В начале сентября суд в Тюмени арестовал шестерых антифашистов по делу об организации террористического сообщества и участии в нем. Все фигуранты заявили, что оговорили себя под пытками. Согласно адвокатским опросам, арестованных якобы избивали, угрожали изнасилованием и как минимум троих пытали током. Следствие считает, что антифашисты собирались совершить «преступления террористической направленности» для свержения власти, но до сих пор не ясно, что конкретно они готовили. Близкие арестованных уверены, что против молодых людей готовят дело, аналогичное печально известному делу «Сети» (организация признана террористической и запрещена в РФ), фигуранты которого получили огромные сроки лишения свободы по обвинению в терроризме.
В последний день лета силовики провели серию задержаний в Екатеринбурге, Сургуте и Тюмени. Первыми в поле зрения правоохранителей попали 23-летний Дениз Айдын и 24-летний Кирилл Брик. 30 августа наряд ППС принял их за закладчиков, которые якобы прятали наркотики в районе тюменской ТЭЦ-2. У молодых людей, как они потом сами рассказали адвокатам, действительно была с собой смесь, только не наркотическая, а взрывчатая. «Направлялись в безлюдный пустырь за объездной дорогой, чтобы испытать взрывчатую смесь на работоспособность, которую мы сами изготовили у меня дома. Взрывчатые вещества мы приготовили просто из любопытства, чтобы посмотреть, как происходит взрыв», — объяснял Дениз. Но правоохранители ему не поверили. Что вообще-то логично.
После этой находки появилось так называемое «тюменское дело». Тогда же в Екатеринбурге задержали 27-летнего Юрия Незнамова и 26-летнего Данила Чертыкова, а в Сургуте — 25-летнего Романа Паклина и 27-летнего Никиту Олейника. Последнего фигуранта обвиняют в создании террористического сообщества (ч. 1 ст. 205.4 УК), остальных — в участии в нем (ч. 2 ст. 205.4 УК). Кроме этого, Брику и Айдыну вменили изготовление взрывчатого вещества в составе группы по предварительному сговору (ст. 223.1 УК) — что факт, который оба частично не отрицают.
По версии следствия, Олейник в период с 2021 по февраль 2022 года, «имея умысел на создание террористического сообщества», вовлек туда остальных молодых людей, а также иных лиц, не установленных следствием.
«Довел до них свои преступные намерения и распределил между ними роли в сообществе, согласно которым они, находясь на территориях Тюменской, Свердловской областей и ХМАО — Югры, должны были осуществить террористическую деятельность»,
— говорится в постановлении о возбуждении уголовного дела.
Как считает СК, Олейник, являясь руководителем сообщества, проводил конспиративные встречи, собрания, занимался разработкой заявлений, «направленных на свержение насильственным путем государственной власти и органов местного самоуправления, оказывал на участников сообщества вербовочные воздействия и духовное сплочение, осуществлял распространение материалов и информации, призывающих к осуществлению террористической деятельности, занимался вопросами финансирования при подготовке к преступлениям».
Никита Олейник в суде. Фото: 72.ru
В постановлении также говорится о распределении ролей между некоторыми обвиняемыми. Как считает следствие, Брик и Айдын «отвечали за изготовление взрывчатых веществ и подготовку самодельных взрывных устройств», а Чертыков «обеспечивал участников медикаментозными препаратами и кровоостанавливающими предметами». Какими именно — не известно, но Чертыков до ареста работал ветеринаром.
Вероятнее всего, следствие продолжает искать так или иначе «сопричастных» по «тюменскому делу». 8 ноября в Екатеринбурге при странных обстоятельствах задержали местного анархиста Михаила Ерохина. Как выяснил адвокат Федор Акчермышев, у его доверителя дома провели обыск по постановлению суда, где было указано, что у него якобы могут храниться взрывчатые вещества. Силовики не нашли ничего взрывоопасного, но после обыска увезли Ерохина в Центр по противодействию экстремизму, где его опросили об отношении к анархизму, анархистских пабликах и их администраторах.
У него также спрашивали, знаком ли он с фигурантами «тюменского дела», зачем публиковал сведения про их уголовное дело и почему не любит полицию.
В итоге на Ерохина составили административный протокол «за распространение экстремистских материалов» (ст. 20.29 КоАП РФ). Поводом послужила статья в журнале «Автоном» от 2011 года, который силовики увидели в квартире Ерохина. На следующий день Кировский суд Екатеринбурга признал его виновным в правонарушении и назначил административный арест на семь суток.
