СюжетыОбщество

«Расстрелять всех!»

Ни одна страна не относилась к своей армии так, как Советский Союз — с беспощадностью, с хмурым подозрением, перетекавшим в невиданные репрессии

Фото: Эммануил Евзерихин / ТАСС

Белые пятна военной Фемиды

Причем это отношение отлично сочеталось с внешним культом и безудержной рекламой всего военного, со щедрой раздачей наград — заслуженных и незаслуженных. В результате власть и сама себя убедила в том, что у нее лучшая армия в мире, и нет преград — ни в море, ни на суше!

В 80 — начале 90-х, когда цензура ослабла, были обнародованы сведения, рациональному объяснению не поддающиеся.

Например, число приговоренных к смертной казни военнослужащих (только военными трибуналами!) в 1941–45 годах составило 284 344 человека, из них расстреляно — 157 593! В то время как, скажем, в американской армии были расстреляны 146 человек,

британские трибуналы приговорили к смертной казни 40 своих военнослужащих, французские — 102…

Остается только, для полноты картины, обратиться и к статистике вермахта: за 5 лет войны, с 1 сентября 1939 по 1 сентября 1944 года, по приговорам германских военных трибуналов казнено 7810 человек.

Но, наверное, могут найтись люди, которые скажут, что это вообще — жестокая российская «традиция», наше посконное неуважение к человеческой жизни… Я долго искал данные по старой царской армии времен Первой мировой. Сводной цифры не нашел, и никто из знакомых историков подсказать не смог. Но с 1905 по 1917 год повешено и расстреляно в России было 3087 человек. За двенадцать — и каких! — лет…

Что же за годы Советской власти с народом произошло?

Показательна динамика роста числа осужденных за «измену Родине» (ст. 58–16 УК РСФСР).

В 1941 году по этой статье было осуждено 8976 человек,
в 1942-м — 45 050,
в 1943-м — 52 757,
в 1944-м — 69 895 человек.

То есть чем ближе была Победа, тем больше появлялось желающих изменить Родине и перейти на сторону гибнущей Германии?

Автор книги «Война на весах Фемиды» В. Звягинцев (в 2017 году, когда вышла книга, — действительный государственный советник юстиции 3-го класса, начальник Аналитического отдела Контрольно-аналитического управления Арбитражного суда России) считает, что «такую динамику можно объяснить желанием руководителя созданного в апреле 1943 года СМЕРШ Абакумова показать «наличие» в армии и стране многочисленных «изменников», что подчеркивало политическую значимость СМЕРШ и обеспечивало рост авторитета его начальника».

Но и официальная судебная статистика, пишет далее Звягинцев, «абсолютно не отражает реалий того времени». Опубликованные в последние годы таблицы и списки (даже о количестве репрессированных лиц из высшего комначсостава) — далеко не полные… «Работа военной Фемиды в годы войны действительно изобилует белыми пятнами.

Если с довоенными репрессиями мы в основном «разобрались» благодаря исследованиям Н.Г. Смирнова, О.Ф. Сувенирова, Н.С. Черушева и др., то применительно к военному времени — до сих пор на глазах повязка».

С 2017-го слабее эта повязка не стала. Более того, срок секретности по «военным делам» продлен. Почему?

«Он не изменник, он дурак и пьяница»

За минувшие десятилетия, кажется, поминутно можно было расписать, кто и чем занимался накануне и во время самой страшной катастрофы, обрушившейся на нашу страну в ХХ веке. Но истлевающие бумажки с грифом «Секретно» в случайно приоткрываемых архивах вновь и вновь переворачивают наши устоявшиеся представления о происходившем, появляются из небытия прочно забытые фигуры в мешковатых гимнастерках и строгих партийных френчах.

