Мы встретились с Сергеем у него дома после освобождения, и он сказал мне, что уверен: его освободили из-за того резонанса, который вызвала в России и во всём мире гибель Сергея Магнитского (умер в больнице СИЗО «Матросская Тишина» при невыясненных обстоятельствах. — З. С.).
Сергей Магнитский. Фото: Википедия
«Я жив, потому что умер Сергей Магнитский, — эту фразу я услышала 10 лет назад от Сергея Калинина, бывшего арестанта СИЗО «Бутырка» и пациента тюремной больницы «Матросской Тишины». Тогда Сергею, бывшему бизнесмену, было 43 года, он обвинялся в экономическом преступлении (один из обвиняемых по уголовному делу о мошенничестве в «Кредитсоюзкомбанке». — З. С.).
Попал в тюрьму уже инвалидом из-за автокатастрофы. С каждым месяцем заключения ему становилось хуже. Через два года следствия, когда дело подошло к суду, Сергей Калинин слёг и весной 2011 года на процесс в Симоновский суд его, инвалида I группы, раз в неделю привозили на носилках.
Сама видела, как судья Симоновского суда Ольга Неделина переступала через него, подхватывая полы чёрной мантии, когда направлялась к своему судейскому креслу под российским гербом.
Василий Алексанян в зале Симоновского суда. Фото: Дмитрий Лебедев / Коммерсантъ
Судья Ольга Неделина была известна тем, что именно она в феврале 2008 года отказалась изменить меру пресечения смертельно больному экс-вице президенту «ЮКОСа» Василию Алексаняну. (В 2011 году указом президента Путина Ольга Неделина была назначена судьёй Мосгорсуда. А в 2019 году, будучи председателем 5-го судебного состава судебной коллегии по уголовным делам, получила звание «Почётный работник судебной системы». — З. С.)
После приговора суда летом 2011 года Сергея Калинина всё-таки освободили из-под стражи по болезни. Я посещала его в СИЗО как член ОНК (Общественной наблюдательной комиссии за соблюдением прав человека в местах принудительного содержания. — З. С.) Москвы и писала о его деле как журналист.
Déjà vu
Почему я вспомнила сейчас эту давнюю историю? Очень просто: 2 июля 2022 года в одной из московских больниц скончался 52-летний Дмитрий Колкер, профессор Новосибирского государственного технического университета, специалист в области лазерной физики, заведующий кафедрой.
30 июня 2022 года новосибирское УФСБ предъявило ему обвинение в госизмене (275 статья УК РФ) прямо в больнице, где он находился в связи с ухудшением состояния здоровья (у него была диагностирована четвёртая стадия рака поджелудочной железы. — З. С.).
Прямо из больницы Дмитрия Колкера отправили на самолёте в Москву, в СИЗО «Лефортово». Там он пробыл недолго, был переведён в больницу.
И умер 2 июля 2022 года.
Умер в больнице, не попрощавшись ни с женой, ни с детьми.
Умер без следствия, без суда. Без приговора.
А 19 июля 2022 года, через 17 дней после смерти в больнице «госименника» Дмитрия Колкера, на свободу из колонии вышел другой «госизменник» со стажем — Пётр Иванович Парпулов 65 лет. Уверена, что Дмитрий Колдер помог Петру Парпулову освободиться по болезни, так же, как в своё время погибший Сергей Магнитский помог выжить своему сокамернику по Бутырке банкиру Сергею Калинину.
Аэропорт города Сочи и ФМС Грузии
Пётр Парпулов, авиадиспетчер из Сочи, осуждённый на 12 лет колонии строгого режима по обвинению в госизмене Краснодарским городским судом в январе 2016 года, через два года в колонии заболел множественным раком.
Пётр Парпулов с дочерью Юлией. Фото из семейного архива
«Парпулов П.И., находясь в Грузии, в г. Тбилиси, в период с 19 по 29 июля 2010 года в ходе личной встречи с представителем иностранного государства, сотрудником 1-го управления директората ДВР МО Грузии (спецслужбы) Пипия Т., действуя умышленно, в ущерб внешней безопасности Российской Федерации, осознавая общественную опасность своих действий, предвидя наступление общественно опасных последствий, действуя из личной заинтересованности, желая не допустить негативных последствий для него самого, его родственников, в том числе проживающих в Грузии, выдал ставшие ему известными по работе конкретные сведения о перемещении и маршруте полётов военных (боевых и военно-транспортных) вертолётов Министерства обороны России в воздушном пространстве иностранного государства в период с 2008 по 2010 год в целях выполнения вышеуказанных полётов, направленных на поддержание боевой готовности, повышения боевого потенциала и боевых возможностей 7-й военной базы 49-й армии Южного военного округа, и их периодичности».
