В Северной столице еще не вынесено ни одного приговора за «фейки» о российской армии. По этой причине процесс по делу петербургской художницы, музыканта, видеооператора Саши Скочиленко в Василеостровском районном суде Петербурга намеренно затягивается, уверена защита подсудимой. Кроме того, никаких настоящих доказательств вины Александры у прокуратуры нет, поэтому доказательства до сих пор и не предъявлены.
— Политическое дело Скочиленко сфабриковано. В пять томов уголовного дела вложена макулатура, и в процессе оглашаются сотни листов ни о чем, иными словами — информационный хлам, — так оценил адвокат обвиняемой Юрий Новолодский те доказательства, которые сейчас в суде представляет старший помощник районного прокурора Ирина Никандрова.
Гособвинитель уже второе заседание подряд оглашает то должностные инструкции кассира, охранника, пекаря и других сотрудников магазина «Перекресток», то протоколы осмотра личных вещей Скочиленко. И никто не может понять: что это доказывает?
Ирина Никандрова. Фото: Андрей Бок
Как рассказывала «Новая», Скочиленко обвиняют в распространении «фейков» о российской армии. В марте прошлого года в магазине «Перекресток» девушка заменила пять ценников на маленькие бумажки с пацифистскими тезисами. На них наткнулась 76-летняя пенсионерка Галина Баранова, страшно возмутилась и написала заявление в полицию. В апреле художницу задержали и возбудили уголовное дело.
В обвинительном заключении следователи вменили Александре часть 2 пункт «д» ст. 207.3 УК РФ («Публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации об использовании ВС РФ»), уточнив, что преступление она совершила «по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы». За это ей грозит до 10 лет лишения свободы.
Саша уже давала показания в суде и признала, что объективную сторону преступления не отрицает, в отличие от субъективной: «Действительно, я вложила в ценникодержатели пять вкладышей, имитирующих стандартные ценники, на которых содержались пять текстов пацифистского содержания. Но я категорически заявляю: распространенные мною сведения на вкладышах не являлись для меня «заведомо ложной информацией».
Как объясняет защита, именно то, что Скочиленко знала о заведомой ложности текстов, и нужно доказать обвинению. Иначе состава вменяемого преступления в действиях подсудимой нет, считают адвокаты.
Сашу Скочиленко выводят из зала суда. Фото: Алексей Душутин / «Новая газета»
На прошлом заседании, 15 февраля, старший помощник прокурора Василеостровского района Ирина Никандрова приступила к представлению доказательств. Взяла первый том уголовного дела и зачитала из него такие важные документы, как должностные инструкции сотрудников «Перекрестка» (продавца-консультанта, продавца-кассира, менеджера, помощника в кассовой зоне, технолога производства, пекаря, специалиста по заказу и приемке товара, ведущего товароведа, охранника и др.), правила поведения при пожаре и ЧС, инструкция по управлению автоматической дверью, и прочие похожие.
Защитники Скочиленко неоднократно просили, чтобы гособвинитель оглашала только субъективные доказательства, а не объективные, с которыми Александра и так согласна, и доказывать их нет необходимости.
За эти настойчивые просьбы адвокату Юрию Новолодскому судья Оксана Демяшева вынесла уже 10 предупреждений, адвокату Яне Неповинновой — одно, а зачитываемые Ириной Никандровой «доказательства» назвала «еще не исследованными судом» и поэтому не подлежащими критике.
Нужна ли Никандровой такая «опека» со стороны Демяшевой, непонятно. Помощник прокурора сама отлично справляется с обязанностями судьи, периодически решая, когда и за что выносить предупреждения защитникам, когда объявить перерыв в судебном заседании. Судье Демяшевой остается только соглашаться.
