Миссия трудновыполнима
Появление специального Координационного совета по повышению безопасности может иметь неожиданные последствия для баланса между частным и государственным секторами экономики, тем более что практика последнего года показала: «чисто государственному» сектору не удается развиться во что-то высокоэффективное. Поэтому перед министрами и губернаторами стоит двойная цель: обеспечить сосредоточение ресурсов экономики на приоритетных направлениях — с одной стороны, и не допустить экономического спада — с другой стороны.
Достичь «второй цели» может оказаться сложнее, чем кажется на первый взгляд. Оперативные данные статистики и опросов предприятий свидетельствуют, что бизнес скорее негативно оценивает и текущую ситуацию, и ее перспективы. Только что опубликованные Банком России данные «Мониторинга предприятий» (№ 6, октябрь 2022) отражают рост тревожности бизнеса в отношении перспектив экономики в целом и собственных предприятий в частности. Индекс бизнес-климата, оцениваемый Банком России по результатам опроса 13 600 предприятий после шести месяцев роста (и впервые с июня 2022 года) вернулся «в отрицательную зону» и составил «минус 1,2 пункта». Оценки текущих условий ведения бизнеса снизились до уровня конца 2020 года.
Ухудшение конъюнктуры наблюдалось почти во всех отраслях. Наиболее существенные неблагоприятные изменения бизнес-климата (в части как текущей ситуации, так и ожиданий) отмечены в строительстве и торговле.
Это во многом связано с резким снижением спроса в этих отраслях на фоне сдержанных потребительских настроений домохозяйств, отмечают аналитики Банка России.
В результате продолжающегося роста издержек, действия экспортных ограничений и сдержанного внутреннего спроса заметно ухудшилась и текущая ситуация в сельском хозяйстве. Сельскохозяйственные предприятия в условиях очень высокого урожая отметили сложности с реализацией продукции из-за сдержанного внутреннего спроса и ограничений экспортных поставок. В сельском хозяйстве снижение спроса отмечено впервые с мая 2020 года.
Одновременно «…условия кредитования предприятий в октябре несколько ужесточились, что главным образом связано с повышением неценовых требований к заемщикам на фоне возросшей неопределенности в экономике» — это Банк России так деликатно намекает, что ему отлично известно реальное положение дел у заемщиков, которое не может быть компенсировано даже высокими ставками по кредитам.
Дело не в ставках, объясняют банкиры, уровень рисков вырос так, что не поддается анализу.
В то же время, напоминает финансовый регулятор, «поддержку кредитной активности бизнеса продолжили оказывать государственные программы льготного кредитования». Другими словами, оператором рисков в данном случае становится правительство, которое оценивает перспективы кредитования, исходя из своих приоритетов.
В то же время восстановление производственной активности компаний, отмечавшееся с мая текущего года, в октябре приостановилось, сообщают аналитики Банка России. Оценки предприятий в части объемов выпуска вновь ухудшились, хотя и остались выше локальных минимумов марта-апреля. Каждый четвертый респондент опроса Банка России отмечал сокращение объемов производства по сравнению с предыдущим месяцем. Негативные изменения отмечены во всех основных видах экономической деятельности, наиболее существенные — в розничной торговле и обрабатывающих производствах, в том числе у предприятий, выпускающих потребительские и промежуточные товары. Практически во всех отраслях ожидания предприятий стали заметно менее оптимистичными, чем в прошлом месяце, вернувшись на уровни осени 2020 г. Каждый пятый участник мониторинга в ближайшие три месяца ожидает сокращения производства.
Фото: Алексей Душутин / «Новая газета»
По данным Банка России, индекс бизнес-климата в строительстве снизился с минус 4.1 до минус 12.2, в розничной торговле — с минус 10.5 до минус 16.0, в обрабатывающей промышленности — с 1.9 до минус 3.0, в сельском хозяйстве — с 5.2 до минус 1.9. Индекс, характеризующий спрос и выпуск, в транспортной отрасли упал до минимальных значений в этом году (с минус 8.9 до минус 10.0).
Полную статистику за сентябрь Росстат представит только в начале ноября. Но уже сейчас накопленный объем данных позволяет утверждать, что в сентябре экономика вновь пошла вниз, а по итогам октября мы скорее всего увидим ускорение этого падения. Вот это падение правительству и предстоит как-то остановить. А инструментов на самом деле у него не так много. Очевидно, что ключевым из них будет госзаказ, но какие формы он примет в этой ситуации — вопрос, требующий серьезного обсуждения.
