В Приморье десятки чиновников и бизнесменов в последние месяцы пошли под суд за махинации с землей. Но никого это не останавливает. Земельные участки во Владивостоке, Хасанском округе, Большом Камне, Надеждинском районе продолжают уплывать в руки застройщиков и дельцов. Самой большой проблемой, по мнению земельного юриста Олега Кучмы, остается бардак вселенских масштабов в архивах — именно он становится причиной появления сотен фейковых бумажек, по которым выдается земля. Но еще не исчерпали себя «туалетные схемы», «инвалидные схемы», схемы с банкротствами и другие.
О том, как это работает и что делать, чтобы стало по закону, — в интервью Олега Кучмы «Новой».
Неисчерпаемый источник липовой земли
Олег Кучма. Фото: Валерия Федоренко / «Новая газета»
— В Приморье очень много фейковых бумаг, по которым оформляется земля. А почему? У нас же архивы никому особо не интересны. Государство к ним относится примерно так же, как, я не знаю… как к каким-нибудь женским консультациям в деревне: вроде дело хорошее, но денег на это жалко. А земля — она как лежит, так и лежит, по ней никак определить невозможно, что ее кому-то там когда-то предоставили.
— Ну так откуда взяться крестьянам, которые, отвечая на вопрос «А чьи это наливные поля?», поют: «Маркиза, маркиза, маркиза Карабаса»?
— Не в этом даже дело. Вот автомобиль — понятно, его кто-то выпустил, на него есть документы, кто-то на нем ездит. Он всегда чей-то, даже если его на помойку выбросили, все равно есть последний хозяин. Или квартира — не бывает такого, что она из ниоткуда взялась и просто стояла. А земля — это фикция. Ничья земля от моей ничем не отличается. Только бумажкой в архиве. Поэтому надо за архивами следить.
Но у нас архив той или иной организации находится в более или менее нормальном состоянии, только пока жива эта организация. Допустим, был раньше комитет по земельной реформе — и его архив был в порядке. Как только его расформировали, переименовали — документы в лучшем случае передаются в архив Приморского края. А там же все подряд! Участники Второй мировой войны, сдаточные документы каких-то советских организаций, которых уже 100 лет, как нет, копии дипломов, выданных 50 лет назад, и так далее. То есть — полный бардак.
Зарплаты в архивах маленькие, ничего не систематизировано, все в кучу свалено. Половину выкинуть можно из такого архива. А с другой стороны, хрен там что найдешь.
Главное, работники там долго не задерживаются. Это как на почте — поработал за 25 тысяч рублей годик и уволился. И, соответственно, всегда есть соблазн, когда на тебя выходит какой-нибудь жулик и говорит: «Давайте мы вот тут вырежем, а вот тут вставим? А я вам взамен 200 000 рэ». А это ее зарплата за год. А если три бумажки вырежем, то 600 тысяч. И тети из архива постоянно на это дело ведутся.
А как ты определишь, кто виноват? Вот она поработала, а потом — хлоп — уволилась. А когда там бумажку подменили, кто ее подменил? Там же бескрайние стеллажи, забитые макулатурой, никто за ними не следит, никаких камер нет, ничего не оцифровано. И вот она что хочет, то и делает. И зарплата как на почте…
— Да, суды идут постоянно, — продолжает Олег Кучма. — Но смысл-то в чем? Вот кого-то посадили — а какие дела были фальсифицированы? Кто будет разбираться, кто будет искать? Даже если одно или два нашли — а их, может быть, сто.
И, соответственно, есть люди, которые вокруг этого архива пасутся. Работники меняются, а жулики остаются.
Архив — это неисчерпаемый источник липовой земли. Ее будут подделывать, подделывать и подделывать. Это вот чем усугубляется. Например, в современной России с 1992 по 2003 год тот же, допустим, комитет по земельной реформе переименовывали 14 раз и меняли его полномочия. Я даже на этом жуликов ловил. Вот они приносят документы в суд, там стоит печать. А я начинаю поднимать закон, и выясняется, что такая печать была, допустим, с января по ноябрь 1995-го, а у них документы там 96-го или 97-го года. Просто печать «не той системы»!