В ноябре 1957 года Хрущев на собрании актива Московской областной парторганизации рассказал, цитирую по стенограмме:

Дмитрий Григорьевич Павлов. Фото из архива

«Развалился Белорусский фронт, командующего расстреляли. Правда, сейчас его реабилитировали, он не изменник, но то, что он был дурак и пьяница, — в этом не может быть сомнений. («Кто, назовите фамилию?» — раздались голоса из зала). Это командующий Белорусским фронтом Павлов, который за развал фронта в первые дни войны был судим и расстрелян. Я Павлова мало знал. Я когда-то встречался с ним в Харькове на испытаниях Т-34. Он тогда был командующим бронетанковыми войсками. Я тогда же сказал Сталину, что такой командующий производит очень невыгодное впечатление. Смотрю, его назначают в Белоруссию…»

Вообще-то после командировки в Испанию Павлов считался очень перспективным командиром и действительно сделал ошеломительную карьеру. Но оставим оценки на совести Хрущева. Так ли был генерал армии Павлов виноват в развале округа (а впоследствии — фронта), сказать не берусь. Больше ли других военачальников пил? Тоже сомневаюсь.

Но факт остается фактом. В июле 1941-го он был судим и расстрелян, предварительно наговорив на себя и окружающих все, что следователь за него смог придумать.

В том числе и на маршала Кулика (с которым и в Испании контактировал) наговорил. Но для Кулика тогда все обошлось. Подозреваю, что тогда ему еще сильно помогала биография: Первая конная армия долго оставалась «палочкой-выручалочкой» и неисчерпаемым резервом для высших военных кадров: Буденный, Ворошилов, Тимошенко, Щаденко, Тюленев, Кулик тот же… В годы войны храбрые кавалеристы, правда, себя (мягко скажем) не проявили, но былая близость к Сталину недостаток военных талантов явно компенсировала. Пока эта близость не стала обременительной даже для Сталина.

Григорий Иванович Кулик. Фото из архива

Хрущев: «Мы расстреляли и маршала Кулика. Это был честный человек, но, конечно, ему командовать артиллерией доверить было нельзя. Я знаю, как он командовал армией, а Сталин прислал его в состав нашего фронта. Я сразу же сказал об этом Сталину, зачем его к нам прислали. Его потом освободили и расстреляли. Почему его выдвинул Сталин? Потому, что когда под Сталинградом, в первые дни революции шли бои с казаками, тогда Кулик командовал артиллерией. Но в это время в этой артиллерии были три пушки, и на это у него ума хватило, но чтобы командовать всей артиллерией Советского Союза, для этого большого дела у него уже ума не хватало… Я Сталину сказал об этом. Он мне ответил: нет, вы его не знаете, он храбрый человек. Верно, он храбрый, слов нет. Но храбрость нужна и солдату, а командующему помимо храбрости нужен еще и ум, потому что от этого зависит жизнь тысяч людей. Храбрость он может проявить и умереть, но какому дураку нужна его храбрая смерть, когда он своей храбростью положит тысячи людей…».

Расстреляли Кулика, уже пониженного до генерал-майора, в 1950-м.

«Потери от своих»

За годы Великой Отечественной войны на всех фронтах в общей сложности погибли, умерли и пропали без вести 423 генерала и адмирала. Вычтем тех, кто скончался от болезней. Двадцать погибли в результате несчастного случая, трое покончили с собой при обстоятельствах, не связанных с боевыми действиями, 18 были расстреляны и впоследствии реабилитированы. Непосредственно «от рук врага» мы безвозвратно потеряли 357 человек.

Трудно себе представить, но только за два года Большого террора «убыль» высшего руководства вооруженных сил была в два с лишним раза больше!

Более того, даже пережившие 37-й год два генерал-полковника, три генерал-лейтенанта, 11 генерал-майоров и один контр-адмирал были арестованы непосредственно перед самой войной. Вскоре после ее начала 15 из них расстреляли без суда, а двое умерли в ходе следствия.

С их учетом за пятилетие «потери от своих» составили 943 человека, или 85% от общей численности генералитета накануне Великой Отечественной войны.

Все они пострадали невинно и впоследствии официально реабилитированы.

