Около 1 млн петербуржцев, проживающих в панельных хрущевках (1957–1970 годов постройки), в ближайшем будущем могут лишиться своего жилья. Новый закон о комплексном развитии территории (КРТ) — под предлогом улучшения жилищных условий — вынуждает горожан против их воли переселиться из обжитых районов со всей необходимой инфраструктурой в новостройки на окраине Петербурга, где нет ни дорог, ни метро, ни общественного транспорта, ни поликлиник, ни детсадов, ни школ. Люди яростно сопротивляются этому (проводят публичные мероприятия, пишут обращения, судятся) и требуют отменить закон.

Некоторых успехов протестующие добились: в августе глава СК РФ Александр Бастрыкин инициировал проверку по жалобам жителей Петербурга на КРТ. В сентябре губернатор города Александр Беглов приостановил действие отдельных положений документа до 1 января 2024 года. 3 октября в петербургском Городском суде стартует процесс по иску петербуржцев к губернатору и местному парламенту о признании закона о КРТ недействующим. На сегодняшний день уже около двухсот человек выступают против депутатов и чиновников, и это не предел.

Люди в метрах

— Когда я прочитала этот закон, продралась через чиновничий язык, у меня волосы встали дыбом. Люди — там просто масса, занимающая площадь. Людей посчитали кварталами, квадратными метрами, чем угодно, только не людьми, — возмущается Анастасия Комарова. Вместе с мужем и 7-летним сыном она живет в двухкомнатной квартире стандартной петербургской хрущевки 1961 года постройки. Их дом стопроцентно попадает под новый закон о КРТ. У Насти — нездоровый ребенок, у мальчика врожденное заболевание — сенсомоторная алалия.

— С двух лет Антон где прописан, там и приписан к медицинским, реабилитационным, социальным центрам, к коррекционному детскому саду, с сентября — к коррекционной школе. Все эти учреждения у нас в городе — по одному на район, а в новых районах (Парнас, Шушары, Мурино, Кудрово) специализированных школ нет вообще, там только ресурсные классы по 30–40 человек, где совместно обучаются дети с самыми разными диагнозами, — объясняет женщина. — И вот сейчас

Мы переезжаем в условные Шушары, садимся на 20-й этаж, и у меня ребенок вообще оторван от жизни.

Петербуржцы (согласно опросам «Новой») не готовы покидать свои квартиры в хрущевках по разным причинам: кто-то сделал дорогой ремонт, у кого-то рядом работа, у кого-то — пожилые родители и т.д. Для каждого владельца квадратных метров в хрущевке его причина — веская. Мотив Насти — здоровье и будущее сына.

— Много сегодня эмоций: «я тут родился и вырос», «мне нравится район», «я здесь хочу жить, а там не хочу». Но я-то не на уровне эмоций, я с позиции своего ребенка смотрю на ситуацию, — подчеркивает мать. — Мы привязаны к учителям, врачам, психологам, реабилитологам, которые нас наблюдают уже несколько лет. И вот мы переезжаем в деревню Кукуево. И что?

Семья Насти не рассчитывает получить такую же квартиру (положенной им площади) в 15 минутах езды от центра города. Купить тоже не может. В новом законе о КРТ сказано: при переселении инвалиды, недееспособные и несовершеннолетние собственники на компенсацию претендовать не вправе — только на равноценное жилье в любом районе Петербурга.

— Некоторые соседи решили уехать до того, как закон вступит в силу, чтобы самим выбрать куда, а не перебираться туда, куда пошлют, — продолжает Анастасия. — В нашем доме четыре квартиры выставили на продажу после того, как было объявлено о реновации. Но их не продать. Люди скинули уже по миллиону — так упала цена сейчас! А когда закон вступит в силу?! Мы по кадастру всё получим. Наша квартира по кадастру стоит 3,8 млн рублей. Равноценное жилье — это какие-нибудь Сланцы? Ленсоветовский? Понтонный?

— Я не против, я даже хочу жить в новом доме, — подхватывает муж Антон Васильев, — но я хочу, чтобы этот дом был здесь.

Довели до ручки

Настя работает менеджером по клинингу. От каких-либо общественных протестов до сих пор была далека. Но власти, покусившиеся на самое важное и необходимое людям — жилье, впервые в жизни вывели на улицу даже тех, кому за 80.

