Пока все информационное пространство занято спецоперацией, Госдума пропихивает поправки к законам, которые пять лет лежали под сукном по причине их скандальности. Именно к концу 2022 года, когда в принципе в России стало возможно все, эти инициативы тихо провели через первое чтение. Речь о поправках Верховного суда России в 241-ю статью Уголовно-процессуального кодекса под ненужным ныне названием «Гласность». Эти новеллы вообще отменяют оглашение мотивировочной части приговоров в зале суда. Для тех, кто далек от темы, разъясню: теперь не будут объяснять в судах, НА ОСНОВАНИИ ЧЕГО человек осужден — ни он, ни адвокаты, ни его родные, ни публика в зале, ни журналисты теперь об этом сразу не узнают.
Законопроект в нижнюю палату парламента Верховный суд внес еще в 2017 году. В пояснительной записке объяснялось: направлен он на «оптимизацию отдельных процессуальных процедур» и экономию времени всех участников процесса. Обеспокоенность у епархии Вячеслава Лебедева вызывало то, что «в ряде случаев оглашение приговоров носит неоправданно длительный характер, иногда до нескольких дней и даже недель, например по уголовным делам о преступлениях, совершенных группой лиц, с большим числом эпизодов обвинения, а также по «серийным» преступлениям против личности. При этом все присутствующие в зале судебного заседания заслушивают решение стоя, что весьма затруднительно для людей пожилого возраста и лиц, имеющих проблемы со здоровьем».
Не пояснялось ни тогда, ни сегодня, что, собственно, мешает разрешить публике и участникам процесса слушать приговоры сидя.
В 2017-м поправки ВС раскритиковали даже юристы правового управления Госдумы, в своем заключении отметив важность оглашения полного текста приговора для оценки его «законности, обоснованности и справедливости». Законопроект отправили на полку.
Спустя более чем пять лет, осенью 2022 года, нижняя палата парламента вдруг неожиданно о нем вспомнила и 9 ноября успешно пропустила через первое чтение. На этот раз правовое управление Госдумы с критикой законопроекта не выступило. И знаково, что голосование по статье «Гласность» произошло спустя сутки после отмены трансляций пленарных заседаний самой Госдумы.
Ответственным за прохождение поправок стал возглавляемый знатоком Конституции и конституционных прав граждан Павлом Крашенинниковым Комитет по государственному строительству и законодательству. Первый зам Крашенинникова Дмитрий Бессарабов уже объяснил государственным СМИ: законопроект вернули в повестку, так как инициатива не потеряла своей актуальности (еще бы, учитывая какой массив уголовных дел принес урожайный на репрессии 2022 год). Кроме того, принятие поправок приурочили к столетию Верховного суда (это, безусловно, важное для всех россиян событие будет отмечаться в 2023 году) и предстоящему в конце ноября X Всероссийскому съезду судей (без комментариев).
Фото: Дмитрий Духанин / Коммерсантъ
Информация о том, признал ли суд человека виновным и к какому сроку приговорил, всегда содержится во вводной и резолютивной части приговоров. Они действительно самые короткие. В самой объемной части — мотивировочной — судья обосновывает принятое решение: приводит доказательства, факты, выводы экспертиз, показания и свидетельства, которые его убедили или не убедили.
Это — аксиома: сначала вводная часть (из первых строчек приговора понятно, признан ли человек виновным), затем — мотивировочная, а в конце — резолютивная: срок.
Единственная категория дел, по которым не оглашается мотивировочная часть сейчас, — это кейсы, что рассматривались в закрытых процессах: госизмена, шпионаж, терроризм, преступления против несовершеннолетних, дела об унижении чести и достоинства, половой сферы и интимных отношений. По всем остальным делам пока еще не перекроенная 241-я статья УПК «Гласность» всегда, даже в советское время (про годы «Большого террора» чуть ниже), предписывала оглашать вердикты и итоговые судебные решения в полном объеме.