Будем справедливы, усилия по искоренению в армии врагов народа прилагались и задолго до 1937 года. Но именно к 1937-му «концентрация» этих врагов и возросшая «квалификация» следственных органов достигли беспрецедентного размаха и привели к обескураживающим результатам.

Первые пять маршалов Советского Союза, слева направо: сидят Тухачевский (расстрелян), Ворошилов, Егоров (расстрелян); стоят Будённый и Блюхер (арестован, умер в Лефортовской тюрьме от пыток). Фото из архива

В феврале 1936-го в состав Военного совета при наркоме обороны входило 85 человек. Из них до войны или в ее самом начале были расстреляны 67. Трое покончили с собой, маршал Блюхер замучен во время следствия, двое осуждены, а еще двое были арестованы, но потом освобождены.

Командарм 1-го ранга С. Каменев успел умереть своей смертью в 1936-м, но и его объявили «врагом народа». Посмертно. То есть к началу войны в совете оставалось 9 человек, но еще раньше он был упразднен.

Генерал Н. Куйбышев, командующий войсками Закавказского военного округа, на заседании Главного военного совета 21 ноября 1937 года сообщил:

— На сегодня у нас тремя дивизиями командуют капитаны… Но дело не только в этом, один до этого не командовал не только полком, но и батальоном, он командовал только батареей.

На вопрос с места: «Куда же подевались командиры?» — Куйбышев с мрачным юмором ответил: «Все остальные переведены в ведомство НКВД без занятия определенных должностей».

Через два месяца Куйбышев был «переведен в ведомство НКВД» — арестован и через полгода расстрелян.

Но кто же занимал места разоблаченных и казненных врагов?

В декабре 1940-го начальник Военной академии им. Фрунзе генерал-лейтенант М. Хозин говорил:

Михаил Семенович Хозин. Фото из архива

— Мы получили в 1940 году 75% нового преподавательского состава. Это, как правило, командиры, имеющие до двух лет перерыва службы в Красной Армии, оторвавшиеся от войсковой практики и не имеющие методических навыков в дела преподавания. В числе прибывших преподавателей имеются командиры, у которых нет высшего военного образования, и целый ряд командиров, которые были отстранены от занимаемых должностей, вследствие невозможности их использования в войсках… Из числа всех преподавателей не имеет боевого опыта 81 человек — они ни разу, нигде, ни в какой войне не участвовали; с командным стажем в армии от 5 до 10 лет — 90 человек… Вместо сорока профессоров, положенных по штату, в академии было два, вместо 105 доцентов — пять, адъюнктов вместо 75 — 9. Не хватало трети всех преподавателей. Один из выпускников академии умудрился в боевом приказе сделать 92 грамматические и технические ошибки.

Через полгода с такими кадрами страна вступила в войну.

«Наша Армия лучше, чем любая другая армия»

В общем-то это очень легко: подобрать сколько надо фактов, чтобы неопровержимо доказать, что наша страна изо всех сил готовилась отразить вражеское нападение. Столько-то танков произвела, столько-то самолетов, столько-то гаубиц… И морально-политическое единство народа было как никогда высоко.

Как там говорил нарком Ворошилов в своей речи на XVIII съезде ВКП(б):

«Порукой тому, что враг будет накоротке смят и уничтожен, служит политическое и моральное единство нашей Красной Армии со всем советским народом.

Порукой этому служит марксистско-ленинская идеология, идеология партии Ленина–Сталина, которой живет армия советского Государства. Во имя этой идеологии бойцы, командиры и политработники готовы всегда отдать свою жизнь.

Порукой этому служит то, что наша Рабоче-крестьянская Красная армия является первоклассной, лучше, чем какая-либо другая армия, технически вооруженной и прекрасно обученной армией…

Товарищи! Наша армия несокрушима!»

НаркомКлимент Ефремович Ворошилов в своем рабочем кабинете, 1939 г. Фото: ТАСС

Но есть ведь и другие, куда менее оптимистические цифры. И другие цитаты. И мы знаем, как отступала вооруженная «лучше, чем какая-либо другая армия». И сколько миллионов пленных оставила она в 41-м в немецких лагерях.