Соответственно, первый вопрос, когда документы приносят: в том году такая бумага вообще могла появиться?
Или еще прикол:
администрация Владивостока возникла 1 января 1992 года, а какой-то Малый совет городского совета народных депутатов разгоняли погаными метлами до лета 93-го. А вот бумажки, по которым кому-то землю дали 31 декабря 91-го или там 10 января 92-го года, — их как расценивать?
Я точно знаю, что до 1999 года гражданам больше шести соток дать не могли. Как в 1950 году товарищ Сталин определил, что рядовым гражданам положено шесть соток (адмиралам и генералам больше, к примеру), так 50 лет оно и длилось. Потом это отменили, но тем не менее запросто всплывают документы, где кому-нибудь якобы в каком-нибудь 1983 году дали 20 соток где-то в городе. Понятно, что фейк. Но доказать, что это фейк, — занятие очень трудоемкое. Да и кому это нужно? Даже если потом на них начинают жаловаться, прокуратура смотрит: о-о-о, 83-й год, срок давности прошел, ловить нечего…
Да и юристов готовят только по современному законодательству — а как оно раньше было, никого не учат. Людям, которые при советской власти что-то пилили, в лучшем случае за 60 (а большая часть уже на том свете). По кодексам тоже ничего не поймешь, надо смотреть, как выглядят документы.
Фото: vladnews.ru
У меня случай был: в суд принесли бумажку, она называлась «Договор на застройку». При Сталине была такая тема — в нем описание было земельного участка: что-то вроде «30 метров вдоль улицы такой-то, 20 метров вдоль железнодорожных путей…». И там же указывалось, что владелец обязуется на этом месте за пять лет построить дом деревянный или каменный на столько-то кубометров (дома мерились при Сталине не в квадратных метрах, а в кубометрах, в том числе поэтому потолки высокие были). А договор делался на очень плотной картонке. Может, чтобы сохранялся лучше бумажного, ведь картонку не согнуть, не истрепать. И вот на ней должна быть печать, все дела. А оппоненты мои приносят в суд ксерокопию договора на застройку участка на ул. Чапаева, на которой живого места нет: вся мятая и в восемь раз сложенная, как будто по ней специально неделю ногами ходили. Я прошу оригинал, а они: мол, так вот же нотариально заверенные копии. Но договоры-то на картонке делались, ее так измочалить в принципе невозможно, она скорее рассыплется. И знаешь, в нашем случае суд эту бумажку принял как настоящую, но там товарищ, оппонент наш, в ФСБ служил…
Люди в России очень творческие и способов подделать документы придумывают много. Самый простой, которым миллион бабушек воспользовались. Есть у тебя какой-нибудь старый договор купли-продажи 70-летней давности. И уже дом оформлен, все хорошо — а договор остался. И вот говоришь: а у меня еще один дом. И чтобы не палиться, что дом-то уже давно на кадастре, в бумажке пририсовывается буковка «а»: типа там Мусоргского, 24-а, б, ж или «/1» и так далее. Причем некоторые умудряются один и тот же договор раза три принести в ФРС.
Инвалидная схема
«Инвалидная схема» — переоформление участков, выделяемых льготным категориям граждан (инвалиды, многодетные, ветераны и т.д.), на коммерсантов или политиков. В последнее время в Приморье много сообщений о судах по таким делам с более или менее громкими фамилиями.
Так, 5 лет условно со штрафом в 250 тысяч рублей получила экс-депутат Заксобрания, юрист, советник губернатора Олега Кожемяко Юлия Толмачева. Цитата из сообщения прокуратуры: «…с июня 2012 года по март 2018 года при пособничестве знакомой и бывшего супруга, уголовные дела в отношении которых выделены в отдельное производство, фигурантка организовала оформление в свою собственность и собственность аффилированных лиц 24 земельных участка, предоставляя документы с заведомо ложными сведениями об имеющихся на них объектах недвижимости и о том, что земельные участки предоставляются ветеранам боевых действий на льготных основаниях. В результате преступной деятельности фигурантов городскому округу причинен ущерб на сумму более 17 млн рублей. Один участок фигурантка оформила на себя, остальные — на родственников и знакомых». Прокуратура обжаловала приговор в связи с его мягкостью.
