«Странный образ жизни»
Кадр из фильма «Странный образ жизни»
Тридцатиминутный короткометражный фильм Альмодовара «Странный образ жизни» — в официальной программе Канн, более того — спецсобытие.
После показа режиссер на встрече со зрителями рассказывал, что для него короткий метр — любимейший жанр. Это концентрированное кино куда интереснее полнометражного, тем более сериального. В нем автор чувствует себя свободней.
«Странный образ жизни» — действительно концентрат, сгущенка вестерна — главного киномифа Америки. Точнее, представление о вестерне Альмодовара, в котором есть страсть, кровь и главная дилемма: любовь или закон?
Кстати, режиссеру предлагали снять фильм «Горбатая гора». Когда он отказался, за работу взялся Энг Ли. И вот спустя 18 лет Альмодовар снял свою версию сложносочиненных взаимоотношений двух мужчин Дикого Запада:
Джейка (Итан Хоук) и Сильвы (Педро Паскаль) в главных ролях.
В городок в гости к шерифу (Хоук) приезжает мексиканский ковбой Сильва. Когда-то они были вместе, потом по непонятным причинам расстались. И вот пару дней назад сын Сильвы (Ману Риос) убил невестку Джейка. После ночи страсти, которая, впрочем, остается за кадром, и сытного обеда, который собственноручно приготовил шериф, Сильва молит его о снисхождении. В кратких флешбэках видим их молодыми и счастливыми, вместе с веселыми мексиканскими девушками они простреливают бурдюки из кожи буйвола, заливаются бьющим фонтаном вином и практически купаются в этом красном, как кровь, винище, в своей юности, безрассудности, любви. И вот теперь шериф готов забыть о прошлом, о своих чувствах, чтобы восстановить справедливость. Если парень не виновен, он его отпустит. Но что тут говорить: весь город знает, что он виновен.
Джейк идет по следу убийцы (Ману Риос). Ближе к финалу все они встречаются на ранчо Сильвы. Жестокое маскулинное противостояние — основа вестерна — разыграно с помощью мексиканского тупика. Все герои направляют друг против друга оружие, и мы следим за направлением пистолетов, как за поединком силы и справедливости, чувственности и ненависти. В итоге Сильва стреляет в шерифа, его безнадежный сын мчится к мексиканской границе, а истекающего кровью Джека хозяин ранчо затаскивает на белоснежную кровать (мгновенно залитую кровью) и начинает обрабатывать рану.
В простом, перенасыщенном диалогами и эмоциями, а временами и откровенной театральностью кино — снопы метафор, аллегорий сексуальных и властных взаимоотношений, насилия и страсти. И высокое напряжение, фирменное, альмодоваровское.
А еще здесь есть скачки вдоль бело-желтых скал с пылью из-под копыт. И сам городок-декорация, словно прилетевшая из спагетти-вестернов Серджио Леоне.
Долгая финальная сцена, переходящая в титры: лошади беззаботно пасутся за оградой того самого ранчо, в котором остались два ковбоя.
Когда-то они мечтали о том, как они будут жить в заброшенном доме вдали от мира. «Но что могут делать два человека на ранчо?» — спрашивает Джейк. «Смотреть друг на друга, спасать друг друга», — отвечает Сильва.
Саундтрек, сочиненный Альберто Иглесиасом, совершенно синхронен духу картины: в нем чувственное переосмысление классических тем вестерна.
Альмодовар говорил о том, что ему хотелось обновить проверенный временем жанр. Ведь просто повторять клише традиционного вестерна, похожего сегодня на бифштекс вчерашней прожарки, — анахронизм, поэтому он, с одной стороны, минимизировал и упростил сюжетный рисунок, зато продемонстрировал подкладку истории. Получилась не столько ковбойская сказка про одинокого рейнджера, сколько «жизнь людей».
И да, на вопрос «любовь или закон?» Альмодовар отвечает вопреки традициям вестернов: Любовь. Однозначно!
«Монстр»
Кадр из фильма «Монстр»
…Лучший фильм первых фестивальных дней и явный претендент на награду — «Монстр» обладателя Каннской «Золотой пальмовой ветви» (за «Магазинных воришек») Хирокадзу Корээда.
