Весна 1953 года в Советском Союзе выдалась тёплой. Не только в плане погоды, но и в плане политики. 5 марта умер Сталин, и появилась надежда на скорое прекращение репрессий. Уже 27 марта была объявлена самая массовая в истории СССР амнистия, охватившая 1,2 млн человек. А ещё через четыре дня — прекращено громкое «дело врачей», якобы неправильно лечивших кремлёвских чиновников.

Жизнь советских граждан налаживалась: 1 апреля по всей стране снизили цены — в среднем на 10%. В Киеве готовились открыть знаменитую детскую железную дорогу.

«К весне 53-го гайки закрутили — дальше некуда, — вспоминал о лагерном быте заключённый А. Байло. — Письмо — раз в год, свидания вообще запретили. На окнах решётки, в десять вечера барак закрывают, а туалет — на улице, параш у нас не было. Ну я уж не говорю о номерах: номера — самое обидное. Сначала номера пришивали, а потом отпороли, стали прямо на бушлате краской писать <…> И никакой надежды: Пахан, Сталин то есть, подох — а ничего не меняется».

Читайте еще

• «Полковник кричит часовому: "Стреляй!" Часовой говорит: "Не могу"» — о том, почему Горлаг все-таки одержал победу

«Участились случаи стрельбы часовых по заключённым. Среди солдат части, охраняющей Горный лагерь, многие были из западных украинцев, у многих от бандеровцев погибли родные, и солдаты, неся службу, мстили заключённым, считая всех их бандеровцами», — вспоминал спустя годы весну 1953-го заместитель прокурора Норильлага Евгений Павловский.

25 мая при конвоировании 16 заключённых сержант Цыганков выстрелом в голову убил одного из них — человека под номером Ф-630, Эмиля Софроника, немца, уроженца Черновицкой области. Причина — отказ отряда идти через глубокую яму с водой (у заключённых не было обуви, только тряпичные бурки, сделанные из рваных телогреек).

Известие об убийстве Софроника моментально облетело лагпункты. И в тот же день от работы отказались первые 5 тысяч человек.

26 мая другой охранник Горлага, Дятлов, «без всякого основания» (как позже напишут в материалах дела) открыл стрельбу в жилой зоне лагерного отделения, ранив семерых заключённых. Один из них вскоре скончался. В тот же день ещё один сержант, Дьяков, обстрелял остановившихся возле производственного барака женщин.

Постоянная стрельба и убийства переполнили чашу терпения сидельцев. В ночь на 27 мая забастовку объявил лагпункт № 5, 28 мая — лагпункт № 6.

Этнические мотивы

Зампрокурора Норильлага Павловский говорит, что агрессия надзирателей в отношении заключённых была основана на ощущении, что все з/к в Горлаге — «бандеровцы».

Почему бандеровцы? Дело в том, что основную часть сидельцев здесь составляли украинцы. По свидетельству заключённого третьего лагерного пункта Бориса Шамаева, среди отбывавших наказание вместе с ним было 90% украинцев. По словам Асты Тофри из шестого лагерного пункта, 70% сидевших с ней женщин были украинками.

«Обычно подпольные организации складывались по нацпризнаку, они не претендовали на создание новой идеологии, а стремились поддерживать своих земляков, как ОУЗ–ОУБ Миколы Юречко («Организация украинцев Заполярья», переименованная в «Организацию украинских борцов») или «Украинская организация самопомощи» Данилы Шумука. Но возникали в лагерях и филиалы подпольных партий, существовавших на воле (например, Демократическая партия России, «младоленинцы» и др.). Тут разрабатывались теоретические программы и уставы, решалась задача борьбы с существующей идеологией ради будущего страны (тоже теоретически)», — писала исследователь бунта в Горлаге Алла Макарова.

При этом, разумеется, говорить, что все 20 тысяч заключённых Горлага были радикальными украинскими националистами, неправильно. Этих людей преимущественно объединяло другое.

