Изучение «Основных направлений единой государственной денежно-кредитной политики на 2023 год и период 2024 и 2025 годов», опубликованных Центральным банком, доклада Росстата «Социально-экономическое положение России» и релиза Минэкономразвития «О текущей ситуации в российской экономике» позволяет понять источники оптимизма правительства в отношении экономического роста (спойлер — власть твердо рассчитывает на деньги граждан и на их труд).
Денег нет, но это не точно
По последним данным Росстата, в III квартале 2022 года средний размер денежных доходов россиянина составил 46 025 рублей в месяц. Таким образом, реальные располагаемые доходы людей (за вычетом обязательных платежей, скорректированные на инфляцию) снизились на 3,4% по сравнению с тем же периодом 2021 года. При этом снижение доходов в июле — сентябре ускорилось относительно II квартала года: тогда оно составляло минус 0,8%. В I квартале доходы снизились на 1,2%, за 9 месяцев года — на 1,7% к тому же периоду 2022 года.
Не все так плохо, мог бы возразить Центральный банк, 2 ноября опубликовавший «Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2023 год и период 2024 и 2025 годов». В этом стратегическом документе финансовый регулятор разъясняет свои подходы к реализации денежно-кредитной политики, а также представляет базовый и альтернативные сценарии развития экономики на ближайшие три года.
Так вот, базовый сценарий ЦБ РФ обещает экономике подъем уже в следующем году. Причем подъем этот обеспечит именно рост потребления людей.
Согласно базовому сценарию ЦБ РФ, «по итогам 2022 года сокращение ВВП составит 3–3,5%. В 2023 году экономика сократится на 1–4%, при этом в IV квартале 2023 года будет наблюдаться небольшой рост, до 1,5% в годовом выражении. В 2024 году восстановительный рост будет продолжаться, прирост в IV квартале составит 0,5–1,5% в годовом выражении. В 2025 году темп роста экономики стабилизируется в диапазоне 1,5–2,5%».
Это очень интересно, потому что всего три месяца назад ЦБ смотрел на экономику гораздо менее оптимистично. В проекте «Основных направлений единой государственной денежно-кредитной политики на 2023 год и период 2024 и 2025 годов», опубликованном 11 августа 2022 года, прогноз был куда более жестким:
«сокращение ВВП составит 4–6%. В 2023 году экономика сократится на 1–4%, отражая эффект базы I квартала 2022 года и более растянутое снижение выпуска. При этом в IV квартале 2023 года экономика вырастет на 1,0–2,5%. В 2024 году восстановительный рост будет продолжаться, прирост в IV квартале составит 1,0–2,0% в годовом выражении. В 2025 году экономика вернется к потенциальным темпам роста».
То есть на фоне «усиления геополитической напряженности», «частичной мобилизации», перспектив «сокращения нефтегазовых доходов» финансовый регулятор увидел какой-то фактор роста экономики, причем значимый.
Расходы домохозяйств вместо инвестиций бизнеса
Что же станет этим драйвером роста, который поддержит экономику?
Вы не поверите — потребление домохозяйств.
Согласно «базовому сценарию», озвученному ЦБ РФ в проекте от 11 августа, «…конечное потребление домохозяйств в 2022 году сократится на 4,5–6,5%. В годовом выражении умеренный рост начнется в III квартале 2023 года, но в целом по итогам 2023 года все еще будет зафиксирован спад до 3%. В 2022–2023 годах сдержанные темпы прироста будут связаны с продолжающейся подстройкой потребления к новым условиям, что может выражаться в более высоких объемах сбережений».
Но «базовый сценарий», представленный ЦБ РФ 2 ноября, уже предполагает, что «…расходы на конечное потребление домохозяйств в 2022 году сократятся на 0,5–2,5% в годовом выражении. Умеренный рост начнется во второй половине 2023 года, но в целом по итогам 2023 года все еще будет зафиксирован спад до 3%».
Конечно, потребление, сократившееся на 2%, и потребление, сократившееся на 6%, — это «две большие разницы». Понятен и оптимизм ЦБ РФ, обещающего экономике восстановление. Люди будут тратить больше — значит, все будет хорошо.
Однако не совсем. Люди будут тратить, но бизнес не будет инвестировать. С трудом все понятно, но капитал ведет себя совсем иначе. В отношении поведения бизнеса «базовые сценарии» ЦБ РФ предполагают, скажем так, обратную ситуацию.
Если в августовском «базовом сценарии» ЦБ РФ сообщает, что «…валовое накопление основного капитала (ВНОК) в 2022 году сократится на 3,5–7,5%. Основной фактор, который поддерживает ВНОК в 2022 году, — дополнительные бюджетные расходы капитального характера. В дальнейшем влияние этого фактора будет снижаться. В 2023 году спад ВНОК составит от 4,5 до 0,5% — инвестиции будут восстанавливаться медленнее потребительского спроса, в том числе из-за более медленного, по сравнению с потребительским, фактического восстановления инвестиционного и промежуточного импорта. В отличие от домохозяйств компаниям нужно больше времени для поиска новых поставщиков высокотехнологичной продукции, формирования новых технологических партнерств. В 2024–2025 годах темп прироста ВНОК будет расти темпом 1,5–3,5%», то в ноябрьском «сценарии базового прогноза» ЦБ РФ предполагает совсем другое поведение бизнеса: «…валовое накопление основного капитала в 2022 году практически не изменится относительно уровня 2021 года. Одобренные ранее инвестиционные проекты и дополнительные бюджетные расходы капитального характера удержали ВНОК от сокращения. Однако уже в 2023 году сокращение ВНОК может достигнуть 3–7% — на фоне неопределенности 2022 года многие инвестиционные проекты на последующие годы скорректированы, а фактор бюджетной поддержки будет играть меньшую роль из-за процесса постепенной консолидации. В 2024 году ВНОК будет расти восстановительными темпами на фоне все более устойчивой перестройки российской экономики и в 2025 году стабилизируется в диапазоне 1–3%».