Согласно заключению экспертов, сведения, выданные Парпуловым П.И. в адрес представителя иностранного государства, «являются достоверными, составляли и составляют государственную тайну, имели и имеют степени «секретно».
Пётр Парпулов не признавал свою вину ни до суда, ни после.
Его версия изложенных в приговоре событий была следующей. В июле 2010 года вместе с женой Викторией он поехал в отпуск к её сестре в Тбилиси. При прохождении паспортного контроля Виктория заполняла бланки миграционного контроля за себя и мужа.
В графе «место работы» она написала: «руководитель полётов аэропорта Сочи».
В Тбилиси супруги Парпуловы прожили 10 дней, и в один из вечеров к ним пришёл незнакомый человек, который представился сотрудником миграционной службы. Он хорошо говорил по-русски, свой визит объяснил тем, что Виктория Парпулова ошиблась с указанием должности супруга и ошибку следует исправить. Пётр Иванович ошибку исправил, написал в анкете свою правильную на то время должность «заместитель начальника службы движения Черноморского центра организации воздушного движения филиала «Аэронавигация Юга», и сотрудник миграционной службы ушёл, вполне довольный.
Но ушёл, чтобы вновь появиться на следующий день. На этот раз он был гораздо разговорчивее.
Согласно приговору суда, Тарас Пипия, который представился сотрудником миграционной службы Грузии, на самом деле являлся кадровым сотрудником грузинской спецслужбы.
Узнав о том, что Парпулов работает в аэропорте Сочи, он пытался выяснить у него информацию о полётах военной и транспортной авиации на территорию Абхазии, а также об аэропорте Сочи и аэропорте Сухуми. Пипия попросил Парпулова позвонить ему по телефону, как только тот узнает, что из Сочи в сторону Грузии или Абхазии будут летать военные самолёты.
В третий раз «миграционщик» пришёл к сестре жены Парпулова с бутылкой грузинского вина. В приговоре указана цена — 34 лари (чуть больше тысячи рублей. — З. С.).
Задержали Петра Парпулова почти через четыре года после его поездки в Тбилиси — в марте 2014 года — в его сочинской квартире.
«Как признать то, чего я не делал?»
Дело по обвинению Петра Парпулова в госизмене вёл краснодарский следователь ФСБ Роман Троян, тот же самый, что вёл дела «госизменниц», посылавших SMS в Грузию и помилованных президентом Путиным в 2017 году.
«История моего отца, — говорит его дочь Юлия Парпулова, — похожа на историю женщин, посылавших SMS о передвижении военных сил России в сторону Грузии. То есть госизмены никакой не было и быть не могло. У моего отца была «секретность», как и у других сотрудников аэропорта Сочи, он подписывал определённые бумаги, но эта «секретность» не касалась вылетов военных самолётов. Отец вообще был не в курсе военной тематики, он не знал никакой секретной информации, поэтому никак не мог её никому разгласить».
Я познакомилась с Парпуловым в московском СИЗО 99/1, куда его привезли летом 2016 года на апелляцию в Верховный суд.
Я тогда была членом Общественной наблюдательной комиссии Москвы, и дочь Парпулова попросила меня посетить её отца в СИЗО.
В камере на тумбочке я увидела фотографию Юли с кошкой. И все вопросы Петра Ивановича касались только дочери.
Я спросила его, не собирается ли он на заседании Верховного суда признать вину, — может быть, тогда снизят срок. Он удивился: «Как я могу признать то, чего не делал?»
Пётр Парпулов у больницы. Операция уже назначена. Фото из семейного архива
Сейчас, в конце июля 2022 года, встретившись с Петром Ивановичем в Москве через три дня после его освобождения из колонии, я спросила его, почему он не признавал вину восемь лет, а вот сейчас, готовясь к судебному заседанию по условно-досрочному освобождению, всё-таки поменял своё решение.
«Кажется, в середине следствия меня вызывали в кабинет и говорили: «Признай вину — получишь шесть лет вместо двенадцати, — вспоминает Пётр Иванович. — Я сказал: «Ну хорошо, признаю я, а какая моя вина?» Они говорят: «Это секретные данные». Я: «Если это секретные данные, то что вы со мной сделаете, если я признаю вину? Вдруг вы меня к стенке поставите и расстреляете?» Так что тогда у меня с ними ничего не получилось. А вот в колонии, чтобы выйти по УДО, вину признать необходимо. Все восемь лет моего пребывания там мне не давали ни одного поощрения, говорили: «Есть указания, что тебе нельзя давать поощрения». Но зато каждый год давали мне взыскания за нарушения формы одежды: не застёгнута верхняя пуговица, взыскание — и т.д. И каждый раз выговор. Поэтому я в ходатайстве об УДО просто написал, что признаю вину».
