На встрече с работниками социальной сферы села председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко предложила с помощью блогеров популяризировать сельскую жизнь среди молодежи и активней привлекать ее в деревню. А самих блогеров — поддержать. Судя по всему, на них возлагаются серьезные надежды. Именно авторы деревенского контента, по разумению спикера верхней палаты, способны сломать старые предубеждения и на понятном языке рассказать молодежи о преимуществах и прелестях сельской жизни. Что, кроме этих рассказов, власти готовы предложить возможным переселенцам — вопрос открытый.
«Дамочки обнимаются с козами и навещают коров»
Сельский блогер Виталий Ковригин о жизни в провинции рассказывать начал одним из первых. Его YouTube-каналу «Семья в селе» уже 6 лет. Семья — жена и четверо детей. Село — Красная Горка в Кинель-Черкасском районе Самарской области. Население — 300 человек.
Здесь у Ковригиных дом и небольшое хозяйство. Поскольку предложение спикера касалось в том числе и Виталия, мы с его помощью попытались понять, выполнимо ли оно. И способна ли блогосфера мотивировать молодых людей на переезд в деревню.
«Думаю, Валентина Ивановна только недавно познакомилась с сельским блогингом, — предполагает Ковригин. — В качестве зрителя YouTube она, возможно, посмотрела красочные ролики, открыла для себя деревенский сегмент и сказала: здорово, люди живут, развиваются… Почему бы нам их не поддержать? На самом деле, деревенский контент на просторах YouTube появился достаточно давно — лет 6–7 назад».
Действительно, блоги и каналы, рассказывающие о жизни в деревне, найти достаточно просто, их много, и «нарисовались» они не вчера. И сегодня занимают свою нишу.
Вот что говорит один из представителей этой сферы:
«Наиболее востребованный и популярный на площадке YouTube — развлекательный контент. За ним следует познавательный (обзоры, лайфхаки, распаковки). И совсем недавно за лидерство стал бороться деревенский контент, это своего рода реалити-шоу. YouTubе для нас не только заработок. Это способ общаться, обмениваться опытом».
Люди на своем примере показывают, как можно жить в селе, чем заниматься, как отдыхать, на чем зарабатывать. Правда, с одной оговоркой.
«Есть такие энтузиасты, как мы, которые реально живут в деревне, — объясняет Виталий Ковригин. — Мы были одними из первых, кто начал снимать эту жизнь, популяризировать ее. Но очень мало людей, которые последовали [нашему] примеру и переехали. Скажу на собственном опыте: лишь единицы зрителей, которые нам писали «мы вдохновились просмотром ваших роликов», начали жить и чем-то заниматься в деревне. Дело еще и в том, что в деревенском сегменте очень много постановочных видео. В них люди, живущие в городе, приезжают в деревню и показывают, как здесь красиво и хорошо, зарабатывая тем самым просмотры».
Сельский блогер Виталий Ковригин. Фото: соцсети
Вполне светские дамочки колют дровишки, обнимаются с козами, навещают коров, топят печку. Маникюр при этом остается идеальным, а сапожки девственно чистыми. Подобного контента в интернете достаточно. И просмотры у него серьезные. Человек деревенский подделку скорей всего отличит. Городской — не факт. Лубочная картинка, судя по количеству лайков, людям нравится.
Если блогерам начнут платить за романтизацию сельской жизни, просто вырастет количество авторов деревенского контента, и не более, считает Ковригин. Он уверен, что сделать эту жизнь привлекательней можно с помощью государства.
«Я думал, — продолжает Виталий, — что деревней станут заниматься, когда начались санкции. Но, по сути, ничего не изменилось. Теперь вот хотят привлечь молодых людей, чтобы они приехали в деревню, начали ее возрождать — кормили бы не только себя, но и город. Но чтобы это получилось, нужно провести ряд мероприятий, а не просто картинку красивую показывать».
