В кризисы всегда приходит тот неловкий момент, когда начинают торговать самым дорогим и невосполнимым. Байкал, одна вода которого дороже всей российской экономики, давно не дает спокойно жить многочисленным органам федеральной власти, они непременно хотят окружить его своей крепкой заботой, но особенно эта хватка ощутима в последние месяцы и годы — видимо, во исполнение перечня президентских поручений об экологическом оздоровлении и сохранении озера Байкал от 12 сентября 2019 года.
Сейчас, по истечении трех лет, со своей жилистой, несгибаемой любовью к Байкалу проявилась Госдума. 6 октября в Общественной палате прошло нулевое чтение федзакона № 161119-8 «О внесении изменений в статьи 11 и 25-1 Федерального закона “Об охране озера Байкал”»; законопроект Дума планирует принять осенней сессией (в ноябре), и это будет достойное завершение смертной любви, что жила три года.
Законопроект на слушаниях представлял один из его соавторов депутат Александр Якубовский. В документе четыре пункта, один, с точки зрения палаты, вполне может быть принят, два спорных, главный же пункт — о магистральных (сплошных) рубках на берегах Байкала — вызвал абсолютное отторжение всего экспертного сообщества, представленного на заседании.
К истории вопроса — без завязки не понять сегодняшней кульминации. В начале было дело черных санитаров — о сплошной вырубке (под видом санитарной) здорового леса в байкальском госзаказнике «Туколонь». Дело это появилось после наших заметок 2018 года; имена иркутян, помогавших нам, следовало бы назвать, но тем самым по нынешним временам мы можем лишь осложнить им жизнь — некоторые, как это ни удивительно, работают в госструктурах, поэтому как-нибудь потом; замечу также, что огромную роль в деле сыграли исследования и позиция Гринписа. За этим делом последовали и другие, смежные, начались серийные задержания иркутских чиновников, а увенчалось все это посадкой самого лесного министра Сергея Шеверды — всесильного хозяина прибайкальской тайги, подобравшего под себя и ее эксплуатацию, ее вырубку и ее охрану, защиту животного мира, вообще всего, что в тайге. Самого Шеверды — того, кто положил с прибором на охранный статус байкальских заказников, отдавая их десятками тысяч гектаров под заготовку древесины (с предварительной зачисткой от зверья). Это продолжалось годами.
И вот то уголовное дело оказалось долгоиграющим, оно и вызвало сегодняшнее обострение — Шеверду посадили, но дело его живет и побеждает. Собственно, практики его хозяйствования депутаты и сенаторы и предлагают легализовать и узаконить. Сплошные санитарные рубки на берегах Байкала — это и есть то, что процветало при Шеверде и бывшем иркутском губернаторе Левченко.
Берег Байкала, дельта Голоустной. Фото: Алексей Тарасов / «Новая газета»
Раньше лезть со своей заботой в байкальскую тайгу мешал закон от 1 мая 1999 года № 94-ФЗ «Об охране озера Байкал», им установлен запрет на сплошные рубки. Но первое исключение власти узаконили два года назад. И вот, вспомнив тот предыдущий акт, когда парламент разрешил сплошные рубки для расширения Транссиба и БАМа, Якубовский заверил, что и все вырубки по акту новому также будут строго ограничены количественными показателями: тогда дровосекам отдали 50 га леса, а сейчас для спасения от селей Слюдянского района, железной и автодороги, связывающей восток и запад России, огромных карт-накопителей отходов Байкальского ЦБК, вырубят всего 9,84 га леса (1027 куб. м), или 1961 дерево, в т.ч. 1212 осин и 497 берез.
Замечу сразу: данный пункт сомнителен, но сейчас все же о главном. А о главном Якубовский рассказал в апокалипсических тонах (хотя вел речь всего об одном проценте лесов одной Иркутской области): «В лесных массивах центральной экологической зоны (ЦЭЗ) Байкала — катастрофа, вызванная отсутствием ухода за лесом. Должны ли мы пытаться ее остановить?»