С помощью практикующих юристов и адвокатов «Новая газета» попыталась разобраться, кому перекраивание статьи «Гласность» создаст настоящие удобства, а кому — еще большие проблемы.
- Довод первый. Забота о пожилых и больных слушателях и участниках процессов. По закону, приговоры нужно слушать стоя, тем самым проявляя уважение к суду. Но уже сегодня каждый судья решает этот вопрос на свое усмотрение. Кто-то во время мотивировочной части приговора разрешает участникам и слушателям садиться, кто-то — нет. Если у Верховного суда и депутатов этот формальный запрет вызывает тревогу за физическое состояние граждан, находящихся в зале суда или клетке в момент оглашения приговоров, не проще ли издать официальный указ, разрешающий слушать приговоры ВСЕГДА сидя?
На этом фоне выглядит более чем странным отсутствие у ВС и депутатов тревоги по поводу того, что подсудимые (среди них есть и пожилые, и больные) часто годами до приговора сидят в СИЗО и годами ездят в перегруженных автозаках на судебные заседания. Не пора ли оптимизировать и экономить время на этом этапе?
Андрей Гривцов. Фото: соцсети
Говорит бывший следователь, ныне адвокат по уголовным делам Андрей Гривцов:
«Эти поправки — вопрос исключительно удобства судей и экономии их времени. Больше в данном случае ни о чем они не думают. Если бы шла речь о заботе о гражданах, то просто разрешали бы всегда слушать решения сидя. В целом же это нарушает принцип гласности судопроизводства и бьет именно по тем, о ком якобы заботятся».
- Довод второй. Публика и журналисты, уверяют в ВС, все равно получат доступ к полной части приговоров. Авторы поправок указывают, что тексты судебных решений, за некоторым исключением, после вступления их в законную силу публикуются на официальных сайтах судов, что «обеспечивает дополнительные гарантии гласности судопроизводства».
А вот и нет. Тексты приговоров не публикуются на сайте судов — как районных, так и городских — уже тысячу лет. То есть для журналистов и общественности текст приговора зачастую бывает доступен только в момент оглашения в зале суда. А если их и публикуют на каких-либо официальных сайтах или в базах, то спустя месяцы — и то вместе с персональными данными зачастую исключают оттуда другие важные сведения.
- Довод третий. Опять про «гарантии гласности». Как бы это помягче объяснить Верховному суду и депутатам… Иногда судьи закладывают в мотивировочную часть не свои выводы, а обвинительное заключение прокуратуры — часто дословно, со всеми орфографическими ошибками. И вот без оглашения мотивировочной части вслух добросовестным и профессиональным адвокатам теперь невозможно будет понять, насколько зачитываемое — копипаст, ну то есть насколько дублирует все, что до того написало следствие.
Владимир Бачурин. Фото: соцсети
Эту практику с копипастом, к которой нередко прибегают российские судьи, подтверждает «Новой» адвокат по уголовным делам Владимир Бачурин:
«Технически приговоры составляются чаще всего так: следователь приносит судье на флешке обвинительное заключение, где описаны подробно все доказательства, которые он собрал, судья «копипастит» этот текст полностью в приговор. После этого судья пишет несколько абзацев «рассуждений». Уровень аргументации зачастую не представляет никакого интереса ни для широкой публики, ни для юридического сообщества — несколько стандартных фраз и все. Читаются приговоры всегда скороговоркой, себе под нос, абсолютно формально. Сам текст может занимать более двухсот страниц. Слушать, как судья это все зачитывает вслух, не то чтобы неинтересно, а вообще-то бессмысленно. И это понимает всегда и судья, и адвокат, и сам подсудимый. Так что процедура оглашения мотивировочной части приговора является скорее данью традиции, чем каким-то эффективным инструментом соблюдения прав подсудимых».