К 1940 году сухопутные войска лишились 48 773 человек, Военно-Воздушные Силы — 5616 и Военно-Морской Флот — свыше трех тысяч человек командного состава. Репрессиям подверглась основная часть руководящего состава центральных управлений Наркомата обороны, а также 27 командиров корпусов, 96 командиров дивизий, 184 командира полка, 11 командующих ВВС округов и флотов, 12 командиров авиационных дивизий, 4 командующих флотами.

Риторический вопрос: все ли они были бы так уж бесполезны, когда «все началось»?

С 1938 по 1940 год сменились все командующие войсками военных округов, на 90% были обновлены их заместители, помощники, начальники штабов, начальники родов войск и служб, на 80% — руководящий состав корпусных управлений и дивизий. В большинстве военных округов до половины офицеров имели командный стаж от 6 месяцев до года, а около 40% командиров среднего звена составляли командиры запаса с недостаточной военной подготовкой.

«Исключить ввиду смерти»

Летчики были любимчиками и власти, и народа. Кому еще посвящалось столько песен, фильмов, кого так щедро награждали и обожали? Первым делом, первым делом самолеты!

Кому многое дано, с того много и спросится. Тем страшнее разочарование, если столь велики были надежды.

Петр Лёвин, горный инженер, когда-то руководитель главка в советском Минуглепроме, один из организаторов ликвидации последствий Чернобыльской аварии, затем крупный и успешный предприниматель, многие годы занимался историей своей семьи и недавно выпустил об этом книгу. Так и назвал: «История счастливой семьи». Счастье, действительно, хлещет с ее страниц через край: войны, голод, метания по стране, тюрьмы, лагеря… Один дед прошел через них и умер на свободе. Другой (один из первых российских летчиков, а при Советской власти — генерал) — в числе первых лиц в ВВС был расстрелян 23 февраля 1942 года.

Обращаю ваше внимание: именно этот день (праздник!) был выбран чекистами, чтобы выкосить тех, кто так нужен был на фронте.

— Разыскивая в архивах материалы, касающиеся дедушки, — рассказывает мне Лёвин, — я обнаружил дивный документ: указ Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1944 года «О лишении ряда лиц орденов и медалей СССР». Указ этот не был секретным, но в связи с тем, что дедушку засунули в «замечательную» компанию пьяниц, дезертиров и расхитителей социалистической собственности, никто из его друзей или родных не обратил внимания на то, что в указе фигурирует и… Лёвин! С шикарной формулировкой: «за проступки, порочащие звание орденоносца».

Потом о дедушке вспомнили в декабре 1946 года: его вычеркнули (опять же — вместе с другими) из рядов Советской армии. Причем в приказе Главного управления кадров речь идет о «лицах, осужденных органами Государственной безопасности к различным срокам наказания». Но ведь Лёвин к таким лицам не относился — его расстреляли!

И лишь в январе 56-го этот приказ был отменен, и министр обороны маршал Жуков подписал другой: исключить из списков Советской Армии — ввиду смерти.

Там же отмечено, что воинского звания (генерал-майор авиации) он не лишался. Чудны твои дела, господи…

Первый арест, который бесспорно следует отнести к «делу авиаторов», произошел 18 мая 1941 года. Был арестован начальник Научно-испытательного полигона авиационного вооружения ВВС Красной армии полковник Г. Шевченко.
27 мая был арестован начальник НИИ ВВС А. Филин (прежнего начальника института комбрига Н. Бажанова расстреляли в 1938 году).

Лётчик-испытатель А. Филин с семьей, 1931 г. Фото: М. Калашников

30 мая 1941 года арестован Э. Шахт, генерал-майор авиации, помощник командующего ВВС Орловского военного округа, Герой Советского Союза.
31 мая 1941 года был арестован П. Пумпур, генерал-лейтенант авиации, начальник Управления боевой подготовки ВВС РККА, затем — командующий ВВС Московского военного округа. Во время войны в Испании Пумпур руководил группой советских летчиков-истребителей, в числе самых первых удостоен звания Героя Советского Союза, награжден двумя орденами Ленина и орденом Красного Знамени.