Бывший глава Надеждинского района Рустям Абушаев (ныне мэр Большого Камня, уехал на СВО за несколько дней до объявления его в федеральный розыск и заочного ареста, который на днях отменили) и его подчиненные обвиняются в использовании все той же «инвалидной схемы». По мнению прокуратуры, с июня 2019 по июль 2020 года они обеспечили безвозмездное фиктивное предоставление в собственность инвалида и ветерана труда двух земельных участков на территории полуострова Де-Фриз и пос. Ключевой площадью более 3 га, среднерыночная стоимость которых превышает 54 млн рублей.
Предшественника Абушаева по Большому Камню — Александра Андрюхина — 10 марта 2022 года задержали и теперь судят за то, что он отдал земельные участки для 30 многодетных семей своим приближенным.
— Почему так называемая «инвалидная схема» до сих пор работает? Почему люди не боятся? Ведь стольких уже осудили…
— Вопрос законности вообще сложен в данном случае. Допустим, есть льгота для ветерана Великой Отечественной войны. Самому молодому ветерану лет 90 уже. Все ведь понимают, что это льгота внуку ветерана войны. А почему их тогда не устраивает, что находится ловкий юрист, который залезает под шкуру к этому ветерану, тот ему дает доверенность, он оформляет землю, потом они ее продают и пилят деньги в какой-то пропорции. И все говорят: «Вау! Это схема!»
А зачем вы тогда вообще предоставляете человеку такую возможность? Инвалид-колясочник или ветеран войны — он с этой землей что должен сделать?
Понятно, что это на продажу, и так же понятно, что ему нужны чьи-то услуги. И получается, что если внук три года ходил и плакался во все органы, то это хорошо. А если за него ходит юрист, то это уже «схема».
У нас сейчас в стране законность заменили революционной целесообразностью. Смотрят: вон Иванов оформил 50 участков — он сволочь, наживается на инвалидах, сейчас мы его посадим. А Петров, допустим, ленивая сволочь, оформил всего-то три участка, пусть себе живет.
Да, в этих схемах чиновники участвуют. Да, их с удовольствием хватают и сажают, если есть на то высшая воля. И да, там действительно есть за что сажать. Я уверяю: обычному ветерану в жизни не дадут ни два гектара, ни один — максимум 10 соток. А тут бах, Абушаев дает — два гектара. С одной стороны, есть такая норма в законе, что он может попросить земли не под ИЖС (там 10 соток), а под личное подсобное хозяйство. Но на практике никому никогда под выращивание капусты не давали. Да и не хватает всем желающим, даже если по 10 соток. Но зачем тогда в законе прописано, что можно, если по факту нельзя?
— Насколько, по твоим подсчетам, в Приморье распространены разные схемы?
— По моим подсчетам, примерно такое соотношение: 30% — наследие, скажем так, резидентов ТОР (территория опережающего развития. — Ред.): больше 600 участков просто у резидентов под ИЖС (индивидуальное жилищное строительство. — Ред.). И, соответственно, они сейчас там могут строить и продавать. Еще процентов 30 — это разнообразнейший фейк.
Есть еще схемы, допустим, с банкротством. Скажем, когда рыбокомбинат во Владивостоке банкротили, у него было громадное количество неузаконенных объектов, кунгасов. Стоит на берегу бухты сарай, в этом сарае хранится лодка, сети, бутылка водки, еще что-нибудь. А документов на него нет. И что делать кредиторам, как это все разделить? Суд стучит молотком и говорит: все зарегистрировать в одну конкурсную массу…
И вот резко этих кунгасов так много стало — прямо все сараи без документов, оказалось, принадлежат рыбокомбинату. Но это была середина 90-х.
«Туалетная схема»
— Есть же еще «туалетная схема», она же «схема с картонными домиками». Берешь участок земли в аренду под строительство, ИЖС, например, или гаражей, ставишь на нем что-то совсем маленькое (туалет или домик из ДСП) и получаешь землю уже в собственность вроде как на законном основании — ты же ее якобы осваиваешь. А потом вместо гаража вырастает высотка.