«Все хорошо, пока не заболеешь»
Другой представитель сельской блогосферы Федор Маслов, комментируя идею спикера СФ, и вовсе посчитал ее запоздалой. В начале двухтысячных это было бы гораздо актуальней. Развитие сельских территорий действительно набирает обороты, но образовался большой пробел в образовании, культуре, здравоохранении. Это особенно характерно для маленьких поселений. Отдельные проблемы признает и сама Матвиенко. Например, в селах показатели рождаемости, по ее словам, ниже, чем в городе, а уровень смертности выше.
«Чтобы с этими тенденциями бороться, нужно, чтобы жизнь кипела в каждой деревне или поселке, а ее качество не уступало городским стандартам. И если люди увидят, что на сельских территориях есть возможности для самореализации, что там работают современные учреждения социальной сферы, ремонтируются дороги, коммунальная инфраструктура, то, уверена, многие горожане вернутся к своим корням, российские села получат второе дыхание. Это одна из наших главных целей», — заявила Матвиенко.
Не очень, правда, понятно: деревню городского стандарта достаточно показать? Или ее надо таковой сделать?
Еще менее понятно, как идею будут осуществлять: чтобы картинка получилась правильной и привлекательной, для блогеров разработают дорожные карты? А популяризировать они станут исключительно благополучные объекты?
Меж тем реальная картина весьма противоречива. На конкретных примерах рассмотрим, как обстоят дела с возможностью самореализации, социальной сферой и качественными дорогами в селе. Начнем с медицины. Рассказывает Л., на себе испытавший, каково это — болеть в деревне.
«Все хорошо, пока не заболеешь. С нашей оптимизацией практически полностью уничтожили сельскую медицину. Чтобы анализы сдать, пройти обследование — в город за 200 км. Конечно, это не вина деревни. С нашими богатствами мы могли жить иначе. И автобусы бы ездили, и больницы могли быть сельские оснащенными. Но мы живем в этих реалиях, где заболеть в деревне — ад в разы больше».
Виталий Ковригин с медициной связан практически неразрывно. Инвалид I группы, он нуждается в регулярном гемодиализе. Три раза в неделю ездит на процедуру за 50 км от дома. Что до инфраструктуры, в селе есть фельдшерско-акушерский пункт (ФАП), почта, которая работает два дня в неделю, магазин РайПО, школа и старый клуб. Асфальта нет, дороги грунтовые. Поэтому, прежде чем ремонтировать (и с помощью блогеров показывать), дороги здесь надо построить. Причем в соответствии с городскими стандартами качества жизни — ведь именно об этом говорила спикер.
По всему выходит, что Красная Горка, несмотря на наличие своего блогера, вряд ли попадет в число объектов для популяризации — с ее-то грунтовками и отсутствием работы. Большинство местных жителей ездят работать вахтовым методом.
«У нас есть фермеры, — рассказывает Ковригин, — у которых 2–3 рабочих места, и они уже заняты. Новых специалистов привлекать нет смысла, потому что нет базы. Например, в тот же ФАП может приехать только один медик, там всего одна штатная единица. Учителя у нас и на пенсии продолжают работать. Не уходят. Для молодых специалистов просто нет рабочих мест».
В селе под Торжком в Тверской области с самореализацией тоже проблемы. Один из ее жителей, комментируя предложение Матвиенко, рассказывает, что работал на «Почте России» почтальоном с зарплатой 10 тысяч рублей. А потом отделение закрыли. И не только его. Самореализация банально превратилась в поиск хоть какой-то работы.
Валентина Матвиенко. Фото: Иван Водопьянов / Коммерсантъ
Возьмем другой пример: человек готов работать не по найму, а реализуя собственную продукцию. Так и здесь возникают проблемы. Вот что поведал один из сельских жителей на тематическом форуме (стиль автора сохранен):
«Раньше можно было взять бычка (свинью), и не одного, за лето откормить, осенью продать. Заработать. Потом постановили, что самозабойное мясо нельзя продавать. Теперь, чтобы жителю деревни продать свина/теленка, его надо отвезти в город в «забойный цех». Там его завалят, дадут справку. И с этой мертвой тушей езжай обратно. Сколько стоят две перевозки (да еще с холодильником) и где брать транспорт? Ровно столько, чтобы это стало абсолютно неинтересным любому крестьянину».