— Любой взрослый человек может за себя постоять, — говорит Анастасия. — Дети, а тем более больные дети, сами ничего не могут. Если родители не озаботятся, никто не озаботится.

У Комаровой не было ни плана действий, ни алгоритма. Но мать, застигнутая врасплох, как птица, чье гнездо разоряют, недолго думала, что делать. Написала письмо петербургскому детскому омбудсмену Анне Митяниной. А потом решила, что будет правильно, если под ним подпишутся и другие родители. Подписи собирала везде, где могла.

— 1 сентября мы с ребенком пошли в первый класс. Все с цветочками, а я со своей папочкой, — показывает Настя бережно сложенные подписные листы. — Но я не депутат, не профессиональный активист. Я понимала, что весь город не охвачу. Однако в чате петербуржцев, выступающих против реновации, откликнулись мамы, которые согласились мне помочь.

Комарова записалась на прием к Митяниной (12 октября), чтобы передать обращение ей лично — ни электронной, ни обычной почте Анастасия не доверяет.

«С людьми так нельзя»

Ставший самым скандальным в Петербурге за последние годы закон о комплексном развитии территорий (КРТ) появился быстро и странно.

В декабре 2020 года Госдумой РФ был принят ФЗ № 494 о всероссийской реновации. Соответствующий региональный закон был необходим. Однако с декабря 2020 по июнь 2022 года в Петербурге никаких обсуждений на эту тему не велось. А минувшим летом, когда многие люди находились в отпусках или на дачах, в конце парламентской сессии безо всяких общественных слушаний и с отклонением всех поправок закон о КРТ был рассмотрен. 30 июня он вступил в силу, причем в условиях такой тишины, что жители города о судьбоносном для них решении узнали спустя месяц, и то случайно.

— Губернатор 8 июня издает постановление и просит ЗакС в первоочередном порядке его рассмотреть. 9 июня документ поступает в ЗакС, очень быстро проходит все комиссии: 23 июня — первое чтение, 29 июня — второе и третье чтение. Такой важный закон с такой скоростью рассмотрели. Была провернута целая спецоперация по его принятию, поскольку и в Смольном, и в Мариинском дворце предполагали, что люди будут возмущены. Видимо, законодатели рассчитывали, что незаурядная скорость не позволит противникам закона о КРТ организовать кампанию против него.

Люди ожидания властей не обманули и крайне возмутились, едва узнали о случившемся. Стихийное протестное движение началось снизу. Лидеров протеста как не было, так и нет.

Сейчас телеграм-канал насчитывает почти 10 тысяч подписчиков.

Сначала петербуржцы пошли проторенным путем: писали и рассылали коллективные обращения везде и всем — от муниципальных депутатов до главы СК РФ, генпрокурора и президента России. Образовались сотни инициативных групп, которые в разных районах Петербурга проводили уличные встречи, объясняли суть и собирали подписи под петициями.

— Я съездил на одно такое уличное собрание, посмотрел, послушал, подписи поставил, но без особых надежд на результат, — признается юрист Павел Кирдеев, один из подателей иска к губернатору и ЗакСу. — Исходя из своей судебной практики, знаю, что это (сбор подписей и отправка заявлений во все инстанции. — Н. П.) не очень эффективный метод борьбы за свои права. Подключился к чату о реновации в Телеграме и предложил: давайте создадим инициативную группу из нескольких десятков человек, составим и подадим коллективный судебный иск. В августе мы обратились в горсуд. Как ни странно, иск к Александру Беглову и ЗакСу об отмене закона о КРТ у нас приняли.

При подаче заявления 17 августа истцами выступали 25 петербуржцев. На данный момент к иску присоединились 102 человека и еще несколько десятков заявлений сейчас рассматриваются. Число продолжает расти, поскольку иск — коллективный, и к нему без лишних формальностей может присоединиться каждый.

— Чем больше человек станут соистцами, тем лучше. Наша задача — продемонстрировать суду широкий общественный резонанс и необходимость объективно рассмотреть это дело, — объясняет Павел Кирдеев. — Нам все равно, отменят в итоге закон о КРТ или внесут в него изменения, которые всех устроят. Важно, чтобы наши власти осознали: так поступать с людьми нельзя.