«Благодари, что ты не валяешься в моче и дерьме»
Задержанных в Сургуте и Екатеринбурге доставили в Тюмень, где и отправили под стражу всех шестерых. В конце октября Центральный районный суд Тюмени продлил им арест еще на два месяца. В самом начале расследования фигуранты дела сообщили, что на них оказывают психологическое и физическое давление. Первым об этом сообщил Юрий Незнамов. 9 сентября его адвокат Акчермышев встретился со своим подзащитным в СИЗО и успел зафиксировать заявление о пытках. Как утверждает защитник, он заметил на левом колене Незнамова ссадины, а в районе предплечья — две точки, предположительно электрометки (ранее «Новая» публиковала адвокатский опрос).
Юрий Незнамов. Фото: личный архив
«Были различные пытки. Первое, что было, — душили пакетом. После этих пыток повалили на пол. Приоткрыв пакет, положили тряпку и начали лить воду на нос и рот.
После этого меня связали. В одну из кроссовок положили что-то мокрое. Также прикрепили что-то к спине, после пустили ток. Сколько времени это продолжалось, сказать не могу, так как показалось вечностью», — так описывал события Незнамов.
После о выбитых показаниях, об угрозах и пытках заявили и остальные фигуранты дела. Похожую историю рассказал и Чертыков. Он также заявил, что у него якобы выбивали показания о подготовке терактов.
«Меня завели в кабинет полиции [в Екатеринбурге]. Там находились шестеро человек в гражданской одежде. Никто не представился, на них не было никаких опознавательных знаков. Стали меня спрашивать в грубой форме о том, что я делал в Сургуте и Тюмени. Я ответил, что в Сургуте был по работе, так как являюсь ветеринарным врачом, то был приглашен туда по работе. Также сказал, что в Тюмени ни разу не был. Они сказали, «что ты врешь». В этот момент почувствовал два удара по лицу: один раз — пощечина, а второй раз — наотмашь. Их не устроил мой ответ. Они опять начали спрашивать одно и то же. Я отвечал, как и раньше, и сообщил им, что это можно проверить — связаться с клиникой, проверить корешки моих билетов на самолет, что есть фотографии с проводимых мной операций животным. Их это опять не устроило. Сказали: «Давай освежать память». И заставили приседать, снимая все на камеру смартфона. Приседал я около 100‒150 раз, в момент приседания человек в балаклаве и черной специальной одежде нанес мне несколько ударов по ногам в область лодыжек сбоку дубинкой. После чего они спросили, кого я знаю в Сургуте. Я им сказал, что знаю несколько людей и коллег по работе <…>».
Данил Чертыков. Фото: личный архив
1 сентября Незнамова и Чертыкова доставили в Тюмень, по их словам, издевательства со стороны силовиков продолжились. Их предупредили, чтобы они во всем сознались и дали следователю показания. «Они говорили: «Благодари, что ты сейчас сидишь, а не валяешься в своей моче и дерьме». Сказали, что показания против меня уже даны. Водили из кабинета в кабинет, наручники сняли спустя 20 часов. Следователю я дал показания, которые не соответствуют действительности. <…> В отделении полиции, куда нас доставили с Незнамовым, я услышал, находясь на 3-м этаже, предположительно в соседних кабинетах крики, которые продолжались на протяжении часа-полутора. По голосу я понял, что это кричит Незнамов Юрий. Я задал вопрос сотруднику, что происходит, он ответил, что мне лучше не знать», — сообщил своему адвокату Чертыков.
«Я хочу облегчить твое мучение»
Двое задержанных в Сургуте также заявили о пытках. Паклин рассказал своему адвокату, что днем 1 сентября — спустя два дня после задержания Дениза и Брика в Тюмени — его увезли с работы в «Сургутнефтегазе» сотрудники службы безопасности компании. За пределами предприятия они передали его четверым мужчинам в гражданском на белой Lada Granta без номеров. По мнению Паклина, это, вероятно, были сотрудники МВД.
Мужчины заломили ему руки, надели наручники, завязали глаза малярным скотчем и повезли в «какой-то ангар», спрашивая по дороге о Денизе и Брике. Там, по словам сургутянина, ему на пальцы ног присоединили зажимы и начали бить током.