Впрочем, особо въедливые защитники всегда сравнивают бумажный текст приговора с аудиозаписью, сделанной в зале суда. Частота, с которой обнаруживаются отличия, высока. Особо принципиальные адвокаты отправляют все на экспертизу. Иногда (очень редко, конечно) судей удается привлечь к ответственности. Благодаря поправкам судьи теперь могут вздохнуть спокойно.
- Довод четвертый. Адвокатам и подсудимым обещают компенсировать отказ от оглашения полного текста приговора увеличением срока, в который они могут подать апелляционные жалобы, — с 10 до 15 дней. Хорошо бы еще судьи вовремя изготавливали полные тексты приговоров. Даже сейчас адвокаты не могут добиться от них этого месяцами, чтобы подать мотивированную апелляционную жалобу.
Екатерина Горшкова. Фото: соцсети
«До ознакомления с мотивировочной полной частью приговора адвокат и осужденный лишены возможности составления апелляционной жалобы, поскольку мотивы принятия того или иного решения судом не оглашены. Реформирование порядка оглашения приговора невозможно без реформирования и порядка его обжалования, что однозначно было упущено инициатором законопроекта», — замечает «Новой» адвокат Екатерина Горшкова из коллегии «Адвокат Премиум». Она напоминает о позиции самого Верховного суда, который еще в 2014 году в одном из своих определений четко указал (Горшкова цитирует определение ВС), что «путем оглашения текста приговора стороны получают необходимую для оценки законности, обоснованности и справедливости принятого судом решения информацию, что обеспечивается лишь при условии постановления и провозглашения приговора в судебном заседании в полном объеме».
К тому же, отмечают юристы, отмена необходимости оглашать мотивировочную часть при всех дает судьям дополнительные возможности дописывать и «подгонять» текст приговора столько, сколько им заблагорассудится.
Андрей Горин. Фото: соцсети
«В исключительных случаях судья может сначала огласить решение, а потом уже под данное решение «подгонять» мотивировку, — говорит «Новой» адвокат Андрей Горин из коллегии «Единый центр защиты». — Это одновременно может быть и минусом, и плюсом. С другой стороны, судья будет готовить решение без спешки, взвешивая свое решение. Однако стоит наблюдать за дальнейшими трансформациями судебного процесса, и возможно отмена оглашения мотивировочной части решения — это только первый шаг к большим изменениям, которые добавят подсудимым больше проблем, а судьям — больше свободы».
По мнению Екатерины Горшковой, подгон «может привести к необоснованному затягиванию сроков составления мотивировочной части приговора по аналогии с гражданским процессом, где полный текст решения стороны могут ожидать несколько месяцев с момента оглашения резолютивной части. «Вместе с этим однозначно будет ограничено и право осужденного на обжалование приговора, с которым он не согласен», — говорит адвокат.
…Что-то подсказывает, что законопроект об отмене оглашения мотивировочной части приговоров скорее всего будет принят к концу года. Что отменят кроме этого, поживем — увидим. В целом тенденция немного напоминает конец 1934 года, когда после убийства Сергея Кирова день в день вышло постановление президиума ЦИК СССР «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик», которым предписывалось:
дела по обвинению в государственных преступлениях рассматривать в ускоренном порядке, без адвокатов, ходатайства о помиловании и обжалования. Какая экономия времени!
Но пока убирают лишь оглашение мотивировочной части.
К слову, без нее, как известно, успешно обходились в последующие после убийства Кирова годы «Большого террора» 1937–1938 гг. В несудебную тройку входил местный партийный руководитель, прокурор и начальник УНКВД. И эти тройки за ночь подписывали тысячу приговоров. Для важных врагов народа были быстрые суды в Военной коллегии Верховного суда СССР. Там, впрочем, тоже обходилось без мотивировочной части приговоров.
Что мешает последователям? Год назад тот же Верховный суд, так заботящийся об экономии времени участников и слушателей процесса, ликвидировал Международный и российский «Мемориал»*, который заботился о сохранении памяти тех, кого судили, в том числе, без всяких мотивировок…
*Был объявлен «иноагентом», а потом уже ликвидирован.
