Позиция правительства в отношении будущего экономики РФ остается неизменной: все хорошо, а будет еще лучше. В доказательство справедливости таких оценок власти могут предъявить данные статистики по итогам восьми месяцев — рекордный профицит платежного баланса (это правда), профицитный бюджет (это тоже правда), снижение темпов инфляции — тоже правда, низкая безработица (да, все так), ну и главный козырь — «крепкий рубль». Все так, с этим не поспоришь.
Но все документы, на основе которых делаются оптимистичные комментарии, есть в открытом доступе, и если прочитать их внимательно, картина будет выглядеть не только несколько иначе, но и позволит сделать предположения о реальных планах власти.
Деньги есть или нет?
Начать, конечно, следует с бюджета — оценка его исполнения бюджета в январе — августе 2022 года опубликована Министерством финансов.
Да, бюджет остается профицитным. За восемь месяцев его доходы составили 17,607 трлн руб., на 12% больше, чем за такой же период 2021-го (правда, реального роста доходов нет, его «съела» инфляция).
Но весь этот номинальный рост дали нефтегазовые доходы, выросшие до 7,818 трлн руб. на подорожавших нефти и газе на 43% к прошлому году.
В то же время если по итогам января — мая общий профицит бюджета составлял 1,5 трлн руб., то по итогам января — августа профицит сократился до 137 млрд руб. Причина очевидна — со второй половины 2022 года нефтегазовые доходы начали снижаться. В июне — августе 2022-го совокупные доходы федерального бюджета снизились на 12,8% по номиналу относительно аналогичного периода в 2021-м (без учета инфляции). В августе на нефти и газе бюджет заработал 672 млрд руб. Это минимальная величина нефтегазовых доходов за последние 14 месяцев.
Снижение к августу прошлого года составило –3,4% гг; в третьем квартале предполагается снижение на уровне –14,6% гг. Кстати,
одна из главных причин сокращения доходов — неожиданно резкое укрепление рубля.
В федеральном бюджете много статей, наполнение которых прямо пропорционально обменному курсу, и это не только нефтегазовые доходы, но и НДС на импорт. А импорт сократился в условиях санкционных ограничений; соответственно, своих денег не получил и бюджет.
Вообще, со всем, «что не нефть», ситуация очень интересная. Ненефтегазовые доходы снизились за февраль — август на 13,7% гг. Если учесть уровень инфляции, то в реальном выражении сокращение ненефтегазовых доходов приблизилось к 30%.
Почему это важно? Потому что правительство, наученное опытом предыдущих кризисов, планирует доходную часть бюджета, исходя из динамики и прогноза именно ненефтегазовых доходов.
Все, что приносит в казну экспорт углеводородов, исключительно важно, но нефтедоллары — дело такое: сегодня они есть, а завтра их может не быть.
Поэтому негативная динамика ненефтегазовых доходов — это повод для Министерства финансов задуматься о сокращении бюджетных расходов.
Но как раз сокращение расходов — это совсем не то, что нужно экономике. Нынешнее «замедление спада» — исключительно результат щедрости бюджета, обеспеченной удачным стечением обстоятельств — ростом цен на нефть весной 2022 года. Согласно статистике Минфина, федеральные расходы за январь — август выросли на 19,5%, в то время как при росте нефтегазовых доходов падение доходов от остальной части экономики составило — через сокращение платежей НДС, импортных налогов и ряда других налогов — также порядка 20%.
В начале лета Минфин тратил деньги «как из пулемета» — благодаря этому экономика сократилась меньше, чем ожидалось. Но в июле дефицит бюджета приблизился к триллиону рублей, а августе министерство прикрутило денежный кран, и разница между расходами и доходами сразу уменьшилась почти втрое (дефицит бюджета составил 344 млрд руб.).
Антон Силуанов. Фото: Дмитрий Астахов / POOL / ТАСС
Компенсация экономического спада требует бюджетных денег — но у кого их взять?
