Считали, считали…
Экономические результаты 2022 года Росстат считал долго — сначала их должны были представить 17 февраля, потом дату публикации перенесли на 22-е, потом, видимо, что-то случилось — и вчера ведомство дало первую оценку тому, что произошло с экономикой в прошлом году.
Номинальный объем ВВП составил 151,5 трлн рублей ($2,2 трлн).
Результаты оказались выше ожиданий — согласно предварительной оценке, в 2022 году ВВП РФ сократился всего на 2,1% по отношению к 2021 году. Можно увидеть здесь какую-то магию цифр 2 и 1, но и без всякой магии в данных Росстата можно найти удивительное.
Например, ведомство зафиксировало небывалую разницу между потреблением (155,1 трлн рублей) и производством (151,5 трлн рублей).
То есть «потрачено денег» было на 3,6 трлн больше, чем было «произведено товаров».
Разница между оценками ВВП по производству и по потреблению называется «статистическим расхождением», дело обычное, бывало всегда, но… на уровне 200 миллиардов рублей в год. А сейчас разница между оплаченным и произведенным оказалась в 18 раз больше обычного.
Конечно, может быть, причина здесь в экстремальных бюджетных расходах в конце 2022 года: только в декабре они составили рекордные 6,7 трлн руб. за месяц — деньги, розданные правительством, просто могли не успеть «дойти до производства» и попасть в статистику.
Впрочем, считать и оценивать результаты 2022 года можно по-разному. В позапрошлом году Минэкономразвития ожидало, что ВВП в 2022 году вырастет не менее чем на 3%, поэтому общий спад можно оценить в 5,1% от ВВП 2021 года (в размере $1,8 трлн) — в абсолютном выражении это «минус $91,8 миллиарда». Но это уже цифровая эквилибристика.
Оценка ВВП, напомним, предварительная, но можно уже сейчас сказать, какие отрасли «провалились», какие «выросли».
Наибольший вклад в «снижение ВВП» внесли отрасли, связанные с потреблением людей — наибольший спад был зафиксирован в розничной и оптовой торговле, а основной положительный вклад внесли отрасли, работа которых была оплачена бюджетными деньгами. И мы понимаем, о чем идет речь. На ученом языке это называется «бюджетный стимул».
И в 2023 году именно бюджетные расходы предполагаются драйвером экономического роста, хотя в отношении размеров этого роста даже правительственные эксперты высказываются «диалектически» — то ли будет, то ли нет, то ли плюс процент, то ли минус процент.
Деликатный вопрос
Но в чем проблема?
Согласно официальным данным Минфина РФ, дисконт российского сорта нефти Urals к Brent увеличился за последние 12 месяцев до 42%. Если на протяжении большей части 2022 года доходы от нефти и газа поддерживали федеральный бюджет России примерно на 1 трлн рублей ($13,4 млрд) в месяц, то уже в ноябре и декабре этот вклад сократился примерно до 900 млрд рублей, а уже в январе уменьшился до 425 млрд рублей.
Фото: Александр Рюмин / ТАСС
Впрочем, тема с нефтью настолько деликатная, что Центральный банк, опубликовавший вчера очередную версию «Доклада о кредитно-денежной политике», посвятил нефтяному вопросу отдельную страницу.
«Ограничения на рынке нефти в 2022 г. привели к существенному изменению в расчетах цен на отдельные марки российской нефти, вызвав немало вопросов о динамике фактических цен на нефть и их спреда к международному бенчмарку Brent. В настоящий момент основными сортами российской нефти являются Urals, ESPO, Siberian Light, Sokol, Vityaz, ARCO и Sakhalin Blend.
Традиционно основная часть добычи и экспортных поставок (около 80%) приходится на нефть марки Urals <…> Urals экспортируется по нефтепроводу «Дружба», а также из портов Балтики и Черного моря — Приморска, Усть-Луги и Новороссийска.
Именно котировка марки Urals привычно ассоциируется с ценой российской нефти и используется Минфином России для расчета экспортной пошлины.
В то же время важно понимать, что даже котировки Urals могут отличаться в зависимости от базиса поставки и направления. Традиционно в центре внимания были рассчитываемые компанией Argus средние котировки Urals в портах Роттердама (Нидерланды) и Аугусты (Италия) с базисом поставки CIF (Cost, Insurance and Freight), включающие в себя расходы на транспортировку и страхование.
Однако с вступлением в силу эмбарго ЕС на импорт российской нефти фактические поставки на данных направлениях прекратились, котировки стали носить индикативный характер.
В связи с этим агентство Argus предложило альтернативные цены — уже в российских портах Приморска и Новороссийска и с базисом поставки FOB (Free on board), без учета стоимости транспортировки и страхования. Поскольку новые котировки имеют другой базис поставки, сравнивать их напрямую с прежними некорректно. Ограничения и изменения логистики привели к росту стоимости транспортировки и страхования российской нефти. В результате котировки FOB оказались существенно ниже CIF, их спред к Brent превышал 40 долл. США за баррель.