— Схема такая и сейчас, конечно, осталась, она популярна, — говорит Олег Кучма. — Но и тут есть разные нюансы: регион-то у нас специфический. В Хасанском округе в бухте Перевозной «Газпром» хотел строить завод по сжижению природного газа. А там 4,5 километра только санитарная зона. Ибо если бабахнет, то будет похлеще Хиросимы. Соответственно, надо либо искать место глухое, где никто не живет (что в Хасанском районе, особенно на берегу, проблематично), либо все выкупать. А сделали гораздо интереснее: начали присматриваться, откуда у граждан вся эта земля?
И вот там как раз были какие-то дровники, туалеты, прочие сараи на площадях в 10‒15 соток. И суд давай признавать, что площади объектов несоизмеримы с площадями земельного участка — и получение земли в собственность при таких обстоятельствах вроде как нарушает дух закона (букву не нарушает — дух нарушает). И такие выкупы признавали незаконными и забирали. Там где-то 120 участков забрали у граждан в собственность муниципального образования с подачи прокуратуры. Потом еще пару лет подумали и тогдашнего главу района Нарыжного (тестя директора Земельного комитета Подольского А.С.) на четыре года посадили. А у зятя участок 25 соток с домом в 12 кв. м так и не забрали и вообще никакой коррупции не усмотрели.
Фото: Игорь Иванко / Коммерсантъ
— Так и граждане молодцы, хотели отжать участки под шумок.
— Хорошо, но давайте подумаем: чем это отличается от пресловутого Дальневосточного гектара, в который достаточно 30 тысяч рублей вложить, чтобы он считался нормально освоенным?
Интересная у современного государства политика. При царе как было? Резали ту же улицу Светланскую, устраивали аукционы, куда допускали только купцов из гильдии (разгильдяев не пускали). И они, правда, ответственно подходили. В итоге есть прекрасные здания — Малый ГУМ, Большой ГУМ, «Зеленые кирпичики» и так далее. Центральная улица красиво застроена. Но им же землю давали за деньги — и делай что хочешь, никто не начинал условия ставить из серии «а не построите ли вы там туалет?».
А сегодня государство хочет вроде землю дать, но как бы и не дать… И люди играют с государством в поддавки, а оно глаза то закрывает, то открывает и все забирает. На самом деле никто не знает, есть у него земля или нет. Если ты задним числом какие-нибудь махинации провел 5‒10 лет назад, ты же ничего не сделаешь, боишься, что привлечешь внимание, начнутся проверки. Тут-то и выяснится, что ты под туалет три гектара выкупил в свое время. Ну или как сейчас в застроенном Садгороде — достается из ржавого сейфа бумажка из 1932 года.
Речь о недавнем скандале, когда жители нескольких улиц в районе Садгорода с удивлением обнаружили, что на их землю претендует Министерство обороны. С документами, которым сто лет в обед — 1932 и 1939 годов. По ним (если вкратце) земля «на берегу Амурского залива к северо-западу от станции Океанская» отчуждается под объекты Тихоокеанского флота (ТОФ) — санаторий «Сокол» и гидродром.
— Конечно, Минобороны эта земля давным-давно не принадлежит. Вопрос, опять же, в архивах. То есть наверняка к этой бумажке 32-го года есть отменяющая ее бумажка 42-го года, но кто ее будет искать, где ее искать и как ее искать? Я могу сказать точно, что с 55-го года эта земля «лесникам» принадлежала, причем гражданским, не военным.
Но вопрос в том, что на бумажку ты должен что-то возразить, для этого надо пойти в архив и найти там документ 42-го года, а в архиве бардак, и никто там ничего искать не будет, тем более за такой большой период времени. И тебя самого в архив не пустят.