Николай Николаевич Васильченко. Фото из архива

1 июня 1941 года арестовали комдива Н. Васильченко, помощника генерал-инспектора ВВС Красной армии.
4 июня 1941 года арестован П. Юсупов, генерал-майор авиации, заместитель начальника штаба ВВС РККА.
В тот же день, 4 июня 1941 года, арестованы два начальника отделов Научно-испытательного полигона авиационного вооружения ВВС Красной армии С. Онисько и В. Цилов.
7 июня 1941 года арестован Г. Штерн, генерал-полковник, Герой Советского Союза, награжден двумя орденами Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Красной Звезды. Штерн, правда, никогда не был летчиком, однако на тот момент он командовал ПВО СССР.

Григорий Михайлович Штерн. Фото из архива

В тот же день арестован А. Лёвин, генерал-майор авиации, заместитель командующего ВВС Ленинградского военного округа.
8 июня 1941 года арестовали Я. Смушкевича, генерал-лейтенанта авиации, в 1939–1940 годах — главкома Военно-Воздушных сил Красной Армии, затем — генерал-инспектора ВВС РККА, помощника начальника Генштаба по ВВС. Летчик-истребитель, он воевал в небе Испании и Халхин-Гола, дважды удостоен звания Героя Советского Союза (в СССР до начала Великой Отечественной войны это звание дважды получили только пять человек).
9 июня 1941 года арестован А. Локтионов, генерал-полковник. В 1937–1940 годах — главком ВВС РККА, заместитель наркома обороны СССР, член ЦК ВКП(б), член Главного Военного Совета. Последняя должность перед арестом — командующий Прибалтийским особым военным округом (до февраля 1941 года, затем — «в распоряжении НКО»). Награжден двумя орденами Красного Знамени и орденом Красной Звезды.

Яков Владимирович Смушкевич. Фото из архива

17 июня 1941 года арестован К. Гусев, генерал-лейтенант авиации, командующий ВВС Белорусского ОВО, затем — ВВС Дальневосточного фронта.
19 июня 1941 года арестован П. Алексеев, генерал-лейтенант авиации, начальник Главного управления авиационного снабжения РККА, затем — помощник начальника ВВС Приволжского ВО.

22 июня 1941 года началась война, но она ни в коей мере не остановила и даже не притормозила раскрученный маховик репрессий.

24 июня 1941 года арестован П. Рычагов, генерал-лейтенант авиации. За боевые действия в Испании (40 сбитых самолетов противника) получил Героя Советского Союза. За боевые действия в Китае награжден орденом Красного Знамени. За успешное руководство действиями ВВС в боях у озера Хасан в 1938 году награжден вторым орденом Красного Знамени. Во время финской войны командовал ВВС 9-й армии — четвертая война и третий орден Красного Знамени. С июня 1940-го — заместитель, а с августа 1940 года — главком ВВС РККА.
26 июня 1941 года арестован А. Ионов, генерал-майор авиации, командующий ВВС Северо-Западного фронта (Прибалтийский ОВО).
27 июня 1941 года арестован П. Володин, генерал-майор авиации, кавалер орденов Ленина и ордена Красного Знамени. С 11 апреля 1941 года и по день ареста — начальник штаба ВВС РККА.
В тот же день, 27 июня 1941 года, был арестован И. Проскуров, генерал-лейтенант авиации. За войну в Испании ему присвоено звание Героя Советского Союза. Потом неожиданно и ненадолго возглавил Главное разведуправление, после неудачной Финской войны возвращен в авиацию. Тоже ненадолго…