Министру финансов трудно. «Я думаю, что бюджет на предстоящую трехлетку будет самый сложный в моей профессиональной карьере», — сказал Антон Силуанов в эфире телеканала «Россия-24» в фильме, посвященном 220-летию Минфина России.
Производство растет или нет?
Совсем не факт, что какие угодно денежные вливания могут помочь обеспечить то самое «импортозамещение» вместе с «технологическим суверенитетом». Почему — объясняют аналитики Центрального банка в сентябрьском выпуске бюллетеня «О чем говорят тренды». Импорт промежуточных и инвестиционных товаров восстанавливается медленнее, чем потребительский импорт, пишут эксперты ЦБ. Производство «не успевает».
Что это значит для экономики?
Два варианта: либо внутреннее производство «инвестиционных товаров» (станков и оборудования, а также сложных комплектующих) увеличится, либо производство таких товаров уменьшится — как только исчерпаются ранее созданные запасы. Какой вариант более вероятен? В Центральном банке считают, что второй (сокращение производства).
А как же импортозамещение? Скорее всего, пока никак.
Относительно значимого импортозамещения в прямом смысле этого слова (одного товара на такой же аналог) в большинстве промышленных отраслей в ближайшей перспективе произойти не может, объясняют в ЦБ, — иначе конкуренция с импортом наблюдалась бы значительно раньше. Дело не только в технологиях, но и в среде, в которой действуют компании, и в выстроенных ими стратегиях. Плюс доля по-настоящему конкурентоспособных компаний невелика.
Александр Артеменков / ТАСС
Нет, не все так плохо, пишут аналитики ЦБ, ряд подотраслей производства машин и оборудования, резиновых и пластмассовых изделий, а также легкой и химической промышленности выступает исключением из этой закономерности. В этих отраслях отмечается конкуренция с импортом, что указывает на наличие перспектив для импортозамещения. Но это все-таки не тот «технологический суверенитет» о котором говорят по телевизору —
российские товары могут появиться на полках вместо импортных — но, скорее всего эти новые товары будут дороже, чем вы рассчитываете, подсказывает ЦБ РФ.
Цены растут или падают?
Да, Росстат фиксирует снижение индекса потребительских цен, но в это снижение «основной вклад вносит корректировка цен на товары, резко подорожавшие в марте — апреле вследствие резкого ослабления рубля и ажиотажного потребительского спроса. Снижение общего уровня цен было вызвано динамикой относительно небольшой группы товаров и услуг», отмечают в ЦБ РФ.
А по большинству товаров и услуг экономисты наблюдали только замедление роста цен в мае — июле после его резкого ускорения в феврале — апреле. При этом главным фактором кажущейся дефляции стало снижение цен на плодоовощную продукцию —
продукты занимают такую большую долю в потребительской корзине людей, что подешевевшие картошка и огурцы потянули вниз индекс потребительских цен.
При этом ситуация с доходами россиян тоже неоднозначна. Формально, по данным Росстата, количество людей, имеющих доходы ниже прожиточного минимума) во втором квартале составило 17,6 млн человек против 20,9 млн человек в первом квартале и 18,2 млн человек во втором квартале 2021 года. Таким образом, доля бедных людей в стране сократилась до 12,1% против 14,3% в первом квартале и 12,5% год назад.
И в то же время, согласно данным Росстата, во втором квартале 2022 года средний размер денежных доходов россиянина составил 44 374 руб. в мес. В номинальном выражении рост доходов резко ускорился: 15,2% против 10,9% гг кварталом ранее. Но инфляция съела этот рост, в результате динамика реальных доходов во втором квартале даже ухудшилась: –1,9% против –1,0% гг в первом квартале.
Получается, что реальные доходы снизились, а бедных стало меньше?
Противоречивые сигналы, которые посылает экономика и которые с запозданием фиксирует статистика, подсказывает правительству, что сейчас разумнее будет воздержаться от «прорывов». Кризис не преодолен. Он только отложен.