Своя история и у Аркадия из маленькой деревни в Щелковском районе Подмосковья. Три раза в неделю он ездит работать во Фрязино. В остальные дни тоже ездит в большой поселок. Работает не по профессии, а сторожем и охранником. Но других вариантов нет. Подработку описывает так:
«А кто чего попросит, то и делаю. Могу деревья обрезать, недавно лестницу уличную сколачивал, по всем окрестностям тут езжу, когда не на работе».
В родной деревне с работой совсем плохо. Соседи, например, живут только за счет того, что удается вырастить и продать. И молодежь оставаться здесь не хочет.
— Целевое обучение, на ваш взгляд, может хотя бы частично решить проблему? — спрашиваю я уже у Виталия (возможно, авторам каналов придется продвигать и эту идею).
— Это сейчас практикуется в Беларуси. Я знаю, что там очень много молодых специалистов, которые получают высшее сельскохозяйственное, техническое образование, возвращаются в деревню и работают. Но там есть площадка, база. А у нас некуда пока возвращаться.
— В таком случае, что реально может подвигнуть молодых людей на переезд?
— Например, возможность открыть мини-производство. У нас ведь финансируются в основном только крупные фермеры. Но нет кредитов для микро- и семейных ферм. Например, администрация сельских поселений могла бы строить небольшие цеха. Предлагать предпринимателям что-то в них производить, не платя аренду, только — коммунальные услуги. Но при этом условие — рабочие места для местных жителей. И тогда эти микропроизводства создавались бы не в городе, а в деревне. Здесь рабочая сила и аренда дешевле, а какое-то сырье можно покупать на месте. Потом нужна организация, которая будет скупать у таких ферм их продукцию и реализовывать. Нужно больше ярмарок устраивать в деревнях, пускать туда специальные автобусы, чтобы люди могли приехать — закупиться.
Фото: Владимир Смирнов / ТАСС
«Начинаем пропадать»
А жилой фонд? Положим, человек готов переехать в деревню. Сможет ли он без проблем и за адекватные деньги купить дом, отвечающий тем самым городским стандартам, — с ванной, туалетом, газом? Газ — и вовсе отдельная тема. Еще пару лет назад там же — в Совете Федерации — констатировали низкий уровень газификации российских регионов. Если в среднем по стране этот показатель колебался в районе 71%, то в отдельных областях не дотягивал и до 20%.
Например, Алтайский край на начало 2021 года был газифицирован лишь на 13,1%. Такие цифры прозвучали на заседании Совета по вопросам газификации. По оценкам «Газпрома», до 2025 года на догазификацию потребуется 480 млрд рублей, еще 259 млрд — на строительство внутрипоселковых газопроводов, 279,3 млрд — на межпоселковые… Знаю людей, которые имеют дом в деревне Щелковского района под Москвой. Они хотели бы переехать туда на постоянное жительство. Но присоединение к центральному газопроводу стоит неподъемно.
Сами говорят, что дом проще продать, чем газифицировать. А ведь это не Алтай, это ближнее Подмосковье.
— Я практически всегда, — продолжает Ковригин, — не только на своем канале, но и во многих интервью говорил, что нужно строить жилье в деревне, чтобы стоимость этого жилья не превышала размер материнского капитала. Чтобы оно было доступным. Тогда мы смогли хотя бы многодетные семьи привлечь к переезду в деревню.
— А гуманной ипотекой можно заинтересовать людей?
— Про то и речь: нужен привлекательный жилой фонд и кредитование. Надо, чтобы региональные власти поработали с блогерами, а те поделились конкретными предложениями. Изначально нужен диалог.