Революция по-петербургски

Почему петербуржцы встретили в штыки региональный закон о КРТ (его также называют законом о реновации, хотя КРТ и реновация в Петербурге — разные вещи, и их нельзя путать)? Он разрешает сносить неаварийные дома массовых серий (панельные хрущевки 1957–1970 годов постройки) независимо от их состояния. Просто как отслужившие свой век. Жильцам хрущевок при этом обещают возместить рыночную стоимость их квартир или предоставить другие, но не там, где они жили до сих пор, а в любом районе в черте города. Компенсировать утраченное или предоставлять новое жилье, по замыслу чиновников, будут инвесторы — те компании, которые захотят участвовать в программе и на месте бывших хрущевок строить новые многоэтажные дома-«человейники».

Классическая реновация хрущевок (иначе — программа развития застроенных территорий), действующая в Северной столице с 2008 года, предусматривала иной сценарий. Дома, отданные под реновацию, тоже предлагалось расселить и снести, чтобы на их месте построить новые. Но владельцев квартир разрешалось переселять только внутри того же квартала. Кроме того, инвестору требовалось для этого согласие всех собственников в доме.

Новый закон о КРТ упрощает и эту задачу для застройщика. После того, как издается и публикуется на сайте городского правительства постановление о включении дома в программу КРТ, в течение 90 дней жильцы могут провести внеочередное собрание собственников по вопросу: войти в программу или нет? Если хозяева жилья поймают момент и успеют провести собрание, на котором более трети соседей выскажутся против включения, то дом в программу КРТ не попадет.

— Закон в том виде, в котором его приняли петербургские власти, откровенно направлен на обеспечение интересов только одного участника событий — инвестора, — отмечает юрист Екатерина Гуленкова, соистица в процессе об отмене КРТ. — При тех правовых вакуумах, которые есть в законе, фактически нереально выйти из программы КРТ. Большинство людей в нее попадут. Никакого механизма предоставления им разумной компенсации не предусмотрено. Даже если будут выплачивать рыночную стоимость, то на эти деньги аналогичное жилье в том же месте не купишь. А переезд в отдаленные районы, где нет ни школ, ни дорог, ни общественного транспорта, — это новые проблемы для людей.

Это какая-то антинародная программа по отъему собственности. Реновация в том формате, в котором жителям предлагают ее сейчас (с учетом того, какого числа людей она касается — не менее 1 млн человек, пятая часть Петербурга), — это целая городская революция, — подытоживает Павел Швец.

Программа развития застроенных территорий (классическая реновация) на сегодня охватила в Петербурге 22 квартала — чуть больше 1 тысячи домов. В программу КРТ, по оценкам экспертов, в Северной столице попадает как минимум в 10 раз больше.

Вам и приснилось

Реакция горожан понятна: их планируют выселить из обжитых благоустроенных районов недалеко от центра или рядом с метро, потому что свободная дорогостоящая земля в Петербурге осталась сегодня только здесь. Но и у чиновников с депутатами есть свои доводы: экономически невыгодно ограничивать потенциальных инвесторов программы КРТ кварталом, муниципалитетом или районом.

— Такая свобода таит в себе гигантские риски, — предостерегает Павел Швец. — Если позволить инвесторам переселять людей в пределах всего города, то так и произойдет.

Застройщики с жильцами должны договариваться напрямую. Смольный не берет на себя даже роль арбитра.

Чиновники Смольного во главе с Александром Бегловым, судя по их поведению, сами боятся программы КРТ. Сначала, столкнувшись с масштабным общественным протестом, они пытались ничего не замечать. А когда это стало невозможно (Бастрыкин назначил проверку, Генпрокуратура взяла вопрос под контроль и пр.), повели себя еще нелепее. Губернатор, словно школьник, застигнутый врасплох на месте преступления, принялся отрицать очевидное.

25 августа в эфире программы «Петербург. Новый взгляд» на «78-м канале» Беглов заявил, что это недоброжелатели бегут впереди паровоза, в действительности же «закон о КРТ еще не принят», «он только обсуждается с горожанами», для чего и был опубликован.

Коллекция казусных историй, в которые мастерски попадает петербургский градоначальник, пополнилась, а петербуржцы решили, что их держат за идиотов.

