Этот материал выйдет в следующем номере «Новой рассказ-газеты», а пока вы можете купить №7.
Прежде всего, конечно, футбол, но о нем коротко не скажешь, о дворовом футболе тех лет, когда играли на асфальте, а вместо штанг кирпичи. Но были в тех дворах и другие игры, теперь забытые.
Играли в вышибалы, когда двое, стоя на линиях в десяти метрах друг от друга, лупят мячом по двоим, которые прыгают, скачут и даже падают, уворачиваясь от попадания. И вот иногда встанет на линию местный герой, с оттопыренными ушами, в ковбойке и трениках, отвисающих на коленях, и как начнет садить со страшной силой, так что резиновый красно-синий мяч летит ядром и от него не увернешься… и выбивает всех подряд за пять минут.
А был еще штандер, где пуляют мячом прямо в небо и разбегаются. Странное дело, никто никого никогда во дворе не учил играть в штандер, дети тогда рождались, уже зная правила и с умением. Так же как казаки-разбойники, отличная игра, развивающая партизанские навыки для герильи в городских условиях. И бежали прятаться по подворотням, скрывались в густых зарослях сирени, перепрыгивали через штакетник и мелом чертили стрелки на стенах, сараях, заборах.
Потом игра кончалась, а стрелки оставались, чуть ли не все дворы были тогда исчерканы белыми стрелками. Идешь и понимаешь, что тут было.
А можно и в ножички. Перочинные ножи тогда многие носили с собой в карманах ворсистых шаровар. Это игра на захват земли. Но сначала чертится круг. Бросаешь нож, а он, гад, не всегда входит в землю, иногда лезвие с твердым звоном ударятся в камешек… И вот один уже отхватил у другого почти всю его землю, остался только кусочек, куда едва влезает нога в маленьком кеде. И он, бедолага, стоит на одной ноге, покачиваясь и пошатываясь, ловит равновесие, держа в руке нож, прицеливается для броска, который должен перевернуть игру…
Но можно сыграть и в расшибалочку. Эта азартная игра в нашем дворе по воскресеньям собирала толпу игроков. Приходили полувзрослые парни, вынимали из карманов мелочь, ставили на кон. Я не играл, у меня денег не было, только смотрел, как они ставят копейки в высокие стопочки, а потом, стоя у кирпичной стены, примериваются хищным взглядом, прежде чем ударить пятаком-биткой.
А некоторые играли медалями, в том числе военными, но розоватая к 800-летию Москвы была самой лучшей биткой…
Были игры без названия, возникавшие спонтанно. Вдруг: «А пошли прыгать с крыши!» — и уже бегут гурьбой со всех ног к заброшенному дому. Чтобы залезть на крышу, нужно сначала забраться на гараж, а с него по стене, используя слуховые окошки как упор для ног, карабкаешься выше и выше. И вот она, старая, ржавая, провалившаяся в середину дома крыша. И начинается скоростная карусель, когда не успеешь встать на край стены и только посмотришь вниз, а за тобой уже топчется в черных валенках целая очередь тех, кто прыгнул и снова забрался. Ждать нет времени. Шагаешь в пустоту, летишь три этажа как во сне и приходишь в себя в глубине сугроба в состоянии счастья.
Фото: Фотохроника ТАСС
Сугробы были гигантские, они возникали в начале декабря и держались до весны. Сейчас столько снега не бывает. А тогда мальчишки рыли в снежных горах многометровые туннели. И вот один снегопроходец, мокрый насквозь, опираясь на локти в глубине туннеля, делает последние усилия, и в снежной стене возникает дыра, а в ней краснощекое лицо его друга с рыжими волосами: «Аааа! Колян! Толян! Прорыли! Встретились!»
А можно и поздним вечером, когда уже даже не темно, а черно, на спор полезть на стройку, но перед этим прослушать от друга целую сагу о привидениях, которые почему-то особенно любят гнездиться у штабелей кирпичей, и мертвяках, которые прячутся в бочках с варом.
И бежишь по темной стройке, где мрачно воткнуты в кучи песка лопаты и на земле стоят кадки для цемента, и ждешь с сердцебиением, что сейчас из-за кирпичей появится страшный, серый, с бледным лицом, с длинной рукой…
или встанет вдруг из кадки в два человеческих роста, а вместо головы череп!
Летишь по стройке, бежишь по знакомым, выученным наизусть дворам, летишь мимо маленьких домиков в переулках, летишь сквозь сырые подворотни, взмываешь над огромными лужами, годами стоящими в одних и тех же местах, несешься сквозь родной город на легких китайских кедах, житель двора, футболист, хоккеист, игрок в ножички и прыгун с крыши.
На крышу семиэтажного дома можно было залезть по пожарной железной лестнице. Она начиналась в двух метрах над асфальтом. Никакой подстраховки. Я никогда не лазил. На моих глазах в яркие весенние дни какой-нибудь герой постарше меня запрыгивал на лестницу и начинал ритмично перебирать ногами, поднимаясь вверх. Толпа мальчишек стояла внизу, закинув головы. Улыбались, перебрасывались шуточками, бродили по двору кругами и глядели, как маленькая упорная фигурка уходит все выше и выше по бесконечной железной лестнице, ведущей в небо.
