Бывший координатор штаба* Алексея Навального в Архангельске Андрей Боровиков должен выйти на свободу во второй половине мая. Его осудили за публикацию в соцсетях клипа группы Rammstein, в котором следствие обнаружило порнографию. Срок уже подходит к концу, но администрация архангельской ИК-7 не дает спокойно досидеть Боровикову. Его неоднократно выдворяли в ШИЗО по формальным причинам, а недавно вовсе отправили на строгие условия содержания. О том, что ему помогло не опустить руки и как он контролирует вспышки «праведного гнева» в заключении, он нам рассказал для рубрики «Письма со шконки».
Андрей Боровиков. Фото: Анна Виноградова / Коммерсантъ
В 2019 году житель Архангельска Андрей Боровиков, присоединившийся к протестам вокруг строительства мусорного полигона на Шиесе, внезапно сначала стал обвиняемым по «дадинской» статье за неоднократные нарушения при проведении акций, а затем — координатором местного штаба Навального. В сентябре того же года суд назначил Боровикову 400 часов обязательных работ.
Спустя две недели после приговора по «дадинской» статье на активиста завели новое дело: оппозиционера обвинили в распространении порнографии через интернет за публикацию клипа на песню «Pussy» группы Rammstein во «ВКонтакте». Ключевым свидетелем, действовавшим под контролем оперативников, стал местный житель Александр Дурынин, какое-то время помогавший штабу Навального.
Еще в далеком 2014 году, до начала какой-либо общественной деятельности, Боровиков опубликовал клип, а в 2019 году эту запись заметил Дурынин. На допросе он рассказывал, что помогал с материалами для соцсетей штаба, но его тексты редко публиковались. Дурынин разочаровался в Навальном, а потом вспомнил про клип и в ноябре-декабре обратился в полицию с доносом.
Александр Дурынин. Фото: соцсети
О возбуждении уголовного дела стало известно только осенью 2020 года, а Боровиков вскоре покинул пост координатора штаба. Во время следствия и суда он находился под подпиской о невыезде.
В результате его приговорили к 2,5 года заключения в колонии общего режима и заключили под стражу в зале суда. Позже апелляционная инстанция сократила срок на три месяца.
Отбывать наказание Боровикова отправили в ИК-7 Архангельской области. За то время, пока он находился на зоне, администрация колонии его несколько раз отправляла в штрафной изолятор за разные мелочи: в ноябре 2022 года активисту дали 10 суток из-за того, что после отбоя отошел попить воды; затем на такой же срок отправили в ШИЗО за хранение в вещах геля для душа; потом 13 «штрафных» суток дали за то, что лежал на полу вне отбоя; еще 7 суток получил за кусок черного хлеба, который вынес из столовой. За эти «страшные» нарушения Боровикова в феврале перевели в СУС (строгие условия содержания). При таком режиме осужденным запрещено перемещаться по колонии, барак запирают. На прогулки отводят 1,5 часа в сутки. Также Боровикова ограничили в количестве свиданий и передачек. В таких непростых условиях он нам ответил на наши вопросы.
«Какие книги я прочел в тюрьме? Их, пожалуй, сотня. Все я не помню уже. В тюрьме книги — это как лекарство от многих душевных невзгод. Нахождение в неволе часто давит на психику, поэтому читаю много. Под настроение. Когда-то хочется покопаться в своем сознании, то тогда — Фромм или Фрейд. Дух бунтаря во мне жив, поэтому прочитал много антиутопий. От, уже казалось бы, классического «1984» Оруэлла, до родоначальников жанра — Замятина «Мы» и «О дивный новый мир» Хаксли. Ну и, конечно, Стругацкие: «Обитаемый остров», «Жук в муравейнике» и «Волны гасят ветер». Я к ним строг, и многим друзьям по литературной переписке пишу, что от таких нашумевших авторов ожидал большего. А они меня критикуют и говорят, что я ничего не понимаю. Забавно. Вот сейчас жду, когда они мне пришлют «Град обреченный» и «Пикник на обочине», для того чтобы понять всю глубину глубин. Или убедиться в своей правоте… хотя хотелось бы впечатлиться.