«Ноги мне перемотали скотчем, как и руки. Кто-то из присутствующих аккуратно протер мне ступни и пальцы какой-то мокрой ваткой. Я был в растерянности. Я продолжил задавать вопрос, кто эти мужчины. Ответа не последовало. Далее я почувствовал, как к безымянным пальцам обеих моих ног что-то присоединяют, я понял, что это были зажимы типа «крокодил», которые используют в автомобилях. Затем я услышал какой-то щелчок тумблера, и что-то загудело — какой-то прибор на ножках, стоящий позади меня возле этого сотрудника полиции. Я почувствовал, что через эти зажимы на моих ногах меня бьет током. Это длилось 5‒10 секунд, затем ток отключили. Ко мне подошел мужчина и, не назвав себя, спросил, по кайфу ли мне. Я растерялся и спросил, зачем они издеваются надо мной. Ответ не последовал, они снова включили ток, но уже сильнее. Было очень больно, были сильные судороги в ногах и спине. И снова меня тот же мужчина спросил, по кайфу ли мне. Но ток при этом не отключали. Я ответил, что нет. Когда мужчина закончил разговор, ток отключили и на какое-то время я потерял сознание от сильной боли. <…>
Далее передо мной встал какой-то мужчина, и я услышал шелест от бумаг. Он обратился ко мне со словами: «Надеюсь, ты понял, кто мы?» Далее он подсел на этот диван-кресло, на котором меня пытали током, и стал говорить, что он мой друг, обращаясь ко мне по имени. Он сказал дословно: «Я хочу облегчить твое мучение». Второй мужчина при этом вновь включил подачу тока. Меня било током, но слабее, чем в предыдущий раз. Мужчина продолжал меня спрашивать о Денизе и Кирилле, знаю ли я их. Он сказал, что я шестой, последний, что все показания уже дали, и стал что-то зачитывать, и спрашивал меня, просил ли я Дениза и Кирилла сделать дымовые шашки. Я ответил утвердительным отказом.
Мужчина сказал, что мой ответ неверный, и мне усилили ток. Было еще больнее, меня продолжало бить током еще секунд 15. Выключив ток, мужчина вновь сказал, что он мой друг и желает уменьшить мои страдания. Мужчина сказал, что он будет называть фразу, а я должен буду ее повторять и соглашаться со всем, что он мне будет говорить. Далее я снова почувствовал удары током. Мужчина зачитывал фразы с листка, и я их повторял, а именно то, что я просил изготовить гранаты для обстрелов пунктов полиции. <…>
Требование повторять фразы прервалось, так как подошел мужчина, который выключил ток и расстегнул ремень моих брюк, спустил мои штаны, действуя против моей воли. Этот мужчина сказал, что сейчас он будет меня насиловать и «на зону поедешь петухом». Я испугался того, что они могут осуществить свои угрозы. Я произнес фразу о том, что и так говорю всe, о чeм они просят. Второй мужчина снял с правой моей ноги электрод, облил правую мою руку водой. Также протер влажной ваткой и подключил к правой руке (безымянному пальцу) электрод и включил ток. Я на ощупь нашел край куртки в районе рукава левой руки чуть выше локтя, сжал зубы, испытывая при этом сильные удары током.
Далее ток выключили, второй мужчина спросил меня: «Ты знаешь, что с такими пи…ми делают?» — и опять включил ток секунд на 15, от чего у меня очень сильно пересохло во рту, губы покрылись коркой. Затем с меня сняли второй электрод. Первый мужчина спросил, буду ли я вести себя адекватно. Я это понял как необходимость соглашаться со всем, что они скажут. Я согласился, так как я дальше не мог выносить боли от этих пыток током».
Роман Паклин в суде. Фото: телеграм канал «Тюменское дело»
После этого Паклина отвезли на допрос в отдел полиции, где его встретил один из сотрудников со словами: «Тебя уже зарядили? Ты же понимаешь, что должен будешь все подписать?» На следующий день, 2 сентября, Паклина доставили в Тюмень на допрос к следователю.
«Женщина-адвокат приехала уже после моего фактического допроса, подписала готовые бланки и уехала. Перед подписанием готовых бланков я говорил адвокату о том, что меня пытали полицейские, применяли физическую силу и требовали подписать протоколы допросов. Адвокат [фамилия известна редакции] сказала, что я сам должен решать, как поступить, но если я подпишу, то поеду в СИЗО, и пытки закончатся. Желаю уточнить, что адвокат подписывала уже готовые бланки моего допроса, при моем допросе фактически не участвовала. Следователь допрашивала меня без адвоката. Если я давал не те показания, которые устраивали следователя, она выходила из кабинета, а те же мужчины полицейские клали меня на пол лицом вниз и угрожали пытками током, вследствие чего я был вынужден подписать все то, что от меня требовали полицейские. <…> После допросов эти же сотрудники полиции сказали, что повезут меня на медицинское освидетельствование, где я должен был соврать о месте получения побоев и следов от пыток. Я согласился, так как боялся за свою жизнь и здоровье», — вспомнил Паклин в СИЗО во время встречи с нынешним адвокатом по соглашению.
В разговоре с «Новой» адвокат Олейника Андрей Плотников рассказал, что его подзащитный также заявил о применении к нему психологического и физического давления со стороны силовиков. Защитнику удалось провести адвокатский опрос Олейника и вместе с тем составить схему полученных травм после задержания.