Наталья Соколова. Фото: vladivostok.bezformata.com
В случае земли на Садгороде — она нужна даже не Министерству обороны, а санаторию «Сокол». Продать ее — как хорошо будет! Отжал землю под 180 коттеджами, а потом им обратно эту землю продал. Весело и прекрасно, все довольны. Это раз. А во-вторых — ну и что, что Минобороны эта земля не нужна? Вон, Соколова (бывшая первый вице-мэр Владивостока Наталья Соколова, сейчас арестована по обвинению в превышении должностных полномочий за махинации с землей на сопке Шошина. — В. Ф.) в свое время несколько лет в районе бухты Щитовой из Министерства обороны как будто бы землю принимала. Сколько-то раз по телевизору выступала, что вот уже все, уже на днях, уже там кадастровый учет идет к завершению… А потом ничего не передалось.
В итоге они свою землю все-таки поставили на кадастровый учет. Причем со второй попытки. Сначала они ее обозначили в кадастре как зону падения ядерных боеголовок. А потом все-таки поправили, участки стали нормальными. А то представь себе: приходит человек за разрешением на строительство, а ему говорят: «Ой, а мы тебе ничего дать не можем, там же зона падения ядерных боеголовок!»
Ничего не делай — и не сядешь
— В каких районах, городах по Приморью самая большая беда с незаконным оформлением земли?
— Где дороже, там и хуже. Во Владивостоке дороже всего земля. Хасанский округ… У нас бардак, а там я даже не знаю, какое слово подобрать. У них есть участки земельные, которые целиком в море. А одно время была народная забава: жителям Владивостока зимой продавали участки недорого, тысяч по 200. Продавцы уверяли, что у них подхваты в администрации, поэтому почти даром. А ты потом приезжаешь летом, а там сопка, и все склоны напилены — если не знать это место, кажется, что там все ровно, красиво, недалеко от моря; даже дороги какие-то нарисованы. А по факту эти дороги идут через сопки и участки так же. У них так несколько сопок красиво напилили местные умельцы. А кто крайний? Тебе продали — ты купил.
— Как легально получить землю во Владивостоке?
— Сейчас единственный стопроцентно чистый вариант — через аукцион, но аукционов нет. Допустим, ты приходишь и изъявляешь желание купить на аукционе тот или иной участок. Следом за тобой заходит какой-нибудь инвалид или ветеран и говорит: а я этот участок тоже хочу. Есть постановление пленума Верховного суда о том, что если у человека льгота, то никакого аукциона не организовывают, кроме случая, когда уже издано распоряжение о его проведении. А распоряжение такое можно издать не раньше, чем у тебя будет кадастровый учет. А проведение кадастровых работ стоит денег. А деньги надо заложить в бюджете на следующий год. Минимум это год-полтора — за это время, если место засветилось, на него сто процентов найдется льготник.
И счастье еще, что случился ковид и поэтому вроде нет ажиотажа на землю. Иначе бы цены до небес взлетели, ведь ее сейчас оформляется в разы меньше, чем, скажем, во времена [бывших мэров] Копылова, Толстошеина, даже Пушкарева.
Сейчас даже спекуляций мало. Во-первых, потому что льготников не бесконечное количество. Во-вторых, им можно брать землю только в определенных зонах.
Скажем так, нормального рынка никогда и не было, а сейчас вообще беда.
Опять же, чиновники в Приморье буквально каждый месяц садятся в тюрьму. И никто из них не сел, потому что что-то не оформлено. Они все садятся за то, что что-то оформили. Поэтому самая безопасная тактика для любого чиновника — ничего не делать.
Смысл ведь в том, что документы на землю хранятся десятилетиями, а понимание, что такое законно, а что такое незаконно, меняется. И иногда меняется в сторону революционной целесообразности: а как выгодно государству?
— В сухом остатке — что может привести к нормализации?
— Во-первых, наведение порядка в архивах. Во-вторых, «разлеп пельменей» — возвращение городу, краю участков, которые были незаконно оформлены. А иначе это все бессмысленно. У нас каждого первого мэра за такие дела можно посадить. И все равно — схемы будут действовать. Ведь люди, которые извлекают из них доход, не являются чиновниками, не строят на этих участках дома. Они там где-то в шестеренках крутятся-вертятся и особо ничем не рискуют. Так что сколько бы мэров, вице-мэров или чиновников рангом пониже ни пересажали, от этого ничего особо не поменяется.