Из современных авторов антиутопий понравился «Пост» Глуховского. Очень красочный слог, так и просится на большой экран. Джаспер Ффорде «Вечный кролик» почему-то зацепил. Хотя ничего особенного. С книгами так бывает. Так что бы какие-то книги повлияли на меня, и мне хотелось бы их перечитать снова и снова, таких книг мне не встречалось.
Иногда увлекаюсь научной литературой, например, труды Людмилы Трут про эксперимент по одомашниванию лисиц. Книга у нее научная, а получилась как художественная. Или древнегреческая книга «Анабис» Ксенфонта. Удивительная книга. Изумительный пример, как памятник литературы и археологии может быть еще остросюжетным и приключенческим.
Иногда просыпается какое-то чувство праведного гнева от осознания того, что я политический заключенный. Стараюсь это чувство контролировать, иначе гнев здорово сжирает силу духа. А без душевной гармонии и на воле непросто, а в тюрьме огромное количество примеров соматических заболеваний. В такие моменты меня выручал Юлиус Фучик «Репортаж с петлей на шее», Муса Джалиль «Моабитская тетрадь» и Виктор Франкл «Сказать жизни «Да!». Забавно было, как через месяц-два после прочтения его кто-то разрекламировал на воле, и мне многие его рекомендовали в письмах.
А вот Солженицына сложно мне из тюрьмы читать. Слишком сильный «эффект погружения». Больно даже как-то душевно. Иногда хочется разрядиться от всего окружающего и иногда даже сказки в удовольствие. «Письмо королю» Тонке Драхт или «Мотылек» Анри Шарьер, которых я сейчас читаю, кстати, что-то долго завис над этой книгой. Наверное, потому что писем много получил, чему я несказанно рад.
Что помогает держаться и не сойти с ума? Ответ прост: спорт, литература и письма. Удивительно, ведь мне до сих пор много пишут. Я это очень ценю. В СУС строгие условия содержания. Какие условия? Меньше не положено посылок и передачек, свиданий. И запрещены звонки по лагерному таксофону. Нет спортзала. В основной зоне он тоже, как говорится, «не благодаря, а вопреки». Опять же, за время нахождения в изоляторах, я уже научился отлично прокачиваться и без спортивных снарядов. Сам себе тренажер. Тут главное — желание, а его у меня очень хватает.
В СУС выводят на прогулку 1,5 часа в прилегающий двор 30x8 метров. В остальном это как мини-барак на 30 человек, а нас тут шестеро — очень просторно. Тепло, светло, сухо. По быту даже лучше, чем в основной зоне, от которой мы огорожены отдельными заборами, на которых тут не принято экономить. Злостные нарушители ведь. Опасные гангстеры, можем научить обычных зэков плохому. Смешно даже.
Шестеро человек по поводу чего попали в СУС? Неугодные администрации колонии. Ну да, более дерзкие во многом, чем остальные. Но это и то больше из-за того, что сюда попадают после множества изоляторов, и уже смысла нет быть хорошим мальчиком. Так как после ШИЗО суд больше не выпускает по УДО. А в остальном — да, меня уже сложно чем-то удивить. С кем я только не сидел. И со всеми приходится как-то уживаться. И с их тараканами в голове тоже. Так что могу в резюме написать: коммуникабельный и стрессоустойчивый.
Что сейчас занимает мои мысли? Мысли об освобождении 22 мая. Семья, быт, самореализация, мысли о России. Я ведь как ни старался, но все равно отчасти выпал из реальности. Два года в какой-то альтернативной реальности. Я справлюсь. В этом даже не сомневаюсь».
* Штабы Навального признаны властями экстремистскими, их деятельность запрещена в РФ.