Трехчастная форма этого «кино морального беспокойства» выстроена как круговорот времени. Оно то течет вперед, то возвращается вспять, чтобы начать путь заново — вдоль тех же берегов. Одна и та же история рассказывается с точки зрения разных главных героев. Как в Расёмоне Акиры Куросавы — авторской экранизации модернистской повести Рюноскэ Акутагавы о мире без истины.
Этот вопрос об истине и ее восприятии — в фильме один из главных.
Все начнется с тревожной сцены пожара. В городе периодически горят дома. Десятилетний Минато (Соя Курокава) и его мама одиночка Саори (Сакура Андо) завороженно смотрят на пожар в соседнем баре со своего балкона.
Вскоре мама замечает на теле замкнутого, расстроенного сына синяки, а в какой-то-то момент мальчик, как сомнамбула, открывает дверь из авто и вываливается на скорости на дорогу. После визита в клинику, мать допытывается, что же с ним случилось. И выясняет, что виной всему насилие и придирки учителя младших классов Хори Мишитоши (Нагаяма Эйто). Это он говорил, что у Хори — «мозг свиньи», и поднял на него руку. В школе перед разъяренной женщиной усердно кланяются и извиняются и директриса, и провинившийся учитель. Но почему-то им трудно поверить. И действительно, ничего не меняется. Учитель продолжает приходить на работу. Пока об инциденте, ставшем известным, не начинают писать газеты…
Герои второй части — учитель г-н Хори (Эйта Нагаями) и директриса. А рассказывается в ней о том, как общественное мнение — вещь зыбкая в своем основании — оказывается инструментом травли без вины виноватого. В итоге уже г-н Хори — загнанный в угол, преследуемый изгой. Особенно хороша пожилая директриса, которая, когда не курит, чистит скребком школьные полы от жвачки. У нее в анамнезе своя травма, своя вина. Поэтому она единственная никогда не спешит с выводами занимать чью-то сторону.
И наконец, третья часть, в которой мы видим реальность глазами детей Минато и его одноклассника Хошикава. Их судьбы сплетутся, их побег из города — реакция не только на агрессивный мир, но и детское нежелание смириться с потерей близких.
В живописных лесных зарослях рядом с озером ослепительной красоты они находят свой рай: заброшенный железнодорожный вагон. Украшают его гирляндами и фонариками. Устраивают нехитрый пир. Ведут задушевные беседы. Там они могут быть искренними. Там они не боятся.
Городская среда с горящими зданиями, школой, в которой живет тревога и психологическое насилие, мрачным домом, в котором тень погибшего отца, — контрастирует с этим пространством почти сказочной природы, где укрываются два мальчика.
Они несутся на велосипедах по зеленым полям и цветочным поднебесным лугам. А еще они играют в монстра. Эквивалент игры «Кто я?», когда наклеивают на лоб бумажку с именем/словом, которое надо угадать.
Монстр — вовсе не то, чем он кажется на первый взгляд. И мы сами — без всяких бумажек на лбу — ломаем голову: «кто же монстр?» Может быть, учитель? Школа, в которой все друг с другом повязаны? Или ребенок, размышляющий: в кого же превратился его папа — может, в жирафа?
Или его товарищ, жертва насилия и маленький поджигатель? Или несчастная директриса, не сумевшая себя простить? Бредем по этому моральному квесту. Размышляем. Скорее всего, монстр где-то совсем рядом. По соседству с раем, в котором мы были детьми.
Вместе с героями мы продираемся через удивительные заросли загадок и тайн, в основе которых сложнейшая человеческая природа. Поэтому и все персонажи фильма, и сама история разворачиваются разными гранями, и сюжет петляет по различным, но пересекающимся темам: школьный булинг, дисфункциональные семьи, гомофобия, культура отмены, непреодолимая дистанция между родителями и детьми и неприятия детьми смерти. А в результате картина, которую хочется пересматривать, оказывается историей о человечности во всех ее мириадах тонких оттенков.
Корээда снова сотрудничает с изощренным мастером, драматургом Юдзи Сакамото и выдающимся композитором Рюичи Сакамото, недавно ушедшим из жизни. Его музыка неотрывна от происходящего на экране, но она создает и слой нюансов, смысловых контрапунктов. Она сообщает действию дополнительные глубину и тайну. И боль.
Известно, что у картины Хирокадзу Корээда есть отечественный прокатчик — «Русский репортаж», и значит, ее премьеру можно ждать в России.
Лариса Малюкова ведет телеграм-канал о кино и не только. Подписывайтесь тут.