Далее — цифры и оценки (они же приведены в пояснительной записке к законопроекту): 30,5 тыс. га леса погибли, 64,7 тыс. га леса погибли или повреждены в результате пожаров, болезней (эпидемической вспышки); «вся экосистема Южного Прибайкалья — под угрозой, все темнохвойные леса Хамар-Дабана могут быть существенно повреждены, а пожароопасная ситуация стать чрезвычайной».
И продолжает в том же духе: с горы катится снежный ком, нужно «спасать уникальную природу нашей страны». Выход один: сплошные санитарные рубки.
Отказ от этого — это отказ онкобольному из-за жалости к нему в химиотерапии. Потом — как вырубим — высадим сеянцы и саженцы.
Вот и вся аргументация в пользу вырубок, которая прозвучала. А далее два часа звучали возражения, резкие и очень резкие — причем не только от общественников, экспертов, науки, но и от исполнительной власти — Минприроды (МПР) и Рослесхоза.
Вкратце. Все эти работы в Слюдянском районе, призванные уменьшить селевую опасность, напротив, ее увеличат и усилят воздействие на сам Байкал, поскольку будет происходить эрозия почв, смыв ее в реки и затем в озеро. Что до катастрофических оценок состояния лесов в ЦЭЗ, то
действующее законодательство вполне позволяет убирать больной лес, проводить санитарно-оздоровительные рубки — выборочные, а сплошные абсолютно ни к чему. Это избыточно.
Об этом последовательно говорят руководитель лесного отдела Гринписа в России Алексей Ярошенко, руководитель направления по особо охраняемым природным территориям (ООПТ) Российского отделения Гринписа Михаил Крейндлин, замдиректора департамента госполитики и регулирования в сфере развития ООПТ МПР Алексей Тихненко, представитель Рослесхоза.
Гари. Дельта Голоустной. Фото: Алексей Тарасов / «Новая газета»
Наталия Лукина (Центр по проблемам экологии и продуктивности лесов РАН, научный совет РАН по лесу) показывает, где законопроект противоречит Лесному кодексу. Ее коллеги подчеркивают, что, по сути, реального защитного эффекта, о котором говорит депутат, у санрубок не было никогда и не будет, если они не проведены супероперативно, все эти меры — это в лучшем случае лишь утилизация погибшей древесины.
Крейндлин утверждает: сплошные рубки могут затронуть по меньшей мере 68% лесов ЦЭЗ. Это леса горные, и за этим может последовать резкий рост эрозии почв, пожары, катастрофические наводнения (пример — Тулун, 2019-й). Помимо того, ведущий российский экологический эксперт усомнился в точности цифр, названных депутатом, его данные — от Рослесозащиты — о погибших из-за бактериальных болезней лесах на порядок меньше: 3,7 тыс. га. Это только кедрачи Слюдянского, Усольского и Шелеховского лесничеств.
И потом. Лес — это не только лес. В нем есть фауна. А арендаторов в нем немного. Бюджет будет возмещать ущерб, нанесенный животному миру?
Юридический прецедент есть. Прокуратура предъявила иск «Илим Палп», крупной компании, производившей абсолютно законные рубки. Компания дошла до Конституционного суда, и тот постановил, что она должна заплатить.
Председатель общественного совета при Рослесхозе Владимир Морозов заметил насчет грядущего нашествия лесорубов со всей их техникой в байкальскую тайгу и депутатской параллели с больным: так убить человека — и нет проблемы. Именно это предлагается, ведь все озвученные проблемы байкальских лесов (действительно, как-то же они с ними справлялись до инициатив этого созыва Госдумы) связаны с приходом человека, с его хозяйственной деятельностью. Нужна точечная работа, а не фиксация местных проблем в глобальном законодательстве.
