«Мировые площадки вроде Международного уголовного суда, Европейского суда по правам человека и даже Международного суда ООН утратили привлекательность и не признаются странами в качестве справедливых и полезных», — объявил, не вдаваясь в перечень «стран», кандидат юридических наук Дмитрий Медведев на открытии Петербургского международного юридического форума. «У них» непривлекательные права человека, а у нас ПМЮФ. Так его называют сами организаторы — это что-то вроде кукиша, который в прорубленное 300 лет назад окно русские юристы показывают неприсоединившейся Европе. Зато для внутреннего рынка — ярмарка репрессивных законопроектов на любой вкус.
Амплуа главного ястреба в охоте за внутренними врагами на 11-м ПМЮФ взял на себя Минюст, перехватив эту роль у Следственного комитета: профессор Бастрыкин на этот раз ограничился экономикой и предложил национализировать основные ее отрасли в РФ.
Ну и пусть это обсуждают олигархи, а нас больше интересует ужесточение режима — знать бы, к чему готовиться.
Такое скопище юристов, как ПМЮФ, полезно тем, что температуру можно замерить сразу в нескольких точках. Свое видение репрессивных перспектив обнародуют представители как правоприменительных, так и законодательных органов — это позволяет увидеть тенденции и сделать более или менее долгосрочный прогноз в отношении действий единственного подлинного законодателя — администрации президента, которая полностью непрозрачна.
В первый же день 11 мая ближе к вечеру замминистра юстиции Олег Свириденко в кулуарах ПМЮФ вальяжно дал на камеру ТАСС утечку о некоем готовящемся в Думе законопроекте в отношении «третьих лиц», которые оказывают содействие «иностранным агентам». Проект на следующий же день появился на сайте Госдумы. Он, как обычно, расплывчат, и ко второму чтению в нем могут появиться новые мотивы, но пока дело выглядит так, что в зону риска (предупреждений и штрафов) попадут все, кто неосторожно («волей-неволей» — определил эту форму вины профессор Свириденко) способствует уже внесенным в реестр «агентам» в распространении их взглядов или (и) в получении гонораров — а это может быть хоть продавец книжного магазина, не говоря уже о журналистах.
Министр юстиции РФ Константин Чуйченко. Фото: Александр Демьянчук / ТАСС
Министр юстиции Константин Чуйченко 13 мая подхватил линию своего зама, но пошел гораздо дальше:
«Мы на сегодняшний день лишили иноагентов государственного финансирования, а почему бы их не лишить вообще финансирования и возможности зарабатывать деньги?»
Засим он предложил считать «иностранным агентом» всякого, чья «деятельность направлена против традиционных духовно-нравственных ценностей».
Определять, какие ценности «нетрадиционны», будет, понятно, сам Минюст. Это продолжение линии «иностранного влияния», которое с 1 декабря 2022 года уже не требует признаков финансирования из-за рубежа, а впредь и «влияние» доказывать будет необязательно. «По плодам их узнаете их» — таких, если они не хотят свалить из России или сесть в тюрьму, надо просто лишить средств к существованию. Какие еще «права человека» — это не люди, а враги!
Людоедские предложения — лишь следствие той позиции, которую министр юстиции заявил на открытии ПМЮФ: «Конечно, нам придется решить вопрос со статьей Конституции РФ (ч. 2 ст. 13. — Л. Н.), где указано, что у нас нет ни государственной, ни обязательной идеологии». Здесь главный правовед РФ честно признает, что вся законодательная и правоприменительная практика в РФ — не что иное, как попытка создать идеологическое (идеальное) пространство, в котором не будет места ни для альтернативных точек зрения, ни для физического присутствия тех, кто смеет их иметь.
***
Поскольку вопрос переведен из правовой целиком в идеологическую плоскость, обсуждать, как Чуйченко собирается изменить неприкосновенную главу 1 Конституции технически, не имеет смысла — тем более что опыт поправок 2020 года есть. Важнее посмотреть, как на эти предложения отреагировал председатель Конституционного суда Валерий Зорькин, чье выступление на форуме с традиционной лекцией состоялось 12 мая. Сообщение о ней Российского агентства правовой и судебной информации — структуры «РИА-Новостей» — подчеркивает лишь антизападный аспект выступления, но это далеко не полностью передает его смысл — надо внимательно читать «Российскую газету» (за 14 мая), где лекции Зорькина публикуются без купюр.
