Источники оптимизма
По итогам своего заседания совет директоров ЦБ РФ в пятый раз подряд сохранил ключевую ставку на отметке в 7,5% годовых. Плюс к этому ЦБ сообщил о прогнозе повышения экономического роста , причем резком — по оценке финансового регулятора, ВВП может увеличиться в интервале от 0,5 до 2,0% (предыдущий прогноз был в интервале от минус 1% до +1%). «К концу следующего года экономика вернется к уровням конца 2021 года с темпами роста 0,5–2,5%. Затем она будет расти на 1,5–2,5% в год», — заявила Эльвира Набиуллина.
Середина прогнозного интервала ЦБ — 1,25%. Это даже больше, чем ожидает Минэкономразвития, которое недавно повысило свой прогноз роста ВВП до 1,2% в этом году.
Откуда такой оптимизм?
Экономическая активность растет быстрее, чем предполагалось, говорится в комментарии ЦБ РФ.
«Это отражает как увеличение внутреннего спроса, так и продолжающиеся процессы адаптации российской экономики. Расширение внутреннего спроса способствует улучшению деловых настроений, несмотря на сохраняющиеся сложности со стороны внешних условий».
О «сложностях»
«Сохраняющиеся сложности со стороны внешних условий» — это не только санкции, объясняет глава ЦБ РФ. «Для России влияние как позитивных, так и негативных факторов со стороны внешних условий сдерживается санкциями. Тем не менее эти эффекты будут транслироваться прежде всего через спрос на товары российского экспорта, его цены и объемы».
Александр Широв. Фото: Дмитрий Лебедев / Коммерсантъ
Интересно, что примерно то же самое несколько дней назад говорил директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Александр Широв в интервью журналу «Эксперт»:
«…главный риск — это замедление темпов роста мировой экономики. На этом висит спрос на ключевые позиции нашего экспорта. Это фактор более важный, чем санкции».
В сущности, на спросе на «основные позиции экспорта» позитивный прогноз и держится. Правда, ЦБ при этом несколько ухудшил ожидания по внешней торговле: прогноз экспорта снижен с -2,5–0,5% до -2,5–5,5%, импорта — с 12,5-15,5% до 8,5–11,5%. Профицит текущего счета сокращен на 30% — с $66 до $47 млрд.
Конечно, в ЦБ знают данные о добыче и экспорте нефти, которые засекретило правительство. Теперь регулятор ожидает, что при цене барреля Urals $55 экспортные доходы на протяжении трех лет сохранятся на уровне $435–$444 млрд, расходы на импорт составят плюс-минус $330 млрд. Таким образом, годовой профицита торгового баланса на уровне $115 млрд вполне достаточен, чтобы пока не беспокоиться по поводу возможностей продолжать «выполнение текущих задач» без утраты устойчивости валютного рынка.
Ну и кроме стабильности экспортных доходов регулятор ожидает и роста расходов людей — потребление домохозяйств в этом году прибавит 3,5–5,5%, а не 0–2%, как ЦБ ожидал в феврале. Этот же драйвер выделяло в своем прогнозе и Минэкономразвития.
Впрочем, правительственные расходы тоже поддержат экономику: «…в целом продолжает возрастать вклад бюджетной политики в расширение совокупного спроса, в том числе за счет расширения государственных инвестиций».
Даже инфляция замедлилась: годовая по итогам марта составила 3,5%, недельные и месячные темпы роста цен остаются умеренными, инфляционные ожидания населения снизились до 10,4%.
Причина для беспокойства
Получается, что все идет не только по плану, но и хорошо?
Тогда почему регулятор так беспокоится по поводу инфляции и обещает в случае чего «нажать на тормоз». Любой сдвиг ценовой динамики может привести к повышению ставки: «В условиях постепенного увеличения текущего инфляционного давления Банк России на ближайших заседаниях будет оценивать целесообразность повышения ключевой ставки для стабилизации инфляции вблизи 4% в 2024 году и далее».
Какое ценовое давление так тревожит ЦБ РФ, если экономика демонстрирует признаки роста, а люди вот-вот пойдут тратить сбережения и будут брать кредиты?
Дело в том, что и в ЦБ РФ, и в правительстве прекрасно понимают не только форму, но и содержание экономического роста. Как замечал в своем интервью Александр Широв:
Фото: Вячеслав Прокофьев / ТАСС
«Если говорить о вкладе в текущее формирование экономической динамики, то здесь вклад оборонки один из самых высоких. Но пытаться использовать высокий мультипликатор оборонной промышленности для решения чисто экономических проблем я бы не советовал».
То есть производство разнообразной техники и снаряжения, оплаченное бюджетными деньгами, тянет вверх цифры статистики, но одновременно тянет вверх и цены на необходимые для этого производства материальные и человеческие ресурсы и одновременно создает дефицит этих ресурсов в отраслях, не втянутых в «выполнение задач».
Дефицит компенсируется ростом цен — это у людей «инфляционные ожидания снизились», а у предприятий они, напротив, выросли. Причем рост цен ждут не только производители — особенно заметный рост инфляционных ожиданий наблюдается у предприятий розничной торговли, сообщает аналитический департамент ЦБ РФ в бюллетене «О чем говорят тренды». Ускорение роста цен производителей потребительских товаров в феврале-марте со временем обернется ростом цен на полках магазинов.
То, что оплачивает правительство, идет в статистику ВВП, но потребителю нужна не статистика, а доступные товары, которых может просто не быть. Конечно, лакуны на полках магазинов можно закрыть импортом, но с «нефтеюанями» тоже может быть все сложно — не просто так председатель ЦБ и академические экономисты говорят о «внешних рисках».
Проблема здесь даже не в том, что правительство тратит деньги на «выполнение задач», а в том, что рассчитать оптимум таких «специальных расходов» в экономике невозможно. Если он превышен, это становится ясно уже постфактум.
А основной инструмент, который может использовать ЦБ РФ для предотвращения дисбалансов в экономике — ключевая ставка, — сильный, но малооперативный. Если цены прыгнут вверх, то повышением ставки их не вернуть обратно, можно только притормозить их рост в будущем — но это не то, чего ожидают избиратели.
Суть проблемы, с которой столкнулось руководство финансового регулятора, аналитики ЦБ РФ объясняют так: «…усиливаются факторы и риски, определяющие более высокий устойчивый рост цен в будущем. Это создает дилемму для денежно-кредитной политики: превентивно реагировать на риски усиления ценового давления с учетом лагов, с которыми ДКП влияет на инфляцию, или ждать явного подтверждения, что проинфляционные риски реализуются в значительной мере».
В этой ситуации совет директоров ЦБ РФ фактически «берет паузу» — на всякий случай.