Или по УДО, или по болезни
И все-таки отпустили Петра Парпулова не по УДО, а по болезни. Заболел он раком в колонии ещё в 2018 году. Он рассказывает, что когда диагноз был поставлен, тюремные врачи и администрация колонии приготовили документы на его освобождение по 54-му постановлению правительства от 2011 года «О медицинском освидетельствовании осуждённых, представляемых к освобождению от отбывания наказания в связи с болезнью» (https://base.garant.ru/12134310). Но не тут-то было. На следующий день к нему пришли врачи и объявили, что набежали люди в погонах, сказали, что «Парпулова надо дообследовать».
И тогда его стали возить по всем больницам города Тамбова, а потом врачебный консилиум выдал заключение, что освобождать Парпулова не следует, а надо делать операцию в больнице Тамбова.
Ни сам Пётр Парпулов, ни его дочь Юлия не хотели, чтобы операцию делали в Тамбове. Они считали, что операция, которую там умели делать, превратила бы 60-летнего мужчину в инвалида, если бы он вообще после неё выжил.
Да и ухаживать за ним в колонии после операции было бы некому. Дочь Юлия писала во все инстанции: от ФСИН до уполномоченного по правам человека. Она и требовала, и умоляла, чтобы отца освободили в связи с невозможностью содержать его под стражей, ведь его диагноз входил в перечень заболеваний, с которыми заключённые не должны находиться за решёткой.
Что сработало: упорство дочери, страх местного УФСИН или колонии, что Парпулов умрёт у них, или что-то другое, — неизвестно. Но в январе 2022 года в Тамбовском районном суде начались заседания по ходатайству Парпулова об освобождении по болезни.
В марте 2022 года по закону сочинский авиадиспетчер получил право подавать ходатайство на УДО, он признал вину и ждал, какое из ходатайств об освобождении сработает: по болезни или по УДО.
Довольно быстро Юлия Парпулова поняла, что отца не хотят отпускать никак: ни по болезни, ни по УДО. Лечить его в колонии тоже не хотели. Он худел, слабел, и она решила, что отца надо срочно спасать.
Вместе с правозащитниками Юлия буквально бомбардировала все инстанции жалобами и заявлениями.
«Заседания судов постоянно откладывались под разными предлогами: то здание суда заминировано, то не работает ВКС (видеосвязь с судом. — З. С.), то судья в отпуске, — вспоминает Парпулова. — То на заседание не явился врач-онколог и так далее. Местного уполномоченного по правам человека не пускали на суды, так же, как и меня. Надежда таяла с каждым новым судом. Суд по УДО отложили до окончания разбирательства по папиному ходатайству об освобождении по болезни».
21 мая в газете «Коммерсант» вышла статья «Смертная не казнь», и неожиданно 26 мая суд в Тамбове принял решение освободить Петра Парпулова из колонии по болезни.
Этим дело не кончилось: прокурор подал апелляцию, и только 19 июля Тамбовский областной суд эту апелляцию отклонил.
Юлия Парпулова забрала папу из колонии на следующий же день.
Главное — выжить
Теперь Пётр Иванович Парпулов, 65-летний мужчина, который потерял в колонии восемь лет жизни и почти все зубы, а приобрёл множественный рак, сдаёт анализы, делает КТ и собирается на днях ложиться на операцию в больницу.
Спрашиваю Петра Ивановича, если он не «госизменник» и не «грузинский шпион», то, как ему кажется, почему вообще родилось всё это странное дело восемь лет назад.
Он отвечает: «Да кто его знает, может, быть надо было что-то придумать к Олимпиаде в Сочи». (Зимние Олимпийские игры в Сочи проходили с 7 по 23 февраля 2014 года, арестовали Парпулова в марте 2014 года, Олимпиада уже началась, но дело возбудили раньше, в Грузию он ездил в 2011 году. — З. С.)
Была и другая версия: что Парпулова, занимавшего хорошую руководящую должность в Сочинском аэропорту, бывшему, кстати, членом партии «Единая России», кто-то захотел «подсидеть», занять его место, вот и повернулась «резиновая статья о госизмене».
Что было на самом деле, ни сам Пётр Иванович Парпулов, ни мы доподлинно не знаем.
Сейчас главное и приоритетное для семьи бывшего сочинского авиадиспетчера — операция по удалению злокачественной раковой опухоли и жизнь.
Всё остальное — потом.