«Большинство западников, — продолжает Макарова, — не имели за плечами советского прошлого: родившиеся в 1925–1930 годах, они жили при Советах в 1939–1941 годах и сохранили об этом времени не лучшие воспоминания, а затем вновь увидели Красную армию в 1944–1945 годах. С её приходом было связано не только освобождение от немецкой оккупации, но и возобновление жестоких репрессий. До войны многие западные украинцы окончили польские школы, учились в национальных гимназиях, училищах, техникумах, университетах. Воспитанные в традициях любви к Богу, своей родине, своей семье, они сохранили самоуважение, чувство собственного достоинства и не желали быть униженными и уничтоженными в «Стране Слез, Страданий и Рабства», как расшифровывали СССР».

О том, что радикалы никак не составляли не просто большинства, а даже значимой части заключённых, говорит и ненасильственный характер норильского бунта.

«Я женщина, создана для любви»

Убийство Эмиля Софроника сержант Цыганков на суде объяснял якобы готовившимся вооружённым восстанием заключённых, которые, по его словам, планировали захватить Норильск и Дудинку и выйти на связь с США. Суд, к слову, этому поверил, сержанта оправдали, и на дембель он ушёл с похвальным листом, став милиционером в Краснодаре.

Но трудно понять, о каком плане вооружённого восстания и захвата городов могла идти речь, если посмотреть, как разворачивались события в Норильске. Ведь все лаготделения бунтовали вразнобой.

Третье лаготделение начало протестовать лишь 4 июня — спустя неделю после пятого и шестого лаготделений. А во втором лаготделении к 5 июня стачка уже закончилась — после резни, устроенной самими же заключёнными.

Например, таких: «Берия будет навеки проклят нами и нашими семьями! Мы верим в то, что Советское Правительство до конца ликвидирует последствия преступной деятельности, жертвами которой являемся и мы. Каторжане Горлага».

Никаких вооружённых бунтов и захватов городов. Лозунги 3-го лаготделения: «Долой тюрьмы и лагеря!», «Требуем возвратить нас к нашим семьям!». 6-го: «Свободу — народам и Человеку!»; 1-го: «Слава Коммунистической партии!», «Да здравствуют мир и дружба всех народов!».

Требования — тоже неоднородные: большинство сидельцев добивались пересмотра дел политзаключённых, наказания виновных и ответственных за беспорядки и расстрелы, отмены пыток и ношения номеров, а также снятия ограничений на переписку с родными и отправку на «материк» инвалидов (их в 3-м лаготделении более 400 из 3,6 тысячи каторжан), больных, женщин и стариков. В 4-м лаготделении — свои требования: смена руководства Горлага, освобождение тех, кто был осуждён не за действия, а за якобы имевшиеся намерения, освобождение и реабилитация заключённых — участников Великой Отечественной войны.

Но есть и совершенно интимные истории.

Латышка Алида Карловна Дауге, получившая срок за недонесение на мужа, объясняла потом на следствии: «Отказывалась от работы потому, что хотела выяснить, почему меня содержат в Горном лагере (где не полагалось ни зачётов, ни сокращения срока. — Ред.), тогда как я осуждена к исправительно-трудовым лагерям. Я не понимала, почему из Горного лагеря после окончания срока нельзя вернуться в свою семью… За несколько дней до этого я получила письмо от дочери из Томской области. В нём она упрекала меня, что осуждённые со мною по одному делу лица уже освободились и приехали к семьям, а я забыла детей».

Или вот слова Асты Тофри из шестого лагпункта: «Лучше подохнуть в карцере, чем быть в котловане! Я женщина, создана для любви. И коммунизма на мне строить, пожалуйста, не нужно!».

Читайте еще

• «О силе слабых» — история восстания в Норильске, свидетельства участников событий

«Бунт» — понятие относительное. Заключённые проводили концерты, спортивные соревнования, репетиции кружков, спевки хора. С аншлагом шесть раз на сцене лагерного клуба показали спектакль «Назар Стодоля» Тараса Шевченко, прежде запрещённый офицерами за перебор в украинском патриотизме. И всё это — в обесточенных зонах, при сокращённом вдвое пайке.