И вся полемика регулярно утыкалась в один вопрос — он звучал рефреном: почему не проводятся позволенные законом выборочные санитарно-оздоровительные рубки, зачем нужны рубки сплошные? Почему не попробовать делать то, что предписывает закон, для чего требуется его менять? Зачем нужна чрезвычайщина?
И звучал от депутата один ответ: «Люди боятся сесть».
Фото: Алексей Тарасов / «Новая газета»
И все вспоминают дело Шеверды. «Чиновники боятся тюрьмы. Общественники боятся злоупотреблений [из-за разрешения сплошных рубок]. А лес болеет», — заключает модератор, глава координационного совета по экологическому благополучию при ОП Елена Шаройкина. И вспоминает, что только что в Иркутске задержали бывшего (до апреля 2022 года) министра природных ресурсов Бурятии Сергея Матвеева.
Якубовский утверждает, что с этого времени (с дела черных санитаров 2018 года) в Иркутской области и Бурятии вся забота по оздоровлению лесов замерла. Ну так, парирует Крейндлин, 80% актов лесопатологических обследований (они предшествуют санитарным рубкам) были отменены как незаконно назначенные. Ярошенко: «За два последних года санитарные рубки в ЦЭЗ в границах Иркутской области действительно остановлены. Здесь важно — почему. Очень сильно работали комиссии и проверки органов прокуратуры в связи с известным уголовным делом госзаказника «Туколонь». В условиях такого жесткого контроля прокуратуры никто не решался проводить санрубки со злоупотреблениями, позволяющими коммерчески заготавливать особо ценную древесину, — поскольку это опасно, а проводить их без злоупотреблений никто не будет — смысла нет; смысл санрубок в зарабатывании денег на заготовке древесины.
Как только прокуратура показала, что за это можно реально сесть, сразу санрубки прекратились. Но при этом никаких запретов или ограничений на них нет, проводить санитарно-оздоровительные мероприятия в рамках действующего законодательства можно. И не проводят их лишь потому, что в них нет коммерческого смысла, и потому, что теперь боятся проводить их с традиционными для этого вида деятельности нарушениями».
Депутат Якубовский заметно скисал. Если поначалу он смело утверждал, что закон запрещает рубки аварийных деревьев (это не так), что и в Бурятии санрубки не ведут с 2018-го (тоже не так), то теперь он соглашался с тем, что иркутские чиновники просто боятся прокуратуры. Но не готов был признать, что они не могут не воровать: «Байкальский природоохранный прокурор будет сейчас обязывать региональные власти к проведению санитарно-оздоровительных мероприятий. Насколько они будут упираться — большой вопрос. Они боятся сесть в тюрьму. Это первично. На ближайшие годы этих мероприятий не будет. Это за рамками обсуждения. Все очевидно».
Ярошенко добавил: «Так и останется, во внесенном федеральном бюджете на следующий год и на трехлетний плановый период финансирование переданных субъектам Федерации полномочий остается на уровне текущего года, а общее финансирование лесного хозяйства сокращается на 5,5%. Денег на реальные санрубки в ближайшие три года не будет. То есть дилемма остается прежняя: или не рубить, или рубить мошеннически, чтобы заработать». И Ярошенко отдельно остановился на «бессмысленном обряде» лесовосстановления. (Это действительно сейчас фикция, миф, но это долгий отдельный разговор — все эти показательные корпоративные практики возмещения ущерба природе, как выпуск мальков, высадка деревьев и т.д.) «Мы сейчас не получим молодые здоровые леса, мы получим хаотически зарастающие пустоши».
Любовь Аликина, один из самых уважаемых иркутских общественных активистов, глава комитета территориального общественного самоуправления «Рубин», также выступила категорически против сплошных рубок: «Осины и березы, те никто не уберет, вырубят все ценные породы… Аргументы Якубовского необоснованны. Не рубить. Природа сама распорядится».