Евгений Саввич Птухин. Фото из архива

В тот же день, 27 июня 1941 года, арестован Е. Птухин, генерал-лейтенант авиации, командующий ВВС Юго-Западного фронта (Киевского ОВО). Герой Советского Союза, награжден двумя орденами Ленина, орденом Красного Знамени и орденом Красной Звезды. В январе 1941 года Птухин был назначен начальником Главного управления ПВО РККА, а затем — командующим ВВС Киевского особого военного округа.
28 июня 1941 года арестован Ф. Арженухин, генерал-лейтенант авиации. В 1938–1940 годах — начальник штаба ВВС РККА, затем — начальник Военной академии командного и штурманского состава ВВС. Награжден орденом Ленина (за войну в Испании), орденом Красного Знамени.
8 июля 1941 года арестован А. Таюрский, генерал-майор авиации. Заместитель командующего ВВС Западного фронта (Западного ОВО), после гибели командующего ВВС фронта (также весьма подозрительной — в свете всех этих арестов) вступил в исполнение его обязанностей.
12 июля 1941 года арестован Н. Ласкин, генерал-майор авиации, начальник штаба ВВС Юго-Западного фронта…

Марк Солонин пишет:

«На первый (и поспешный) взгляд аресты, произведенные после 22 июня, могли быть связаны с расследованием причин и поиском виновных в разгроме советской авиации, однако в материалах дела, приговорах и «обвинительной справке» Берии (от 29 января 1942 г.) события войны даже не упомянуты! Командиры ВВС западных округов (Ионов, Птухин, Таюрский, Ласкин) — в точности как и авиационные генералы, арестованные до 22 июня, — «уличаются показаниями» расстрелянных в 1937–1938 годах Белова, Урицкого, Бергольца, Уборевича. Им вменяются в вину «участие в правотроцкистском заговоре» и даже «шпионаж» в пользу почти уже несуществующей Франции. Завербовались они в шпионы якобы кто в 1938-м, а кто (Птухин) так и в 1935 году…»

Итоги большой работы чекистов за неполных два месяца грандиозны.

Двое из арестованных по этим делам были выпущены на свободу: Ванников и Мерецков — догадались написать покаянные письма Сталину; письма понравились. Первый стал трижды Героем Соцтруда (за атомный проект), второй — маршалом Советского Союза.

Остальные расстреляны в два приема. Первая группа — 16 сентября 1941 года. Вторая — 23 февраля 1942-го, под Куйбышевом. Без всякой имитации суда — просто Берия представил Сталину список, а тот наложил резолюцию: «Расстрелять всех!». И всех расстреляли.

Резолюция Сталина: «Расстрелять всех!». Фото из архива

Вместе с Лёвиным были казнены 16 генералов, организаторы авиапроизводства, руководители научно-испытательных центров. И еще пятеро, придающие списку окончательную фантасмагоричность:

Алаверидзе-Птицын, ст. лейтенант, «уличается в мошенническом присвоении себе звания Герой Советского Союза».
Нестеров, лейтенант, «уличается в мошенническом присвоении себе звания Герой Советского Союза».
Ульянов, красноармеец-артиллерист, «немецкий шпион, уличается в мошенническом присвоении себе звания Герой Советского Союза».
Щербинский, «уличается в мошенническом присвоении себе звания капитана, дважды Героя Советского Союза».
Зульфугаров, красноармеец-десантник. «Мошенническим путем присвоил себе звание командира Красной Армии и выдавал себя за сына одного из руководителей ВКП(б) и Советского правительства»…

Место расстрела неизвестно до сих пор.

«Я целиком (!) виновен (!!)»

Дело Смушкевича, вместе с делами Мерецкова, Рычагова и некоторых других — как считается — было уничтожено в конце 50-х по личному указанию Хрущева. Но благодаря педантичности следователя Папкова, страницы показаний Смушкевича, в которых упоминался «разрабатываемый» Папковым Лёвин, были подшиты к его делу и таким образом уцелели.