«Никита рассказывал о пытке током, что несколько дней его возили с пакетом на голове, били по животу, спине и голове, когда наручники надевали, выламывали плечевой сустав», — добавил адвокат.
Как рассказал в тюменском суде сам Олейник, все те два дня, пока он находился в статусе задержанного, он фактически провел с пакетом на голове и не мог нормально дышать. «В таком же состоянии я ехал из Сургута сюда [в Тюмень]», — отметил Олейник.
«Из-за шкафа достали резиновую дубинку и ножку от табуретки»
Тюменцы Дениз Айдын и Кирилл Брик одними из последних сообщили о пытках, поскольку те адвокаты, которые их защищали изначально, по словам самих подследственных, не посещали своих подзащитных и замалчивали факты пыток. Их нынешние защитники зафиксировали заявления молодых людей: они рассказали адвокатам, что их якобы неоднократно били, выкручивали руки, роняли на пол, угрожали изнасилованием. Силовики требовали, чтобы они дали «нужные» показания.
«Сначала меня заставили раздеться догола и посадили на корточки. Мне на голову поставили мой ботинок и сказали, что если ботинок упадет, то в отношении меня применят насильственные действия, связанные с введением мне в прямую кишку предметов. При этом из-за шкафа в кабинете они достали резиновую дубинку и деревянную ножку от табуретки, пояснив, что эти предметы засунут в прямую кишку.
В таком положении меня продержали около 30‒40 минут. Более никак не угрожали. Бутылку и ножку от табуретки я видел в начале, потом на голову надели непрозрачный пакет и завязали скотчем вокруг головы. <…>
Хочу уточнить, что после того, как я на корточках голым посидел с ботинком на голове, меня увели в другой кабинет, где стали требовать, чтобы я говорил все как есть. На что я ответил, что рассказал правду. Тогда они надели на голову пакет, как я описал ранее, повалили на пол. При этом мне выламывали назад руки и наносили удары по животу и затылку. Удары были не сильные, но было очень страшно. <…>
Не выдержав пыток, я согласился дать такие показания, так как они пригрозили, что в противном случае будет только хуже. Тем более я ранее был наслышан, что в отделе на 30 лет Победы людей пытают. <…> Заметил, что в кабинете, где меня пытали, висел портрет Дзержинского».
Дениз Айдын в суде. Фото: пресс-служба суда
Как утверждает Брик, оперативники якобы пытались выбить признательные показания о том, что они вместе с Айдыном изготовили взрывное устройство и собирались подорвать железнодорожные пути в Тюмени, а после этого сделать еще одну бомбу для подрыва дороги в Екатеринбурге.
«С меня сняли бумагу, обмотанную скотчем, и передали мне напечатанный на бумаге формата А4 текст с готовыми показаниями для того, чтобы я их заучил и впоследствии рассказал следователю при моем допросе. Заучив данные показания, я произвел их устный пересказ одному из сотрудников ОРЧ (оперативно-разыскная часть). <…>
Когда я начал оказывать сопротивление, один из сотрудников мне заявил, что если я этого не скажу, то он введет мне в область анального отверстия черенок или ручку от швабры. В результате этого я согласился дать обозначенные им показания».
Кирилл Брик в суде. Фото: пресс-служба суда
Это последнее, что успел рассказать Брик. Его и еще двоих фигурантов, Олейника и Паклина, в ночь с 1 на 2 ноября этапировали из тюменского изолятора в СИЗО № 2 Заводоуковска. В ближайшее время туда могут отправить и остальных обвиняемых.
Все это время адвокаты пытались получить ответ, с чем связан перевод их подзащитных в СИЗО почти в 100 км от Тюмени. Однако следователи хранят молчание и не дают никаких объяснений.
Родственники арестованных опасаются, что на молодых людей могут оказать давление и заставят отказаться от заявлений о пытках.
Кроме признательных показаний, полученных под давлением, у следствия больше ничего нет, предполагают защитники. По их мнению, уголовное дело начали раскручивать как раз после того, как задержали Брика и Айдына с взрывчатыми материалами, узнали, что они анархисты, и этот момент стал удобным, чтобы еще «приплести свержение государственного строя и создание террористической организации». Адвокаты уже подали заявления по факту применения пыток к их подзащитным в Следственный комитет Тюмени.
Взрывчатое вещество — вещь серьезная, и молодые люди — не подростки с аптечным пузырьком, набитым селитрой, чтобы не задумываться о последствиях. Но их реальные цели и мотивы нужно бы действительно установить. А вот электрический ток, подведенный к подследственному, — однозначный состав преступления: с конкретным мотивом его совершения и реальным ущербом здоровью людей.