Валерий Зорькин. Фото: Александр Демьянчук / ТАСС
Сегодня председатель КС вернулся к своей позиции 2019 года о важности сохранить Конституцию РФ 1993 года в неприкосновенности, полностью обойдя молчанием вопрос об одобрении КС поправок 2020 года. Зорькин, как и прежде, выступает скорее как политический философ, используя метафоры и аналогии шире, чем позволяет юридическая материя. Но в целом его лекция несет на себе печать неподдельной и не характерной для Зорькина прошлых лет тревоги за судьбу не «традиционных», а именно либеральных ценностей:
«Нас не должны обманывать поверхностные конфликты между крайними реакционерами и анархистскими радикалами… Мы уже прожили в XXI веке два очень горьких десятилетия. Мы уже несколько раз за это время находились на грани государственной катастрофы (судя по остальному тексту, Зорькин имеет в виду все же 1991 и 1993 годы. — Л. Н.). Мы непомерной ценой заплатили за некоторые очень нужные России приобретения в сфере свободы и правопорядка. И что же? Даже сейчас мы слышим безответственные речи тех, кто призывает к полному свертыванию всего, что приобретено, ради возвращения в какую-то якобы почвенную утопию. Неужели не ясно, что певцы несвободы и произвола, призывающие к чему-то подобному, намерены на самом деле погубить Россию? И что эти певцы, с их отрицанием необходимости сопрягать свободу и правопорядок, с их воспеванием порядка как такового, — это реакционные нигилисты, идущие рука об руку с нигилистами анархического толка?»
Вот и ответ на инициативы Минюста, хотя и выстраданный, конечно, раньше, чем Зорькин услышал предложения его руководителей на форуме. «Выстраданный», поскольку глава КС прямо отказывается от ряда занятых им прежде позиций — например, в высшей степени положительно оценивает реформы Александра II, тогда как в 2014 году он считал отмену крепостного права преждевременным обнулением традиционной «скрепы», которая для России, по его мысли того времени, до сих пор важнее и надежнее, чем европеизированное право.
Оставаясь несомненным консерватором, сегодняшний Зорькин сдвигается в сторону либеральных ценностей, важность которых в необходимом, по его мнению, России «наборе» он теперь признает.
Его тревожит смыкание позиций «правового нигилизма» со стороны «фамусовых» и «чацких», которым он, не находя подходящей фигуры в комедии Грибоедова, противопоставляет образ «умеренного деятеля» — Дымова из Чеховской «Попрыгуньи»:
«Политические молчалины нашего времени присягают фамусовым. Фамусовы, проявляя чванливость и бездарность, провоцируют в обществе протест. Протест оседлывают чацкие. Умеренность оказывается скомпрометированной, поскольку все видят, что она присягает фамусовщине. Все видят молчалиных и не хотят видеть дымовых. Да и сами дымовы — хороши! Они-то что, не понимают, чем может обернуться такая коллизия? Чацкие сметут фамусовых, а потом…»
Председатель КС наконец задумался, что будет «потом». Но надо помнить и о том, что происходило «до». Нельзя без конца оправдывать себя решением 1993 года, когда Конституционный суд под председательством Зорькина в самом деле смело выступил против ельцинского указа № 1400 о роспуске парламента, за что и был переформатирован. Нынешний КС — уже другой орган с совсем иными полномочиями. Но все же их было достаточно, чтобы не одобрять конституционную «поправку» 2020 года (именно так 206 поправок были проведены юридически) и не признавать на закрытом заседании за одну ночь конституционность договора о присоединении к России Крыма.
Главной темой на ПМЮФ 2023 года был заявлен, понятное дело, государственный суверенитет, и все основные выступления были так или иначе с этим связаны. Здесь Зорькин повторил то, что говорил и в прошлом году: смена власти в Украине в 2014-м произошла незаконно, имела место революция «чацких». Допустим, но если речь о суверенитете, то России-то какое дело? Она, как при царях, жандарм Европы? Но Европа не делегировала ей таких полномочий. На этот вопрос ни один из высоких участников ПМЮФ не дал юридического ответа, только идеологический: «майдан» был организован мировой закулисой.
Более точная литературная аналогия в предложенном Зорькином раскладе — конечно, не Дымов, а Штольц, и, долго об этом думая, профессор наверняка не мог его не вспомнить. Да вот беда: Штольц у Гончарова — немец, пусть даже обрусевший и очень порядочный, а русский (хороший, добрый) — это Обломов.
Антизападничество с обязательной конспирологической приправой — это когнитивное расстройство, фобия, мешающая увидеть реальность такой, как она есть. Валерий Дмитриевич не может переступить эту последнюю черту. В остальном его призыв к умеренности и созиданию можно и нужно обсуждать.
Но с «чацкими» он этого делать не станет, а там, где хотел бы, одни только «фамусовы» и ПМЮФ, там вряд ли готовы обсуждать это вообще. Где он увидел «дымовых»?
Возможно, собираясь так или иначе оставить свой пост (все же восемьдесят), Зорькин обращается с призывом унять «фамусовых» не к нынешнему «царю», а к следующему. «Высоко сижу — далеко гляжу»… А ярмарка репрессий — вот она, ресторан для людоедов открыт — сегодня, и мы тут с этим живем.