«…В боевой подготовке ВВС главные недочеты, в которых я целиком (!) виновен (!!), являлись следующие:

Плохое бомбометание бомбардировочной авиации с больших и средних высот по узким точечным целям — не научились метко бомбить по таким целям.
Слабая ночная подготовка бомбардировочной авиации. Причина этого в том, что не создали специальных ночных бомбардировочных полков, в которых должен быть постоянный на 1–2 года закрепленный летный состав за этими полками.
Крайне плохая подготовка дальних бомбардировщиков для полетов с полной бомбовой нагрузкой на радиус самолета, особенно ночью и в облаках.
Слабая подготовка истребителей к групповому воздушному бою, особенно к комбинированному воздушному бою против истребителей и бомбардировщиков.
Плохая подготовка истребителей к ночным воздушным боям, особенно пунктовых истребителей.
Плохая высотная подготовка бомбардировочной и особенно истребительной авиации…

Кроме того, установленный правительством план выпуска летсостава не был выполнен. Причина в плохой нашей работе и в резких недостачах в бензине, благодаря чему были большие перерывы в летной работе…»

Смушкевича, кстати, на носилках забрали из госпиталя. На допросах били.

Рычагов был, судя по всему, никудышным командующим («вспрыгнул» на этот пост, по сути, из лейтенантов), но летчиком был талантливым, каких Красной армии очень не хватало в войну. Говорят, года через два вполне мог стать отличным командиром полка.

В связи с этим вспоминаю заметку в «Старой записной книжке» злоязычного князя Вяземского. На маневрах Александр I решил вдруг повернуть полк, послал к нему с указанием флигель-адъютанта. Смотрит: полк скачет не туда! Выяснилось, что адъютант все перепутал. Выговаривает государь, значит, адъютанту. А потом и говорит: да и я дурак, что вам поручил…

Кто же «поручал» Рычагову, Проскурову, Павлову, Кулику и всем остальным их расстрельные посты? Вопрос тоже риторический.

В 1941-м в камеру к арестованному генералу Ионову следователи подсадили полковника Опякина, бежавшего из немецкого плена и «искупляющего» теперь свою «вину перед Родиной». Вот один из его «докладов»:

Алексей Павлович Ионов. Фото из архива

«…ИОНОВ резко в антисоветском духе обвинял руководителей партии и Советского правительства за то, что они собирались воевать на чужой территории, утверждая, что Красная Армия — сильная, что она оснащена техникой — танками, самолетами, артиллерией, тогда как, по словам ИОНОВА, все это оказалось на словах, так как в первый же день войны с Германией техники в армии не оказалось.

Вместе с тем ИОНОВ сказал: «Вряд ли рабочие капиталистических стран будут нам помогать, так как построением колхозов в Западных областях Украины, Белоруссии и в Прибалтике мы всему миру показали свою некультурность и нищету». В подтверждение этого ИОНОВ привел несколько примеров, известных ему, когда в Прибалтику якобы целыми группами приезжали жены и члены семей, в том числе ответственных работников, и буквально набрасывались на магазины, скупали все, что там есть, ибо были раздетым и разутыми…»

Донос подтвердил все копившиеся подозрения к советским генералам. Опякин, доказавший верность идеалам, был прощен, воевал, награжден, сам стал генералом. Сейчас его именем названа улица в белорусской Речице.

Генерала Ионова расстреляли. Других свидетельств его вины, кроме процитированного доноса, в деле нет.

И последнее. Возразят непобиваемым доводом: МЫ ЖЕ ВСЕ-ТАКИ ПОБЕДИЛИ! Значит, все было — правильно; нехорошо, конечно, но только ТАК и можно было.

Коротко отвечаю, оставляя за скобками всякие «моральные соображения». Думаю, победа была «запрограммирована» сразу после провала немецкого блицкрига под Москвой; немцы выиграть уже не могли — против целого-то мира. К тому же сам способ ведения войны, постоянно демонстрировавшийся фашистской Германией, вызывал всеобщее ожесточение — ту самую святую ненависть, перед которой все меркло. Они с самого начала ступили на путь, приведший их к Нюрнбергу.