Виталий Рябцев, кандидат биологических наук, орнитолог, председатель Иркутского отделения российского Социально-экологического союза, — о Якубовском, представленном как защитник интересов местного населения (и сам он сказал про Байкал, что это его «место силы»):
«Он [Якубовский] защищает интересы не жителей Иркутской области, а очень небольшой группы, зарабатывающей на рубках леса, земельных аферах и на стройках. Его позиция противоречит делу охраны Байкала и жителей, которые считают, что на Байкале наживаться нельзя».
Тут Якубовский уже покинул зал, посоветовав Рябцеву обратиться в Генпрокуратуру, и заявил, что сам готов выступить с судебным иском к нему.
Итак, все экспертное сообщество выступило категорически против предложенных сплошных рубок на Байкале. Как сказано про байкальскую тайгу — «мы здесь не выращиваем товарную древесину, это защитные леса». И дело не в недостатке законов, не в их несовершенстве, а в порочной системе управления лесами. В общем, как всегда, дискуссия приходит к выводу сантехника Петрова: «Система сгнила, систему надо менять».
Мнения экспертов
Александр Колотов
Александр Колотов,
член Ангаро-Байкальского бассейнового совета, российский координатор общественной экологической коалиции «Реки без границ»:
— Сплошные рубки на Байкальской природной территории можно сравнить с массированной артподготовкой перед наступлением. Сначала территория зачищается от неугодных деревьев, прокладываются грубые лесовозные дороги, идет тяжелая техника. А следом на завоеванную у дикой природы землю приходит благоустройство: планировка территории, отсыпка дорог, паутина дорожек, скамейки, кемпинги, аккуратные гостевые домики. В итоге Байкальская природная территория превращается в Байкальскую благоустроенную территорию. Так что в какой-то мере предлагаемые законодателями сплошные рубки на Байкале — это сплошная зачистка нашей общей природы ради благоустройства отдельных лиц.
Евгений Симонов
Евгений Симонов*,
международный координатор экологической коалиции «Реки без границ» (* внесен Минюстом в список СМИ, выполняющих функцию иностранного агента):
— В закон и ключевые подзаконные акты об охране озера Байкал по нескольку раз в год вносятся все новые послабления, исключения из правил. Это стало основным лейтмотивом байкальской политики российских властей: как только у них возникает очередная идея-фикс, они выдумывают, как ослабить охрану Байкала для ее осуществления. Причем теперь интересантом может быть кто угодно от Росатома, ВЭБ, En+ и РЖД до китайского турбизнеса и местной лесохозяйственной мафии.
Новый масштабный наезд особенно опасен разрешением сплошных рубок в лесах вокруг Байкала не только потому, что пострадают ландшафты, но и потому, что в результате эрозии и пожаров, спровоцированных рубками, произойдет смыв в озеро биогенных веществ и дальнейшее отравление озера излишними питательными веществами, усилится цветение водорослей и вселение чужеродных видов.
Очередной захват земель «при установлении границ населенных пунктов в пределах фактически занятой ими территории по состоянию на 1 января 2022 года» также повлечет деградацию природных экосистем побережья, а затем и дальнейшее загрязнение озера продуктами жизнедеятельности человека. Ибо жажда к расширению населенных пунктов вызвана возможностью продать землю под развитие туристических комплексов, к тому же не обеспеченных качественными очистными сооружениями.
Третье нововведение — вырубка лесов вдоль рек для создания селезащитных сооружений — можно считать наименьшим из зол, так как сели способны спихнуть в озеро ядовитое содержимое шламонакопителей БЦБК.
Внесение Байкала в список «Наследие в опасности» российские бонзы воспримут как очередные «санкции Запада». Меж тем, боюсь, что у ЮНЕСКО после всех недавних нововведений просто не остается выбора, кроме как внести Байкал в этот список. Даже если это ничего не изменит в поведении властей.