Органы самоуправления решали все вопросы жизнеобеспечения, самообороны и самоохраны (з/к несут караульную службу — естественно, без оружия). Ремонтировали бараки, проводили их санобработку, убирали территорию. В Горлаге работали сапожная и ремонтно-пошивочная мастерские, баня. Ежедневно заключённые передавали справки и сводки для лагадминистрации. Гасили порывы товарищей, предлагающих идти на прорыв зоны бульдозером, освобождать весь Норильск. Глава повстанческого комитета 3-го лаготделения Борис Шамаев исключил из комитета своего заместителя Воробьёва за подпольное изготовление пик и ножей.

И все: и заключённые, и администрация лагеря — ждали решения из Москвы.

Решение поступило к середине июня. И увы, оно оказалось кровавым.

«Многие падали под пулями»

На «зачистку» Горлага бросили военных. Государство решило разбираться с заключёнными постепенно: от отделения к отделению.

«Ночью, часа в три, наверное, в городе началась сильная стрельба. Мы с другом бегом кинулись на крышу. Видим, в мужской зоне (там располагался кирпичный завод) на крыше вахты, стоящей у ворот, установлен станковый пулемёт. Вокруг зоны — оцепление из солдат. Из ворот кирпичного завода выбегали заключённые. Солдаты с крыши били по ним из пулемёта. Многие падали под пулями. Но были и такие, которые бросали в солдат камни и убегали в бараки. Солдаты через ворота ворвались в зону, стали хватать тех, кто убегал, и волокли их в крытые машины. И так повторялось несколько раз, пока, видимо, не расправились со всеми, кто находился в цехах кирпичного завода. Стрельба в различных местах города слышалась несколько ночей подряд», — вспоминал о «зачистке» житель Норильска Леонид Толкунов.

«Днём 29 июня и ночью 30-го женщины слышали выстрелы из автоматов и пулемётов, стоя у проволочного забора, кричали протяжное «А-а-а!». На другой день по громкоговорителям сообщили, что «саботаж в мужских зонах прекращён». Стало ясно — теперь очередь 6-й зоны. 5 июля в последний раз собрался актив, чтобы решить, как вести себя з/к во время штурма — оказать сопротивление, защищаться или подчиниться требованиям лагадминистрации? Вдруг солдаты применят оружие?» — писал о «зачистке» собкор «Новой» Алексей Тарасов.

«Кто-то поднял вопрос о том, что некоторые з/к дробят стекло и готовят песок для нападения на солдат. Большинство высказалось за то, чтобы прекратить это, мы считали подобные действия провокационными», — вспоминала заключённая Ангелина Петращук.

Яму начали копать, закончить не успели. В ночь на 7 июля начался штурм, женщины держали друг друга под руки и, стоя в кольце вокруг 9-го и 10-го бараков, на разных языках кричали: «Смерть або воля!», «Свобода или смерть!» Кричали до хрипоты, до изнеможения…

4 августа восстание заключённых Горлага было окончательно подавлено. По свидетельствам зампрокурора Павловского, в ходе «зачистки» было убито около 100 человек, ранено — порядка 200.

Запись в кладбищенской книге Норильска за 1953 год гласит, что летом в общей могиле безымянными были похоронены 150 человек.

Читайте еще

• «Победитель» — уроки Евгения Грицяка — одного из руководителей легендарного восстания в 1953 году в Горлаге и идеолога ненасильственного сопротивления режиму

Не конец

Норильское восстание было подавлено. Но вот удивительно: те, кто подавлял его, сами закончили бесславно.

«Генерала Царёва сняли, первый начальник отдела МГБ при Горном лагере Мильштейн застрелился, Желвакова, который был после него, посадили, надо было бы ещё и Жлобу посадить (этот майор из отдела МГБ при Горлаге руководил ликвидацией восстания). П.С. Доргеева, прокурора, сняли с работы и направили на курсы переподготовки прокурорских работников. Позднее он работал председателем Хакасского облсуда. Жлобу — «героя» укрощения восставших — куда-то далеко в глубинку нашей родины просто спрятали», — писал о судьбах руководителей «зачистки» зампрокурора Павловский.

Тем же летом, когда произошло восстание, Горлаг был закрыт.

А в 1991 году Норильская типография отпечатала статью Аллы Макаровой, увековечившую память женщин, участвовавших в бунте.

Горный лагерь показал руководству СССР, что ГУЛАГ вместо системы защиты советского государства обернулся его разрушителем. Выучен ли этот урок сегодня?