17 октября в Московском областном суде, где слушается дело по обвинению Николая Кондрата и Георгия Воскресенского в убийстве, должен был быть допрошен свидетель Никита Манцев. Суд рутинно направил в УФСИН по Рязанской области постановление об этапировании Манцева в Москву, но из Рязани ответили, что выполнить поручение не могут, а почему — государственная тайна (см. факсимиле).

По-видимому, за «тайной» скрывается участие Манцева в СВО, притом что он не просто свидетель, а осужденный в особом порядке — как согласившийся сотрудничать со следствием в качестве исполнителя того самого убийства, соучастие в котором вменяется Кондрату и Воскресенскому.

Дело слушается тремя судьями Мособлсуда с февраля (одно-два заседания в неделю), и еще в самом начале был подробно допрошен Воскресенский.

Поздно вечером 3 октября 2020 года Воскресенскому позвонил Манцев, с которым они были шапочно знакомы по автоклубу, и предложил заработать — для этого надо было отвезти его на своей машине, куда он скажет. Сев в машину, Манцев назвал точку по широте и долготе, которая оказалась где-то в Луховицком районе Московской области. По дороге они купили канистру с бензином, Манцев также заходил в торговый центр и что-то там покупал, кому-то звонил, после чего разломал и растоптал свой телефон.

Точка координат оказалась чуть в стороне от боковой дороги, в кустах, где Манцев велел Воскресенскому спрятать машину и ждать. Около получаса он просидел в ней в полной темноте, а потом к машине подошел Манцев и потребовал, чтобы Воскресенский помог ему спрятать труп. Манцев был в крови, в руке у него был нож, которым он угрожал, и Воскресенский не смог отказаться. Они оттащили труп куда-то недалеко, потому что Воскресенского тошнило, забросали его ветками и поехали в сторону Рязани — он на своей машине, а Манцев на «Инфинити», принадлежавшей убитому. По дороге они сожгли где-то в поле вещи и документы убитого, и Манцев выбросил нож. В городе Рыбном он оставил «Инфинити» во дворах, и они вернулись в Москву рано утром 4 октября.

Манцев утверждает, будто сообщил водителю о цели путешествия и об участии в деле Кондрата, а Воскресенский это опровергает. Он также рассказал в суде, что во время допросов его пытали, требуя подтвердить показания Манцева о роли в этом деле Кондрата, но он отказался.

Труп был обнаружен 6 октября и опознан как Кирилл Игитханян, работавший водителем у Кондрата вместе с Манцевым. Каким образом удалось так быстро установить личность убитого, не жившего в Луховицах, осталось непонятным.

Кондрат, Манцев и Воскресенский были задержаны 21 декабря 2020 года. На первом допросе Манцев рассказал, что Кондрат — заказчик убийства, привел и его мотив — устранение свидетеля некоего инцидента, который имел место чуть раньше (подробности здесь излишни).

Судебно-медицинская экспертиза была проведена спустя три недели, но подтвердила наличие на теле Манцева характерных повреждений: в частности, плохо заживающих ссадин на пальцах, какие обычно образуются при пытках током.

17 февраля 2021 года Манцев снова признал вину и попросил заключить с ним соглашение о сотрудничестве. В «чистосердечном признании» он рассказал, что Кондрат кроме Игитханяна поручал ему слежку за другими людьми, которых ему также предстояло убить. Но его показания по эпизоду с Игитханяном постоянно менялись и путались. Сначала он утверждал, что Кондрат прислал ему нож с курьером «Яндекса», затем, после допроса не подтвердившего это курьера, что купил его почему-то в Брянске. Некий нож спустя восемь месяцев был обнаружен водолазами в водоеме рядом с местом убийства, но на фотографии в деле он выглядит как новый, а Воскресенский настаивает, что Манцев еще долго угрожал ему ножом и выбросил его лишь позже где-то в поле.

Заказное убийство с помощью ножа вообще выглядит необычным, а между Манцевым и Игитханяном могли быть и конфликты, никак не связанные с их общим знакомым Кондратом, — на почве их совместной деятельности по перепродаже автомобилей («Инфинити» Игитханяна Манцев, пока оставался на свободе, тоже попытался продать).

8 декабря 2021 года Манцев был осужден Луховицким районным судом в особом порядке, то есть на основании одного лишь его признания, без анализа других доказательств. Защитники Кондрата и Воскресенского к участию в деле допущены не были, хотя показания Манцева имеют ключевое значение для приговора по их «выделенному» делу.

При таких обстоятельствах приговор Манцеву может быть признан незаконным — суд обязан был вернуть дело прокурору для устранения имеющихся в нем вопиющих противоречий. Невозможность допросить Манцева в Мособлсуде по делу Кондрата и Воскресенского, в свою очередь, создает неустранимые противоречия в их деле. Статья 14 общей части УК РФ (презумпция невиновности) гласит:

17 октября в Мособлсуде, узнав об удивительном сообщении из Рязанского УФСИН, обвинение ходатайствовало о допросе Манцева по видеоконференцсвязи, и суд, несмотря на возражения защиты, это ходатайство удовлетворил. Если наши догадки о том, куда делся Манцев, верны, то и дистанционно допросить его тоже вряд ли удастся.

Если нам предъявят претензии, что эта заметка — «давление на суд», то у нас к суду тоже есть вопросы. С 7 февраля, когда было начато слушание дела, у суда были все возможности допросить Манцева — почему это не было сделано? Что вообще можно исследовать восемь месяцев в деле, где один эпизод и, не считая показаний Манцева, минимум доказательств?

И все же дождемся приговора, а тогда уж расскажем о второй, в совсем другом жанре, части этой истории: несуразности в деле Николая Кондрата могут объясняться тем, что его мать — Елена Кондрат — была судьей Арбитражного суда города Москвы и вступила в конфликт с его председателем, а сейчас также находится под стражей по обвинению в даче взятки. До посадки она успела рассказать мне под запись много интересного, но это уже другая тема.