В переводе на русский — в 2022 году бюджетные расходы заместили частные инвестиции, но в 2023 году этого уже не произойдет, напротив, инвестиции могут сократиться, причем значительно, в то время как потребительский спрос будет сохраняться.
А что бывает, когда инвестиции не успевают за спросом? Правильно: или дефицит, или рост цен.
Алексей Душутин / «Новая газета»
Как и сто лет назад
Сравнение двух «базовых сценариев» ЦБ РФ — августовского и ноябрьского — иллюстрирует всю суть «структурной трансформации экономики», которая опирается на запуск механизмов экстремального налогообложения людей — или «замещения» капитала трудом.
Осуществляться это замещение будет несколькими способами:
- это, собственно, повышение налогов;
- оплата «натурального налога» — рост эксплуатации трудовых ресурсов («мобилизация»). Если вы снижаете реальные доходы людей — это то же самое, что вы их облагаете дополнительным налогом;
- ситуация «экономической неопределенности», провоцирующая людей к накоплению сбережений, а бизнес — к отказу от инвестиций. Она, в принципе, тоже в интересах власти, аккуратно демонтирующей «потребительскую экономику», для того чтобы финансовые, материальные и трудовые ресурсы не отвлекались на всякие там автомобили/джинсы/игрушки, — пусть лучше люди несут деньги в банк, а уж дальше с ними разберутся!
Зачем правительство это делает?
Власть действительно хочет «трансформации и модернизации», но… не хочет делать ее за собственный счет.
Экономика РФ топчется на месте уже лет десять, подушевой ВВП и потребление не растут. Максимально богатыми россияне были в 2013 году. Потом 4 года подряд шел обвал доходов — суммарно на 8,4%. В 2017–2019 годах наметилось их слабое восстановление, прерванное карантинным кризисом. А в этом году мы вновь возвращаемся к минимальным уровням.
И все это объяснимо. Правительство прекрасно понимает, что рост подушевого ВВП и рост доходов людей приводят к тому, что люди получают ресурс, позволяющий им уже меньше зависеть от власти. Поэтому 10 лет назад рост был сознательно «подморожен».
Но тут возникла другая проблема. Если подушевой ВВП ниже какого-то порога (для разных экономик этот порог отличается), то сбережений в экономике будет недостаточно для запуска быстрого роста. И без притока капитала извне стагнация экономике гарантирована. Но власть сейчас не может рассчитывать на приток капитала. Зато она рассчитывает «отобрать» у людей какие-то дополнительные ресурсы «в накопление» и использовать их в своих интересах.
Почему власть уверена, что все у нее получится?
Потому что это уже было! Именно на этом держалась «сталинская индустриализация».
В начале 1920-х экономист Евгений Преображенский даже сформулировал «закон первоначального социалистического накопления». По идее Преображенского, сбережения, необходимые для инвестиций в развитие промышленности, должны быть мобилизованы в госбюджет через снижение потребления крестьян. Почему крестьяне должны были с этим смириться? Потому, доказывал Преображенский, что после революции уровень жизни деревни вырос и временный возврат к дореволюционному уровню не будет большой несправедливостью.
И сейчас власти рассуждают так же: пожили 20 лет более-менее сытно — ну и хватит, а до снижения уровня жизни к «90-м» еще далеко.
В 1920-е обложить крестьян «данью» (было такое сталинское выражение) предполагалось через трансфертные цены и оборотные налоги (государство покупает продукты сельского хозяйства дешево, продает промышленные товары дорого).
В 2020-е с точки зрения макроэкономики правительство делает то же самое: «государственный предприниматель» покупает ваш труд «дешево» (дешевле, чем он мог бы стоить на рынке без «экономической неопределенности»), а «товары отечественного производителя» предлагает купить вам дорого.
Что будет?
В 1920-е крестьяне ответили сокращением посевных площадей и производства хлеба.
В 2020-е люди отвечают власти… снижением экономической активности.
Статистика за сентябрь показала, что после двух сравнительно неплохих месяцев (июль — август) экономика в сентябре вновь развернулась вниз. Падение ВВП в сентябре составило –5% гг. Причиной более слабых результатов стал провал потребительского спроса (так проявились эффекты частичной мобилизации/эмиграции), а также слабые результаты по обрабатывающей промышленности. Падение ВВП по итогам III квартала Минэкономразвития оценивает в «минус 4%».
В то же время официальный прогноз Минэкономразвития по годовому ВВП — минус 2,9% год к году.
Чтобы «уложиться» в этот прогноз, экономика в IV квартале должна начать расти, а ожидать этого, мягко говоря, невозможно.
Почему это важно?
Потому что доходы бюджета рассчитываются, исходя из прогноза Минэкономразвития.
Если спад экономики будет больше, чем на 2,9%, значит, доходы бюджета будут меньше, а дефицит бюджета — по сравнению с расчетами — увеличится.
И эти деньги надо будет где-то (точнее, у кого-то) взять. И кто бы это мог быть?
