждена орденом Ленина номер один». В тот год Украина была отмечена небывалой подпиской на газету. Костюм же из штучного материала, за отсутствием событий ему в моей жизни соответствовавших, был по частям пущен на каждый день, а вскоре, потеряв актуальность, уступил джинсам и свитерам. Петр САРУХАНОВ Юрий РОСТ, ассисстент. В роли маэстро — Ярослав Голованов «Новая рассказ-газета» зарегистрирована в Федеральной службе по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций. Свидетельство ПИ No ФС77-35539 от 6 марта 2009 г. z Учредитель и издатель: АО «Издательский дом «Новая газета». z Редакция: АНО «Редакционно-издательский дом «Новая газета». Адрес: Потаповский пер., д. 3, с. 1, Москва, 101000. z © АО «ИД «Новая газета», АНО «РИД «Новая газета», 2022 г. z Любое использование материалов, в том числе путем перепечатки, допускается только по согласованию с Редакцией. Отпечатано в АО «Прайм Принт Москва». Адрес: 141701, МО, г. Долгопрудный, Лихачевский проезд, д. 5В. Заказ No 2131 Тираж — 7000 экз. Дата выхода — 26.08.2022 Рекомендуемая цена — 250 руб. новая рассказгазета Главный редактор: Сергей КОЖЕУРОВ Над этим выпуском работали: Георгий РОЗИНСКИЙ, Сергей СОКОЛОВ, Петр САРУХАНОВ, Вячеслав ПОЛОВИНКО, Ольга ТИМОФЕЕВА, Алексей ПОЛУХИН, Виктория ДЕНИСОВА, Инна КРОЛЬ, Татьяна ПЛОТНИКОВА, Алексей ДУШУТИН, Надежда ХРАПОВА, Оксана МИСИРОВА, Вероника ЦОЦКО Авторы номера: Виктория АРТЕМЬЕВА, Елена БЕРДНИКОВА, Татьяна БРИЦКАЯ, Одиссей БУРТИН, Андрей ЗАЯКИН, Александр МИНЕЕВ, Галина МУРСАЛИЕВА, Александр ПАНОВ, Алексей ПОЛИКОВСКИЙ, Павел ПОЛЯН, Дмитрий ПРОКОФЬЕВ, Юрий РОСТ, Сергей СОКОЛОВ, Александр СОЛДАТОВ, Марина ТОКАРЕВА, Вера ЧЕЛИЩЕВА, Наталья ЧЕРНОВА, Валерий ШИРЯЕВ Но! Купить «Новую рассказ-газету» можно в нашем интернет-магазине. Для соучастников «Новой газеты» — особые условия. Прочитать материалы выпуска можно на сайте novaya.media И снова, здравствуйте. Что хотелось бы сказать, подписав этот номер в печать. Первое. Так получилось, мы специально это не планировали, но большинство материалов номера — про возвращение. Разные авторы, разные темы — а ощущение, что мы едва ли не добровольно возвращаемся к тому, с чем, казалось бы, легко расстались 30 лет назад. И второе. Мы задумывали этот журнал, чтобы понять, что думают люди, чтобы услышать их и дать послушать другим. В номере есть тексты (вы сами поймете, о чем речь, прочитав их все), которые вызвали полемику даже в понимающем друг друга с полуслова коллективе редакции. Полемику «с переходом на личности» — есть такая рубрика в «Новой газете». О чем это говорит? Правильно. Сегодня в обществе гораздо острее стоит вопрос объединения, нежели разъединения. Потому что цель у людей, даже имеющих разные точки зрения, разное мировоззрение и мироощущение, — одна. Прекратить как можно скорее происходящее с нами и вокруг нас. И неважно, кто будет об этом говорить — радикальный либерал или упертый консерватор, приверженец «европейских ценностей» или сторонник «национальной гордости великороссов». Давайте слушать друг друга и слышать.