В то же время цены для покупателей российской нефти снизились гораздо умереннее. К примеру, котировки в портах Индии, недавно запущенные компанией S&P, свидетельствуют о спреде к Brent порядка 15–20 долл. США за баррель.
Цена дальневосточного сорта нефти ESPO, поставляемого от месторождений Восточной Сибири по трубопроводу напрямую в Китай, а также к порту Козьмино, была более стабильной.
ESPO <…> является легкой малосернистой нефтью и, имея более короткое транспортное плечо до азиатских потребителей, торгуется с гораздо меньшим дисконтом к Brent (а до 2022 г. — зачастую и с премией).
Таким образом, в текущих условиях цена нефти марки Urals далеко не в полной мере отражает динамику средних экспортных цен российской нефти и нефтепродуктов.
При прогнозе экспорта, представленного в составе среднесрочного прогноза платежного баланса, Банк России исходит из оценок именно для средних экспортных цен, которые учитывают различия в ценообразовании и распределении объемов по различным базисам и направлениям поставок».
Таким образом, напоминает ЦБ РФ, сколько бы там ни зарабатывали продавцы и перекупщики российской нефти, финансовый регулятор ожидает, что средняя цена барреля Urals составит $55, и исходя из этого прогноза планирует денежно-кредитную политику. И если в 2022 году профицит текущего счета платежного баланса РФ (экспорт минус импорт) достиг рекордных $227,4 млрд, то в 2023 году прогноз профицита счета текущих операций снижен до $66 млрд.
В то же время запланированные расходы бюджета на 2023 год по объему примерно соответствуют уровню 2022 года и составляют порядка 29 триллионов рублей — в предположении, что ВВП незначительно снизится, цена Urals составит $70 за баррель, а курс рубля к доллару — 72,2.
При этом, по оперативным данным Минфина, расходы федерального бюджета за первые 47 дней с начала нового года составили уже составили 4920 млрд руб., доходы — 951 млрд, дефицит — 3969 млрд.
В среднем с начала года получается, что правительство тратит 105 млрд в день.
Фото: Дмитрий Духанин / Коммерсантъ
На плечах людей
Почему это важно? Потому, что при наблюдаемой динамике нефтегазовых доходов в последние месяцы 2022 года и в первые месяцы 2023 года достижение уровня нефтегазовых доходов в 8,9 трлн, заявленного правительством, видится проблематичным. А если не будет нефтегазовых доходов, то и с обычными доходами могут быть проблемы. И ВВП-2023 может оказаться совсем не таким, как его ожидают сейчас.
Откуда правительство может взять деньги? Или из ФНБ (Фонда национального благосостояния), или в долг.
При этом у кого бы правительство ни одалживало деньги — в конечном счете оно будет одалживать их у людей.
Почему так?
Потому, что устойчивость российской экономики в 2022 году определили два фактора.
- Первый фактор — экстремальные валютные доходы от экспорта в сочетании с резким падением импорта. Эти доходы позволили власти оплатить с лихвой все запланированные и незапланированные расходы.
- Второй — действия Центрального банка РФ в начале весны 2022 года. В тот момент ЦБ РФ правильно оценил ситуацию — главным риском для устойчивости финансовой системы были не «ограничительные мероприятия», а возможный «набег на банки», в которых люди держат сумму, сопоставимую с годовыми доходами бюджета.
Если бы люди потребовали возврата средств и отнесли бы рубли в обменники (чтобы превратить в валюту) или в магазины (чтобы превратить в товары), то страна получила бы сразу три кризиса: банковский (невозможно вернуть деньги), валютный (резкое падение курса рубля), товарно-денежный — резкое падение ассортимента в сочетании с резким ростом цен.
Но ничего подобного не произошло.
Повышение ключевой ставки вместе с фактическим запретом на валютные операции подсказало людям другую модель поведения — раз валюту не купить, а товары можно, но они дороговаты, да и не сохранишь деньги в бытовой технике, сейчас не «семидесятые», значит — переложим сбережения на депозиты: например, вместо 5% под 8%.
И ключевым обстоятельством, позволившим ЦБ РФ так эффективно справиться с кризисом, стала именно позиция людей, которые вместо того, чтобы снимать деньги со своих счетов, предпочли оставить их там на повышенном проценте, пусть и на короткое время. Можно сказать, что люди поддержали «политику» своим рублем — если бы они массово решили снять деньги, ЦБ РФ ничего бы не смог с этим сделать. Но никакого коллапса экономики действительно не произошло — и первичным обстоятельством стала именно готовность людей принять правила игры, предложенные правительством и ЦБ.
Можно сказать, что экономика держится сейчас уже не столько нефтегазовыми доходами, сколько трудом людей.
Росстат не даст соврать — сокращение «потребительского сектора» дает возможность власти перемещать ресурсы на приоритетные для себя направления. И чем дальше — тем больше правительство будет извлекать доходы из труда, а не из капитала.