— Слушаю Беглова по телевизору, — рассказывает Анастасия Комарова, — он рапортует: «закон не принят». Я тут же захожу на сайт правительства Петербурга, открываю действующие законы, там висит закон № 444-59 (о КРТ. — Н. П.). Я небольшой специалист в компьютерных технологиях, но это — три клика.

Внезапные провалы в памяти шефа впоследствии несколько дней комментировала его пресс-служба, но очень неправдоподобно и неуклюже. В итоге: и ложечки не нашлись, и осадок остался, и недовольство горожан возросло.

Пыль в глаза

Следующую попытку снизить градус народного протеста губернатор предпринял 13 сентября. Беглов предложил депутатам городского ЗакСа приостановить действие отдельных положений закона о КРТ до 1 января 2024 года. 27 сентября петербургский парламент эту инициативу одобрил. Градоначальник аргументировал: после принятия закона в июне он с Центром управления регионом «анализировал обратную связь от жителей» и решил, что «нужно надежно защитить законные права и интересы петербуржцев». За время приостановки Беглов рассчитывает «проработать варианты корректировки федерального и совершенствования регионального законодательства».

Статьи закона о КРТ, на которые губернатор временно наложил вето, касаются порядка определения границ территории жилой застройки, подлежащей КРТ, порядка реализации решения о КРТ и иных требований к КРТ. Обеспечения жилищных прав граждан, в том числе гарантий получения ими равнозначного жилья в том же муниципалитете или районе, Беглов не пообещал.

— У городской администрации не бывает хороших решений, — прокомментировали кураторы телеграм-канала «Питер против хаты с краю». — Приостановка закона о КРТ — худший из возможных вариантов. Заморозка до 2024 года — это пыль в глаза избирателей, поскольку и раньше говорилось, что до середины следующего года никаких участков под КРТ не выделят. Вместе с тем одним росчерком пера Беглов обнулил все наши инициативы. Теперь бесполезно писать депутатам, в СК РФ и Генпрокуратуру.

— Теперь любое высокопоставленное лицо, с которым мы станем разговаривать на эту тему, будет кивать на то, что закон заморожен и корректируется, — уверена Анастасия Комарова. — Многие петербуржцы от недопонимания воспринимают случившееся как локальную победу. Если это и победа, то далеко не наша. Приостановка закона о КРТ — не отмена. Народ пытаются угомонить. Кинули косточку — перестаньте лаять. Сейчас страсти накалены. А через год, я подозреваю, народ сложнее мобилизуется. Это — стратегический ход Беглова: сделать сегодня маленькую уступку, чтобы завтра не уступать в большом.

До победного конца

Петербургские активисты намерены продолжать борьбу с чиновниками и депутатами до полной отмены законы о КРТ.

— Все, что нам сейчас необходимо, чтобы этот закон был отменен, — говорит Лариса Шабалина, соистица в деле против городского ЗакСа и губернатора. — Чтобы все это напряжение, эта проблема, этот конфликт был снят. Нужно обнулить ситуацию, а затем уже нормальным цивилизованным образом приступать к обсуждению нового закона на эту тему.

Вдобавок администрация столицы выделила из бюджета на эти цели 200 млрд рублей.

Протестами (в Белокаменной проходили многотысячные митинги против реновации) москвичи добились гарантий переселения внутри районов. Кроме того, в столичном законе о КРТ власти прописали, что у собственников обязательно сохраняется количество комнат и ни в коем случае не уменьшается площадь жилья.

Все эти сравнения неизбежно вызывают у петербуржцев вопросы, которые они задают в каждом обращении: почему у нас иначе? И что нужно для того, чтобы власти в Петербурге поступили так же?

С 3 октября доказывать свои права горожане будут в судебном порядке и намерены биться до конца.

– Процесс в Городском суде Петербурга — только первый шаг, — говорит Павел Кирдеев. — Мы пока не представляем, может ли так случиться, что наш иск удовлетворят? Но если решение окажется не в нашу пользу, то несомненно мы пойдем дальше — в Конституционный и в Верховный суд России. Нарушения Основного закона — Конституции РФ — в петербургском законе о КРТ налицо. Наша задача — защитить свои права.