Полмиллиона просмотров собрал выложенный на YouTube в марте фильм, в котором девушка рассказывает, как переехала в деревню, живет там одна и ремонтирует дряхлый дом, купленный три года назад по велению души, много поездившая по миру, делится мотивацией переезда и приобретенным опытом восстановления дряхлой постройки.
Кадр из видео «Живет одна на хуторе и ремонтирует дряхлый дом»
Старый деревянный дом (а именно такой и искала) выглядел полной развалиной. Пришлось утеплять полы, менять окна, освоить лобзик и перфоратор. Покупка и реконструкция обошлись примерно в 20 тысяч долларов, но работы далеки от завершения. Картинка фильма совсем обычная, но глазу приятная: вековые деревья, снег по колено, резвящаяся собака. Все это сопровождается живым рассказом Алеси. Контент вполне подходящий для популяризации деревенской жизни.
Теперь главный вопрос: многие ли из потенциальных переселенцев готовы вложить в восстановление жилья хотя бы часть обозначенной выше суммы?
Вопрос попутный: много ли на рынке финансово подъемных предложений по новым деревенским домам? «Деревня начинает пропадать, как и многие наши деревни», — говорит Алеся о месте своего проживания.
«Если весь ваш СовФед переедет в деревню…»
Любопытная деталь: мы уже поняли, что Валентина Матвиенко озабочена недостаточной популярностью сельской жизни среди молодежи. Но при этом спикер говорит, что интерес к ней среди россиян год от года растет. А теперь еще и блогеры станут показывать все возможности такой жизни. Осталось понять, как в свете зарождающейся кампании быть с контентом иной направленности? Ведь авторов, снимающих заброшенные дома и целые поселения, тоже немало. И зрителей у них огромное количество.
Очередной материал на эту тему вышел год назад и собрал 3 млн просмотров. Одна из обезлюдевших деревень была настолько большой, что авторы канала осматривали ее пару дней. От Москвы до этой деревни (название не упоминается, чтобы не накликать мародеров) в Тамбовской области около 500 км.
В советское время здесь был колхоз со своим промкомбинатом, конюшней, медпунктом, магазином, домом культуры, почтой, начальной школой и населением в 2000 человек. По переписи 2011-го их оставалось уже около 70. А нынче ни души.
Авторы канала говорят, что в деревне около двухсот хорошо сохранившихся домов. И тишина, пустота и заброшенность. Похожие сюжеты сняты про заброшенные деревни в Ярославской и Костромской областях, в Мордовии, на Урале, под Кировом и Рязанью. Получится ли популяризировать то, что требует восстановления? Вряд ли.
Заброшенная деревня в Рязанской области. Кадр из видео
И последнее: предложение Валентины Матвиенко продвигать село и привлекать туда молодежь вызвало массу комментариев на самых разных площадках. Условно их можно разделить на две группы. Первая задает вопросы по существу. Цитирую, сохранив стиль автора:
«Как она (В. Матвиенко) предлагает жить в деревне? Где работать? Построить дом с условиями не хуже городских — миллиона 3–4 (это еще без внутрянки и инженерных систем). Скважина с оборудованием — 150–200 тыс., септик круглогодичный на семью — 200–250 тыс., провести газ — вообще нереально! Если у тебя нет машины, то ОТ (общественный транспорт), как правило, ходит 2 раза в сутки — утром и вечером».
Вторая группа предлагает сенаторам вдохновить народ личным примером. «Неравнодушный гражданин России» (так он сам себя называет) на вопрос, как заманить миллениала в деревню, отвечает предельно просто:
«Если весь ваш СовФед переедет в деревню (желательно в Приморский край), откажется от зарплаты сенаторов, от аппарата, от автомобилей и квартир в Москве, натуральным хозяйством наладит идеальный быт, то тогда миллениалы задумаются: а может, и нам попробовать?»