На заседания по делу Скочиленко обычно приходит не менее 100 человек (в зал суда пускают в восемь раз меньше) — ее друзья и знакомые, представители консульств Германии, Нидерландов, Норвегии, Польши, Словакии, Финляндии, Чехии, Швеции, Швейцарии, муниципальные и городские депутаты и просто сочувствующие. Ни для кого уже не новость, что помощник прокурора работает как часы. Обычно около 18 часов (в пятницу — около 17 часов) суровая дама в синем мундире заявляет, что ее рабочий день закончен, и просит отложить заседание. Рабочий день судьи, по-видимому, заканчивается в это же время, поэтому ходатайства гособвинителя о переносе всегда удовлетворяются. 15 февраля к 17.45 Никандрова дочитала первый том уголовного дела, после чего по ее просьбе судья Демяшева перенесла процесс на 17 февраля.
На заседания по делу Скочиленко обычно приходит не менее 100 человек (в зал суда пускают в восемь раз меньше). Фото: Андрей Бок
На заседании в минувшую пятницу помощник прокурора уверенно взяла второй том и назвала страницы, которые собирается огласить. Адвокат Скочиленко Яна Неповиннова заявила ходатайство: «Зачитывая то или иное доказательство, пусть гособвинитель хотя бы уточняет, что именно это доказательство доказывает». Просьба не была услышана. Гособвинитель не изменила тактику.
В качестве новых «доказательств» вины Скочиленко Никандрова привела следующие: протокол выемки ценников в магазине, протокол осмотра магазина, фототаблицы к обоим протоколам, протокол обыска в квартире Александры, протокол изъятия и осмотра вещей девушки — чехла для гитары, шапки с ушами лисицы, бордовых брюк, куртки с елочкой (одежда, в которой Скочиленко заходила в магазин «Перекресток»).
— Мы получили еще одну порцию бездоказательных сведений, — прокомментировал очередное выступление в суде Ирины Никандровой адвокат Юрий Новолодский. — Ни одного доказательства заведомости преступления помощнику прокурора опять не удалось представить. Я подозреваю, что доказательств нет. Шапочка с ушами, куртка, брюки на начальной стадии расследования еще могли бы стать доказательством преступления, если бы предполагаемый виновник стал отрицать совершенные действия. Но в конце следствия, а тем более в суде оглашать все это как доказательство — уже перебор.
Адвокат Александры Скочиленко Юрий Новолодский. Фото: Алексей Душутин / «Новая газета»
Между тем стрелки часов на стене в зале суда подошли к 17.20, у Никандровой одновременно закончился второй том уголовного дела и… рабочий день. Она предложила судье отложить слушание. Защита возразила: «начало заседания задержали на два часа» (задержки постоянны, причины их судья никогда не объясняет. — Н. П.), «длилось оно меньше часа», «можно еще поработать». А Саша из клетки в зале суда почти взмолилась: «Я категорически против отложения. Этапирование в суд — очень долгий и непростой процесс. Меня привезли сюда в 10 утра, я ждала заседания, которое продолжалось около 40 минут. Давайте огласим сегодня хотя бы два тома. Там не так много страниц. Ведь если мы будем двигаться такими темпами: один том — одно заседание, то это будет продолжаться очень долго. Я боюсь, тогда суд надо мной не завершится даже к концу года».
Судья опустила спрятанные за очками глаза, сверила свои часы с настенными и выдохнула: «Действительно, рабочий день подошел к концу». И назначила следующее слушание на 20 марта.
У защиты Скочиленко не осталось никаких сомнений: процесс искусственно затягивается. По мнению адвокатов подсудимой, делается это по двум причинам. Первая — отсутствие настоящих доказательств виновности Скочиленко в распространении именно заведомо ложных сведений. Вторая — отсутствие прецедентов в Северной столице.
— В Петербурге сейчас рассматривается несколько таких дел (восемь дел по ст. 207.3 УК РФ. — Н. П.), и никто из судей не хочет принимать решение первым, — считает Юрий Новолодский. — Все хотят посмотреть: какой будет вынесен приговор по одному делу, по другому? Как им подстроиться под общий контент? Василеостровский районный суд явно не хочет, чтобы приговор по делу Скочиленко стал первым. То же самое чувствуется по другим петербургским процессам по ст. 207.3 УК РФ. По делам о «фейках» о российской армии есть приговоры в Москве, есть в Барнауле. А в Петербурге еще ни одного приговора нет, и никто не хочет быть первым палачом.