Скрытые издержки «мобилизационного подхода»
Российская концепция госзакупок строится на прямой ценовой конкуренции между претендентами на контракт. При этом количественное большинство госзакупок проходит в целях приобретения однородных и недифференцированных товаров массового спроса (условные «скрепки», «ручки» и «бумага»). Основным методом приобретения таких товаров выбран аукцион, хотя регуляторы требуют от итоговых сделок того, чтобы они совершались по приблизительно одинаковым ценам, сформированным на основе установления цены контрактов на уровне издержек, хотя аукционы такую задачу решают крайне плохо*.
Для решения проблем несовершенства рынка используются различные концепции последовательной цифровизации процесса и облегчения доступа участников рынка к аукционным процедурам. Говоря языком экономической теории, регулятор (Минфин России) хочет превратить децентрализованный рынок госзакупок (где существуют проблемы с поиском и обменом товара) в идеальный централизованный (без таких проблем) исключительно путем облегчения доступа к инфраструктуре.
Фото: агентство «Москва»
Но следовать этой логике регулятора равно попытке убедить себя, что доступ к деньгам и доступ к банкомату — одно и то же. Заключение успешного госконтракта зависит не от того, сколько экономических агентов встанет под знамена госзаказа, а от того, встретятся ли агенты друг с другом, и будет ли у них необходимая ликвидность для совершения сделки. А решение проблемы ряда несовершенств в обязательствах госзаказа зависит в основном не от сглаживания информационных проблем участников закупок, а от наличия на рынке госзаказа ликвидных активов, включая деньги.
А вот с деньгами не все так просто — иначе зачем правительству направлять на покрытие дефицита бюджета средства из Фонда национального благосостояния вместо того, чтобы прибегнуть к заимствованиям, как это предполагалось ранее?
Кроме того, с государственным заказом в условиях мобилизационной экономики связана еще одна проблема, неочевидная на первый взгляд: что будет потом?
Проще пояснить это на примере. Часто говорят, что в ходе Второй мировой войны «переход на военные рельсы» помог американской промышленности преодолеть последствия Великой депрессии и в дальнейшем обеспечить США послевоенное экономическое лидерство.
На самом деле — нет, объясняет профессор экономики Александр Филд, исполнительный директор Ассоциации экономической истории (Economic History Association).
Проанализировав данные статистики 1930–50-х гг. в своей новейшей книге The Economic Consequences of U.S. Mobilization for the Second World War («Экономические последствия мобилизации США во время Второй мировой войны»), Филд продемонстрировал, что в период между 1941–1945 годами промышленное производство в США не выросло, а фактически снизилось. Причиной спада стали как структурные изменения вследствие мобилизации экономики, так и сокращение доступа к ресурсам в результате действий противника.
Война заставила американскую экономику перейти от выпуска высокотехнологичных потребительских товаров, в изготовлении которых у нее был большой опыт, к производству военной продукции, которую умели делать не так хорошо. В результате производительность оказалась ниже возможной, а использование ресурсов было далеко от оптимального.
Кроме того, мобилизация нанесла большой ущерб накоплению человеческого и физического капитала. Как только США вышли из конфликта, они прекратили производство большей части военной продукции, а заводы, ориентированные на ее производство, оказались заброшены.
А вот мировое экономическое господство США к концу 1940-х, как показывает Филд, было обусловлено не столько опытом военного производства, сколько потенциалом, накопленным еще до начала войны.
Нетрудно заметить, что чисто «мобилизационный подход к экономике» уже приводит экономику РФ в ситуацию, когда предприятия довольно быстро теряют компетенции, ресурсы и специалистов в тех отраслях, в которых в последние годы бизнес РФ добился значительных успехов, в то время как «мобилизованные отрасли» развиваются значительно медленнее.
Поэтому важнейшей задачей Координационного совета с точки зрения долгосрочного развития экономики должен стать поиск баланса между интересами компаний и структур, непосредственно задействованных в мобилизации, и компаний и структур, деятельность которых ориентирована на решение долгосрочных задач, в первую очередь — для потребительской экономики.
* Пытливый читатель для дальнейшего погружения в тему может обратиться к книге: А. Савватеев, А. Филатов. Занимательная экономика. Теория экономических механизмов от А до Я. — М., 2022. С. 70-111.
